Нравственно-правовые принципы в системе принципов гражданского права и их значение



Принципы гражданского права — это основные идеи, элементы, которые выражают собой основные понятия и закономерности в развитии регулирования отношений внутри гражданско-правового кодекса. Каждый из так называемых принципов любой категории права тесно связан с другим, из-за чего вместе они являются единой системой. Если из неё вытащить хотя бы один элемент, все рухнет.

Система (от греческого «systems») — единое целое, состоящее из разных частей. То есть, некая упорядоченная совокупность разных элементов, которые тесно связаны друг с другом. [1,C.1209]

Когда мы говорим о том, как устроено гражданское право, то верны следующие выводы:

1. Каждый принцип всегда связан с другими. Он взаимодействует с ними, в ходе чего право само себя регулирует и корректирует, а также повышается эффективность гражданско-правовых отношений.
2. Новый принцип не берётся из воздуха, он всегда должен быть тесно связан с существующими.
3. Принципы в гражданском праве не просто существуют, они связаны, как детали пазла, которые образуют общую картину.

Нельзя сказать, что система состоит из произвольной кучи принципов — все из них по-разному сгруппированы и разделены на категории. Эта классификация позволяет определить значение и место каждого принципа относительно всей системы или некоторой отрасли права.

Когда мы делим принципы на группы, можно использовать самые разные подходы. К примеру, существует деление по сфере общественной жизни. Тогда все принципы делятся на две категории:

– принципы, которые отвечают за экономические отношения. Например, свобода предпринимательской деятельности или же равноправие всех форм собственности;

– принципы, которые регулируют только социальные отношения. Например: гуманизм, социальная справедливость и свобода; [2, с. 222]

Помимо этого, в принципах четко выражены особенности содержания права, поэтому мы можем разделить их на группы несколько другим способом:

– общесоциальные принципы — имеют социально-политический характер, то есть выражают социально-политическую часть правовой системы;

– сугубо-юридические принципы или же собственно-правовые — имеют юридический характер, а значит, выражают только специально-юридическое содержание права.

К первой группе будут относиться такие заметные принципы, как принцип социальной справедливости, свободы, гуманизма и охраны собственности. В то время, как во второй группе расположились такие принципы как: свобода договора, законность, единство всех юридических прав и обязанностей.

Если говорить о сфере гражданско-правового регулирования, то в ней выделяют четыре группы:

1. Какие-либо общие принципы. Они описывают и предсказывают суть всей системы регулирования отношений.
2. Основные принципы в сфере гражданского права. Это своего рода основа, требования и принципы, благодаря которым система и образуется. Такие принципы не просто объясняют базовую часть, а господствуют над всем правом.
3. Различные правовые принципы, полученные в ходе установки основных начал ГК, в своём роде — производные.
4. Все научные принципы, созданные и выведенные учёными в ходе познания и изучения гражданско-правовой деятельности. [3,C.271–272]

Также мы можем классифицировать все принципы по видам их действия. В таком случае можно вывести четыре основные группы:

1. Некие институционные принципы, которые имеют значение только для определённой группы схожих общественных отношений. Если конкретно, то для правового института. К примеру, можно упомянуть принцип надлежащего исполнения гражданско-правовых обязательств.
2. Отраслевые принципы, которые распространяются не на отношения, а на какую-то из отраслей права. Для примера можно привести принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами.
3. Межотраслевые принципы, которые охватывают сразу несколько отраслей права за раз. Они не ограничены одной отраслью и имеют более масштабное значение. Например: принцип свободы гражданско-правового договора или же принципы диспозитивности.
4. Четвёртая группа отличается от других тем, что объединяет все общеправовые принципы, которые имеют влияние и распространение на всю систему правовых отношений. Они не просто влияют, а задают тон и определяют характер системы, ее содержание и главные черты. Очень часто данная группа имеет разделение еще на две подгруппы принципов: специально-юридические и нравственно-правовые. И происходит это не просто так — все же данное разграничение очень существенно из-за разной функциональности и подтекста этих принципов. [4,C.262–263] [5,C.105–107] [6,C.155–156] [7,C.12–15]

Касательно специально-юридических принципов: они требуют оборачивать различные существующие правила в строгую юридическую обёртку. Например: законности в процессе создания и реализации норм права, единства всех юридических прав и обязанностей, ответственности за вину и т. д.

