Образ — это одна из тех вещей, с которых начинается творчество. В художественном тексте именно он несет в себе смысл и эстетическую информацию.
Эпитет — красочное прилагательное — представляет собой одну из самых ярких стилистических фигур, используемых для формирования образа. Эпитеты позволяют придать художественному тексту в целом и любому изображаемому в нем образу объемность, красочность, насыщенность и наполнить содержание деталями.
Перевод этих средств выразительности сопряжен с некоторыми трудностями, так как перевод эпитетов есть ничто иное, как репрезентация, потому что многие из них нельзя перевести дословно. Их смысл зачастую основан на игре слов или других языковых явлениях, понятных носителю языка. По этой причине основная задача переводчика — подобрать правильный эквивалент переводимому слову и сохранить изначальное значение, насколько это возможно.
Для нас существенный интерес представляет рассмотрение механизмов и логики перевода на русский язык средств выразительности (в данном случае эпитетов разных типов) в произведениях Уильяма Сомерсета Моэма, равно как и их употребление в оригинальных текстах. Работа проводилась с двумя романами У. С. Моэма и их переводами на русский язык — «Бремя страстей человеческих», пер. Е. Голышевой и Б. Изакова, и «Рождественские каникулы», пер. Р. Облонской.
Прежде всего, однако, будет нелишним разобраться с определением понятия «эпитет». Этот термин, произошедший от греческого epitheton («наложенный», «приложенный»), впервые употребляется в трудах Аристотеля и Квинтиллиана.
Наиболее объективное и емкое определение понятия дает И. Р. Гальперин. По его мнению, «эпитет — это выразительное средство, основанное на выделении качества, признака описываемого явления, которое оформляется в виде атрибутивных слов и словосочетаний, характеризующих данное явление. Эпитет всегда субъективен, он всегда имеет эмоциональное значение или эмоциональную окраску» [1].
В своем исследовании мы придерживаемся одной из самых известных классификаций эпитетов, принадлежащей И. Р. Гальперину; базируется данная классификация на следующих принципах:
— Принцип закреплённости-незакреплённости — эпитеты делятся на языковые (language epithets) и речевые (speech epithets).
Языковые эпитеты в его представлении — это эпитеты в словосочетаниях, ставших стабильными литературными клише ( sensual lips) , а речевые представляют собой эпитеты, созданные специально для конкретного произведения (ardent concert-goers) .
— По морфолого-синтаксическому выражению классификация выделяет ряд структурных моделей эпитета в современном английском языке; в соответствии с данным аспектом мы рассмотрим использованные во взятых художественных текстах эпитета более подробно.
— Семантический принцип — эпитеты делятся на ассоциированные и неассоциированные [1].
Выбранный нами для рассмотрения принцип морфолого-семантического выражения подразумевает отделение нескольких структурных моделей эпитета, типичных для языка английской художественной литературы:
1) Самой частотной является модель, в которой эпитет выражен прилагательным в препозиции: A+N. ( with those soft arms about him; an elaborate cave; a violent hand; Emma was a tall, big-boned woman );
В английском тексте Моэм начинает описание няни главного героя так:
“Emma was a tall, big-boned woman, with fair hair and large features” [6].
В русскоязычном варианте произведено объединение нескольких коротких предложений, включая пример, в единое длинное, что создает некоторую динамику и более плавный переход к дальнейшему описанию. Структура предложения изменена — опущен смысловой глагол “to be”, который заменило тире. Эпитет big-boned переведен как костистая, а нейтральное large features превращено в более экспрессивное и выразительное грубоватыми чертами лица.
“Эмма — высокая костистая женщина со светлыми волосами и грубоватыми чертами лица — …” [3].
2) Следующая по распространённости модель, в которой эпитет выражен причастием, Participle+N ( an engaging trait; the beauty of a restless, striving spirit; an appraising look; an amusing diversion );
Повествуя читателю о том, как выглядел Саймон Фенимор, лучший друг главного героя «Рождественских каникул», Моэм рассматривает его внешность через призму особенностей характера:
“At fleeting moments his face had a sort of tortured beauty, not a beauty of feature but the beauty of a restless, striving spirit” [7].
Эпитет fleeting (может переводиться как минутные , скоротечные ) в русском тексте упрощен по смыслу и заменен на иные; использована генерализация — лексико-семантическая трансформация, при которой выполняется замена единицы исходного языка, имеющей более узкое значение, единицей языка перевода с более широким значением. Перевод характеристики of tortured beauty выполнен дословно, равно как и в случае с restless — беспокойного. Для передачи смысла характеристики striving spirit переводчик воспользовался добавлением — в оригинале отсутствует неопределенное местоимение чего-то — и также использовал устаревшее взыскующего .
“В иные мгновения была в нем своего рода мучительная красота, не красота черт, но красота беспокойного, чего-то взыскующего духа” [4].
Кроме того, структура оригинального предложения сохранена — нет опущений, замен частей речи или объединения в одно с другими предложениями.
3) В роли эпитета может выступать существительное, употреблённое в функции определения, N+N ( Leslie Mason was a man of varied interests; his air of energy; a man of powerful physique; She was a woman of indomitable courage);
“Leslie Mason was a man of varied interests” [7].
В данном случае структура предложения полностью сохранена, перевод выполнен дословно ( man of varied interests — человеком весьма разнообразных интересов ), однако для большей выразительности добавлено наречие весьма.
“Лесли Мейсон был человеком весьма разнообразных интересов” [4].
Такие эпитеты, состоящие из двух существительных, объединенных в of-phrase, И. Р. Гальперин называет «reversed epithet» или «обратный эпитет». В этой конструкции эпитет заключен не в грамматическом определении, а в определенном, т. е. эпитетом является существительное с предлогом «of» [1].
