В статье рассматривается история возникновения феномена суррогатного материнства, рассматриваются различные точки зрения учёных по вопросу сущности договора суррогатного материнства, выявляются пробелы и недостатки законодательного регулирования данного вида отношений.
Ключевые слова: вспомогательные репродуктивные технологии, ребенок, суррогатное материнство, генетические родители, гестационный курьер.
Законом предусмотрено, что регулирование правоотношений, связанных с реализацией суррогатного материнства, происходит через индивидуальное регулирование положениями заключаемого договора. Такое положение исходит из наличия различных аспектов, которые должны быть урегулированы посредством соглашения сторон.
Представляется невозможным решать все вопросы, связанные с суррогатным материнством, устным соглашением сторон. Поэтому, чтобы избежать проблем и неопределенностей, а также установить статус участников правоотношений, единственно правильным решением является заключение договора суррогатного материнства.
В настоящее время законодательство не предусматривает четких норм и правил, всеобъемлюще регулирующих применение суррогатного материнства, в связи с чем, заключение договора становится необходимым условием для обеспечения защиты прав и интересов всех сторон — будущих родителей, суррогатной матери и ребенка. Так, на данный момент только через заключение договора возможно закрепление достигнутого согласия и закрепление обязанностей и прав каждого участника процесса суррогатного материнства.
В то же время, соглашение представляет собой тот юридический документ, который дает возможность его участникам урегулировать возникшие правоотношения учитывая взаимные интересы и потребности.
Договор является основным инструментом в сфере гражданского права, который позволяет установить и защитить права и интересы сторон. Он определяет условия и порядок выполнения обязательств, а также предусматривает последствия за их неисполнение. Подписание договора является важным юридическим актом, который создает законные обязательства и обеспечивает стабильность в отношениях между сторонами.
По мнению К. П. Победоносцева, договор представляет собой сознательное соглашение нескольких индивидуумов, закрепляющее волю сторон с целью определения юридических отношений между собой [1, с. 2–3].
Также следует помнить, что суррогатное материнство в определенной степени является видом медицинских услуг. В связи с договором о предоставлении медицинских услуг А. В. Лозовский и А. В. Тихомиров отмечают, что договор позволяет установить четкую модель взаимодействия между сторонами, которая учитывает права и свободы каждой из них, а также соответствует конкретным условиям и обстоятельствам оказания медицинской помощи [2, с. 63].
Участниками договора, должны ясно и однозначно быть выражены воля и намерение установить правовую связь с целью достижения конкретного результата. В последствии они являются участниками договора как необходимого его элемента, в связи с чем возникает вопрос о лицах, участвующих в договоре суррогатного материнства.
Анализируемый договор является одним из поименованных договоров, который при этом не имеют четкого закрепленного правового регулирования. В основе этого договора лежат услуги, результат которых не может быть гарантирован с точностью.
Дополнительной характеристикой является присутствие рисков, связанных с особенностями правоотношений, которые невозможно исключить с медицинской точки зрения, но можно предусмотреть юридические последствия их возникновения. Поэтому важно ясно определить все условия договора.
Кроме того, необходимость подробного описания всех прав и обязанностей участников договора суррогатного материнства возникает из-за его уникальности. В настоящем законодательстве отсутствует правовое регулирование отношений, возникающих на основе этого договора, а также отсутствует возможность применения аналогии закона к регулированию таких отношений, поскольку сходных с ними отношений просто не существует. В связи с этим регулирование отношений в подавляющем объеме возлагается именно на заключенный меду сторонами договор суррогатного материнства.
Данный договор представляется обоснованным отнести к классу алеаторных, поскольку стороны не несут ответственности за возможные отклонения здоровья ребенка, как и за сам факт рождения даже при выполнении всех условий договора и применении всех возможным мер по достижению цели договора, так как это зависит далеко не только от действий сторон. В связи с этим, даже в случае недостижения запланированного результата применения анализируемой технологии, если эмбрион по заданию заказчиков был имплантирован, договор считается исполненным, а услуга оказанной.
Продолжая анализ договора суррогатного материнства, следует отметить, что он может быть возмездным или безвозмездным. Безвозмездное суррогатное материнство подразумевает отсутствие оплаты за оказываемые услуги. При этом в соответствии с условиями соглашения суррогатной матери могут быть возмещены расходы, связанные с упущенным доходом, или выплачена компенсация за перенесенные эмоциональный и физический дискомфорт.