Специальные юридические принципы взяты напрямую из реально существующих социально-экономических отношений, отчего они и внутренне присущи юридическому порядку. Их главная цель и назначение в том, чтобы организовывать процедурную основу, ориентировать право на обеспечение его роли как особого государственного инструмента по настройке общественных отношений, чтобы право выполняло все свои специфические функции.

Раз мы говорим о квалификациях принципов, то совсем не лишним будет привести слова различных учёных, которые высказались о данной проблеме:

Из диссертации Мишиной И. Д. «Нравственные ценности в праве» [8, с. 48]: «Нравственно-правовые принципы (справедливости, гуманизма и др.), образующие духовную основу (фундамент) права, присутствуют в любом современном «авторском» перечне правовых принципов, однако их наименование не отличается единообразием. В современной юридической науке встречаются различные заглавия данных принципов: морально-этические, нравственно-этические, общесоциальные. Вместе с тем, несмотря на указанное различие, каждое из этих наименований отражает суть одной и той же группы правовых явлений, характеризуемых через такие категории как «этика», «мораль», «нравственность». Эти слова возникли в разных языках и первоначально означали одно и то же. Этика (от греч. Ethos) — обычай, нрав, характер. Мораль (от лат. mos, mores) — нрав, нравы, обычаи. Оба слова близки по значению к русскому слову «нравственность».

Нравственность полноценно отражает сущность исследуемых нами принципов, что легко подтверждается цитатами из общей теории государства и права:

– «Нравственность — правила, определяющие поведение; духовные и душевные качества, необходимые человеку в обществе, а также выполнение этих правил, поведение»;

– «Мораль — правила нравственности, а также сама нравственность; логический, поучительный вывод из чего-либо; нравоучение, наставление»; [9, с. 262–263] [10, с. 21]

– «Этика — одна из форм идеологии, — учение о нравственности (морали), ее развитии, принципах, нормах и роли в обществе; совокупность норм поведения, мораль какой-нибудь общественной группы, профессии». [11, с. 271–272, 112] [12, с. 24–25]

То, как именно мы разделили нравственно-правовые принципы на несколько различных обособленных правовых категорий, стало результатом переосознания вопросов естественных, прирождённых и неотъемлемых прав людей. [13, C. 889]

Естественная правовая доктрина имеет очень долгую, продолжительную историю, ведь пришла она к нам еще из античности. Именно тогда естественное право считалось правом природы (по мнению Аристотеля или Платона). Позже, в средние века, естественное право также трактовали как право природы, но с уточнением — «источником права является Бог». То есть в те времена естественное право стало буквально божественным по своему происхождению и содержанию. [14, с. 31–33]

В нашей стране, еще до революции, у доктрины естественного права были как сторонники и активные сподвижники (В. М. Гессен, А. Д. Куницын, Б. А. Кистяковский, Г. И. Новгородцев, B. C. Соловьев, E. H. Трубецкой, Б. Н. Чичерин), так и те, кто категорически отрицал ее (А. Меркель, Д. Остин, К. Бергом). [15] [16] [17] В советский период доктрина отвергалась уже на более официальном уровне, как это видно по цитате В. А. Туманова: «Марксизм решительно отрицает возможность существования в одном и том же обществе двух нормативных систем — естественной и позитивной». [18, с. 343]

В постсоветское время на территории России произошло так называемое «возрождение» теории естественного права. В данный момент его суть вертится вокруг главного источника права — природы самого человека. По мнению Д. Локка, каждый человек по праву может владеть своей жизнью, свободой и имуществом [19, с. 50] [20]. Право, согласно современным выводам, нравственное, потому что, как выразился В. А. Туманов в труде «Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе» [21, с. 68]: «Внутренняя моральность права является одним из важнейших условий его эффективности».

