Состояние уголовно-процессуального законодательства России на современном этапе характеризуется необходимостью обеспечения строгого соответствия обвинительного заключения следователя нормам закона в условиях поднадзорности его деятельности прокурору и возможности оспаривания неправомерных действий и решений следователя широким кругом участников уголовного судопроизводства в рамках состязательного процесса. В статье даётся обзорный анализ актуальных проблем окончания предварительного следствия, проистекающих, главным образом, из особенностей процессуальных взаимоотношений следователя и прокурора.
Ключевые слова: уголовное дело, предварительное следствие, обвинительное заключение, законодательство, процессуальная самостоятельность следователя.
The state of the criminal procedural legislation of Russia at the present stage is characterized by the need to ensure strict compliance of the indictment of the investigator with the norms of the law in the conditions of supervision of his activities by the prosecutor and the possibility of challenging the illegal actions and decisions of the investigator by a wide range of participants in criminal proceedings within the framework of an adversarial process. The article provides an overview of the actual problems of completing the preliminary investigation, which stem mainly from the peculiarities of the procedural relationship between the investigator and the prosecutor.
Keywords: criminal case, preliminary investigation, indictment, legislation, procedural independence of the investigator.
Любой вывод не имеет значения, если ему не предшествовало полное и кропотливое исследование.
Анна Кэтрин Грин «Дело Ливенворта»
Предварительное следствие — деятельность исключительно важная для всего общества и особенно для тех, кто в силу служебного долга или превратностей судьбы оказался причастным к конкретному совершённому преступному деянию в качестве расследующего ли его, пострадавшего ли в его результате или подозреваемого (обвиняемого) в его совершении.
Действующее законодательство, как представляется, имело целью регламентировать порядок осуществления предварительного следствия таким образом, чтобы, не ущемляя с одной стороны процессуальную самостоятельность следователя, не допустить произвола в отношении лица, подвергаемого уголовному преследованию за конкретное совершённое (предположительно совершённое) преступное деяние.
Истоки правовой регламентации взаимоотношений между сторонами уголовного судопроизводства усматриваются в ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц» [1]. Таким образом, право потерпевшего на привлечение виновного к ответственности, осуществляемое, в том числе, посредством деятельности следователя, и право лица, подвергаемого уголовному преследованию за совершение преступного деяния, имеют равную ценность и равно важны для законодателя (хотя объём их и неодинаков), а, следовательно, равны они и для должностного лица, осуществляющего уголовное преследование.
В научных трудах завершение предварительного следствия с составлением обвинительного заключения принято рассматривать в качестве отдельного (заключительного) этапа стадии предварительного расследования [2, с. 23]. Можно согласиться с мнением М. Ю. Скоропуповой о том, что у этого этапа имеются свои регламентированные законом временные пределы, чётко очерченный круг участников, специфические правовые средства и задачи [3, с. 194].
Вся деятельность следователя на данном этапе находится под пристальным вниманием ряда субъектов уголовного судопроизводства.
Во-первых, сам следователь, являющийся (подразумевается) носителем высокого нравственного начала, обладателем глубоких теоретических познаний в части уголовно-процессуального законодательства и развитых практических навыков в расследовании преступных деяний, выступает мерилом своих действий и решений, первым оценивает их правомерность, необходимость, целесообразность и достаточность.
Во-вторых, согласно ч. ч. 1 и 2 ст. 215 УПК РФ следователь, придя к выводу о том, что все необходимые следственные действия по расследуемому делу произведены, а собранные по нему доказательства представляются достаточными для составления обвинительного заключения, должен уведомить об этом обвиняемого, с разъяснением ему регламентированного ст. 217 УПК РФ права на ознакомление со всеми материалами соответствующего уголовного дела как лично, так при помощи своего защитника или законного представителя. Равным образом следователь уведомляет о завершении следственных действий защитника обвиняемого, его законного представителя, при условии участия их в данном уголовном деле. Также подлежат уведомлению потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители [4].
Каждый из перечисленных участников уголовного судопроизводства наделён правом обжалования действий и решений следователя в части, затрагивающей его (представляемого им лица) права. Указанное, с одной стороны, представляет собой процессуальную гарантию соблюдения прав соответствующих участников процесса (их представителей), с другой же — способ обеспечения правомерности действий и решений следователя.
