Статья содержит анализ нормативных правовых актов и документов стратегического планирования, определяющих поэтапный переход к цифровой трансформации в Российской Федерации. В статье приводится анализ правовых актов, а также мнения независимых источников информации.
Ключевые слова: нормативный правовой акт, цифровая трансформация, экспериментальные правовые режимы, информационные технологии.
Путь от автоматизации к цифровой трансформации в Российской Федерации пролегал поэтапно, основные принципы и механизмы реализации которого нашли отражение в ключевых правовых актах.
В первую очередь необходимо обратиться к Конституции Российской Федерации. Конституция Российской Федерации не содержит прямого указания на право или обязанность органов государственной власти использовать информационные технологии в своей деятельности, однако содержит общие требования, предполагающие свободу различных способов использования информации согласно части 4 статьи 29 («каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом» [1]), части 5 статьи 29 («гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается» [1]), части 1 статьи 24 («Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются» [1]).
Кроме того, Конституция Российской Федерации закрепляет подведомственность вопросов информационных технологий и обеспечения безопасности при их использовании в статье 71 [1]:
«В ведении Российской Федерации находятся:
и) федеральные энергетические системы, ядерная энергетика, расщепляющиеся материалы; федеральные транспорт, пути сообщения, информация, информационные технологии и связь; космическая деятельность <*>;
м) оборона и безопасность; оборонное производство; определение порядка продажи и покупки оружия, боеприпасов, военной техники и другого военного имущества; производство ядовитых веществ, наркотических средств и порядок их использования; обеспечение безопасности личности, общества и государства при применении информационных технологий, обороте цифровых данных <*>;».
Примером использования информационных технологий на уровне государства безотносительно к конкретным органам государственной власти может служить возможность использования Интернет-ресурсов для опубликования нормативных правовых актов Российской Федерации.
На основании статьи 4 Федерального закона от 14 июня 1994 г. № 5-ФЗ «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания» официальным опубликованием федерального конституционного закона, федерального закона, акта палаты Федерального Собрания считается первая публикация его полного текста в «Парламентской газете», «Российской газете», «Собрании законодательства Российской Федерации» или первое размещение (опубликование) на «Официальном интернет-портале правовой информации» (www.pravo.gov.ru). В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 27 марта 2012 г. № 8-П разъяснено, что включение в перечень официальных изданий соответствующего интернет-портала (www.pravo.gov.ru), обусловленное объективным изменением структуры информационного пространства в современных условиях, позволяет осуществлять функцию всеобщего оповещения о принятии тех или иных нормативных правовых актов и ознакомления с ними в целях их обнародования в контексте требования Конституции Российской Федерации с использованием новых информационных технологий [2]. Аналогичным образом крайние изменения Конституции Российской Федерации также были опубликованы на Официальном интернет-портале правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 4 июля 2020 г. и с момента этого опубликования вступили в силу.
Особенности использования информационных технологий с точки зрения отнесения программ для электронно-вычислительных машин (ЭВМ) к объектам интеллектуальной собственности регулируются четвертой частью Гражданского кодекса Российской Федерации. Таким программам для ЭВМ предоставляется правовая охрана в порядке, аналогичном использованию произведений литературы [3].
Вопросы непосредственного использования информационных технологий изложены в Федеральном законе от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» [4]. Указанный Федеральный закон регулирует отношения, возникающие при:
1) осуществлении права на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации;
2) применении информационных технологий;
3) обеспечении защиты информации.
В частности, дается понятие информации, информационных технологий, информационной системы, государственной (муниципальной) информационной системы и других, относящихся к вопросам использования информационных технологий. Кроме того, закрепляются общие требования к созданию, развитию и эксплуатации государственных (муниципальных) информационных систем, правовой статус информации, содержащейся в таких системах с отсылкой с требованиям о порядке закупке товаров, работ и услуг в отношении государственных (муниципальных) информационных систем, в частности в рамках Федерального закона от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» [5].
Более конкретные шаги по внедрению в правовое пространство механизмов функционирования цифровых технологий в Российской Федерации отражены в Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 9 мая 2017 г. № 203 (далее — Стратегия), правовую основу которой составляют Конституция Российской Федерации, Федеральный закон от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации», другие федеральные законы, Стратегия национальной безопасности Российской Федерации и Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, утвержденные Президентом Российской Федерации, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, определяющие направления применения информационных и коммуникационных технологий в Российской Федерации.
Стратегия не использует понятие «цифровая трансформация», однако содержит описание подхода по перестройке процессов осуществления функций органов власти в целях достижения повышения качества оказания государственных услуг и исполнения государственных функций.
