Православная церковь в Прибалтике в 1940–1960-х годах: от сотрудничества с властью к введению репрессивных мер



Ключевые слова: религиозная политика, Русская православная церковь, Московский Патриархат, Прибалтийский экзархат, Латвийская православная церковь, Эстонская апостольская православная церковь, православная церковь Литвы.

Государственная религиозная политика, действующая в 30-х годах XX века, в период Великой Отечественной войны требовала радикальных изменений вследствие нескольких факторов. С одной стороны, наступление войны привело к активному открытию храмов на оккупированных немецкими войсками территориях. С другой стороны, патриотическая позиция большинства религиозных групп и верующих в СССР также стала фактором, способствующим коренному изменению этой политики.

Еще до Великой Отечественной войны 24 февраля 1941 года был учрежден Прибалтийский экзархат, объединивший Эстонскую и Латвийскую церкви с Московским Патриархатом во главе с владыкой Сергием. В марте того же года произошли важные события: митрополит Августин (Петерсон) –глава Латвийской церкви и митрополит Александр (Паулус) — глава Эстонской церкви — сделали публичное покаяние за раскол, что привело к их воссоединению с Московским Патриархатом. В результате этого события митрополит Августин стал епископом Рижским, а митрополит Александр — епископом Таллинским, находясь в подчинении Патриаршего экзарха Прибалтики Сергия [15; с. 519].

Во время Второй мировой войны, сразу после оккупации Прибалтики, экзарх Сергий отказался эвакуироваться и был арестован Гестапо. Тем не менее, он смог убедить нацистов в своей антикоммунистической позиции и подчеркнуть, что поддержка верующих поможет укрепить положение немцев в глазах местного населения. В результате духовенство экзархата выразило поддержку немецкой оккупации [там же; с. 519].

Но многие религиозные организации, действующие на территории СССР, выразили поддержку советскому народу в его сопротивлении немецким фашистам и осудили духовных лидеров, принявших сторону фашизма. В связи с патриотической позицией, занятой православной церковью, государственная власть предоставила с 1943 года церкви ряд прав и свобод. Среди них были: разрешение на проведение массовых религиозных церемоний, возможность открывать банковские счета, разрешение на церковное образование и издательскую деятельность, а также открытие множества храмов [14; с. 485]. Смягчение государственной политики по отношению к церкви способствовало активизации деятельности религиозных объединений на территории СССР.

В ночь с 4 на 5 сентября 1943 года И. В. Сталин принял в Кремле трех митрополитов Русской православной церкви: Московского Сергия (Страгородского), Ленинградского Алексия (Симанского) и Киевского Николая (Ярушевича). По итогу встречи правительство санкционировало выборы патриарха. 8 сентября 1943 года состоялся архиерейский собор Русской православной церкви, на котором был избран новый патриарх Московский и всея Руси — Сергий. Собор принял документ «Осуждение изменников вере и отечеству», который осуждал всех православных христиан, работавших на оккупационные власти: «Всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик — лишенным сана» [8; с. 1]. Это был приговор всем представителям Прибалтийского экзархата [7; с. 72].

Осенью 1943 года часть духовенства всех конфессий покинула территорию прибалтийских республик вместе с отступающими немецкими войсками. Так, эстонский митрополит Александр вместе с 22 священниками морем переправился в Швецию [1]. Перед снятием оккупации из Эстонии выехало 70 тыс. православных эстонцев, образовав Эстонскую апостольскую православную церковь в изгнании, а латвийский митрополит Августин эвакуировался вместе с семьей в Германию, где организовал Латвийскую православную церковь в изгнании [3; с. 267].

После снятия с прибалтийского региона немецкой оккупации православные приходы находились в весьма печальном положении. Согласно данным Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию преступлений немецко-фашистских войск на оккупированных территориях 1945 года Германией на оккупированных территориях было разрушено и серьезно повреждено 1 670 православных церквей, 69 часовен и 1 127 зданий других религиозных конфессий [15; с. 114].

На момент окончания Великой Отечественной войны в Эстонской советской республике продолжали работу 127 храмов, 10 благочиний, 5 молитвенных домов, а также Пюхтицкий женский монастырь. Богослужения велись 95 священниками. Важно подчеркнуть, что в территориально небольшой республике Эстонии с преобладанием лютеранской веры количество православных приходов было достаточно большим на начало Великой Отечественной войны. В 1945 году Московский Патриархат распустил Эстонскую апостольскую православную церковь и 5 марта 1945 года произошло полное воссоединение приходов Эстонии с Русской православной церковью во главе с архиепископом Таллинским и Эстонским Павлом (Дмитровским).