В-третьих, согласно ч. 1 ст. 221 УПК РФ прокурор наделён правом принятия по итогам рассмотрения уголовного дела, поступившего от следователя с обвинительным заключением, решения: а) об утверждении обвинительного заключения с направлением соответствующего уголовного дела в суд; б) о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями; в) о направлении уголовного дела вышестоящему прокурору для утверждения обвинительного заключения, если оно подсудно вышестоящему суду [4].
В соответствии со ст. 37 УПК РФ прокурор, будучи должностным лицом, вправе осуществлять в пределах своей компетенции и от имени государства уголовное преследование в рамках уголовного судопроизводства, а равно вести надзор за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия и органов дознания.
УПК РФ формально ограничивает вмешательство прокурора в следствие, рассматривая последнее в качестве независимой от процессуального контроля прокурора и самостоятельной деятельности. Вместе с тем представляется, что утверждение о полной независимости следователя от должностного лица, надзирающего за его деятельностью, объективно неверно.
В частности, согласно п. 5 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь наделён правом обжаловать решения прокурора: о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия; об отмене постановления о возбуждении дела; об изменении объема обвинения, квалификации действий обвиняемых; о пересоставлении обвинительного заключения и ликвидации установленных недочётов только с согласия руководителя следственного органа [4].
Вместе с тем имеются объективные ограничения в процессуальной самостоятельности следователя, так как право обжалования решений прокурора формально у него есть, но при этом реализовать его самостоятельно, без согласия руководителя следственного органа, он не может. Таким образом, следует отметить в данном случае значимый субъективный фактор — безотносительно желания следователя, он вправе совершить приведенные выше в качестве примера процессуальные действия исключительно с согласия другого субъекта, ввиду чего утверждение о его полной независимости представляется несостоятельным.
Наряду с изложенным, отстаивая процессуальную самостоятельность данной фигуры, судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ в апелляционном определении от 11 октября 2016 г. по уголовному делу № 32-АПУ16–12 [5] не приняла во внимание доводы осужденного о том, что следователь не исполнил все действия, которые необходимы для проведения расследования, указав, что в силу ст. 38 УПК РФ, следователю даны правомочия самостоятельно определять ход расследования, принимая решения о производстве тех или иных следственных и процессуальных действий.
Рассматривая права следователя в уголовном процессе, В. П. Божьев указывает, что «прокурор, следователь и руководитель следственного органа представляют в уголовном процессе одну сторону — сторону обвинения. Поэтому, прежде всего, важно обеспечить их единство, взаимодействие, ответственность, а не внутреннюю состязательность» [6, с. 92].
В идеале, разумеется, между упомянутыми в предыдущем абзаце должностными лицами не должно быть расхождения во мнениях, поскольку деятельность каждого из них нацелена на исполнение своих обязанностей в соответствии с положениями УПК РФ. При этом цели у них общие — раскрытие преступного деяния с изобличением виновного в его совершении.
Вместе с тем на практике в позициях следователя, прокурора и/или начальника следственного органа нередко имеются расхождения, иногда по существенным аспектам расследования, что, разумеется, не идёт на пользу делу расследования преступных деяний.
Как отмечают С. Б. Россинский и А. П. Шумская, доказательства, которые получены в процессе досудебного производства, должны быть объективно достаточны для составления обвинительного заключения и направления дела в суд. При этом достаточность доказательств и момент окончания предварительного следствия следователь определяет сам, руководствуясь внутренним убеждением, т. е. собранные по соответствующему делу доказательства в совокупности своей должны обусловливать категоричное убеждение следователя об изобличении обвиняемого в совершении инкриминируемого ему преступного деяния, а также в готовности уголовного дела к судебному разбирательству (к его «судебной перспективе») [7, с. 153].
Следовательно, на этапе составления обвинительного заключения важное значение приобретает такой субъективный фактор как оценка достаточности собранных доказательств по делу. Вместе с тем мнения следователя, прокурора по данному принципиальному вопросу на практике нередко расходятся — следователь, составляет обвинительное заключение, будучи убеждённым в достаточности собранных доказательств для обоснования содержания обвинительного заключения, тогда как для прокурора, изучающего направленное ему уголовное дело вместе с обвинительным заключением, может оказаться очевидной неполнота совокупности доказательств, что приводит его к решению вернуть дело следователю с приложением своих письменных указаний. Изложенное, как представляется, говорит не в пользу тезиса о процессуальной самостоятельности следователя.
