В статье исследуются вопросы, связанные с особенностями установления такого квалифицирующего признака преступления, как совершенного организованной группой, при использовании её участниками для взаимодействия между собой электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», анализируется судебная практика и научные исследования по данной теме.
Ключевые слова: организованная группа, с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей.
Анализ динамики зарегистрированных преступлений, совершаемых организованными группами или преступными сообществами за последние десять лет (за период с 2012 по 2022 год), показывает значительный рост (+ 50,2 %) тяжких и особо тяжких преступлений. С показателей в 17,3 тыс. тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных организованными группами или преступными сообществами в 2012 году, их количество в 2022 году возросло до 26 тыс. преступлений данной категории [6].
Одной из видимых причин такого роста, стало активное развитие и массовая доступность информационно-телекоммуникационных технологий, посредством использования которых, значительно проще стало осуществлять анонимное общение и удаленную координацию между участниками преступного объединения.
Появление нового способа взаимодействия между участниками, совершающими преступление, облегчающего его совершение и позволяющего уйти от уголовно-правовой ответственности, повышает общественную опасность данного деяния и должно видоизменять привычный уголовно-правовой подход к таким преступлениям.
Одним из наиболее важных вопросов в данном разрезе, применительно к организованной интернет-преступности, становится правильная квалификация действий соучастников преступления, а также определение верной, с точки зрения уголовного закона, формы соучастия.
Рассмотрим данный вопрос на примере организованной группы, как формы соучастия в преступлении, и на то, как соотносятся «традиционные» признаки организованной группы с зачастую неперсонифицированным и удаленным способом взаимодействия её участников в сети «Интернет».
Рост числа преступлений с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет» становится настолько интенсивным, что МВД России впервые по итогам 2019 года выделило отдельным блоком статистические сведения, характеризующие данную категорию преступлений (2019 г. — 294 тыс. преступлений, 2022 г. — 522 тыс. преступлений) [3, с. 14]. В Стратегии национальной безопасности РФ также отражено, что растет число преступлений, совершаемых с использованием информационно-коммуникационных технологий, отдельно указано, что анонимность, которая обеспечивается за счет использования информационно-коммуникационных технологий, облегчает совершение преступлений, расширяет возможности для легализации доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма, распространения наркотических средств и психотропных веществ [2]. Учитывая это, и в связи с повышением числа вопросов, возникающих у судов, в целях обеспечения единообразного применения законодательства об уголовной ответственности за преступления, совершенные с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», было принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.12.2022 № 37 [7]. В пункте 20 которого установлено, что преступление также квалифицируется по признаку «совершенное с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей включая сеть «Интернет», если оно совершено в соучастии и связь между соучастниками в ходе подготовки и совершения преступления обеспечивалась с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет» (например, при незаконном сбыте наркотических средств обеспечивалась связь между лицом, осуществляющим закладку наркотических средств в тайники, и лицом, передавшим ему в этих целях наркотические средства).
Исходя из этого, а также анализа научной литературы и судебной практики по данному вопросу, можно определить, что наиболее распространенными преступлениями, совершенными в составе организованной группы с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», связаны с незаконным производством, сбытом или пересылкой наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов.
Ввиду распространенности и наибольшей изученности таких преступлений, можно выделить основные особенности и проблемы, связанные их квалификацией.
Так, Введенская О. Ю. в своей статье справедливо указывает на сложность определения признака устойчивости организованной группы, объединившейся посредством общения в сети «Интернет», поскольку чаще всего такое общение происходит на условиях анонимности участников, отсутствии личных встреч, а также зачастую территориальной удаленности. «Естественно, организованная интернет-преступность вряд ли может существовать в традиционных формах, так как любой из членов такой организованной преступной группы (сообщества) может смело отрицать факт личного знакомства с другими ее участниками, причем такая организованная преступность может действительно функционировать без совместного проведения досуга, а ее члены могут быть лично не знакомы друг с другом и территориально находиться в разных странах, однако, все остальные признаки организованной преступности будут присутствовать», — отмечает автор [5, с. 106].
Каждый из участников такой организованной группы действует в рамках своей задачи, и может в полной мере не знать о наличии других соучастников преступления и выполняемой ими роли в его совершении. На это также обращают внимание в своей научной работе Боровиков В. Б. и Боровикова В. В., указывая на сложность доказывания устойчивости как признака квалифицированного состава преступления (организованной группы) в подобных ситуациях, так как отдельные участники преступного объединения, созданного для незаконного сбыта наркотических средств или психотропных веществ, общаются через Интернет только с его руководителями (зачастую полу — анонимно или даже по сути анонимно), получая от них по почте посылки с указанными предметами, после чего осуществляют их закладки в рекомендованных местах (лесу, парке, заброшенном строении и т. д.), а другие участники данной группы извлекают эти закладки и занимаются последующей их реализацией или являются очередным передаточным звеном «товара» для непосредственного сбытчика [4, с. 170].
Именно на эти факты зачастую ссылается сторона защиты при оспаривании приговора, в части исключения такого квалифицирующего признака преступления, как совершенного организованной группой.
Так, в апелляционных жалобах осужденные (защитник) не согласны с тем, что они совершали преступление, предусмотренное ст. 228.1 Уголовного кодекса РФ, в составе организованной группы, поскольку отсутствуют её признаки. Указывая на то, что осужденные лично не знали и не общались друг с другом, не были осведомлены об участии в преступлении других лиц, что опровергает наличие устойчивости, сплоченности и организованности в действиях участников, в связи с этим просят об изменении приговора с исключением квалифицирующего признака совершения преступления в составе организованной группы.
