В данной статье исследуется концепт «Война» в романе Ж. П. Сартра «Отсрочка». Автор обращается к понятию концепта и рассматривает его в контексте концепций других учёных. Особое внимание в данной работе уделяется образу войны в рассматриваемом произведении. Цель статьи — рассмотреть способы репрезентации концепта «Война» в экзистенциальном романе с учётом особенностей индивидуально-авторской картины мира. В работе анализируются языковые личности героев и автора, а также их отношение к рассматриваемому социально-политическому явлению.
Ключевые слова: концепт, метафора, языковая личность, языковая репрезентация.
В сознании многих народов навсегда запечатлелось лицо Второй мировой войны. Это страшное событие по-разному представлено в школьных учебниках по истории, документальных, исторических и художественных книгах. Рассмотрим концепт «Война» сквозь призму французского экзистенциализма на примере романа «Отсрочка», являющегося вторым в трилогии «Дороги свободы» писателя Жана Поля Сартра. В произведении писатель показывает человека не в обычной, будничной обстановке, а в особых пограничных ситуациях, порожденных войной и другими бедствиями, потому концепт «Война» является в романе сюжетообразующим и репрезентируется посредством языка.
В лингвистике концепт представлен по-разному. Изучение концепта связано с именами таких ученых, как Н. Ф. Алефиренко, Е. А. Голубенко, В. И. Карасик, Ю. Е. Прохоров, В. Н. Степанов и др. [1;3;4;5;7]. Мы, вслед за С. А. Аскольдовым, понимаем концепт как мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода [2]. Рассмотрим концепт «Война» в рамках индивидуально-авторской картины мира. Концепт «Война» в романе Ж. П. Сартра «Отсрочка» отражает отношение автора к этому социально-политическому явлению: война для него — движимая сила, «пограничное» состояние, дорога. Через метафору пути, на котором необходимо принять решения и сделать выбор, автор иллюстрирует трудности нравственных исканий героев: « Война — длинная, длинная дорога, не нужно слишком много о ней думать, иначе в конце концов решишь, что ничто не имеет смысла, даже конец войны, даже возвращение с винтовкой по домам. Длинная, длинная дорога » [6]. Образ дороги создаётся посредством лексического повтора «длинная, длинная», что подчёркивает сложность этого пути. Однако Ж. П. Сартр не протестует против войны, а размышляет над её проблемой. Она, возможно, нужна для того, чтобы герой вполне ощутил себя свободным — сделал свой нравственный выбор. « Война началась: она была здесь, внутри этой светящейся зыбкости, начертанная, как очевидность, на стенах этого прекрасного хрупкого города…люди проходили сквозь войну, до времени не видя её. Она всегда была здесь, но люди этого пока не знали » [6].
Автор противопоставляет «хрупкий» город, а вместе с ним и судьбы людей, разрушению, принесённому войной. Каково было удивление Матье, университетского преподавателя философии, когда тот понял, что он — не центр мира и что его личные проблемы и переживания ничего не значат перед надвигающейся бурей. И какой ужас охватил героя, стоило осознать ему, что есть лицо отчётливее, характернее его — устрашающий лик войны. Являясь героем типическим для экзистенциализма, Матье принимает удар судьбы, что был нанесён не только ему, но и множеству таких, как он, песчинок, что будут кружиться в этом вихре, обезличивающем каждого: « Трудно чувствовать себя невесть кем?.. Все мы невесть кто » [6]. Война расщепляет всё кругом на мелкие частицы, атомы, неся за собой не только физические разрушения, но и нравственные, но при этом автор находит в ней и позитивные стороны: за концом приходит начало, а значит, Матье, пассивный и потерявшийся в мире, воспрянет, пробудится от забвения, наконец, станет деятельным. Могло ли случиться подобное, если бы война не стёрла всё, что тревожило его? Теперь перед ним реальная проблема, а не экзистенциальная. Он свободен, и его выбор — жить, а не существовать.
Итак, через концепт «Война», пронизывающий весть роман, мы видим, каково отношения Ж. П. Сартра к событиям в произведении, вместе с тем, и в авторской реальности, так как оно является рефлексией на внешние события действительности, в которой живёт писатель.
Автор является наблюдателем, который оценивает поведение героев, высказывает свои мысли в отношении тех или иных событий, возникает даже ощущение всеохватности, будто взгляд автора пронизывает всю Францию, а вместе с ней и полмира: « Что касается войны, то воюем мы все: я поднимаю руку, затягиваюсь сигарой — и я воюю; Сара проклинает безумие людей, сжимает в объятиях Пабло — она воюет. Одетта воюет, когда заворачивает сандвичи с ветчиной в бумагу. Война берет все, собирает все, она не упускает ничего, ни одной мысли, ни одного жеста, и никто не может ее увидеть, даже Гитлер. Никто » [6]. Образ войны репрезентируется в произведении через внутреннюю речь героев и поток сознания автора, которые зачастую переплетаются так, что границы между авторским «я» и героями стираются. Повествование в романе идёт как от лица автора, так и от лица героев. Иногда прослеживается параллельность — авторская речь, речь одного героя, резко сменяющаяся речью или мыслями другого. Данная авторская задумка позволяет читателю не просто ощутить динамичность и напряжённость повествования, но и почувствовать себя одним из героев романа, ведь между переходами от персонажа к персонажу читатель тоже рефлексирует.
Таким образом, концепт «Война» является проблемным центром в романе, объединяющим посредством языковой репрезентации сюжетные линии, героев и даже автора, являющегося критиком, наблюдающим за всем с позиции Творца.
