В статье рассматриваются особенности употребления фразеологических единиц в романе М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы». Выявляются способы индивидуально-авторской трансформации фразеологизмов в произведении, исследуется роль фразеологических единиц в создании образов и характеров персонажей.
Ключевые слова: М. Е. Салтыков-Щедрин, роман «Господа Головлевы», фразеологическая единица, трансформация, авторское преобразование.
Фразеологический оборот — это воспроизводимая языковая единица, всегда имеющая определенное значение, постоянный состав и структуру. Фразеологизмы могут использоваться в целях обобщения явлений жизни, придания речи экспрессивности, образности или оттенка иронии. Наиболее отчетливо выразительные свойства фразеологических оборотов проявляются в литературных произведениях, поскольку для писателей фразеологизмы становятся продуктивным языковым средством, служащим для создания и воплощения художественного образа.
В романе М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» фразеологизмы представлены как в традиционном, так и в преобразованном виде. Фразеологические обороты, употребленные в тексте без изменения, как правило, выступают в качестве средств, делающих речь повествователя более разнообразной и выразительной ( во времена оны, нести крест, удар судьбы и т. д.), или используются для языковой характеристики персонажей ( ладком да мирком, тишь да гладь да божья благодать в речи Иудушки). Так как фразеологизмы сохраняют свои значение и структуру, закрепленные в словарях и свойственные общенародному употреблению, в этих случаях на них не возлагаются дополнительные стилистические функции. Однако в романе нередко употребляются трансформированные фразеологические обороты, причем не только с измененной структурой, но и с измененными значениями.
Существует несколько приемов преобразования семантики фразеологизмов при сохранении их лексического состава. Один из них — замена основного значения, закрепленного в словаре, на новое [1, с. 174]. Это явление в романе является частотным. В ряду фразеологизмов, значение которых в тексте не совпадает с общеупотребительным, выделяется сума переметная — характеристика, высказанная Ариной Петровной в адрес Антона Васильева, имеющая словарное толкование «непостоянный и непоследовательный в своих поступках человек, легко меняющий свои взгляды, убеждения» [2, с. 669]. Примечательно, что далее на несовпадение значения и на обновленную семантику указывает сам Салтыков-Щедрин: «Антона Васильева она прозвала «переметной сумой» не за то, чтоб он в самом деле был когда-нибудь замечен в предательстве, а за то, что был слаб на язык» [3, с. 7]. Авторским наполнением содержания фразеологического оборота становится «не в меру болтливый человек», следовательно фразеологизмы сума переметная и слабый на язык являются контекстуальными синонимами.
Особый интерес представляют фразеологические обороты, семантика которых изменена в результате метафорического переноса на базе основных словарных значений. Так, значение «умереть» в романе приобретают фразеологизмы был таков и полететь кувырком , хотя оба в общенародном употреблении не обладают семантикой смерти. Фразеологический оборот прийти в себя (1. Выходить из обморочного состояния; 2. Успокаиваться) [2, с. 530] также наполняется новым содержанием на основе метафоры: «Тем не менее, когда ей однажды утром доложили, что Степан Владимирыч ночью исчез из Головлева, она вдруг пришла в себя» [3, с. 63]. Его контекстуальное значение — «опомниться, восстановить способность хладнокровно действовать, рассуждать, то есть чувствовать себя так же, как при восстановлении после обморока». Это подтверждается и дальнейшими действиями Арины Петровны, описанными в тексте: «Немедленно разослала весь дом на поиски и лично приступила к следствию, начав с осмотра комнаты, в которой жил постылый» [3, с. 63].
Другой способ изменения семантики фразеологического оборота — его использование в стилистических целях одновременно и в качестве фразеологизма, и в качестве свободного сочетания. Подобная реализация обоих значений словосочетания называется полным совмещением, а также «двойной актуализацией» или «двойным семантическим планом» [4, с. 20]. Так, в главе «Семейный суд» находим следующий пример: «Порфирий Владимирыч готов был ризы на себе разодрать, но опасался, что в деревне, пожалуй, некому починить их будет <...>» [3, с. 48] Фразеологический оборот раздирать/разодрать на себе ризы имеет значение «впадать в крайнее отчаяние, выражать глубокое огорчение» и происходит от обычая у древних народов Востока выражать горе и скорбь, разрывая на себе одежду [5, с. 561], но в приведенном контексте он также используется и в своем прямом значении для саркастической характеристики персонажа: лицемерный Иудушка, желая создать видимость своих страданий и демонстративно проявить их, останавливается из меркантильных соображений.
