В статье рассматриваются черты документальной и художественной литературы в дневниках И. А. Бунина 1917–1918 годов.
Ключевые слова: документальная литература, художественная литература, фактографическая проза, эффект документальности, принцип контраста.
Как известно, Октябрьская революция 1917 года ознаменовала начало новой эпохи в жизни российского общества и стала переломным моментом в судьбе многих людей. В их числе был Иван Алексеевич Бунин, который воспринял произошедший переворот как катастрофу. Писателя не столько страшили политические изменения, сколько пугала обличённая революцией глубинная суть природы человека. В художественно-публицистической книге «Окаянные дни», содержащей записи 1918–1920 годов, И. А. Бунин заметил: «Если бы теперь и удалось вырваться куда-нибудь, Италию, например, во Францию, везде было бы противно — опротивел человек! Жизнь заставила так остро почувствовать, так остро и внимательно разглядеть его, его душу, его мерзкое тело. Что наши прежние глаза, — как мало они видели» [3, с. 187].
Кровавые годы революции вдохновили И. А. Бунина на создание довольно различной в плане поэтики фактографической прозы. Если основным приёмом построения книги «Окаянные дни» является эффект документальности, который достигается точной фиксацией происходящих событий, воспроизведением «обрывков», услышанных на улицах Москвы и Одессы диалогов, использованием цитат из прессы, то дневники 1917–1918 годов созданы по принципу контраста. В них И. А. Бунин отражает своеобразное «двоемирие»: гармоничному царству природы противопоставляется хаос революции. Сам автор также предстаёт в двух ролях, поэта и публициста.
Особая прелесть дневников 1917–1918 года создаётся художественной составляющей текста, содержащей развёрнутые живописные описания пейзажей. Как истинный художник И. А. Бунин очень тонко чувствует все краски, часто, пытаясь наиболее точно передать цвет, он использует неологизмы. Оттенки листвы, например, могут быть «кленоватыми» [1, с. 51] и «золотисто-бронзоватыми» [1, с. 53].
В дневниках автор создаёт и метафоричную цветопись. Скрытое сравнение может указывать на явления природы («листья цвета заката» [1, с. 30]) или же подчёркивать связь флоры с фауной: «Клён в жадовском саду — цвета кожи королька» [1, с. 45], «хорош был кровавый клён. Я взял листок. Он сейчас передо мной, точно его, бывший светло-палевым, обмакнули в воду с кровью» [1, с. 47].
Интересно, что И. А. Бунин контрастно воспринимает мир земной и космический. Всё близкое он сопоставляет с живыми существами; далёкое — с чем-то холодным, но прекрасным. Так, леса и деревни напоминают ему животных — «гигантского ужа» [1, с. 51] и «рыже-бурого медведя» [1, с. 52], а небесные тела — драгоценные камни и металлы: «На северо-востоке жёлтый раздавленный бриллиант. Юпитер?» [1, с. 39], «Солнце <…> садилось огромным расплавленным шаром из золотого, чуть шафранового стекла» [1, с. 60].
Тем не менее, вся природа в дневках И. А. Бунина предстаёт живой. При описании и земных, и космических объектов он использует олицетворения: «какая сине-тёмная зелень пихт непожелтевших! (Есть ещё такие, хотя большинство все дорожки усыпали своими волосами)» [1, с. 54]; «деревья на валу идут навстречу, а небо звёздное за ними сваливается, идёт вместе со мною вперёд. Сзади идёт за мной Юпитер» [1, с. 58].
Именно мир природы восхищает и вдохновляет И. А. Бунина, дарит ему умиротворение даже в тяжёлые годы революционных или военных потрясений. В дневнике 1917–1918 годов писатель упоминает о том, что поддержку и душевное тепло во время страшных политических событий он находит в дружеской улыбке сороки: «Сорочка пробежала мимо окна, улыбнувшись мне дружески, сердечно и замотав хвостом. Как наши души одинаковы!» [1, с. 36]. Спустя много лет, в период другого тяжелейшего испытания — Второй мировой войны — И. А. Бунин так же будет обретать душевную гармонию при взгляде на флору и фауну. В дневниковой записи от 23 мая 1942 года он отметит, что «прекраснее цветов и птиц в мире ничего нет. Ещё — бабочек» [2].
В дневниках 1917–1918 годов автор объясняет своё отвращение к революции именно тем, что она вносит в мир хаос, нарушает законы природы. Как верно отмечает С. Яров, «Бунин — человек порядка, «лада», он классик, а не мятущийся романтик. Он ценит упорядоченность, красоту, пропорциональность — в лицах, поступках, в речи и письме, — поэтому и веет от его описаний природы не экстазом, а умиротворённостью» [4, с. 19].