При этом предпосылками перехода экономики в цифровую среду в Стратегии определены результаты развития информационного общества на предыдущем этапе. Так в рамках создания и развития информационного общества в качестве приоритетных направлений были выбраны популяризация использования и распространения мобильных устройств, а также беспроводных технологий, сетей связи, обеспечение их доступности для населения. Кроме того, отмечалась важность внедрения информационных технологий в современные управленческие системы во всех отраслях экономики, включая государственное управление, вопросы обороны и безопасности, обеспечения контрольно-надзорных функций и правопорядка.
В частности, согласно Стратегии успешно реализованная система предоставления государственных и муниципальных услуг в электронной форме стала основой и стимулом для оптимизации как процесса получения услуг, так и временных и трудовых издержек органов власти на ведение бумажного документооборота, осуществления межведомственного взаимодействия, работы с большим объемом сведений, в том числе персональных данных, а также обеспечила повышение доступности результатов деятельности органов власти для граждан, позволила значительно сократить очное посещение органов власти, включая срок ожидания получения результатов услуг. Предоставление услуг в электронной форме стало основой для повторного использования данных, полученных в результате оказания услуг, в цифровом виде.
Таким образом, анализ Стратегии позволяет сделать вывод о понимании государством ценности обеспечения своевременной трансформации механизмов всех сфер общественной жизни под изменяющиеся условия внешней среды, включая мировую экономику, производство, кадровую политику в целях устойчивого развития страны, в том числе с применением информационных технологий.
Стратегия еще не оперирует понятием «цифровая трансформация», но создает правовую и идеологическую основу для перехода к существенному изменение процесса осуществления государственных услуг и функций с применением цифровых технологий.
Далее следует рассмотреть положения Указа Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 601 «Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления».
Документ формирует ряд поручений Правительству Российской Федерации в области совершенствования деятельности органов власти, в том числе за счет внедрения цифровых технологий. В частности, установлено требование о достижении ряда показателей, предусматривающих, в частности, [6]:
– обеспечения формирования единого ресурса в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» для размещения информации о разработке федеральными органами исполнительной власти проектов нормативных правовых актов, ходе и результатах их общественного обсуждения;
– обеспечения доступа граждан и организаций к открытым данным, содержащимся в информационных системах органов государственной власти Российской Федерации;
– обеспечение совершенствования системы публикации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» решений суда и обеспечение доступа к этим решениям;
– повышение доли граждан, воспользовавшихся получением государственных и муниципальных услуг до 70 процентов к 2018 г.
Большинство перечисленных показателей отражают цель в повышении открытости и доступности информации, находящейся в распоряжении органов власти, для граждан и организаций за счет использования информационных технологий, а также поручения о нормативном закреплении взаимодействия граждан и организаций с органами власти в электронной форме.
Продолжение рассмотрения вопроса использования цифровых технологий связывается с федеральным проектом «Цифровое государственное управление» (далее — федеральный проект), включенным в состав национального проекта «Национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации» [7].
В рамках федерального проекта основные требования к цифровой трансформации раскрыты через трансформацию государственных и муниципальных услуг, где в числе прочих, определены следующие мероприятия:
– использование реестровой модели оказания государственных и муниципальных услуг;
– проактивности при оказании государственных и муниципальных услуг (т. е. услуги оказываются автоматически без лишних действий со стороны заявителя);
– реализация требований многоканальности (использование различных средств информирования и получения результата (мобильные приложения, банковские сайты, сайты органов власти, МФЦ) и экстерриториальности (независимости от места нахождения заявителя) при оказании государственных и муниципальных услуг.
При этом, «в отличие от многих зарубежных стран (например, Австралии, Дании, Великобритании и др.) в российском федеральном проекте не реализован принцип внедрения цифровых по умолчанию государственных услуг, даже для наиболее массовых их видов [8]. Другими словами, речь идет о способе получения услуг полностью в цифровом виде, включая результат, без получения бумажного документа (лицензии, свидетельства, разрешения, выписки и др.).
Следующим этапом ознаменовано определение цифровой трансформации национальной целью развития государства до 2024 и 2030 года в рамках Указа Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года и Указа Президента Российской Федерации от 21 июля 2020 г. № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года». В рамках национальной цели «Цифровая трансформация» документом установлены следующие целевые показатели ее достижения:
– достижение «цифровой зрелости» ключевых отраслей экономики и социальной сферы, в том числе здравоохранения и образования, а также государственного управления;
– увеличение доли массовых социально значимых услуг, доступных в электронном виде, до 95 процентов;
– рост доли домохозяйств, которым обеспечена возможность широкополосного доступа к информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», до 97 процентов;
– увеличение вложений в отечественные решения в сфере информационных технологий в четыре раза по сравнению с показателем 2019 года.
