В 80-х гг. XX века в литературных кругах Китая произошел бум «поиска культурных корней». Писатели стали обращаться к национальным обычаям, народной этике и природе, чтобы посредством своих произведений передать знания об утраченном коренном образе жизни следующим поколениям, такие произведения стали называться литературой «поиска корней». Одним из представителей данного литературного направления является китайский писатель эвенкийского происхождения Ужээрту (Ту Шаоминь), который в своих произведениях повествует о сохранившемся охотничьем укладе и о таежной этике эвенкийских племен. По справедливому замечанию китайских литературоведов Сяофэна и Яньцзюня, Ужээрту «воссоздает такие образцы эвенкийской культуры, которые, с одной стороны, препятствуют искажению представлений о ней, с другой — способствуют восстановлению культурных ценностей эвенков». [4; с. 121]
Таежные мотивы в произведениях Ужээрту представляют собой не просто элементы сюжета, а описания реальной жизни «лесных людей», их культуры, обычаев и традиций. За несколько тысячелетий эвенки хорошо приспособились к таежной жизни. Являясь кочевым народом, они отлично знали свою территорию и всю прилегающую к ней округу. Советский писатель, автор книг о природе и коренных жителях Сибири и Дальнего Востока Г. А. Федосеев в своем произведении «Злой дух Ямбуя» писал: «С опытным проводником нам не страшно ничто: ни броды через бурные реки, ни завалы, ни сплошная тайга, ни перевалы. У проводников-эвенков в голове своя карта, идут они по ней, не сбиваясь с пути, каким-то особым чутьем угадывая опасность». [5] Многокилометровые переходы требовали от людей выносливости, стойкости и владения навыками для выживания в условиях диких мест. Эвенки отлично стреляли из ружей, знали все способы рыбалки, а также могли быстро и умело поставить табор и развести костер даже в непогоду. [1]
Одним из главных занятий и способом выживания в условиях дикой природы эвенков являлась охота. Ужээрту, как представитель эвенкийского народа, имеющий довольно большой опыт в этом опасном ремесле, в подробностях описывает способы и направления охоты, которые во многом зависели от природно-климатических условий. Как правило, на охоту выходили мужчины, однако с появлением новых орудий промысла охотились в основном в одиночку с собакой, которая, догнав зверя, удерживала его на месте до прихода охотника. В рассказе «Судьба охотника» автор показывает слаженную работу собаки и охотника, когда они вмести пошли на медведя. Собака смело следовала командам своего хозяина, и, они как настоящая команда, полагаясь друг на друга, достигали своих целей в охоте. «Он сделал собаке знак рукой. <…> Медведица зарычала и бросилась на Вэньцзи. Но собака не испугалась: не такое довелось ей повидать на своем веку. Она лаяла, дразня медведицу, прыгала то справа, то слева, изловчилась и вцепилась зубами медведице в зад». [8]
Говоря о местах охоты, то они зависели от вида животного и области его обитания. Эвенки охотились на солонцах, водопоях и местах кормежки из засады. Обычно охотник укрывался в траве или на дереве, поджидая добычу. «Он выбрал позицию, отодвинул заросли и постелил кожаную подстилку на влажную молодую траву. Затем спрятался в траве и стал ждать, когда придут животные лизать солончаки». [7] Нередко охотники ловили животных с помощью разного рода ловушек: ловчих ям, петель, самострелов, капканов и других. Петли обычно использовали для отлова дикого оленя, изюбра, медведя, лисицы или рыси. А саму ловушку устанавливали на земле у ствола дерева, на пнях или в кустах. «Железная проволока, накрученная на березу, крепко поймала его за рога, и он потерял свободу». [7]
