Советская депортация гражданского населения Прибалтики в марте 1949 года: события и последствия

Ключевые слова: СССР, Прибалтика, Литва, Латвия, Эстония, депортация, операция «Прибой», Большая Мартовская депортация, спецпоселенцы.

Большая Мартовская депортация, являющаяся предметом рассмотрения в настоящей статье, была частью операции, известной как «Прибой». Операция «Прибой» была организована советскими властями в 1949 году в Латвии, Литве и Эстонии с целью подавления форм оппозиции и сопротивления среди местных националистов, антикоммунистов и других лиц, считавшихся «потенциальными врагами народа» [11]. В процессе проведения операции люди были выдворены из своих родных земель и отправлены в отдаленные регионы Сибири и Дальнего Востока.

Постановление Совета Министров СССР от 29 января 1949 года «О выселении с территории Латвии, Литвы и Эстонии кулаков с семьями, семей бандитов и националистов, находящихся на нелегальном положении, убитых при вооруженных столкновениях и осужденных, легализованных бандитов, продолжающих вести вражескую работу, и их семей, а также семей репрессированных пособников бандитов [5; с. 201]» утвердило акцию принудительной высылки. Из названия данного документа можно понять причины депортации, санкционированной советскими властями. С целью подавления национального сопротивления в прибалтийских регионах и укрепления контроля над прибалтийскими народами, советская власть определила трех главных врагов в Прибалтике и дала им условные названия «бандит», «кулак» и «националист». Понятия были расплывчатыми, что создало возможность для субъективных идеологических толкований.

Для реализации операции «Прибой» были назначены в качестве ответственных Министерство государственной безопасности СССР (МГБ) (приказ министра № 0068 от 28 февраля 1949 года) [10] и Министерство внутренних дел СССР (МВД) (приказ министра № 00225 от 12 марта 1949 года) [11]. Позднее республиканскими властями были приняты документы, санкционирующие проведение операции: Совета Министров Литвы от 19 марта 1949 года, Совета Министров Эстонии от 14 марта 1949 года и Президиума Верховного Совета Латвии от 17 марта 1949 года. 25 марта операция «Прибой» была запущена одновременно в трех республиках [4; с. 181].

Процесс детального планирования операции содержится в приказе министра внутренних дел СССР № 00225 от 12 марта 1949 года [11]. Такие категории людей, как кулаки, бандиты, националисты, легализовавшиеся бандиты, продолжающие вести вражескую деятельность, и их семьи, а также семьи репрессированных, которые являлись пособниками бандитов, должны были быть расселены в местах поселения навечно. Им разрешалось брать с собой только личные ценности, домашние вещи, мелкий сельскохозяйственный, ремесленный и домашний инвентарь, а также запас продовольствия на каждую семью общим весом до 1 500 килограммов.

Согласно постановлению Совета Министров СССР, планировалось отправить на спецпоселение и обеспечить трудоустройство 29 000 семей в Сибири и на Дальнем Востоке [1; с. 644]. Однако из докладной записки заместителя Министра внутренних дел В. С. Рясного министру МВД С. Н. Круглову [там же] стало ясно, что из-за несовпадения даты депортации (20–25 марта 1949 года) и открытия навигации рек (май-июнь), вывезти семьи в Якутскую АССР и Хабаровский край было невозможно. В связи с этими обстоятельствами стало возможным осуществить расселение выселенных для использования в колхозах и совхозах: в Красноярский край 4 000, в Новосибирскую область 3 000, в Томскую область 7 000, в Омскую область 6 000, в Иркутскую область 6 967 семей. Завоз переселяемых в места распределения предусматривался от железной дороги автогужевым транспортом. Также было разрешено занять 2 500 семей переселенцев в лесной промышленности Марийской АССР: «Среди регионов вселения первоначально значилась также Марийская АССР с разнарядкой на 2500 семей (вычеркнуто). Тем не менее, 6 эшелонов с выселенцами были снаряжены для отправки в распоряжение треста «Марилес» в Марийской АССР, что, однако, не было санкционировано Л. П. Берией из-за возражений МГБ; в результате эшелоны были распределены между Омской, Новосибирской и Иркутской областями (см. в письме начальника ОСП В. В. Шияна С. Н. Круглову от 23.03.1949)» [цит. по: 11; с. 648]. Всего было предоставлено 3 000 мест для семей выселенцев в Алтайском крае в качестве резерва для расселения. В итоге, 29 467 выселенных семей были задействованы для работы в колхозах и совхозах в различных регионах Сибири. Дополнительно по просьбе начальника УМВД по Алтайскому краю полковника А. И. Антонова предоставлено 3 000 мест для семей выселенцев в Алтайском крае в качестве резерва для расселения.

