Исследование специфики развития политической системы и её составляющих элементов актуализирует анализ контекста её развития, представленного в форме политического кризиса как формы социального кризиса.
В рамках политологической науки образовалось по отношению к политическим кризисам несколько значимых концептуальных позиций
Основу системного анализа политических процессов и политического кризиса заложил американский политолог Дэвид Истон. Согласно его теории, политическое взаимодействие в общем смысле следует интерпретировать как поведенческую систему, функционирующую в психологическом, социальном, биологическом и физическом окружениях, подвергающуюся постоянному воздействию этих окружений, обладающую «способностью реагировать на возмущающие воздействия» и адаптивно воспринимать меняющиеся условия, в том числе «регулировать свое поведение, трансформировать внутреннюю структуру и даже изменять фундаментальные цели» [1].
Внешнее в отношении политической системы «полное окружение», являющееся источником её кризисных ситуаций, состоит из интрасоциетальной части, включающей неполитические типы поведения, идеи и отношения данного сообщества в неполитических средах взаимоотношений, в социальной структуре, экономике, культуре и межличностных отношениях, и экстрасоциетальной части, располагающей внешней средой взаимодействий данного сообщества, выступающей функциональным компонентом международного сообщества.
Адаптивность политической системы к возмущающим воздействиям полного окружения сохраняется при способности системы формировать социальные ценности с последующим принуждением общества им следовать. Данные свойства есть условия существования любой системы. Из этого следует, что кризис системы способен наступить из-за неспособности политической системы принимать эффективные меры в реализации представленных основополагающих функций, их выхода за пределы собственных критических значений.
Процесс воздействия окружения на политическую систему Д. Истон предлагает описывать, используя понятия «вход» и «выход», для редуцирования множества воздействий к упрощённой схеме научного анализа. «Входы» обобщают в себе разнообразные обстоятельства и процессы, циркулирующие за пределом системы, интрасоциетальные экстрасоциетальные, и способствующие возмущающему воздействию на политическую систему. Как следствие «входы» преобразуются в «выходы», содержательно отражающие характер воздействия, влияющие на политическое взаимодействие, в частности, это проявляется в специфике решений и действий государственной власти, а также в способности корректировать действия «входов». Такой взаимно обогащающий процесс именуется в качестве понятия «обратная связь».
Именно способность системы к неизменному движению обратной связи наравне с потенциалом гибкой динамичной функциональной производительностью системы, способствует взаимному непрерывному приспособлению окружения и претерпевающей давление системы и саморегулированию политической жизни и окружающего его пространства, т. е. препятствует возникновению разрушающих переломных политических событий или процессов. [1]
Интерпретация Г. Алмондом понятия политического кризиса в рамках теории политической системы дополнила структурную и функциональную составляющие теории. Политическую систему Г. Алмонд определяет как «совокупность институтов и органов, формирующих и воплощающих в жизнь коллективные цели общества или составляющих его групп» [2].
Как и Д. Истон, автор представляет функционирование системы в виде поступающих извне «входов» и последующих «выходов» с характерной для них обратной связью.
Г. Алмонд выделяет шесть структурных составляющих, претворяющие в жизнь функциональные потребности политической системы: органы законодательной и исполнительной власти, политические партии, группы интересов, чиновничество и суды.
Любая политическая система выполняет набор функций, качество выполнения которых позволяет продлить стабильность системы. Выделяет взаимозависимые функции «входа» внутреннего и международного окружений: функции процесса и системные функции и «выхода»: функции политического курса. Они обладают следующими содержательными характеристиками: функции процесса, генерирующие содержание политических ориентаций того или иного сообщества в отправлении государственной политики, выражается в артикуляции и агрегировании политических интересов, определении и последующем осуществлении политического курса с судебным закреплением при необходимости; системные функции, определяющие судьбу системы, подкрепляя и делая возможным политические изменения, сводящиеся к политической социализации как интеграции политически значимых ценностей в общественную среду, рекрутировании как избрании политических акторов, и коммуникации как двустороннем обмене информацией общества и государства; функции политического курса фазы «выхода», отражающие воплощение политического взаимодействия, порождающие предпосылки для трансформации «входов», обобщающие извлечение ресурсов государственными субъектами, регулирование поведения социума и распределение услуг и благ среди населения. [2, с.74–83]
Кроме того, Г. Алмонд отмечает роль легитимного принуждения, подкрепляющего решения политических систем, в регулировании процессов политики. В частности, низкий уровень легитимности государственной власти, составляющий ядро управления, способен привести к подрыву функционирования или разрушению устройства политической организации. [2, с. 38–39]
Следовательно, качественная совокупность исполнения функций структурными элементами системы, а также легитимность аппарата принуждения, предопределяют устойчивость политической среды, позволяют противостоять возбудителям кризисов.