Эвенки с особым уважением относятся к природе, считая ее матерью всего сущего, в свою очередь эта неразрывная связь людей с природой породила целую систему обрядов, связанных с охотой. Эвенки соблюдали определенные ритуалы не только перед тем, как покинуть стоянку и пойти на зверя, но и во время разделки туши убитого животного. Так как эвенки считали, что все в мире имеет душу и животные, и растения, и даже камни, место разделки закладывалось ветками, чтобы «злые духи» не могли осквернить тело животного. Следуя данному обычаю, к убитым животным относились с уважением, чтобы покинувшая душа добычи помогала в охотничьем промысле. [2] Г. М. Василевич в своем труде «Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII — начало XX века)» пишет, что все мясо добытого зверя охотник отдавал коллективу. Он имел право наесться досыта печенью, мозгами и почками сразу после свежевания. Поедание органов диких животных в сыром виде обосновывалось, прежде всего, их полезными свойствами для здоровья человека. [3; с.68] «Шкуру и мясо он развесил на дереве, мясо прикрыл ветками, чтобы не сожрало воронье». [8] «Он плюхнулся на землю, нарезал кусочками свежую, еще теплую печень и стал жадно есть». [9; с.393] «Человек, который убил оленя, сдирает с него шкуру и приносит его почки, чтобы все их попробовали». [7]
К дарам охоты эвенки относились с большим уважением и использовали каждую часть тела убитого животного. Основной продукцией охоты являлись мясо и шкуры, от медведей также брали медвежий жир, пользу которого знали издревле и пользовались им для лечения простудных заболеваний и как средство против ожогов или обморожений. Кости и рога оленей использовали для изготовления бытовых и обрядовых изделий, а в качестве ниток служили их сухожилия. Из шкур эвенкийские мастерицы шили одежду, обувь, матрацы, накидки и утепляли им чумы: «На своих штанах и пальто из оленьей кожи я протер несколько дырок, но я все равно еще носил их <…>». «Этой ночью я уснул на одеяле из медвежьей шкуры, терпя жгучую боль на лице». «Цюка же свернулся калачиком и лег возле костра на толстую оленью шкуру, укрывшись одеялом». [9;с.384] Неудивительно, что охота сопровождалась различными ритуалами поклонения и задабривания духов леса и животных, можно сказать, что она была средством существования народа, без которого была бы невозможна их таежная кочевая жизнь.
В своих произведениях Ужээрту уделяет особое внимание описаниям образа охотника. Автор на собственном опыте узнал об особенностях таежной жизни, он ходил на медведя, выслеживал оленей, спал на шкуре лося возле костра рядом с другими охотниками. Глядя на людей, живших рядом с ним, и испытав все трудности и опасности охотничьего ремесла, у Ужээрту сформировался образ настоящего мужчины-охотника. Для автора охота — это непросто регулярное занятие эвенков, а проявление силы, выносливости, отваги и мужества, это своего рода проверка мужчины на стойкость. Например, в рассказе «Судьба охотника» безвыходная жизненная ситуация сподвигает героя практически голыми руками сразиться с огромным диким зверем. Главный герой произведения эвенк Гуцзесе бежал от штабистов, а по приходу домой узнал, что из-за медведицы племя теряет домашних оленей. Ни семья охотника, ни члены его племени не могли убить животное, так как солдаты отняли все охотничьи ружья. Ради спасения своей семьи от голода Гуцзезе решается на этот шаг, и поступает как настоящий хозяин и защитник своего дома. Герой как опытный охотник знает повадки животного, и это придает ему уверенности в своих силах: «Вокруг было тихо. Медведица, видимо, спряталась. Это придало охотнику смелости, и он с гордостью подумал: «Зверь боится человека». [8] Ему не чуждо чувство страха, но увидев надвигающегося черной стеной зверя, охотник подбадривает себя, для него главное спокойствие и выдержка. «Не упусти момент, смелее! — Хэй! — крикнул охотник и с такой силой всадил нож медведице в грудь, что он прошел до самой печенки». [8] В данном рассказе Ужээрту раскрывает образ охотника как главу семьи, мужа и отца. У героя на первом месте благополучие его родных и близких людей. Его не могли остановить ни социально-политические изменения в стране, ни штабисты, и даже когда солдаты схватили Гуцзесе в лесу, он подумал: «Он выполнил свой долг, олени несколько дней поживут спокойно, он повидался с теми, кто ему дорог ». [8] Гуцзесе является настоящим примером стойкости и самоотверженности, несмотря на все невзгоды, выпавшие на его пути, герой не без труда преодолевает их, так как знает, что дома его ждет любящая семья.