Отдельно необходимо рассмотреть показатель «цифровой зрелости» государственного управления. Постановлением Правительства Российской Федерации от 3 апреля 2021 г. № 542 «Об утверждении методик расчета показателей для оценки эффективности деятельности высших должностных лиц (руководителей высших исполнительных органов государственной власти) субъектов Российской Федерации и деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, а также о признании утратившими силу отдельных положений постановления Правительства Российской Федерации от 17 июля 2019 г. № 915» установлена методика расчета показателя «Цифровая зрелость» органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления и организаций в сфере здравоохранения, образования, городского хозяйства и строительства, общественного транспорта, подразумевающая использование ими отечественных информационно-технологических решений», согласно которой показатель рассчитывается на уровне субъектов Российской Федерации как доля достижения органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления и организациями в сфере здравоохранения, образования, городского хозяйства и строительства, общественного транспорта, а также государственного управления целевых значений индикаторов, характеризующих достижение показателя указанных отраслей и государственного управления. В числе целевых значений таких индикаторов в сфере государственного управления законодатель заявляет следующие:
– определение доли видов сведений в информационных системах органов власти, необходимых для оказания массовых социально значимых услуг в электронной форме;
– определение доли юридически значимого документооборота между органами власти, и их подведомственными организациями в электронной форме;
– достижение сокращения времени оказания государственных и муниципальных услуг на Едином портале государственных и муниципальных услуг (функций) и (или) региональном портале государственных услуг в 3 раза;
– определение доли государственных и муниципальных услуг, по которым не зафиксировано нарушения регламентного срока при их получении с использованием Единого портала государственных и муниципальных услуг (функций) и (или) региональном портале государственных услуг;
– определение доли произведенных контрольно-надзорных проверок в электронном виде;
– определение количества государственных услуг, предоставляемых органами государственной власти в реестровой модели (использование сведений о реквизитах реестровой записи без необходимости получения свидетельства или оригинала выписки из государственного реестра) и (или) в проактивном режиме с предоставлением результата в электронном виде на Едином портале государственных и муниципальных услуг (функций);
– определение доли обращений за получением массовых социально значимых государственных и муниципальных услуг в электронном виде с использованием Единого портала государственных и муниципальных услуг (функций), без необходимости личного посещения органов государственной власти, органов местного самоуправления и многофункциональных центров предоставления государственных и муниципальных услуг, в общем количестве таких услуг.
Как видно из указанных выше сведений, с цифровой зрелостью, как одним из показателей цифровой трансформации государственного управления, законодатель связывает обеспечение максимального перевода государственных услуг для населения в цифровой вид, а также обеспечение подтверждения юридически значимых действий в цифровом виде. Также важным признаком цифровой зрелости законодатель определяет дистанционный формат получения государственных и муниципальных услуги, т. е. без необходимости вообще приходить в ведомство, в том числе за оригиналом результата оказания таких услуг. И важно отметить, что указанные требования распространяются в том числе на контрольно-надзорную деятельность, потенциально снижая при этом риск коррупционной составляющей при проведения таких проверок на местах.
В этом отношении вектор цифровой трансформации государственного управления в России не отстает от аналогичных мер, принимаемых в зарубежных странах. В зарубежной практике цифровая трансформация в государственном управлении не сводится только к изменениям при предоставлении госуслуг. Значительными являются возможности современных цифровых технологий для трансформации выработки государственной политики и нормотворчества, администрирования доходов, управления государственным имуществом, контрольно-надзорной деятельности [8, с. 8]. При этом такие технологии используются в качестве инструментов планирования, контроля реализации на каждом этапе и оценки результатов деятельности органов власти, а эффект от внедрения цифровых технологий определяется на основе оценки их влияния на результаты деятельности органов власти.
Например, в Германии в рамках концепции «Индустрия 4.0» цифровая трансформация рассматривается в качестве уникального явления, отождествляющего переход на цифровую экономику, перестройкой способа производства в традиционных отраслях с использованием цифровых технологий, в том числе с масштабным применением киберфизических систем. Среди ключевых технологий «Индустрии 4.0» (ее также называют четвертой промышленной революцией) в Германии принято рассматривать интернет вещей, интеллектуальные системы, включая технологии машинного обучения и распознавания естественного языка, а также большие данные, биометрию и др.