С середины 1940-х годов религиозная политика в СССР осуществлялась в контексте общего послевоенного развития страны, на которую непосредственное воздействие оказывали условия «холодной войны» и активная внутрипартийная борьба в КПСС 1950-х годов.

По материалам источников, можно отметить большое число жалоб православного духовенства прибалтийских республик на действия местных властей, которые создавали всевозможные преграды для свободной деятельности православных приходов. Например, уполномоченный Совета по делам РПЦ в Эстонской ССР Н. Карсаков писал заместителю председателя СНК ЭССР О. Сепре: «…Необходимо отметить, что работники уездных и волостных исполкомов не имеют никакого уважения к духовному сану и смотрят на них как на простых обывателей» [9; с. 207; 212]. Часто представителями местных советских администраций высказывалось откровенное пренебрежение к «русской вере», они использовали священнослужителей в тяжелых работах по восстановлению народного хозяйства прибалтийских республик, прибегали к различным методам, чтобы конфисковать храмовые здания. В Эстонии в проблему конфискации зданий, принадлежащих религиозным объединениям, пришлось вмешаться центральным властям. В декабре 1945 года местным властям было направлено распоряжение: «По поступившим данным в СНК ЭССР известно, что местные исполнительные комитеты оставили многие религиозные общины без необходимых помещений… Помещения, принадлежащие религиозным общинам /не национализированные/ отняты от них. Создалось положение, что у духовенства не имеется необходимых служебных, а также и жилых помещений. Вопрос нужно немедленно разъяснить, все дома, принадлежащие приходу и не национализированные нужно вернуть обратно в их пользование, а там, где дома национализированы, нужно духовенству обеспечить необходимые служебные и жилые помещения…» [там же; с. 213].

В послевоенный период была развернута репрессивная волна против тех священнослужителей, кто был замечен в сотрудничестве с фашистской оккупационной администрацией, издавал статьи антисоветского содержания, вел проповеди в поддержку немецких войск. В 1945 году было репрессировано 19 священнослужителей Эстонской апостольской православной церкви [11]. В Литве за период с 1945 по 1949 года среди немногочисленных православных священников было репрессировано в 1944 году 3 человека, в 1949 году — 5, все они ранее входили в состав Псковской миссии, действовавшей на территории Литвы в период фашистской оккупации. Аресты продолжались и в Латвии. Сотрудниками НКВД в период с 1946 по 1951 года было санкционировано 16 арестов священнослужителей и рядовых сотрудников епархии [12; с. 89]. До 1953 года из служивших в Латвии 122 православных священников 64 были репрессированы [5; с. 216].

Апогей репрессивной политики в отношении религиозных деятелей наступил в период 1949–1951 годов. В прибалтийских советских республиках были осуществлены мероприятия по коллективизации населения и депортации зажиточного крестьянства. В число депортированных попало много служителей православной церкви. Анализ следственных дел позволяет выделить несколько групп лиц, подлежащих аресту:

1-я группа состояла из православных священников — прибалтов по национальности, которые обвинялись в активной антисоветской деятельности;

2-я группа — гражданские лица, которые являлись сотрудниками приходов и имели близкие отношения с репрессированным или сбежавшим за рубеж митрополитом;

3-я группа — священнослужители, осужденные за преступления довоенного времени, однако найденные только сейчас или вернувшиеся в СССР [10; с. 144].

Религиозная политика советского руководства в конце 1950-х — начале 1960-х годов была направлена на:

 сокращение количества приходов и монастырей;

 сокращение церковной материальной базы;

 ликвидацию богословских учебных заведений;

 изменение системы управления церковью;

 ужесточение кадровой политики.

Религиозная политика советского руководства не прошла бесследно для советского общества в целом и прибалтийских республик в частности. Социолог М. К. Тепляков установил, что доля верующих среди взрослого населения Прибалтики неуклонно снижалась на всем протяжении нахождения стран прибалтийского региона в составе Советского Союза: в 1937 году — 47 %, в 1945 году — 37 %, в 1950 году — 34 %, в 1961 году — 26 %, в 1967 году — 22,4 % [13; с. 122].

Таким образом в истории православной церкви в Прибалтике с 1940–1960-е гг. можно выделить два основных этапа: период сотрудничества церквей с властями и период возврата репрессивных мер в отношении религии.

