Образ Москвы занимает одно из ведущих мест в русской литературе, что позволило исследователям говорить о «московском тексте». В художественной литературе ХVIII — ХIХ вв. можно отчетливо проследить диалог Москвы и Петербурга (Москва — сердце, Петербург — голова, Москва — город невест, Петербург — город холостяков, Москва — Восток, Петербург — Запад и т. д.). В ХХ веке Москва приобретает новые черты. В.Аксенов вслед за многими писателями (А.Платонов «Счастливая Москва», М.Булгаков «Мастер и Маргарита», В.Ерофеев «Москва — Петушки» и т. д.) пристально изучает и показывает в своих произведениях сущность советской идеологии, акцентируя внимание на характер прорисовки московского локуса.
Роман «Москва ква-ква» В.Аксенова был опубликован в 2006 году и вызвал множество неординарных высказываний в свой адрес. Особенно жаркие споры возникли вокруг необычного сюжета, в канву которого автор мастерски вплел достоверные исторические факты и мифологический материал. Действие в романе В.Аксенова «Москва ква-ква» происходит в начале 50-х годов ХХ века и раскрывает атмосферу Москвы «Советской», тесно связанной с жизнью самого писателя. В качестве мифологического материала В.Аксенов использует античный миф о Минотавре и Тесее и современную В.Аксенову общественно-политическую действительность, обнаруживает в его произведениях собственную мифологическую сущность, превращается в некий «миф действительности», подвергаясь одновременно сатирическому, пародийному и гротескному освещению.
Заглавие романа В.Аксенова «Москва ква-ква» отражает значимость пространственной категории в поэтике произведения. Москва, с одной стороны, выступает как центр государства, реальный город, имеющий вековую историю. С другой стороны, Москва — это «ква-ква» — эхо, отражение реального пространства через звукоподражание лягушки. Отражение — это воспроизведение уже существующей реальности, но не сама реальность. Причем оба пространства не противопоставляются, а сосуществуют друг в друге. Эту связь автор не раз подчеркивает в своем произведении. Слово «Москва» по версии П. Я. Черных, автора историко-этимологического словаря современного русского языка, имеет корень моск -, связанный с понятием влага. Исходя из этого, П. Я. Черных делает вывод, что слово «Москва» можно истолковать как «топкая, болотистая, мокрая». Таким образом, автор подчеркивает и усиливает образность пространства, в котором происходит действие романа.
В экспозиции романа автор подчеркивает архитектурный облик Москвы: «Возьмите центральную, то есть наиболее возвышенную, часть. Циклопический ее шпиль зиждется на колоннадах, вызывающих в культурной памяти афинский Акрополь с его незабываемым Парфеноном, с той лишь разницей, что роль могучей городской скалы здесь играет само гигантское, многоступенчатое здание, все отроги которого предназначены не для поклонения богам, а для горделивого проживания лучших граждан атеистического Союза Республик» [1, с. 5]. Образ Москвы ассоциируется с древнегреческим городом Афины, а высотка, где расселяются все основные герои, с Парфеноном. Но при этом, ни образ Москвы, ни образ высотки не идентичен античным архитектурным памятникам. Автор не случайно выводит в контекст романа имя скульптора, товарища Чечулина, тем самым подчеркивая, что облик Москвы лишь поверхностно связан с античностью. Обилие явных и скрытых цитат в романе отражает жизнь советского общества, в основе которого лежат идеологические иллюзии.
Город в романе В.Аксенова ссужен автором до одного из важного пространственного образа Москвы — высотки, которая представляет слияние двух пространств: мифологического и реального: «Эта связь времен особенно заметна в том жилом великане, что раскинул свои соединенные воедино корпуса при слиянии Москвы — реки и Яузы» [1, с. 5]. Автор четко выделяет позицию высотки — на месте слияния двух рек. Известно, что в античном мифе образ реки соединял два мира: реальный, мир людей, и мифический, мир Аида. Именно в здании высотки «расселяются все основные герои наших сцен, именно в нем суждено им будет пройти через горнило чистых, едва ли не утопических чувств, характерных для того безмикробного времени». Высотка на Таганке в романе В.Аксёнова воспринимается как Олимп и представляет собой лабиринт, внутри которого разворачиваются основные события романа.
