В основу статьи положена попытка переосмысления положений законодательства, которые наделяют суррогатную мать правом оставить себе рожденного ею ребенка. Отмечается, что подход, существующий в рамках современного отечественного законодательства, уже не учитывает современные возможности репродукции, в рамках которых прежде абсолютный приоритет концепции кровного родства утрачивает свой незыблемый статус. Сформулированы предложения по внесению изменений в законодательство, которые, как представляются, смогут сгладить конфликтообразующий потенциал в отношениях между суррогатной матерью и генетическими родителями в интересах рожденного ею ребенка.
Ключевые слова: вспомогательные репродуктивные технологии, суррогатное материнство, кровное родство, генетическое родство.
Законодатель уделяет особое внимание вопросу регулирования правоотношений, связанных с суррогатным материнством, уточняя множество вопросов. Так, довольно весомые изменения были внесены Федеральным законом от 19.12.2022 № 538-ФЗ [3], который запретил репродуктивный туризм, установив правило о том, чтовозможность воспользоваться услугами суррогатного материнства и предоставлять таковые имеется исключительно у лиц, обладающих российским гражданством. Кроме того, права на применение ВРТ в виде суррогатного материнства были лишены лица обоих полов, которые не состоят в зарегистрированном браке [4, С.3].
Однако многие вопросы в данном сфере до сих пор не решены. Один из таковых связан с аспектом обоснованности закрепления права суррогатной матери оставить себе генетически не родного ребенка после его рождения. В п. 4 ст. 51 СК РФ [1] сказано, что супруги могут быть записаны родителями ребенка только с согласия суррогатной матери. Основой для закрепления постулата является фундаментальный принцип кровного родства, устоявшийся в правовой доктрине на протяжении всех предшествующих тысячелетий. Полагаем, поскольку новые репродуктивные возможности уже не позволяют столь однозначно связать факт происхождения ребенка с его кровным родством, вышеназванные нормы законодательства требуют скорейшего критического переосмысления.
В целом, признание приоритета прав любой кровной матери есть признание того бесспорного факта, что между матерью и ребенком в процессе вынашивания появляется особая биологическая и психическая связь [7]. Однако с генетической точки зрения единственным доказательством происхождения человека выступает факт наличия тождества генов. Все это актуализирует вопрос по поводу достаточности факта генетического родства ребенка для приобретения родительских прав, в том числе, с учетом того обстоятельства, что генетический материал дают генетические родители, а биологический материал — суррогатная мать. Продолжая вышеуказанные рассуждения, подчеркнем, что науке еще только предстоит дать ответ о том, что здесь более приоритетно.
Несколько смягчить характер нормативного регулирования в части абсолютизации прав суррогатной матери было призвано Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 мая 2017 г. № 16 [8]. Высшей судебной инстанцией было отмечено, что сам по себе отказ суррогатной матери не должен с определенностью влечь отказ в регистрации в качестве родителей заказчиков по договору. Правоприменитель, разрешая подобные категории споров, должен учитывать характер и содержание договорных условий, согласованных сторонами, характер причин, по которых одна из участниц правоотношений отказывает в даче согласия.
Полагаем, что приоритет суррогатной матери при решении вопроса в отношении материнства вступает в конфликт с целями и задачами самого института, поскольку если женщина, выносившая ребенка (но не являющаяся, как известно, его генетической матерью), заявит свои права и зарегистрирует материнство, то результат соглашения достигнут не будет. Поэтому стоит скорректировать саму концепцию взаимодействия суррогатной матери и генетических родителей. К тому же, следует исходить из того обстоятельства, что смысл и назначение любых решений в рамках отношений, связанных с суррогатным материнством, должен определяться характером их влияния на ребенка, рожденного с применением указанной технологии. Конечно, в таких условиях, не вызывает сомнений, что его права, обязанности и гарантии должны быть определены максимально подробно.