В той же главе находим еще один пример полного совмещения. Арина Петровна во время диалога с Порфирием и Павлом задает последнему вопрос: «Ну, а ты что? — прервала она вдруг, обращаясь к Павлу, — в носу ковыряешь?» [3, с. 43] Фразеологический оборот ковырять в носу означает «бездельничать, ротозейничать» [2, с. 300] и в этом значении выступает в роли выражения недовольства и попытки матери вовлечь в разговор сына, который до этого только молча наблюдал. Далее герой отвечает: «Мне что ж! — огрызнулся Павел Владимирыч, обеспокоенный в самом разгаре своего занятия» [3, с. 43]. Уточнение повествователя «в самом разгаре своего занятия» актуализирует прямое значение фразеологизма.
Довольно многочисленны примеры и тех способов трансформации, при которых семантика фразеологического оборота остается прежней. В таких случаях изменениям подвергается только его внешняя форма. Так, Салтыков-Щедрин нередко заменяет узуальный компонент фразеологизма на окказиональный и тем самым обновляет его лексико-грамматическую сторону, но при этом сохраняет значение и основную структуру ( ходить вокруг да около — ходить кругом да около; нести напраслину — говорить напраслину; взять врасплох — застать, застигнуть врасплох; бередить рану — бередить язвы и т. п.) Наглядный пример подобной трансформации находим в главе «Недозволенные семейные радости»: «С юных лет сгорала она холопским честолюбием, и во сне и наяву бредила, как бы господам послужить да над своим братом покомандовать — и все неудачно» [3, с. 228]. Здесь компонент видеть фразеологического оборота видеть во сне и наяву — «постоянно думать о ком-либо или о чём-либо, хотеть чего-либо» — заменен на бредить — «неотвязно мечтать и говорить об одном и том же». Значение исходного оборота сохранено и дополнительно усилено окказиональным компонентом со сходной семантикой.
Кроме того, изменение внешней формы фразеологизма становится необходимым для речевой характеристики персонажей романа: чтобы подчеркнуть низкое происхождение экономки Евпраксеюшки, Салтыков-Щедрин использует фразеологический оборот сидеть сложа руки с окказиональным просторечным компонентом скламши : «Вот, в Мазулине Палагеюшка у барина в экономках живет: сидит руки скламши, да в шелковых платьях ходит» [3, с. 257].
В главе «Недозволенные семейные радости» находим еще один случай обновления лексического состава фразеологизма: «Сверх того, она отлично знала, что Порфирий Владимирыч не способен не только на привязанность, но даже и на простое жаленье; что он держит Евпраксеюшку лишь потому, что благодаря ей домашний обиход идет не сбиваясь с однажды намеченной колеи» [3, с. 237]. Этот пример примечателен тем, что в рамках одного фразеологического оборота сходить/сойти с колеи Салтыков-Щедрин использует два способа трансформации одновременно. Так, помимо замены узуального компонента сойти на окказиональный сбиться , происходит расширение компонентного состава фразеологизма, то есть его распространение словами свободного употребления «однажды намеченной» [4, с. 23].
Противоположным описанному выше способу трансформации фразеологических оборотов является сокращение их компонентного состава, или эллипсис [4, с. 24]. Опущению подвергаются любые компоненты, в тексте же остаются и функционируют те, в которых может быть выражен максимум содержания семантики фразеологизма: «душа в горних увеселяется» — горнее селение , «бурмистра за бока» — брать/взять за бока и т. п. Подобные трансформации могут приводить к внутренней омонимии, как в следующем случае: «Потом вздрогнет, проснется, взглянет в окно, и долго без всякой сознательной мысли не отрывает глаз от расстилающейся без конца дали» [3, с. 120]. Фразеологизм без конца означает «постоянно, все время». В свою очередь, значение «что-либо необъятное, беспредельное» имеет фразеологический оборот без конца и края . [2, с. 308] Становится очевидным, что при описании «расстилающейся дали» Салтыков-Щедрин подразумевал именно последний фразеологизм из названных.
Таким образом, трансформация фразеологических оборотов в романе «Господа Головлевы» является распространенным явлением. Изменения внешней формы преобладают над изменениями семантики. Стилистическая роль трансформации лексического состава фразеологизма заключается, как правило, в восстановлении мотивирующего образа, изменении стилистической окраски и повышении экспрессивности выражения, в случае с эллипсисом — для придания речи живости и лаконичности. В свою очередь, преобразование значения фразеологического оборота становится необходимым для развития его образной основы и создания различных художественно-стилистических эффектов.
Литература:
- Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка. — СПб.: Специальная Литература, 1996. — 192 с.
- Федоров А. И. Фразеологический словарь русского литературного языка. — М.: Астрель, АСТ, 2008–878 с.
- Салтыков-Щедрин М. Е. Господа Головлевы: роман, сказки /Михаил Салтыков-Щедрин. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2020. — 416 с.
- Мелерович А. М., Мокиенко В. М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. — М.: Русские словари, 1997. — 864 с.
- Дубровина К. Н. Энциклопедический словарь библейских фразеологизмов. — М.: Флинта: Наука, 2010. — 808 с.