Рассмотрев данную апелляционную жалобу, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 15.10.2019 по делу № 67-АПУ19–16 [8] установила, что квалификация действий осужденных как совершенных организованной группой является правильной, так как осужденные вступили в ранее организованную иными лицами преступную группу, отличающуюся высокой степенью конспирации, которая позволяла в ходе незаконной деятельности не общаться друг с другом, а иметь обезличенные контакты лишь с определенными организатором и руководителем группы лицами. При этом высокая степень стабильности деятельности группы, постоянное обеспечение ее поставками наркотических средств для их сбыта, налаженность средств и методов получения и обналичивания незаконного дохода охватывались умыслом каждого из осужденных, своими действиями соглашавшихся на участие в преступлениях, совершаемых организованной группой, независимо от продолжительности их личного участия в ней. При таких данных то обстоятельство, что органами следствия не были выявлены все участники организованной группы и их конкретные роли, не влияет на правильность квалификации тех действий осужденных, которые были конкретно установлены по делу и оценены в соответствии с законом как совершенные в составе организованной группы. При этом для правильной квалификации их действий не имеет значения, были ли они осведомлены о конкретных обстоятельствах совершаемых другими членами группы преступлениях, поскольку осужденные признаны виновными в действиях, которые были совершены ими и охватывались их умыслом.
К аналогичному выводу приходит Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции по делу № 55–456/2022 [9]. В апелляционном определении, установлено, что использование для связи в сети Интернет учетных записей и ников (сетевой псевдоним) позволило сохранить в тайне информации о соучастниках и методах преступной деятельности, что свидетельствует о соблюдении конспирации между ними. Таким образом, доводы стороны защиты, что не все члены организованной группы были знакомы друг с другом, не могут опровергнуть факт существования организованной группы, так как, исходя из условий ее деятельности и особенностей предмета преступления, участники данной организованной группы были осведомлены о роли других участников лишь в необходимых случаях, что имело место по настоящему делу. Напротив, то условие, что не все подсудимые были знакомы друг с другом, свидетельствует о соблюдении принципов конспирации, что является признаком организованной группы.
Также данные выводы подтверждаются в кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16.11.2021 по делу № 45-УД21–40-А2 [10], в котором установлено, что если члены организованной группы не были лично знакомы между собой, общались посредством системы «Интернет», то это обстоятельство не свидетельствует об отсутствии организованной группы, а напротив, подтверждает выводы суда о соответствующей степени конспирации деятельности ее участников.
Соответственно, на текущий момент мы уже можем говорить о сложившейся судебной практике, что использование такого способа совершения преступления, при котором, связь между участниками организованной группы обеспечивалась с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», что позволило исключить личное знакомство, лишь подтверждает высокую степень конспирации, присущую организованной группе, но не исключает устойчивость, сплоченность и организованность в действиях её участников.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ / Текст: электронный // СПС КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 02.05.2023).
- Указ Президента РФ от 02.07.2021 № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» / Текст: электронный // СПС КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 02.05.2023).
- Мондохонов А. Н. Преступные объединения в уголовном праве России: закон, теория, практика: монография. — Москва: Проспект, 2022. — 288 с. — Текст: непосредственный.
- Боровиков В. Б., Боровикова В. В. О влиянии на уголовно-правовую политику использования информационных технологий при совершении преступлений // Пробелы в российском законодательстве. 2019. № 4. Текст: электронный // elibrary.ru: [сайт]. — URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=39180800 (дата обращения: 02.05.2023).
- Введенская О. Ю. Раскрытие и расследование преступлений, совершаемых в российском сегменте сети Интернет организованными преступными группами и сообществами // Общество и право. 2017. № 1 (59). Текст: электронный // cyberleninka.ru: [сайт]. — URL:https://cyberleninka.ru/article/n/raskrytie-i-rassledovanie-prestupleniy-sovershaemyh-v-rossiyskom-segmente-seti-internet-organizovannymi-prestupnymi-gruppami-i(дата обращения: 02.05.2023).
- Состояние преступности в России за январь — декабрь 2012–2022 год. — Текст: электронный // Официальный сайт МВД России: [сайт]. — URL: https://мвд.рф/reports/1/ (дата обращения: 02.05.2023).
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.12.2022 № 37 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях в сфере компьютерной информации, а также иных преступлениях, совершенных с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет» / Текст: электронный // СПС КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 02.05.2023).
- Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 15.10.2019 по делу № 67-АПУ19–16 Текст: электронный // законы, кодексы и нормативно-правовые акты Российской Федерации: [сайт]. — URL: https://legalacts.ru/sud/apelliatsionnoe-opredelenie-sudebnoi-kollegii-po-ugolovnym-delam-verkhovnogo-suda-rossiiskoi-federatsii-ot-15102019-n-67-apu19–16/ (дата обращения: 02.05.2023).
- Апелляционное определение Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 02.11.2022 по делу № 55–456/2022 / Текст: электронный // СПС КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 02.05.2023).
- Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16.11.2021 по делу № 45-УД21–40-А2/ Текст: электронный // СПС КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru (дата обращения: 02.05.2023).