В Японии на первый план выходит влияние цифровизации на общество в целом. Так, в соответствии с предложенной ассоциацией бизнеса Японии концепцией «Общество 5.0» цифровая трансформация должна привести к новому (пятому) этапу развития человеческого общества (после первобытного общества, аграрного общества, промышленного (индустриального) общества и информационного (постиндустриального) общества) [8, с.15].
Во Франции популярно такое явление, как «уберизация», то есть трансформация секторов производства при помощи инноваций, основанных на цифровых технологиях [8, с.16]. Толкование термина «уберизация» применяется в разных вариантах, однако в широком смысле под этим понимается замена посредников между сторонами цифровыми платформами. Термин заимствован от одноименной компании Uber, которая разработала мобильное приложение, позволяющее клиентам заказывать услуги перевозки (аналог такси) неопределенному кругу перевозчиков на личном автотранспорте. Платформа адресует заказ тому или иному перевозчику самостоятельно. Другими словами, платформа является посредником по сделке об оказании услуг перевозки.
И наконец, цифровая трансформация упоминается в контексте мер по обеспечению эффективности мероприятий по использованию информационно-коммуникационных технологий в рамках постановления Правительства Российской Федерации от 10 октября 2020 г. № 1646 «О мерах по обеспечению эффективности мероприятий по использованию информационно-коммуникационных технологий в деятельности федеральных органов исполнительной власти и органов управления государственными внебюджетными фондами». Согласно документу, цифровая трансформация — совокупность действий, осуществляемых государственным органом, направленных на изменение (трансформацию) государственного управления и деятельности государственного органа по предоставлению им государственных услуг и исполнению государственных функций за счет использования данных в электронном виде и внедрения информационных технологий в свою деятельность в следующих целях:
а) повышение удовлетворенности граждан качеством предоставления государственных услуг в цифровом виде,
б) снижение издержек коммерческого сектора при взаимодействии с органами власти;
в) снижение издержек государственного управления;
г) создание условий для сокращения незаконных экономических операций;
д) повышение уровня надежности и безопасности информационных систем, а также импортозамещения иностранного программного обеспечения информационно-технологической инфраструктурой российского производства;
е) снижение административной нагрузки на сферу предпринимательства деятельности в рамках осуществления контрольно-надзорной деятельности.
Теперь такое явление, как «цифровая трансформация» начинает «обрастать» функциональной структурой, представляющей собой конкретные подразделения или организации, отвечающие за цифровую трансформацию ведомства, а также осуществляющие функции технического заказчика в области создания, развития, эксплуатации цифровых продуктов во главе с руководителем цифровой трансформации, на которого возлагается ответственность за результаты реализации проектов цифровой трансформации. Также более конкретно сформулированы требования к правовым актам, закрепляющим перечень мероприятий каждого органа власти в области управления и реализации проектов цифровой трансформации.
И наконец распоряжением Правительства Российской Федерации от 9 декабря 2020 г. № 3277-р «Об утверждении плана мероприятий по проведению инвентаризации IT-ресурсов» сформулированы поручения как для федеральных органов государственной власти, так и для высших исполнительных органах государственной власти субъектов Российской Федерации организовать и обеспечить в установленные сроки выполнение мероприятий плана в Российской Федерации и субъектах Российской Федерации, в том числе проведение инвентаризации IT-ресурсов в находящихся в ведении органов власти подведомственных учреждениях и предприятиях. План мероприятий, в частности, предполагает назначение уполномоченных должностных лиц за проведение инвентаризации IT-ресурсов, формирование перечня информационных ресурсов, необходимых для решения тематических задач инвентаризации IT-ресурсов, в том числе:
– для выявления незарегистрированного в национальном фонде алгоритмов и программ программного обеспечения;
– для выявления неаттестованных по требованиям информационной безопасности государственных информационных систем;
– для выявления незарегистрированных в реестре федерального имущества компонентах государственных информационных систем.
Указанные требования позволяют сделать вывод о принятии на уровне Правительства мер не только в отношении определения ключевых направлений цифровой трансформации, но и мер по контролю за достижением результатов такой трансформации.
Принимая во внимание изложенное, цифровую трансформацию в широком смысле следует понимать, как существенное изменение бизнес-процессов с использованием цифровых технологий, в результате чего удается достичь повышение качества производственной деятельности. В узком смысле суть и назначение цифровой трансформации определяется для каждого конкретного бизнес-процесса, в отношении которого такая трансформация проводится.
Таким образом, актуальными ключевыми направлениями цифровой трансформации на уровне Правительства Российской Федерации обозначены:
– отрасли экономики и социальной сферы, в том числе здравоохранения и образования;
– государственное управление;
– перевод массовых социально значимых услуг в электронный вид;
– проведение широкополосного доступа к информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»;
– увеличение количества отечественных решений в сфере информационных технологий.