В рассказе «Янтарный костер» Ужээрту обращает внимание на таежную этику и особый склад этнического характера эвенков, который проявляется в поступках главного героя. Герой рассказа охотник Нику ведет свою тяжелобольную жену Тале в больницу. По дороге они видят следы трех незнакомцев и понимают, что те заблудились в лесу. Нику оказывается перед выбором: спасать жену или незнакомых людей. Хотя жена испытывает сильные боли, она разделяет стремление мужа помочь «чужакам». Нику — опытный следопыт, он находит трех замерзающих китайцев, быстро разводит костер и идет на охоту. Позже он рассказывает заблудившимся путникам, как выбраться из леса. Охотник стремится скорее вернуться к жене, но люди умоляют не бросать их и сопроводить дальше. Для таежных эвенков помощь оказавшемуся в беде путнику — непреложный закон. Спасенные эвенком китайцы очень благодарны и взволнованы, Нику вел себя спокойно, он понимает, что так поступил бы каждый: «Нику сел, оглядел путников и ничего не ответил. А что тут было говорить? Любой эвенк в подобной ситуации поступил бы также. Просто у одного человека все ладится, а у другого — не всегда». [9; с.391]Таежная этика эвенков определяется пантеистическим отношением к природе, для них она мать всего сущего, а люди — дети природы, и о них надо заботиться. Пробираясь сквозь деревья, насквозь продрогший от холодного ветра и сильного дождя, Нику думал не о себе, а о тех заблудившихся людях, которые так нуждались в его помощи: «Под таким промозглым осенним дождем можно было промерзнуть до костей. Однако Нику думал не о себе. Он представил себе сбившихся с пути людей: отчаявшихся, голодных, окоченевших от холода». [9;с.388] Нику — настоящий лесной человек, который чувствует себя в лесу как дома, прекрасно ориентируется, он силен и смел, в отличие от городских жителей, поэтому он не мог бросить беспомощных людей в незнакомой для них среде. Герой следует главному таежному правилу: окажи помощь тем, кто в ней нуждается. Однако ценой спасения становится потеря близкого ему человека.
В отличие от рассказов «Судьба охотника» и «Янтарный костер» героем произведения «Семирогий олень» является робкий тринадцатилетний мальчик. У него нет достаточного опыта в охоте, и он никогда не ходил на крупного дикого зверя. Мальчик живет вместе со своим отчимом — властным и суровым мужчиной, который постоянно называет его бесполезным, и подталкивает пойти на охоту в одиночку. Для юного охотника охота становится способом показать себя и доказать, что он сильный, храбрый и может постоять за себя. «Я крепко сжал ствол ружья, и, не показывая слабости, сказал: «Я не боюсь. Ты можешь убить, и я тоже могу»! [7] Мальчик идет на охоту и встречает прекрасного оленя с семью рогами. Это было впервые, когда он один на один столкнулся с животным. Охотник выстрелил, но не убил оленя. Позже он встретит его на склоне горы, где олень отбивает волка от своего стада. Мальчика настолько поражает смелость и бесстрашие оленя, что он не решается выстрелить в раненое и обессиленное животное, и отпускает его: «Иди, мой друг, мой семирогий олень!» [7] Позже он еще несколько раз встретит своего оленя. Охотник видел, как животное из последних сил отбивалось от волков, истекая кровью, но не сдавалось, держась за свою жизнь. Отправляясь в лес, мальчик был настроен доказать, что он — охотник, но встречи с оленем меняют его мировосприятие. Он увидел невероятную стойкость, храбрость и силу духа, которые поражают его до глубины души. Встречи с оленем помогают понять мальчику, что сама охота не делает его истинным охотником, важно уважать жизнь и относиться к ней по-доброму, как делает это его народ: следует закону гармонии и устойчивости в лесу.
Несмотря на то, что в рассказах Ужээрту главные герои охотники отличаются возрастом, жизненным и охотничьим опытом, судьбой, их объединяет большая любовь к природе, ремеслу и свободе. Анализируя образы героев, можно сказать, что каждый из них символизирует определенные законы таежной жизни: Гуцзесе — любовь к семье и племени, Нику — помощь и спасение оказавшимся в беде, юный охотник — гармоничное сосуществование с окружающим миром. Следуя данным правилам, эвенки смогли создать слаженную жизнь внутри племени, а также сохранить баланс между природой и человеком.