Методы проведения депортации на бумаге не были жестокими и бесчеловечными. Однако в действительности были перегибы на местах. Из докладной записки министра МВД Латвийской ССР А. Эглиты [2; с. 656] известно, что выселенные люди не имели возможности собрать допустимый багаж перед выездом, так как им было разрешено находиться на сборах всего один час, который на местах сводился к 45–15 минутам. Поэтому в некоторых случаях руководители эшелонов и погрузочных пунктов отказывались принимать людей, которые эвакуировались без необходимой одежды, постельных принадлежностей и продуктов, и требовали, чтобы им доставили разрешенный багаж. Ввиду формального отношения со стороны работников Министерства государственной безопасности добиться этого удавалось далеко не всегда.

В соответствии с принятым правительством постановлением имущество выселяемых было подвергнуто конфискации, за исключением того, которое депортированные могли взять с собой. Конфискованное имущество использовали для покрытия задолженностей и текущих платежей по государственным обязательствам. Жилые и хозяйственные постройки, производственные предприятия, сельскохозяйственный и ремесленный инвентарь, а также скот, были отданы безвозмездно местным колхозам. В целях оптимизации продовольственного сектора и обеспечения эффективного управления запасами продовольственное зерно, зернофураж, а также технические культуры были переданы в государственную организацию «Заготзерно» [9].

Под предлогом срочной перевозки правительственных грузов к весенней посевной кампании была организована мобилизация для высылки населения на местах. Однако власти не смогли скрыть факт депортации от местных жителей. Недостаточная изоляция сотрудников госбезопасности и военнослужащих в населенных пунктах и хуторах вызвала подозрения и настороженность среди населения. Информация о возможном предупреждении местных жителей некоторыми сотрудниками госбезопасности [2; с. 653–654] подчеркивает сложный характер событий. Это может свидетельствовать о наличии внутренних расколов и разногласий среди сил госбезопасности, что вносит дополнительный элемент непредсказуемости в ход операции «Прибой».

В результате были зафиксированы случаи скрытия адресов или побегов тех, кто должен был быть изъят, а также ликвидация имущества. Например, заместитель начальника Краславского отделения МВД, старший лейтенант Петранец, обнаружил, что семья кулака Плинта скрылась накануне. Их нашли в хорошо замаскированном бункере в лесу. В городе Лудзе семьи, которые должны быть выселены, были обнаружены оперативными группами уже одетыми и готовыми к выселению. А кулак Рубин распродал свое имущество и за 10 дней до операции сбежал из деревни Вайкулены Ликсненской волости [2; с. 653–654]. В том числе, можно добавить к факту о недостаточной подготовке к операции наличие в списках «мертвых душ». Например, в Даугавпилсском уезде Ливанской волости, в список был включен Вецельс Андрей Якубович, который считался антисоветски настроенным кулаком. Однако при проведении операции стало ясно, что Вецельс умер еще в 1928 году [там же; с. 655].

Из докладной записки министра МВД Латвийской ССР А. Эглита можно сделать вывод что переселенцы прекрасно понимали, что письма прочитают сотрудники госбезопасности и проявляли спокойствие в это непростое время, несмотря на разлуку с родиной и неизвестность в будущем. Приведем фрагмент письма, изъятого у выселенца: «Пришли трудные дни. Но могу благодарить бога, что у всех нас спокойные сердца и чувствуем совсем удовлетворительно. И в действительности, не могу ни на что жаловаться. С самого начала до настоящей минуты с нами обходятся очень хорошо и порядочно. Мы все вместе и не слышали ни одного грубого слова (выселенец Я. Меллер — Кулиг-уезд [2; с. 656])».

В связи с масштабностью операции «Прибой», охватывающей всю территорию региона, власти решили усилить охрану с целью предотвратить попытки граждан покинуть страну и уехать заграницу. В период проведения операции не было зафиксировано случаев нарушения границы или попыток совершения таких действий. Также объекты охраны, включая 392-й конвойный полк и 51-й полк железнодорожных войск МВД, подвергались внимательному контролю и обеспечивались усиленными патрулями, следует из докладной записки уполномоченного МВД СССР В. Т. Рогатина [3; 663].