Война предстаёт в романе в разных обличиях, в зависимости от героя, от лица которого в тот или иной момент автор говорит. Несмотря на то, что главным героем цикла романов является Матье, в «Отсрочке» мы видим парадигму персонажей, по-своему рефлексирующих на открывающиеся двери перед войной. Все они — Матье. Объяснить это можно тем, что преподаватель философии так и не нашёл себя, он не знает, кто он и что он, и все герои романа — многочисленные версии одного человека. Даниель, эгоистичная личность, вынашивающая зачатки нигилистических взглядов и напоминающая собой тургеневского Базарова сложностью своего характера, — он та глубинная и загадочная сторона Матье, которая обнаруживается в главном герое редко, в нескольких эпизодах. Марсель, некогда возлюбленная героя, — женское обличье Матье. Она столь же мягкотела и безвольна.
Как уже было отмечено, война воспринимается героями по-разному. Для большинства она — страшный сон наяву. Но находятся и те, кто видит в ней спасение. Для Матье война — двигатель прогресса в поиске себя. Он, несомненно, боится, но старается не воспринимать происходящее, как фатум, нечто, независящее от человека, безликого невесть кого. Он верит, что сможет изменить свою судьбу, ему лишь необходимо понять себя. Даниель и вовсе жаждет войны: « Пусть грянет эта война, пусть она придёт укротить мои глаза…пусть она всем им наконец покажет их грязные, кровоточащие, изуродованные тела, пусть она окончательно оторвёт меня от всего вечного…» [6] . Есть те, что мужественно глядят в глаза любимым, проговаривая «Я не боюсь войны», а в тайне умирают от ужаса и бессилия. А кто-то и вовсе не верит, что война наступит.
В системе персонажей есть больной по имени Шарль, он инвалид, уже давно не ощущающий себя живым, и грядущая война для него — ничто: « Завтра будет война, и что-то произойдёт со всеми. Но не со мной. Я — просто вещь » [6]. Как мы говорили ранее, все герои мыслятся нами проекциями Матье. И Шарль, как и главный герой, впадает в экзистенциальный кризис, но главное их отличие в том, что Матье всё ещё может найти себя, изменить судьбу, ведь у него есть ноги, которыми он может проложить себе путь. Шарль не видит своего будущего вовсе.
Все герои объединены сокрушившим их бедствием. Автор провидит параллели их существований, как бы указывая на то, что они похожи, а также иллюстрируя, что в одно мгновение в мире наступает война, а люди продолжают жить, не подозревая об этом: «… в то же мгновение Матье ел, ела Марсель, ел Даниель, ел Борис, ел Брюне. У всех у них мгновенные души, заполненные до краёв маленьким вязким наслаждением, мгновение — и она войдёт, закованная в сталь, устрашающая Пьера, принятая Борисом, алкаемая Даниелем, война …» [6].
Итак, через языковые личности героев, представленные автором, мы узнаём их отношение к войне и их взгляды на жизнь. Для каждого из них война имеет разный облик, однако за основу взят один денотат. В. И. Карасик отмечает, что «различные характеристики языковой личности, лингвокультурных концептов взаимодополнительны: изучая языковую личность, мы выявляем систему свойственных этой личности концептов; рассматривая лингвокультурные концепты, мы приходим к характеристикам человека в языке» [4]. Будучи ранее обезличенными, герои с развитием сюжета обретают отличительные черты: трусость, храбрость, нелюбовь и даже ненависть в отношении других людей, стремление к развитию и др. Происходит это параллельно с репрезентацией концепта «война», ведь только через личности можно познать все стороны концептосферы экзистенциального понимания войны на основе противопоставления разных точек зрения, среди которых ясно прослеживается и авторская.
Таким образом, рассмотренные нами аспекты, указывают на то, что война для Ж. П. Сартра — явление, предоставляющее свободу выбора. Каждый выбирает, жить ему или сдаться, рефлексировать и потеряться в собственных страхах или возвыситься над собственными чувствами и действовать, предать или стать героем. Война для писателя — перепрограммирование человека. Она, как ничто другое, меняет, толкает к действию. Если ничего другого не остаётся — войну необходимо принять и действовать в рамках того, что позволяет собственная совесть.
Наше исследование определило сущность концепта «Война» в рамках французского экзистенциализма. Объектом данного философского осмысления выступает жизнь индивидуальности, смысл, ценности, образующие «мир» личности.
Литература:
- Алефиренко Н. Ф. Проблемы вербализации концепта: теоретическое исследование. — Волгоград: Перемена, 2003. — 97 с.
- Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / под общ. ред. д-ра филол. наук, проф. В. П. Нерознака. — М.: Academia, 1997. — С. 267–279.
- Голубенко, Е. А. Лингвокультурный концепт «война» в современном языковом сознании / Е. А. Голубенко // Актуальные проблемы современной лингвистики и гуманитарных наук: сборник статей IХ Международной научно-методической конференции, Москва, 16 марта 2017 года. — М.: Российский университет дружбы народов (РУДН), 2017. — С. 16–27.
- Карасик, В. И. Языковые ключи / В. И. Карасик. — М.: Гнозис, 2009. — 406 с.
- Прохоров, Ю. Е. В поисках концепта / Ю. Е. Прохоров. — М.: Флинта, Наука, 2008. — 176 с.
- Сартр, Ж. П. Отсрочка / Жан Поль Сартр. — Москва: Издательство АСТ, 2020. — 480 с.
- Степанов В. Н. Об энтропии понятия «концепт» в современной лингвистике / В. Н. Степанов, О. А. Кирияк // Иностранные языки в высшей школе. Научный журнал, 2009. — Выпуск 3 (10). — С. 34–41.