Полагаем, ст. 51 СК РФ лица, в силу которой генетические родители быть записаны родителями ребенка только с согласия родившей ребенка женщины, сформулирована не в интересах ни самих родителей, ни ребенка. Сложившаяся в прежние века и даже тысячелетия концепция о том, что сам факт рождения ребенка женщиной и только он означает ее материнство, уже не отвечает современным медицинским реалиям.
Как обоснованно подчеркивается правоведами, «современное законодательство не учитывает степень участия супругов в процессе суррогатного материнства» [5, С. 99]. Автором акцентируется внимание на отличие между биологической связью (несомненно существующей между женщиной, вынашивающей плод и самим плодом, но прекращающейся после родов) и биологическим родством суть которого заключается в передаче из поколения в поколение.
В этой связи, полагаем, что процедура установления происхождения ребенка, рожденного суррогатной матерью, требует не разъяснений, а законодательных изменений. Убедительным аргументом в этом отношение является высказанное Н. Ю. Токмашовой мнение о том, что, если ранее никто не подвергал сомнению принцип, что матерью является та женщина, которая произвела ребенка на свет, но сегодня этот принцип уже не является единственно верным [6, С.16].
Думается, что предоставляющая суррогатной матери приоритет норма, в вопросе наделения генетических родителей отцовскими и материнскими правами в отношении ребенка, не соответствует базовым международно-правовым принципам, так и простой целесообразности, наделяя женщину, не обладающую генетическим родством, эффективным инструментов давления и даже шантажа в отношении генетических родителей, понесших значительные затраты в связи с наличием у них проблем с деторождением.
Таким образом, традиционная концепция «кровного родства» традиционно оставляет без внимания права генетических родителей. Верность традиционным представлениям не учитывает новую реальность, сложившуюся в репродуктивной сфере, в рамках которой появилась возможность выделения генетического родства между родителями и детьми в условиях отсутствия между ними традиционного кровного родства. Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о необходимости изложения абз. 2 п. 4 ст. 51 СК РФ в новой редакции, предусмотрев в нем, что суррогатная мать обязана передать рожденного ею ребенка его генетическим родителям (единственному родителю) в течение 7 дней с момента его рождения. Кроме того, следует оговорить, что если суррогатная мать не исполнит данную обязанность, то она должна будет нести юридическую ответственность. Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о необходимости изложения абз. 2 п. 4 ст. 51 СК РФ в новой редакции, предусмотрев в нем, что суррогатная мать обязана передать рожденного ею ребенка его генетическим родителям (единственному родителю) в течение 7 дней с момента его рождения. Кроме того, следует оговорить, что если суррогатная мать не исполнит данную обязанность, то она должна будет нести юридическую ответственность.
Литература:
- Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 31.07.2023) // Собрание законодательства РФ. 01.01.1996. N 1. ст. 16.
- Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ (ред. от 28.12.2022) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // Российская газета. 2011. 23 ноября.
- Федеральный закон от 19.12.2022 № 538-ФЗ (ред. от 28.04.2023) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»// СЗ РФ. 26.12.2022. N 52. ст. 9368.
- Астапова Т. Ю. Традиционные семейные ценности как направление совершенствования семейного законодательства // Семейное и жилищное право. 2023. N 3. С. 2–4.
- Малеина, М. Н. Человек и медицина в современном праве: учеб. и практ. пособие. — М.: БЕК, 1995. — С. 99.
- Токмашова, Н. Ю. К вопросу о необходимости получения генетическими родителями согласия суррогатной матери для приобретения родительских прав на ребенка // Семейное и жилищное право. 2013. № 4. — С. 16.
- Определение Конституционного Суда РФ от 15.05.2012 N 880-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Ч. П. и Ч. Ю. на нарушение их конституционных прав положениями пункта 4 статьи 51 СК РФ и пункта 5 статьи 16 Федерального закона «Об актах гражданского состояния»// Российская газета. 2012. 20 мая.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.05.2017 № 16 (ред. от 26.12.2017) «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 7. Июль. 2017.