В отчете Министра внутренних дел СССР С. Круглова от 18 мая 1948 года [там же; с. 201–203] было упомянуто, что на местах предусматривались условия для трудовой деятельности и бытового обустройства (включая подготовленные дома, общежития и другие помещения). Нетрудоспособных выселенцев, которые не могли выполнять физическую работу, устраивали в специальные учреждения. Например, для выселенцев-инвалидов преклонного возраста были созданы дома для престарелых. Дети, прибывшие без родственников, были устроены в районные детские дома.

С другой стороны, источники фиксируют многочисленные факты размещения переселенцев в неподходящих условиях. Из «Справки о выселении и трудоустройстве литовцев» от ноября 1948 года [5; с. 199–200] известно, что 880 семей из Литвы, включая 2 800 человек, проживали в неподходящих помещениях, где крыши протекали, окна были без стекол, а мебель и постельные принадлежности отсутствовали. Выселенцы вынуждены были спать на полу, используя мох и сено в качестве подстилки. Вследствие подобных условий жизни у выселенцев распространялись различные заболевания, такие как брюшной тиф и дизентерия, часто сопровождающиеся летальным исходом. Более того, из-за плохих условий проживания происходили и побеги некоторых выселенцев, которые предпочитали рискнуть свободой, чем оставаться в таких невыносимых условиях. Проблемы, связанные с недостатком подходящего жилья для выселенцев в 1948 году, были осознаны и решены в последующем году, 1949-м.

После смерти Сталина начали складываться условия для частичной реабилитации депортированных народов. Законодательные акты, которые были основой для выселения жителей Прибалтики, явно нарушали Конституцию СССР (1936 года), гарантирующую права и свободы человека, а также противоречили официальным принципам национальной политики Советского государства. В 1954 году министр внутренних дел СССР С. Круглов предложил смягчение условий для спецпереселенцев, включая свободное передвижение и смягчение наказания за нарушения режима. Этот проект был поддержан Советом Министров и принят в 1954 году соответствующим Постановлением. Однако эти положения не распространялись на тех, кто был выселен из Литвы, Латвии и Эстонии в 1945–1952 годах, то есть на националистов и участников бандформирований [6].

В начале 1960 года произошло масштабное освобождение спецпоселенцев, которое было основано на Указе Президиума Верховного Совета СССР от 7 января 1960 года «О снятии ограничений с определенных категорий спецпоселенцев» [12; с. 61]. В соответствии с этим Указом, ограничения снимались с членов семей руководителей и участников националистического подполья и вооруженных националистических банд, которые были выселены из западных областей Украины, Литовской, Латвийской, Эстонской союзных республик и Псковской области. Также из спецпоселений были освобождены бывшие торговцы, помещики, фабриканты, члены буржуазных правительств и политических партий, выселенные из западных областей Украины, Молдавской, Литовской, Латвийской и Эстонской союзных республик. Однако возвращение этих лиц к прежним местам жительства зависело от решений органов власти соответствующих республик и областей, из которых они были выселены, согласно Указу от 19 мая 1958 года [7].

В итоге мы видим противоречивость этнических депортаций населения в СССР в прибалтийских республиках в 1949 году. С одной стороны, руководство Советского Союза обосновывало выселение жителей из определенных регионов как меру, направленную на защиту от «потенциальных врагов народа». Однако, с другой стороны, массовые выселения привели к тому, что из регионов были депортированы и старики-инвалиды, и несовершеннолетние дети, а также люди, у которых не была доказана антисоветская деятельность.

Проведенная депортация также была использована Советским государством для обеспечения рабочей силой колхозов, расположенных в удаленных регионах страны. Стоит отметить, что Советское государство принимало определенные меры социальной поддержки депортированных: предоставление работы выселенцам, улучшение их жилищных условий, строительство современных детских домов, а также специальных домов престарелых.

После «Большой Мартовской депортации» 1949 года в Прибалтике не произошли значительные волнения или массовые сопротивления, что можно объяснить страхом местных жителей перед возможными дальнейшими репрессивными действиями советского правительства. Проведенная депортация, достаточно тщательно, хотя и не без определенных недочетов, спланированная, была нацелена на предотвращение формирования единой оппозиционной силы, что затрудняло организацию сопротивления. Действия руководства Советского Союза можно расценить как часть политики ассимиляции и контроля над вновь присоединенными территориями.