По мнению К. Ф. Фракшиной, взгляды и подходы авторов по вопросу определения системы и принципов суррогатного материнства могут значительно варьироваться, что в свою очередь может оказывать влияние на определение предмета и содержания договора суррогатного материнства [3, с. 738].
Как известно, вопрос о том, что является предметом договора, имеет к его разрешению два основных подхода.
Согласно первому подходу, предметом договора считается само исполнение, по поводу которого был заключен договор. Приверженцы этого взгляда рассматривают обязательства по вынашиванию эмбриона и последующему рождению ребенка как предмет договора суррогатного материнства [4, с. 78]. С одной стороны, указанная позиция подвергается критике, поскольку, по сути, её сторонники считают естественные функции организма суррогатной матери предметом договора. Суррогатная мать не контролирует процесс развития эмбриона, она не имеет возможности изменить или контролировать его по своему усмотрению. Суррогатная мать даже не может гарантировать результат, так как никто не может предсказать результат конкретной беременности. Практически единственное, на что может повлиять суррогатная мать, как и любая женщина, это решение о прерывании беременности. Поэтому представляется неправильным считать обязательства по развитию эмбриона и рождению ребенка предметом договора суррогатного материнства. Вместе с тем, можно утверждать, что под действиями, относящимися к предмету договора, можно понимать усилия суррогатной матери, направленные на благоприятное течение процесса беременности — прохождение обследований, соблюдение диеты и определенного режима, ограничение вредных привычек, влияющих на здоровье женщины и потенциально на протекание беременности, последующие роды и здоровье запланированного ребенка.
Считается то, что предметом сделки является объект, на который направлены права и обязанности сторон. В то же время, объект правоотношения — это то, что обладает юридической ценностью и является предметом защиты в рамках правового регулирования. При втором подходе речь идет не только о том, что стороны обязаны заботиться о зачатии ребенка и обеспечить выплату денежного вознаграждения, но и о том, что эмбрион и сам ребенок, возникающий в результате применения технологии суррогатного материнства, являются особыми объектами договора и правоотношений.
К. Ф. Фракшина в своих работах разрабатывает и озвучивает именно такую позицию, рассматривая эмбрион в качестве предмета договора, полагая, что при исполнении обязательств по договору суррогатного материнства в отношении него производятся образование, имплантация, вынашивание, рождение, а также передача родившегося ребенка [3, с. 740]. В указанном ключе автором проводится явная аналогия договора суррогатного материнства с договором подряда, ибо его целью является результат выполнения работы — рождение ребенка. Вместе с тем, в указанном случае повисшими в воздухе окажутся вопросы требований к качеству работ, приемки работ, распределения рисков, ответственности за ненадлежащее качество работ и прочие.
В связи с изложенным, необходимо отметить, что категоричное отнесение договора суррогатного материнства к одной из приведенных моделей не позволяет учесть специфику и цель рассматриваемого правоотношения.
Поэтому целесообразным видится подход к анализу договора суррогатного материнства в разрезе его неотнесения к указанным категории договоров, восприятием и анализом его как обособленного специфичного договора, что позволило бы учесть все особенности указанных правоотношений.
Полагается необходимым отметить разработанную М. Ю. Челышевым позицию, согласно которой в регулировании анализируемого договора присутствуют тесные связи между семейным и гражданским правом, в связи с чем данной ситуации порождается межотраслевое регулирование [5, с. 18].
Литература:
- Победоносцев К. П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 3/ Под ред. В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003;
- Лозовская С. В., Шодонова М. Э. Субъектный состав договора суррогатного материнства// Семейное и жилищное право. 2016. № 3;
- Фаракшина, К. Ф. Предмет договора суррогатного материнства: теория и практика // Актуальные проблемы российского права. 2013. № 6;
- Витрянский, В. В. Существенные условия договора в отечественной цивилистике и правоприменительной практике // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. № 6;
- Челышев, М. Ю. Система межотраслевых связей гражданского права: цивилистическое исследование: автореф. дисс.... д-ра юрид. наук. Казань, 2009.