Ужээрту описывает охотников как прекрасных следопытов, которые с легкостью могли по следу определить не только вид животного, но и его физическое состояние. Заметив следы, охотник выслеживал животное, поджидал удобного момента и подстреливал. «Вскоре, я опознал в них следы волчьих лап. Из-за этих следов, напоминающих лепестки, я испытывал негодование». «На рассвете я поспешил к склону холма, где я вчера охотился на оленя, и пошел по его следам на снегу». [7] «Нику сбавил шаг и, наклонившись, принялся пристально разглядывать небольшую тропку, протоптанную дикими оленями». [9; с. 382] «Пройдя ущелье, Гуцзесе увидел охотничьи следы и стал внимательно их рассматривать». [8] Охотники знали и повадки животных, например, медведь иногда засыпает остатки добычи землей, мхом или кустарником, так как рассчитывает к ней вернуться после того, как вновь станет голодным. По разодранным корням и всклоченным комьям земли охотник мог определить, как давно была закопана добыча, и когда может вернуться к ней медведь. [10] «И тут заметил невдалеке под березой холмик, похожий на могилу. «Это ее работа. Припрятала там останки несъеденного оленя. Соображает». [8]
Благодаря суровым природным условиям жизни эвенки научились быстро сооружать укрытия и разводить костры даже в непогоду. Используя только топор, эвенок мог построить небольшое убежище для отдыха или для того, чтобы переждать бурю или ливень. Для постройки обычно использовали стволы, ветки и корни деревьев: «Над ними Нику постарался как можно быстрее построить чум, напоминающий эвенкийский, конусообразный с острым верхом. Вокруг него он расставил жерди из можжевельника, а внутри горел костер, согревая людей». [9; с. 390]
Особый национальный колорит рассказам придают описания быта эвенков, в том числе приготовления пищи. Еда эвенков довольно простая, их рацион составляло мясо диких копытных животных, дичь и молоко домашнего оленя. «Разожгли костер. И вот уже в котелке варилась, пузырясь, каша, Нику скрестив ноги, сидел возле огня, переворачивая на вертеле куски мяса». [Там же; с. 383] «Он развел огонь и принялся жарить медвежатину, в воздухе вкусно запахло жареным». С появлением товарно-денежных отношений они стали обменивать пушнину на различные товары первой необходимости, и таким образов у эвенков появилась мука, сахар, прессованный чай и алкоголь. «В юрте хранился не один десяток беличьих шкур, а также драгоценные шкурки соболя и рыси. Все пропало, даже моя кожаная подстилка. Там были нагромождены вещи из торгового ларька: несколько бутылок с алкоголем, пачка соли, два куска прессованного чая, на это он и обменял все вещи». [7] Несмотря на ограниченный набор продуктов, эвенки научились различным способам приготовления еды, например, мясо они сушили, жарили, варили, фаршировали им желудки оленей и запекали в углях. В качестве гарнира готовили запеченные лепешки, картофель и варили кашу. «В кастрюлю Нику налил воды, положил мясо, насыпал соли, а потом бросил в нее речную гальку, раскаленную на костре». «Кусочки мяса он натер солью, и нанизал на прутья, которые воткнул около костра». «А сам тем временем отправился на ближайшем водоеме промывать желудок косули, после чего нафаршировал его мясом и, заткнув отверстие, положил прямо на костер». [9; с.395]