К. Дойч в свою очередь определил политическую среду как совокупность информационных и коммуникационных потоков между системой и окружающей средой, за регуляцией которых стоит правительство как субъект управления. [3]
Стабильное функционирование политической системы в данном случае зависит от уровня качества и регулярности поступления политической информации, а также способности субъектов власти развивать исходя из поступающей информации политические установки, способные поддерживать уровень легитимности на необходимом уровне для эффективного осуществления функций системой, качественная наполненность которых способна предотвратить или вызвать политический кризис. [4]
Таким образом, системный подход к политическому кризису как элементу функционирования политической системы предполагает его рассмотрение как статического линейного процесса путём расщепления системы и анализа её структурно-функциональной стороны. [5]
Проблема адаптации теории политического кризиса к динамичным политическим реалиям получила своё толкование в рамках набирающего обороты в политической науке синергетического подхода, область исследования которого носит междисциплинарный характер, опираясь на химию, биологию, физику, историю, социологию и т. д.
В классических теориях политический кризис рассматривается как результат раздражающего воздействия какого-либо субъекта, синергетическая теория рассматривает кризис с точки зрения свойства системы к самоорганизации. [6]
Классическая ньютоновская картина мира исходит из устройства мира в виде простых замкнутых систем, отличающих линейность взаимодействия составляющих элементов, их равновесность, устойчивость, однородность, и порядок структуры. Новая картина мира закономерным образом произрастает из тенденции к ускорению течения времени и сжатию темпов социальных сдвигов. Эта картина, признавая существование закрытых систем, в качестве составляющих мирового порядка оперирует открытыми системами с присущими им неустойчивостью, нелинейностью, беспорядочностью, исходящих из свойства такой системы к интенсивному постоянному обмену информацией с окружающей действительностью. [7] Она концентрируется на «нестационарных состояниях, живой динамике, взаимопереходах разрушения и созидания» [7, С. 21].
И. Пригожин определяет синергетику как «науку о взаимодействии множества элементов в рамкой единой системы», которая специализируется не на отдельных особенностях развития элементов, а на общих законах, по которым формируются структуры. «Целое — это всегда больше, чем сумма его составляющих» — одна из ведущих аксиом данной теории.
В условиях открытости социальных систем динамичные процессы, обладая двойственностью развития, подчиняются определённым неизменным правилам существования, и наравне с этим для них характерны случайности и непредсказуемости. Такие процессу составляют основу хаоса системы, т. е. обусловленный свойствами системы хаус стал «стереотипом поведения многих систем». [8] Наряду с этим траектория эволюции системы представляет собой чередование неустойчивых областей и областей с доминированием детерминистических законов. [9]
Обмен с внешней средой производится за счёт «источников», обеспечивающих поступательный процесс обогащения системы энергией окружающей среды и закономерного последующего умножения структурной гетерогенности, и «сброса» поступившей энергии с минимизацией гетерогенности. [7, с. 18–19]
Открытая динамичная система претерпевает действия флуктуаций — случайных отклонений от среднего значения, которые способны привести исходную систему на качественно новый уровень, послужить началом эволюции и изменением содержания макроскопической системы или разрушить её. Значительные системы флуктуаций, образующие точки бифуркации — критические точки, открывающие новые возможности выбора варианта будущего, «как бы «колеблются» перед выбором одного из путей эволюции». [9, с. 17]
Взаимодействие самоорганизующейся системы с внешней средой-источником неравновесных состояний, порождает формирование новых динамичных состояний — диссипативных структур.
Именно диссипативные структуры способствуют повышению устойчивости системы, упорядочивать беспорядок и организовывать новые механизмы адаптивности. [6, с. 14]
Следовательно, в научной практике сформировалось два ведущих концептуальных подхода к исследованию кризисных политических явлений. Системный подход рассматривает политический кризис как деструктивный феномен, разрушающий социальную систему и требующий устранения, социосинергитический подход в свою очередь опирается на политический кризис как на закономерный нелинейный процесс, являющийся импульсом развития данной системы и составляющий её содержание.
Литература:
- Easton D. Categories of Policy Analysis System // Political Science: tutorial / comp. M. A. Vasilik, M. S. Vershinin. — M.: Gardariki, 2000. — P. 319.
- Almond G. Comparative Politics Today / G. Almond, B. Powell, K. Strom, P. Dalton. — M.: Aspect Press. — 2002. — Р 74.
- Володенков Сергей Владимирович Политическая коммуникация и современное политическое управление // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2011. № 6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politicheskaya-kommunikatsiya-i-sovremennoe-politicheskoe-upravlenie
- Морозова О. С. Политико-коммуникационные процессы в политическом управлении // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2011. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politiko-kommunikatsionnye-protsessy-v-politicheskom-upravlenii (дата обращения: 30.03.2023).
- Ключник Р. М. Основные подходы к исследованию политического кризиса // Via in tempore. История. Политология. 2013. № 1 (144). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osnovnye-podhody-k-issledovaniyu-politicheskogo-krizisa (дата обращения: 02.04.2023).
- Карадже, Т. В. Социосинергетика как метод политической науки / Т. В. Карадже // Вопросы политологии. — 2013. — № 1(9). — С. 7–19.
- Василькова В. Л. Порядок и хаос в развитии социальных систем: синергетика и теория социальной самоорганизации. — СПб.: Лань, 1999. С. 24–27.
- Хакен Г. Тайны природы. Синергетика: учение о взаимодействии. — Москва-Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2003, С. 135–136.
- Пригожин И. Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. Пер. с англ. Ю. А. Данилова / И. Пригожин, И. Стенгерс. — Москва: УРСС, 2003. С. 156.