В религиозной философии на территории России проблема нашла свое отражение во взглядах такого деятеля 19 века, как В. С. Соловьев. Он выступал против позитивизма и яро отстаивал идею некой внутренней связи между правом и нравственностью. Согласно его теории, государство и право не должны становиться самодовлеющими, разрозненными началами, которые подчиняют себе все сферы жизни и деятельности людей. Он рассматривал право со стороны моста между обществом людей и их нравственностью и считал, что оно призвано служить «воплощению добра, ограничению и исправлению зла». [22, с. 499–503]

Согласно В. Г. Графскому («Право и социальные ценности в исторической ретроспективе»), речь идёт именно «об этическом минимуме права, который означает непременное присутствие в любом правовом требовании, предписании или процедуре некой дани уважения и места для проявления добра, совестливости и взаимопомощи». [23, с. 86–87]

Мы не ставим себе цель охарактеризовать и определить все нравственно-правовые принципы. Но нельзя не учитывать, что некоторые принципы находят свое непосредственное текстуальное подтверждение и уточнение прямо в ГК. То, что такие категории, которые обычно относят к науке этики, привносятся в закон, выступает показателем уровня культурного развития самого права и его составляющих.

На данный момент ГК Российской Федерации довольно четко выделяет такие важные понятия и принципы как справедливость (ст. 1101), гуманизм (ст. 137), добросовестность и разумность (ст. 602). Ранее данные идеи не могли найти никакого подтверждения и выражения в действовавшем на тот момент законодательстве. Цивилисты выражались о них, как о «каучуковых формулировках», но теперь законодательство закрепило эти понятия чёткими формулировками. [24, с. 23]

Единственная проблема данного уточнения формулировок прямо в законе — в непоследовательности. К примеру, в п. 2 ст. 6 Гражданского Кодекса такие понятия, как добросовестность, справедливость и разумность обозначены и объяснены как обязательные требования со стороны законодателя ко всем участникам гражданских правоотношений. В этом же значении термины повторяются и используются в ст. 53 ГК РФ. При этом в п. 3 ст. 10 ГК РФ понятия разумности и добросовестности используются уже в качестве презумпции при осуществлении прав. В ст. 240 и 230 Гражданского Кодекса добросовестность используется как критерий оценки поведения участников каких-либо отношений. Что уж говорить про ст. 602, 662 ГК РФ, где эти же категории обозначены как принципы.

Введение этих и других нравственно-правовых принципов в действующую законодательную практику России подчёркивает не только их социальную важность, но и правовую. Теперь нельзя просто проигнорировать такую важную особенность этих принципов, как их оценочный, а не правовой характер. У них отсутствует чётко выраженное содержание, нет подробных указаний на существенные признаки, и они вообще недостаточно точно сформулированы и определены. У принципов есть существенные проблемы с многозначностью и отсутствием конкретики, из-за чего они больше принадлежат моральной сфере, чем юридической. При использовании этих принципов адресатам каждый раз придётся обращаться к особой сфере общественного познания — морали.

В настоящий момент мораль больше относится к психологии, а не к философии и религии, как это было когда-то. Сейчас можно четко отследить диаметральные идеи относительно морали: индивидуум является вечным подростком, который не несёт ответственности ни за что, а только зациклено сидит в своём детстве, обвиняя во всем окружающих. Еще И. Кант заявлял о том, что все мы — общество подростков, которым уже давно пора повзрослеть.

Тенденции нашего времени таковы, что психология все больше влияния оказывает на нас, проникая в другие науки, будь то медицина или юриспруденция. Но в человеческой истории никогда не существовало религии отдельно для юриста или врача. Существует философия права, которая базируется больше на философии, чем на праве. Из-за этого и возникают споры о том, кто должен развивать и преподавать данную отрасль: юристы или философы?

