В статье рассматриваются субъективные основания уголовной ответственности за экологические преступления. Уделяется особое внимание классификации экологических преступлений, а также уголовной ответственности за совершение данных деяний.
Ключевые слова: водное браконьерство, состав преступления.
Субъективные основания уголовной ответственности состоят из двух основополагающих структурных элементов: субъекта преступления и субъективной стороны преступления.
Основные положения о субъекте преступления закреплены в главе 4 Уголовного Кодекса Российской Федерации. Согласно нормам этой главы, субъектом преступления может быть только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности.
Статья 19 УК РФ предусматривает, что в качестве субъекта преступления рассматривается исключительное физическое лицо. Это также подтверждается анализом статей 11–13 УК РФ, которые устанавливают уголовную ответственность за совершение преступления граждан РФ, иностранных граждан и лиц без гражданства. Это свидетельствует о том, что юридические лица (равно как и индивидуальные предприниматели) не могут являться субъектами преступления.
Указанные положения обеспечивают соблюдение классического уголовно-правового принципа личной ответственности виновного, который хотя прямо и не закреплен в УК РФ, но вытекает из анализа иных принципов Российского уголовного права.
Возраст юридической ответственности установлен в 20 статье УК РФ и составляет 16 лет, либо 14 лет за совершение определенных преступлений. При этом возраст уголовной ответственности за совершение любых экологических преступлений составляет 16 лет.
Очевидно, что лицо, совершившее преступление должно быть вменяемым, то есть должно осознавать фактический характер и общественную опасность своего действия (бездействия), а также руководить ими.
Субъектом экологических преступлений может быть как простой, так и специальный субъект.
В Постановлении Пленума Верховного суда от 18.10.2012 № 21 даются достаточно обширные рекомендации по поводу решения вопроса о квалификации по совокупности преступлений, в зависимости от характеристики субъекта преступления.
Специальным субъектом экологических преступлений может быть только лицо, использующее своё служебное положение. К таким субъектам относятся должностные лица, обладающие признаками, предусмотренными пунктом 1 примечаний к статье 285 УК РФ («Злоупотребление должностными полномочиями»), государственные или муниципальные служащие, не являющиеся должностными лицами, а также лица, отвечающие требованиям, предусмотренным пунктом 1 примечаний к статье 201 УК РФ.
Квалификация преступлений, в которых предусмотрена ответственность таких субъектов, не требует дополнительного применения норм Уголовного кодекса РФ, содержащих основания уголовной ответственности за должностные преступления (ст. 201, 285, 286 УК РФ). В иных случаях, лица несут ответственность по совокупности преступлений не только за преступное посягательство экологического характера, но также и за соответствующие деяния, предусмотренные нормами 30 главы УК РФ, при наличии в их действиях указанных признаков преступления.
Субъективная сторона преступления — это внутренняя характеристика преступления, внутреннее, психическое отношения лица к совершенному ему преступлению. Субъективную сторону преступления образует совокупность определенных признаков, а именно: вина, мотив, цель преступления, а также эмоциональное состояние лица в момент совершения преступного деяния.
Единственным необходимым признаком субъективной стороны любого преступления является наличие вины в виде умысла или неосторожности. Иные признаки субъективной стороны (мотив, цель, эмоциональное состояние) не являются обязательными и предусматриваются законодателем лишь в определенных составах.
Рассматривая экологические преступления, мы не можем выделить явно превалирующую форму вины, то есть, экологические преступления могут совершаться как умышленно, так и по неосторожности. Тем не менее, можно проследить определенную тенденцию, которую законодатель применял в конструировании составов экологических преступлений.
Так в абсолютном большинстве простых составов форма вины напрямую не указывается, что означает возможность совершения преступного деяния как умышленно, так и неосторожно. Об этом также свидетельствуют разъяснения из Постановления Пленума ВС от 18.10.2012: «Исходя из положений части 2 статьи 24 УК РФ, если в диспозиции статьи главы 26 УК РФ форма вины не конкретизирована, то соответствующее экологическое преступление может быть совершено умышленно или по неосторожности. Например, преступления, предусмотренные статьей 246, частью 2 статьи 247, частью 1 статьи 248, частями 1 и 2 статьи 250 УК РФ, могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности».
В некоторых составах всё же, законодатель либо прямо, либо косвенно указывает форму вины. Так, например, умышленная форма вины характерна преступлениям, связанным с промыслом, например незаконной добыче биологических ресурсов (ст. 256), незаконной охоте (ст.258), незаконной рубке лесных насаждений (ст. 260). Логика законодателя здесь вполне объяснима, так как в сознании даже малознакомых с правом граждан, указанные деяния представляют особую экологическую и экономическую значимость, а также наличие определенных правил, регулирующих данные виды деятельности.
Некоторые экологические преступления совершаются по неосторожности, однако лишь в одном из таких деяний предусматривается простая форма неосторожности — это «уничтожение или повреждение лесных насаждений и иных насаждений в результате неосторожного обращения с огнем или иными источниками повышенной опасности» (ст. 261).
Все иные неосторожные деяния предусматривают двойную форму вины. При этом, абсолютное большинство из них являются квалифицированными составами преступлений и предусматривают наступление определенных последствий, например, причинение вреда здоровью человека, окружающей среде, причинение ущерба, причинение смерти человека и т. д. Среди таких составов можно выделить ч.3 ст. 247, ч.2 ст. 248, ч.3 ст. 250, ч. 2, 3 ст. 251, ч.3 ст. 252, ч.3 ст. 254 и т. д.
То есть, неосторожно преступник относится к наступившим последствиям своего деяния, в то время как сами действия (бездействия) могут совершаться как умышленно, так и неосторожно.
Такая конструкция составов преступных деяний очень характерна для экологических преступлений. Это имеет значение для квалификации преступлений и отграничения их от административных правонарушений, а также подчеркивает объемлющий характер экологических преступлений, так как посягательство на объект экологического преступления может влечь за собой причинение вреда иным общественным интересам.
Можно отметить, что статья 249 УК РФ «Нарушение ветеринарных правил, и правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений» несколько отходит от данной тенденции. В ней двойная форма вины предусмотрена для простого, а не квалифицированного состава преступления.
Таким образом, разработка понятия экологических преступлений полностью предоставлена науке уголовного права, так как оно не закреплено ни в одном действующем нормативно-правовом акте РФ. На основе анализа признаков, составляющих это понятие, нами было выведено собственное: экологическое преступление — это предусмотренное Уголовным кодексом РФ и запрещенное им под угрозой наказания виновное общественно опасное деяние, посягающее на экологическую безопасность населения путем причинения вреда общественным отношениям в сфере освоения, сохранения, использования и охраны окружающей среды и отдельных её компонентов. Помимо этого, нами были рассмотрены виды экологических преступлений и приведены различные классификации научного и практического характера.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собр. Законодательства Рос. Федерации. 1996. — № 25. — Ст. 2954.
- Федеральный закон от 20.12.2004 № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» // Собр. Законодательства Рос. Федерации. -2004. — № 52 (часть 1). — Ст. 5270.
- Аминов Д. И. Уголовное право России. Общая часть: учебник / Д. И. Аминов, Л. И. Беляева, В. Б. Боровиков и др.; под ред. В. П. Ревина. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юстицинформ, 2019. — 496 с.