Образ Москвы автор уточняет и в описании скульптуры: «Мужские фигуры рельефов обнажены до пояса, демонстрируя поистине олимпийскую мощь плечевых сочленений, равно как и несокрушимую твердыню торсов. Женские же фигуры, хоть и задрапированные в подобие греческих туник, создают отчетливое впечатление внутренних богатств. Что касается детских фигур, то они подчеркивают вечный ленинизм подрастающего поколения: шортики по колено, рукавчики по локоть, летящие галстуки, призывные горны» [1, с. 6]. Если античность отличалась исключительной соразмерностью частей, синтезом идей, ясной величественностью и глубиной образов, то советский период несет за собой идеологию, разрушая традиционную гармоничность.
В романе «Москва ква-ква» автор в центр внимания ставит размышления о вершине социалистической утопии: «именно у нас, в СССР, выстраивается сейчас государство и общество будущего. Не думаю, что мы все доживем до этого будущего, однако конечный результат в своем совершенстве убедил бы и Платона» [1, с. 61]. В. П. Аксенов уделяет идее утопического государства особую роль: ведь именно в сталинские времена власть стремилась создать утопическое государство с помощью коммунистических идей.
Герои романа рассматривают утопическое государство через толкование идей Платона: «мы тут часто с подачи Кирилла Илларионовича толкуем Платона и, в частности, дебатируем идею неоплатоновского града», «Мне очень понравилось то, что, говоря о неоплатоновском граде, вы столь естественным образом соединили его с реальной социалистической действительностью, за которую мы сражались в тылах и на фронтах» [1, с. 62]. Описывая идеи социалистической республики, герои выделяют особых граждан: «Высотное строительство в столице проявило в нашем обществе что то вроде высотной группы граждан. Конечно же, не ленивую аристократию, не жадных до деньжат толстосумов, но трудящуюся группу умов, талантов, руководящих качеств, ну своего рода платоновских „философов“, только, уж конечно, как вы понимаете, не „царей“» [Там же].
В.Аксенов показывает несостоятельность и абсурдность соединения идей Платона с социалистическими идеями. Ярким примером может служить драка в «чинном ресторанном зале»: «Ничего себе, братская социалистическая республика! Ничего себе сектор спецобслуживания! — вскричала прекрасная сталинистка. — Да тут, азартные игры!» [1, с. 75]. Более того ирония прослеживается и дальше: «Кирилл Илларионович, вот тут молодежь спорит, от чего происходит слово «утопия»? От «топи» или от «утки»?... Слово «утопия» происходит от слова «утопленник»» [1, с. 81]. Таким образом, герой переворачивает смысл слова «утопия», обозначая его как нечто зыбкое, топкое, несущее негативное. Вспомним, что этимологически слово «Москва» имеет значение топкая. Следовательно, писатель обращает внимание на идеи утопического государства Москвы, тем самым, превращая светлую мечту в нечто зыбкое, темное, топкое, похожее на болото. Тогда закономерно, что В. П. Аксенов выбрал звук кваканья лягушки: это прослеживается и в названии и на протяжении всего романа. Кваканье изображает эхо, отражение утопии Платона, переложение на советскую Москву.
Таким образом, автор выводит общую концепцию мира в своем произведении: есть мир античности — символ завершенности, опыта и силы и мир будущего — символ нового, которое еще не набрало сил. Именно через связь времен автор раскрывает концепцию утопического государства будущего: «Грозди, снопы и полные чаши завершают композицию и олицетворяют благоденствие». Автор отмечает нарушение гармонии, выраженной в несовпадении культурной Москвы («вечного») с её действительностью.
На протяжении романа автор, используя философию неоплатонизма, раскрывает весь замысел «советского» утопического государства. Художественное пространство Москвы организуют несколько ключевых зданий, которые сопоставимы с лабиринтом Минотавра и играют знаковую роль. Стихи и проза, пародия и документальные свидетельства чередуются в романе В.Аксенова, образуя своеобразную лабиринтность. В.Аксенов демонстрирует сюжеты и мотивы, которые подсказаны самой неупорядоченной, бесплановой топикой Москвы.
Литература:
Аксенов В. Москва ква-ква. — М.: «ЭСКМО», 2008. — 384 с.
Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 томах. — 3 издание — М.: Русский язык, 1999.