После начала Великой Отечественной войны произошел пересмотр религиозной политики, прежде всего, в связи с осознанием советским руководством ее патриотического потенциала, — церкви получили некоторые права и свободы. Однако после войны антирелигиозная парадигма, присущая коммунистической идеологии, продолжала развивать атеистические идеи в обществе.

Литература:

1. Александр. — Текст: электронный // Православная энциклопедия под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла (электронная версия): [сайт]. — URL: https://www.pravenc.ru/text/64276.html (дата обращения: 24.10.2023).
2. Будницкий, О. В. Репрессии против верующих накануне и во время Великой Отечественной войны 1939–1945 гг. / О. В. Будницкий. — Текст: непосредственный // Российская история. — 2019. — № 3. — С. 100–124.
3. Гаврилин, А. Православная Церковь в XX столетии в балтийских странах: Эстония, Латвия, Литва. / А. Гаврилин, Б. Пазане. — Текст: непосредственный // Православная Церковь в Восточной Европе. — К.: Дух I Лiтера, 2010. — С. 263–287.
4. Горбатов, А. В. Спецпоселенцы в Западной Сибири: восприятие региональным руководством, этноконфессиональная специфика (начало 1940-х — середина 1950-х годов). / А. В. Горбатов, А. Б. Коновалов. — Текст: непосредственный // Вестник Томского государственного университета. История. — 2019. — № 57. — С. 99–108.
5. Кугель, М. Латвийская православная церковь: между каноническими связями и лояльностью государству. / М. Кугель. — Текст: непосредственный // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. — 2021. — № 4 (138). — С. 213–232.
6. Мозохин, О. Б. Право на репрессии. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности, 1918–1953. / О. Б. Мозохин. — М.: Жуковский: Кучково поле, 2006. — 479 c. — Текст: непосредственный.
7. Обозный, К. П. Планы и перспективы объединения православных церквей на оккупированных территориях СССР и Центральной Европы под эгидой экзарха Сергия (Воскресенского) в 1941–1944 гг. / К. П. Обозный. — Текст: непосредственный // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. — 2019. — № 88. — С. 58–77.
8. Осуждение изменников вере и отечеству. — Текст: непосредственный // Журнал Московской Патриархии. — 1943. — № 01. — С. 1.
9. Петров, И. В. Идеологические и национальные аспекты деятельности православного духовенства Балтии и Северо-Запада России (1940–1945 гг.).: специальность 07.00.02 «Отечественная история»: диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук / Петров Иван Васильевич; Санкт-Петербургский государственный университет. — СПб, 2014. — 329 c. — Текст: непосредственный.
10. Петров, И. В. Репрессии против православного духовенства в Прибалтийских республиках в 1945–1953 гг. / И. В. Петров. — Текст: непосредственный // Церковь. Богословие. История. — 2020. — № 1. — С. 141–146.
11. Православие в Эстонии: исследования и документы: в 2 т. / под ред. протоиер. Н. Балашов, С. Л. Кравец. — Т. 1: Исследования. М., 2010. — Текст: электронный. // Азубка веры [сайт]. — URL: https://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserkvi/pravoslavie-v-estonii-tom-1/4 (дата обращения: 24.10.23).
12. Седова, Г. Служение митрополита Вениамина (Федченкова) в Латвии в 1948–1951 гг. / Г. Седова, Р. Просветов. — Текст: непосредственный // Вестник ПСТГУ II: История. История Русской православной церкви. — 2014. — № 3 (58). — С. 82–105.
13. Тепляков, М. К. Проблемы атеистического воспитания в практике партийной работы. / М. К. Тепляков. — Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1972. — 232 c. — Текст: непосредственный.
14. Шкаровский, М. В. Крест и свастика. Нацистская Германия и православная церковь. / М. В. Шкаровский. — М.: Вече, 2007. — 505 c. — Текст: непосредственный.
15. Шкаровский, М. В. Нацистская Германия и Православная Церковь. / М. В. Шкаровский. — Текст: непосредственный // Берегиня. 777. Сова: Общество. Политика. Экономика. — 2017. — № 2 (33). — С. 101–116.
16. Шкаровский, М. В. Русская православная церковь и Советское государство в 1943–1964 годах: от «перемирия» к новой войне. / М. В. Шкаровский. — СПб: Изд. объединение «ДЕАН+АДИА-М», 1995. — 216 c. — Текст: непосредственный.