4) В качестве эпитета могут употребляться словосочетания и целые предложения, стягиваемые в одно слово с помощью дефисов; Гальперин предлагает для эпитетов этого вида наименование phrase epithet ( He painted them in gardens of old-world flowers; and their friends were very nice people who were well-to-do without being rich; Compared with him I'm almost a low-brow; Your mother thought me unscrupulous and self-seeking ).
“This preoccupation with art left them little time for social life; they sought neither the great nor the distinguished, and their friends were very nice people who were well-to-do without being rich” [7].
В данном примере перевод эпитета вышеупомянутого типа был произведен в соответствии со структурой предложения в целом и смыслом характеристики well-to-do в частности — мы видим прилагательное состоятельные, то есть, произведен дословный перевод.
“Эта поглощенность искусством почти не оставляла времени для светских развлечений; они не искали общества лиц высокопоставленных или знаменитых, их друзья были очень милые люди, состоятельные, но вовсе не богачи” [4].
5) Ещё одной моделью эпитета, характерной для языка художественной литературы, является эпитет, выраженный наречием при прилагательном, модель Adv.+A ( She gave him a look that was partly amused and partly rueful; They think I'm dreadfully old-fashioned; he would ultimately occupy; I dare say it is, but my position is very different from yours ).
“She gave him a look that was partly amused and partly rueful” [7].
При переводе partly amused and partly rueful использован прием грамматической замены — грамматическая единица в оригинале преобразуется в единицу языка перевода с иным грамматическим значением. В данном случае заменены наречия на союзы ( partly — и ) и прилагательные на существительные ( amused — усмешка, rueful — печаль ).
“В ее ответном взгляде читались и усмешка, и печаль” [4].
В целом хочется отметить, что своеобразие стиля Моэма состоит в том, что, описывая своих героев, он не прибегает к использованию большого количества средств художественной выразительности; он дозированно, почти с хирургической точностью добавляет в повествование детали образов, обстановки, внешности, характера, не отвлекаясь от основной мысли. В результате читатель видит осязаемый образ живого человека с положительными сторонами и недостатками, видит, каким персонаж является на самом деле. В. А. Скороденко писал, что персонажей С. Моэма характеризует заметная индивидуальность, не всегда симпатичная, но определенно живая и фактурная [5]:
“She could not understand why Charley had taken a fancy to someone who was in every way so unlike him. She thought Simon pert and conceited . He was insensible to kindness and took everything that was done for him as a matter of course. She had a suspicion that he had no very high opinion either of her or of Leslie. Sometimes when Leslie was talking with his usual good sense and intelligence about something interesting, Simon would look at him with a glimmer of irony in those great black eyes of his and his sensual lips pursed in a sarcastic pucker ” [7].
“Она никак не могла взять в толк, почему сын привязался к Саймону, который так на него непохож. Ведь этот Саймон такой самодовольный , он нечувствителен к доброте , и что для него ни делаешь, принимает это как само собой разумеющееся. Похоже, он не очень-то высокого мнения и о ней, и о Лесли. Иной раз, когда Лесли толково, с присущим ему здравым смыслом говорил о чем-то интересном, в больших черных глазах Саймона, обращенных к нему, мелькала насмешка, а чувственные губы язвительно морщились ” [4].
И. М. Левидова отмечала, что особенностью стиля С. Моэма является сочетание скептического, порой цинического подхода в изображении людских пороков и заблуждений со способностью видеть в человеке привлекательные, достойные уважения и восхищения качества: отвагу, самоотверженность, доброту, высокие духовные намерения и мысли [2].
Произведенный анализ переводов показывает, что для передачи смысла высказывания и придания ему благозвучия и логичности в русском варианте переводчики применяют различные приемы и трансформации. Среди обнаруженных нами в ходе проведения исследования — такие приемы, как генерализация и добавление. Самым частотным все же является дословный перевод эпитетов с сохранением первичного значения.
С помощью грамотного и профессионального употребления переводчиками Р. Облонской, Е. Голышевой и Б. Изаковым стилистических фигур сохраняется тот особенный вид ведения повествования, характерный для произведений У. С. Моэма — текст не перегружен большим количеством описаний и приукрашиваний, а лишь изящно разбавлен уточнениями и значимыми деталями.
Литература:
- Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка [Текст]. — Москва: Изд-во лит. на иностр. яз., 1958. — 459 с.
- Левидова И. М. Сомерсет Моэм, его маски и бремя страстей человеческих // Луна и грош; Пироги и пиво, или Скелет в шкафу; Театр. Романы; Рассказы. Кишинев: Литература артистикэ, 1983.
- Моэм С. Бремя страстей человеческих: [роман] / Сомерсет Моэм; [пер. с англ. Е. Голышевой, Б. Изакова]. — Москва: Издательство АСТ, 2017. — 800 с.
- Моэм С. Рождественские каникулы: [роман] / Сомерсет Моэм; [пер. с англ. Р. Облонской]. — Москва: Издательство АСТ, 2021. — 320 с.
- Скороденко В. А. Предисловие // The Moon and Sixpence. Moscow: Progress Publishers, 1972.
- Maugham, W. S. Of human bondage / W. S. Maugham. — Текст: электронный // https://www.planetpublish.com/: [сайт]. — URL: https://www.planetpublish.com/wp-content/uploads/2011/11/Of_Human_Bondage_T.pdf (дата обращения: 23.11.2022).
- Maugham, W. S. Christmas Holiday / W. S. Maugham. — Текст: электронный // http://gutenberg.ca/: [сайт]. — URL: http://gutenberg.ca/ebooks/maughamws-christmasholiday/maughamws-christmasholiday-00-h.html (дата обращения: 23.11.2022).