Вся домашняя утварь эвенков была приспособлена к частым перекочевкам, а именно: вьючные сумы с берестяной основой, которые прикреплялись к вьючным седлам, меховые ковры, несущие как утилитарную, так и эстетическую функцию, невысокие столики для еды и посуды. Временно ненужные вещи хранились в свайных амбарах. «А еще два пепельно-белых оленя, навьюченных кухонной утварью, шли позади, широко раскрыв рты и покачивая головами с недавно спиленными рогами». [9; с.381] «Давайте есть, Цюка, — сказал Нику, вытаскивая из лежачего рядом вьюка три небольшие пиалы, две толстые выпеченные лепешки и пакет сахара». [Там же; с.383] Для хранения и приготовления продуктов эвенки имели покупную и самодельную утварь. Материалом для самодельной посуды в основном служила береста. Из нее делали большие чашки с вертикальными стенками и плоским прямоугольным дном, маленькие чашечки для еды, котелки, а также использовали как скатерть. [6] «Вынув охотничий нож, он разрезал лепешки на части и выложил их на только что срезанную березовую кору, заменившую путникам чистую скатерть». [9; с.383] «Он срезал с березы огромный кусок коры и придал ей форму, которую скрепил тонкими и мягкими корнями сосны. Получилось что-то вроде кастрюли. Затем соорудил ведерочко, согнув бересту несколько раз и скрепив ее». [Там же; с. 395]
Таким образом, таежные мотивы являются неотъемлемой частью произведений Ужээрту — писателя литературного направления «поиска корней». Автор, будучи весьма осведомленным о родной культуре человеком, имеющим опыт общения с людьми, сохранившими знания о прежнем укладе жизни, посредством своих рассказов знакомит нас с традиционным образом жизни эвенкийского народа, рассказывает об особенностях охоты, разделки туш, ведения быта и приготовления национальных блюд. С помощью образов охотников — главных героев рассказов, Ужээрту раскрывает законы таежной жизни, которые заключаются в гармоничном сосуществовании с окружающим миром, взаимопомощи и выручке и, конечно, любви к своей семье и племени. Данные рассказы, в которых автор описал особенности таежной жизни, можно считать свидетельством письменно зафиксированного национального мировоззрения, антропологическим источником при изучении традиционного образа жизни, быта и культуры.
Литература:
- Аяно-Майский район «Быт и культура эвенков» [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://ayan-lantar.ru/byt-i-kultura/
- Бураева О. В. Охота как традиционная отрасль хозяйства эвенков Бурятии // Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. Известия Лаборатории древних технологий. Том 13 № 4. — Улан-Удэ, 2017. [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/ohota-kak-traditsionnaya-otrasl-hozyaystva-evenkov-buryatii/viewer
- Василевич Г. М. Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII–начало ХХ в.). Л.: Наука, 1969. 304 с.
- Воронченко, Т. В. Новелла Ужээрту «Судьба охотника»: этнический герой на переломах истории КНР XX века / Т. В. Воронченко, Е. В. Федорова // Русский язык в современном Китае: Материалы VIII Международной научно-практической конференции, Чита, 20 ноября 2020 года / Ответственный редактор О. Л. Абросимова, составители О. Л. Абросимова, Ю. В. Биктимирова. — Чита: Забайкальский государственный университет, 2020. — С. 119–124. — EDN KJRYEZ.
- «Литмир» электронная библиотека Г. А. Федосеев «Злой дух Ямбуя» [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://www.litmir.me/br/?b=8616&p=2
- Старцев А. Ф. Традиционная культура и питание дальневосточных эвенков в прошлом и настоящем // Институт, истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО СО РАН. Россия и АТР №.1. 2010. [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/traditsionnaya-kultura-i-pitanie-dalnevostochnyh-evenkov-v-proshlom-i-nastoyaschem/viewer
- Ужерту. Семирогий олень// Шаман, наш шаман: рассказы / Ужерту. — Синин: Народное изд-во Цинхай, 2014. — С. 54. = 七叉犄角的公鹿 // 我们的: 小说集. — 西宁: 青海人民出版社出版年, 2014.
- Ужээрту. Судьба охотника / Пер. Е. Рождественской-Молчановой // Современная новелла Китая. М., 1988. — 511 с.
- Ужээрту. Янтарный костёр / Пер. Н. Спешнева // Современная китайская проза. Багровое облако. СПб.: Астрель-СПб, 2007. — 512 с.
- Узнать. Найти. Добыть. Охотничий портал [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://huntportal.ru/hunting/hishhniki/medvedi/pochemu-ne-nado-kormit-medvedej-chast-2