По той же причине события 1917 года далеко не всегда изображаются напрямую. Часто И. А. Бунин лишь намекает о происходящем, о своём волнении и страхе: «Вечером газеты, руки дрожат» [1, с. 44]; «Пишу под тяжкие удары, щёлканье и град» [1, с. 76]. Однако такие сдержанные строки обладают не менее сильным эмоциональным воздействием на читателя, чем страстные восклицания, которые тоже присутствуют в тексте дневников: «Воззвания правительства на стенах. О, как дико, как не связано с жизнью и бесполезно!» [1, с. 68]; «Москву расстреливают — и ниоткуда помощи!» [1, с. 75].
Отдельного внимания заслуживают описания революционеров. И. А. Бунин находит для них множество ярких и эмоциональных определений: «скот и зверь» [1, с. 77], «хамы» [1, с. 77], «людоеды» [1, с. 77], «пещерные люди» [1, с. 78], «страшный плебей» [1, с. 79], «дикарь, свинья грязная, кровавая, ленивая, презираемая ныне всем миром» [1, с. 81], «предатели России» [1, с. 81]. В то же время писатель понимает, что революционеры — часть русского народа, к которому он сам принадлежит. Соответственно, часть вины за происходящие события И. А. Бунин готов взять и на себя, что подчёркивает использованием местоимения «мы»: «Что за адская чепуха! Что за народ мы, будь он трижды и миллион раз проклят!» [1, с. 84].
Говоря о самой революции, писатель проводит интересную параллель: «демократический рай» [1, с. 69] большевиков является «сумасшедшим домом в аду» [1, с. 74] для другой части русского народа. Относительность всех идеалов становится очевидной: «В языке и умах мужиков всё спуталось» [1, с. 79]. Как следствие, в восклицаниях И. А. Бунина ощущается некая беспомощность и бессильная ярость: «Вот уж поистине всё чуда ждёшь, — так страшно изболела душа! Хоть бы их гроза убила, потоп залил! <…> Будь проклят день моего рождения в этой проклятой стране!» [1, с. 81]; «О господи, неужели не будет за это, за эту кровавую обиду, ничего?!» [1, с. 85].
Однако в дневниках 1917–1918 годов писатель не только передаёт свои эмоции, но и довольно часто упоминает о важных исторических событиях: Московском совещании 12–15 августа 1917 года; арестах великих князей Михаила Александровича и Павла Александровича, которые произошли в ночь на 22 августа 1917 года в Гатчине и Царском Селе; выборах в Учредительное собрание 12 ноября 1917 года; оккупации Феодосии Германией весной 1918 года. В большинстве случаев И. А. Бунин ограничивается простой констатацией факта, сухо сообщает о происходящем: «Вот-вот выборы в Учредительное собрание. У нас ни единая душа не интересуется этим» [1, с. 63]. Комментарий писателя появляется лишь тогда, когда его что-то задевает, вызывает возмущение: «Прочёл первый день московского совещания. Царские почести Керенскому, его речь — сильно, здорово, но что из этого выйдет? Опять хвастливое красноречье, «я, я» — опять и направо, и налево. Этого совместить, вероятно, нельзя. Городской голова — Руднев! До сих пор не могу примириться! — приветствует совещание, а управские курьеры хулиганят в знак протеста против этого «контрреволюционного» совещания — вылили чернила из всех чернильниц — и управа не работала!» [1, с. 35]. Такие примеры как нельзя лучше подчёркивают, что в дневниках 1917–1918 годов субъективное преобладает над объективным, чувства и эмоции И. А. Бунина заслоняют документальную хронику.
Как следствие, дневники 1917–1918 годов представляют собой уникальный синтез яркого художественного воспроизведения картин природы, отражения чувств автора и изложения документальных фактов, выступающих в качестве вкраплений в этот «поэтический» текст.
Литература:
- Бунин И. А. Дневник 1917–1918 гг. // Окаянные дни: дневник, статьи, воспоминания. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. — С. 29–90.
- Бунин И. А. Дневник 1942 г. [Электронный ресурс]. — URL: http://bunin-lit.ru/bunin/bio/dnevniki-bunina-19.htm (дата обращения: 08.01.2023).
- Бунин И. А. Окаянные дни // Окаянные дни: дневник, статьи, воспоминания. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. — С. 90–251.
- Яров С. Революция по Ивану Бунину // Бунин И. А. Окаянные дни: дневник, статьи, воспоминания. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. — С. 5–29.