В области государственного управления направления цифровой трансформации в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 10 октября 2020г. № 1646 «О мерах по обеспечению эффективности мероприятий по использованию информационно-коммуникационных технологий в деятельности федеральных органов исполнительной власти и органов управления государственными внебюджетными фондами» определяется органами исходя из собственных полномочий и оформляются в виде ведомственных программ цифровой трансформации.
Как следует из изложенного, можно выделить объект цифровой трансформации органов государственной власти — конкретные «бизнес-процессы» по осуществлению той или иной функций органа. Условно такие «бизнес-процессы» можно разделить на внутренние и внешние в зависимости от направленности деятельности органа власти и конечного получателя результата такой деятельности.
В качестве примера внутренних процессов можно привести исполнение функций по обеспечению «работоспособности» органа власти.
Речь идет, например, о типовых функциях по нормативному правовому обеспечению деятельности органа власти, включая процессы по разработке правовых актов, соглашений, участию в судебном представительстве и т. д. Аналогично, к типовой функции можно отнести деятельность органа власти по осуществлению закупок товаров, работ и услуг для государственных нужд в соответствии с Федеральным законом от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», по реализации мероприятий по защите информации, документообороту, кадровому делопроизводству, финансовому обеспечению деятельности и т. д. Общим для указанных функций будет то, что они характерны (типичны) для любого органа власти, независимо от его направления деятельности. Конечным потребителем результатов исполнения типовых функций, как правило, являются сотрудники органа власти.
Примером внешних «бизнес-процессов» могут выступать процессы в рамках исполнения уникальных функций для так называемого «вешнего пользователя» (граждане, бизнес, общественные организации), которые напрямую зависят от направления деятельности органа власти. В качестве примера можно привести функции по оказанию мер поддержки субъектам малого и среднего предпринимательства, социально-ориентированным некоммерческим организациям, которые являются одним из основных направлений деятельности Министерства экономического развития Российской Федерации [9] на федеральном уровне, и, соответственно, отраслевых органов власти субъектов Российской Федерации — на региональном уровне. Аналогично уникальной функцией по осуществлению, например, государственной политики в области контроля за транспортной отраслью является функция Министерства транспорта Российской Федерации [10] и подведомственных ему органов, организаций. Конечным потребителем результатов исполнения уникальных функций, как правило, являются граждане и организации, то есть те субъекты, на которые направлена та или иная государственная функция (субъекты малого и среднего предпринимательства, организации транспортной отрасли и т. д.).
Независимо от того, является ли объектом цифровой трансформации внутренняя деятельность органа власти или деятельность по обеспечению предоставления услуг и исполнения функций, благополучателями которых являются граждане и организации, меры, которые предпринимает государство сконцентрированы на планомерном переосмыслении всех процессов во взаимоувязке с потребностями и вызовами, которые встают перед государством и во многом обуславливают потребность необходимости соответствия им. В следующей главе будут рассмотрены результаты сравнительного анализа опыта внедрения инструментов цифровой трансформации в Российской Федерации и в зарубежных странах.
Литература:
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 01.07.2020 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. — 2020. — № 31. — Ст. 4398.
- Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 марта 2012 г. № 8-П // Собрание законодательства Российской Федерации, 09.04.2012, № 15, ст. 1810
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2006, № 52 (1 ч.), ст. 5496.
- Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ (ред. от 08.06.2020) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Собрание законодательства РФ. — 2006. — № 31 (1 ч.). — Ст. 3448.
- Федеральный закон от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» Собрание законодательства Российской Федерации», 08.04.2013, № 14, ст. 1652.
- Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 601 // «Собрание законодательства Российской Федерации», 07.05.2012, № 19, ст. 2338.
- Паспорт федерального проекта «Цифровое государственное управление» национального проекта «Национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации» одобрен 17 сентября 2018 г. Президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам (http://government.ru/news/34001/) (Дата обращения: 11.02.2022).
- Доклад «Цифровое будущее государственного управления по результатам» Центра технологий государственного управления Института прикладных экономических исследований Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Москва, 2019, С. 9–10.
- Постановление Правительства Российской Федерации от 5 июня 2008 г. № 437 «О Министерстве экономического развития Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации, 16.06.2008, № 24, ст. 2867.
- Постановление Правительства Российской Федерации от 30 июля 2004 г. № 395 «Об утверждении Положения о Министерстве транспорта Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации, 09.08.2004, № 32, ст. 3342.