Литература:

1. Докладная записка зам. министра МВД В. С. Рясного министру МВД С. Н. Круглову о выселении из Прибалтики семей кулаков и националистов. 4 марта 1949 г. — Саббо, 1996. С. 643–645. — Текст: электронный // Электронная библиотека исторических документов: [сайт]. — URL: http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/362447 (дата обращения: 15.10.2023).
2. Докладная записка министра МВД Латвийской ССР А. Эглита министру МВД СССР С. Н. Круглову о работе по проведению депортации из Латвии. 25 марта 1949 г. — Пелкаус, 1999. С. 652–659. № 146. — Текст: электронный // Электронная библиотека исторических документов: [сайт]. — URL: http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/362453 (дата обращения: 25.09.2023).
3. Докладная записка уполномоченного МВД СССР В. Т. Рогатина зам. министра МВД СССР В. С. Рясному о проведении переселения из ЭССР. Не ранее 30 марта 1949 г. — Саббо, 1996. — С. 661–665. — Текст: электронный // Электронная библиотека исторических документов: [сайт]. — URL: http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/362456 (дата обращения: 25.09.2023).
4. Зубкова, Е. Ю. Прибалтика и Кремль. 1940–1953 / Е. Ю. Зубкова. — Москва: Фонд первого Президента России Б. Н. Ельцина: РОССПЭН, 2008. — 351 c. — Текст: непосредственный.
5. Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо депортировать»: Документы, факты, коммент. / [Авт. вступ. ст., сост., авт. послесл. Н. Ф. Бугай]. — Москва: Дружба народов, 1992. — 288 c. — Текст: непосредственный.
6. Литовская республика. Законы. О правовом статусе лиц, пострадавших в результате оккупаций 1939−1990 гг.: закон Литовской Республики от 30 июля 1997 г. № VIII-342. — Текст: электронный // Lietuvos Respublikos Seimas: [сайт]. — URL: https://e-seimas.lrs.lt/portal/legalAct/lt/TAD/TAIS.46369?jfwid=32wf4bwa (дата обращения: 15.10.2023)
7. О снятии ограничений с некоторых категорий спецпоселенцев: Президиум Верховного Совета СССР Указ от 19 мая 1958 года.. — Текст: электронный // Библиотека нормативно-правовых актов Союза Советских Социалистических республик: [сайт]. — URL: https://www.libussr.ru/doc_ussr/usr_5284.htm (дата обращения: 25.09.2023).
8. Письмо начальника ОСП В. В. Шияна С. Н. Круглову от 23.03.1949 — ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 475. Л. 223. — Текст: непосредственный.
9. Постановление Совета Министров Латвийской ССР № 297сс о конфискации и использовании имущества высланных. 24 марта 1949 г. -Пелкаус, 1999. С. 651. № 144. — Текст: электронный // Электронная библиотека исторических документов: [сайт]. — URL: http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/362452-postanovlenie-soveta-ministrov-latviyskoy-ssr-locale-nil-297ss-o-konfiskatsii-i-ispolzovanii-imuschestva-vyslannyh-24-marta-1949-g (дата обращения: 15.10.2023).
10. Приказ МГБ № 0068 об операции «Прибой» на территории Прибалтики РГВА, ф. 38650, оп. 1, д. 408. — (Страде, 1999, с. 130). — Текст: непосредственный.
11. Приказ министра внутренних дел СССР № 00225 «О выселении с территории Литвы, Латвии и Эстонии кулаков с семьями, семей бандитов и националистов». 12 марта 1949 г. — Саббо, 1996. С. 845–850. История сталинского ГУЛАГа. Т. 1. С. 645–648. № 182. — Текст: электронный // Электронная библиотека исторических документов: [сайт]. — URL: http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/362448#mode/inspect/page/1/zoom/4 (дата обращения: 13.10.2023).
12. Союз Советских Социалистических Республик. Указы. Указ Президиума Верховного Совета СССР. О снятии ограничений с некоторых категорий спецпоселенцев. 7 января 1960 г. // Текст: непосредственный // Москва, Кремль, Радуга. — 1990. — № 9. — С. 61.