Для юристов остаётся все меньше теоретических мест и кафедр с такими направлениями, как правоведение и философия. После обучения из университетов и институтов выходят отличные специалисты, которые идеально знают кодекс, но совсем незнакомы с философией права. Из-за этого они ограничены в своих действиях рамками отрасли.

Данный вывод был сделан в ходе исследуемой темы. Современные юристы видят принцип добросовестности в качестве статьи гражданского кодекса, в то время как это целая красная нить из принципов, которая пронизывает все право. Это основа, от которой нужно отталкиваться. То, что происходит сейчас, может привести к непоправимым последствиям в дальнейшей трактовке права. Право и принципы — это не цифровой код, как в IT, это основа правил жизни человеческого общества. Раньше за такие принципы люди готовы были пойти на смерть, как это сделал древнегреческий философ Сократ. Да и в наши дни, как можно заметить, любые войны идут за то, какое право будет существовать на определённой территории.

В настоящее время принципы получили лишь незначительную роль, уступив место кодексам. Нет ничего плохого в кодифицированных правилах, но нет и ничего хорошего в том, что любой юрист сейчас не видит дальше собственной отрасли и законов. Принципы напрямую связаны с жизнями людей, поэтому любая ошибка имеет очень дорогую цену.

Литература:

1. Советский энциклопедический словарь / Под ред. A. M. Прохорова. — М., 1984. С. 1209
2. Теория государства и права: учебник / Под ред. В. Н. Бабаева. — М., 1999. С. 222.
3. Комиссарова Е. Г. Указ. соч. С. 271–272; 112.
4. Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 1. — М., 1981. С. 262–263.
5. Алексеев С. С. Проблемы теории права. Т. 1. — Свердловск, 1972. С. 105–107.
6. Явич Л. С. Общая теория права. — Л., 1976. С. 155–156.
7. Карташов В. Н. Принципы права (некоторые аспекты понимания и классификации) // Юридически записки Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова. — Ярославль. 1999. Вып. 3. С. 12–15.
8. Мишина И. Д. Нравственные ценности в праве. Дисс. канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 1999. С. 48.
9. Общая теория права. Т. 1. — М., 1981. С. 262–263.
10. Болгова В. В. Указ. соч. С. 21.
11. Комиссарова Е. Г. Указ. соч. С. 271–272; 112.
12. Общая теория государства и права: учебник. Т. 2 / Под ред. М. Н. Марченко. — М., 1998. С. 24–25.
13. Общая теория государства и права: учебник. Т. 2 / Под ред. М. Н. Марченко. — М., 1998. С. 889.
14. Козлахин М. Ю. Право и политика. — СПб., 1996. С. 31–33.
15. 15.Поляков A. A. Может ли право быть неправым? Некоторые аспекты дореволюционного российского правопонимания // Правоведение. 1997. № 4.
16. Корнев А. В. К вопросу о правопонимании в дореволюционной России // Государство и право. 1998. № 5.
17. Калинин А. Ю., Комаров С. А. Форма (источник) права как категория в теории государства и права // Правоведение. 2000. № 6.
18. Туманов В. А. Буржуазная правовая идеология. — М., 1971. С. 343.
19. Локк Д. Избранные философские произведения. Т. 2. — М., 1960. С. 50.
20. Рассказов Л. Л., Упоров К. В. Естественные права человека. — СПб., 2001.
21. Туманов В. А. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе // Государство и право. 1993. № 3. С. 68.
22. Соловьев B. C. Право и нравственность: очерки из прикладной этики. Т. 7 // Собр. соч. — М., 1988. С. 499–503
23. Графский В. Г. Право и социальные ценности в исторической ретроспективе // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 1997. № 1. С. 86–87.
24. Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. — М., 1992. С. 23.