В современном отечественном музыкознании активный научный интерес вызывает творчество Г. В. Свиридова, в частности его хоровые произведения в контексте преломления русской певческой традиции. Исследования вы этой области продолжаются и по сей день (Александрова О. А., Кинаш Л. А., Лучкина М. М.). Это определило актуальность данного исследования.
Предметом данного исследования является русская певческая традиция в хоровых произведениях Г. В. Свиридова.
Объект исследования — хоровые произведения композитора.
Цель исследования — проследить преломление русской певческой традиции в хоровых произведениях Г. В. Свиридова.
Почти все исследователи творческого наследия Г. В. Свиридова отмечают одну важнейшую особенность его музыки — глубокую и органичную связь с русским народным мелосом, опору на православную церковно-певческую традицию. Это проявляет себя в интонационном и ладовом строе мелодической линии (натуральный минор, характерные квартовые ходы в мелодии — III-VII, I-IV), в особенностях гармонии (преобладание плагальности), в выстраивании фактуры в хоровых сочинениях (преобладание силлабо-тоники над распевностью). Общеизвестно, что наиболее ярко эти особенности воплотились в хоровом творчестве композитора. На это указывает и исследователь творчества Свиридова Александрова О. А. Она усматривает в этом отражение эстетико-философских религиозных взглядов композитора [1, с. 48]. Так, хоровой цикл «Песнопения и молитвы», созданный в конце тысячелетия, обобщает опыт многовековой православной церковно-певческой традиции и мирового хорового искусства [там же, с. 43]. Обращение в этом произведение к каноническим текстам православной литургии, подсказало композитору музыкальное решение — Свиридов воспроизводит аутентичные формы православной церковно-певческой традиции, а именно: аккордовая псалмодическая речитация, введение в партитуру солирующего баса (священник в православном литургическом богослужении), чья партия отличается большей распевностью, чем партия двойного хора, при сохранении опоры на силлабо-тонику. Таким образом, в партии солирующего баса возникает скорее аллюзия на русский народный мелос (например, в первом номере «Господи, спаси благочестивые»), что, однако, оправдывается многовековой историей развития русского православного церковного пения. Наряду с этим в партии баса воспроизводится знаменное пение. В ладо-гармоническом языке опора на православную церковно-певческую традицию проявляется в выборе натурального минора, в ладовой переменности. Возникающие подчас диссонантные созвучия, связанные с появлением между голосами кварто-секундных созвучий, отсылают нас к многоголосию строчного пения, их можно назвать «диатоническими диссонансами» (Определение С. Савенко). В то же время это является одной из типичных черт гармонического мышления отечественных композиторов XX в. Подобный опыт преломления православной церковно-певческой традиции мы можем наблюдать в духовных произведениях И. Ф. Стравинского и А. Г. Шнитке.
Через использование вышеописанных музыкально-языковых средств отражается религиозная символика произведений Свиридова. По словам исследователя Александровой, она «соотнесена с погибающей эпохой, целым миром, уходящим в небытие» [там же, с. 45]. «Так, в «Патетической оратории, — отмечает музыковед — фактически идёт речь о смерти православной России». Важную драматургическую роль в этом произведении играет хор «Ныне отпущаеши». Акапелльное звучание хора, хоровая псалмодия, натуральный минор вновь отсылают нас к православному литургическому пению. Композитор воспроизводит здесь интонационные гласовые формулы. В контексте данного произведения это песнопение символизирует отпевание православной России [1, с. 250; 4]. Общеизвестно, что таким примерам в хоровой музыке Свиридова несть числа.
Элементы речевой декламационности в синтезе с песенностью ярко выражены не только в литургических произведениях, но также и в светских хорах. В записях Свиридова 1990-х гг. есть высказывания относительно «литургической музыки». В них мы находим своеобразную классификацию: «Музыка: а) церковная (предназначенная для исполнения в Храме и являющаяся частью обряда, канонического, традиционного, строго узаконенного); б) светская (исполняемая в концерте либо в театре); в) духовная (и то, и другое. Музыка, отмеченная влиянием Духа Святаго, духовное искусство в светских формах. В ней царит высокоторжественный дух православного богослужения» [2, с. 16–17; 3]. «Духовное искусство в светских формах» у Свиридова представлено рядом вокально-хоровых произведений. Таковы самые известные оратория «Памяти Сергея Есенина» (части «Край ты мой заброшенный», «Я последний поэт деревни»), «Пушкинский венок» (части «Зорю бьют», «Восстань, боязливый»). Таков и цикл « Три стихотворения Пушкина », в котором композитором применена фоническая трактовка аккордовой вертикали, уделено повышенное внимание тембро-интонации как звукообразу. Всё это естественно приводит к «замедленному» ощущению течения музыкального времени, создавая аллюзию на молитвенное настроение во время церковного богослужения. Те же черты — «фонизм» гармонии, статика тонального плана, «замедленность» музыкального времени — мы находим и в кантате «Снег идёт» на стихи Б. Пастернака (I и II части). «Пристальное внимание композитора к тембровому решению вокально-хорового произведения способствует созданию музыкального образа, лежащего в русле церковной певческой традиции», — отмечает исследователь творчества Александрова [1, c 48]. Эта позиция, на наш, взгляд справедлива для всех вокально-хоровых произведений Свиридова.
Итак, из всего вышесказанного мы можем сделать следующий вывод: связь с русской певческой традицией в вокально-хоровых произведениях Свиридова осуществляется: 1) за счёт ладо-гармонических особенностей (натуральный минор, гласовые формулы), 2) выстраивания хоровой фактуры (хоровая псалмодия, сохранение силлабо-тоники при большей распевности партий), 3) тембрового решения вокально-хорового произведения.
Литература:
- Александрова, О. А. Музыка Свиридова как объект смыслопостижения / О. А. Александрова // Южно-Российский музыкальный альманах — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовской государственной консерватории им. С. В. Рахманинова, 2016 — Вып. 2. — С. 43–49
- Белоненко, А. С. Хоровая теодицея Свиридова // Свиридов, Г. В. Полное собрание сочинений — СПб: Национальный Свиридовский фонд — 2001, — т. 21
- Кинаш, Л. А. Творческое наследие Свиридова как код познания русской национальной культуры/ Л. А. Кинаш // Вестник БГТУ им. В. Г. Шухова — Белгород: Изд-во Белгородского государственного технологического университета им. В. Г. Шухова, 2014 — Вып. 4 — С. 249–253
- Лучкина, М. М. О претворении принципа формульности в мелодике вокально-хоровых произведений Г. В. Свиридова / М. М. Лучкина // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена — СПб: Изд-во Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, 2010 — Вып. 7 (126) — С. 250–259