Вместе с тем отсутствие вообще пределов самостоятельности следователя, как представляется, обернулось бы большим ущербом для уголовного судопроизводства, поскольку ведение расследования и составление обвинительного заключения как завершающего его акта оказалось бы в прямой зависимости от личности следователя, его опыта, знаний, личной порядочности, что опасно нарушило бы баланс интересов сторон в состязательном процессе. Равно чревато негативными последствиями и необоснованное ограничение самостоятельности следователя, что отрицательно скажется на полноте, всесторонности и объективности расследования.
В-четвертых, в силу п. п. 1–3 и 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по собственной инициативе, а равно по ходатайству стороны возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, связанных с нарушениями материальных и/или процессуальных норм. Изложенное также служит средством устранения ошибок (нарушений), допущенных следователем при завершении предварительного следствия с составлением обвинительного заключения, но может также выступать средством (для стороны защиты) затягивания процесса по формальным основаниям.
Кроме того, необходимость строгого соблюдения следователем процессуальных норм в условиях растущей осведомлённости лиц, совершающих преступные деяния, об особенностях следственной техники, следственной тактики, процессуальных ограничениях, «сковывающих» следователя, процессуальная возможность оспаривания его действий и решений, включая обвинительное заключение, широким кругом субъектов, как на этапе предварительного расследования, так и в ходе судебного разбирательства, создают объективные сложности в деятельности следователя в общем и проблемы на этапе окончания предварительного следствия с обвинительным заключением, в частности.
Таким образом, подводя итоги можно констатировать, что:
1) достоинства системы последовательной проверки обоснованности обвинительного заключения следователя, которую образуют нормы УПК, регламентирующие возможность оспаривания его, становятся его недостатками, образуя проблемы правоприменительной практики в тех случаях, когда участники уголовного судопроизводства откровенно злоупотребляют соответствующими процессуальными возможностями;
2) во многом неопределённость «судьбы» обвинительного заключения (возможность его отмены или изменения) проистекают из особенностей процессуального взаимодействия следователя и прокурора — столкновения процессуальной самостоятельности следователя с надзорными полномочиями прокурора;
3) в целях повышения качества предварительного расследования, особенно в части окончания предварительного следствия с составлением обвинительного заключения, представляется целесообразным рассмотреть возможность систематического анализа и обобщения головными подразделениями следственных органов практики составления обвинительных заключений в рамках уголовных дел по наиболее распространённым категориям преступных деяний с развёрнутым описанием типовых проблем, встречающихся при этом;
4) в целом в интересах повышения качества обвинительных заключений и обеспечения их устойчивости представляется, что действия и решения следователя должны быть выдержаны в духе безупречного следования закону, а все без исключения имеющие юридическое значение фактические обстоятельства, установленные по соответствующему уголовному делу, необходимо квалифицировать в полном объёме, надлежащим образом и логически безупречно.
Литература:
1. Конституция Российской Федерации (с изм. и доп. по состоянию на 6 мая 2022 г.) // Справочная правовая система «Гарант». База данных «Законодательство».
2. Насонова И. А., Буров Ю. В. Процессуальный порядок окончания предварительного следствия с составлением обвинительного заключения: монография. М., 2012. 232 с.
3. Скоропупова М. Ю. К вопросу о проблемах окончания расследования уголовного дела и направления дела прокурору // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2018. С. 193–198.
4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (с изм. и доп. по состоянию на 6 мая 2022 г.) // Справочная правовая система «Гарант». База данных «Законодательство».
5. Апелляционное определение СК по уголовным делам ВС РФ от 11 октября 2016 г. по уголовному делу № 32-АПУ16–12 [электронный ресурс] legalacts.ru/sud — Режим доступа: https://legalacts.ru/sud/apelliatsionnoe-opredelenie-verkhovnogo-suda-rf-ot-11102016-n-32-apu16–12 // (дата обращения 6 мая 2022).
6. В. П. Уголовный процесс: учебник для вузов / В. П. Божьев [и др.]; под редакцией В. П. Божьева, Б. Я. Гаврилова. — 7-е изд., перераб. и доп. — Москва: Издательство Юрайт, 2021. С. 92.
7. Россинский С. Б., Шумская А. П. Обвинительное заключение как правоприменительный акт, завершающий предварительное следствие по уголовному делу // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2018. № 2. С. 148–155.
