Статья посвящена анализу изменений в военном образовании Российской империи в конце XVIII — начале XIX века. Автором статьи определены основные социокультурные аспекты государственной политики, повлиявшие на формирование образа военных учебных заведений.
Ключевые слова: история, военное образование, образовательная система, Российская империя.
Во второй половине XVIII века формируются новые привилегированные военные учебные заведения для дворянского сословия. Одними из которых становятся Сухопутный шляхетный корпус, который дал прекрасное образование многим великим полководцам, и Артиллерийский и Инженерный шляхетского корпуса, которые станут образцами и фундаментом отечественного военного образования.
В основе образовательной системы лежали представления П. И. Мелиссино, И. И. Бецкого, Ф. Е. Ангальта, которые поддерживали политику гармоничного развития каждого воспитанника в соответствии с их личными особенностями. Ангальт, содействуя развитию кадет в духе идей Просвещения, «перегнул палку». Директор сознательно превратил военное учебное заведение в некое подобие пансиона благородных девиц, изолировав воспитанников от окружающего мира, чрезмерно холя и лелея их. Он не раз произносил слова своим ученикам: «Мне кажется, мои милые дети, что в этом саду, в наших рекреационных залах, в наших дортуарах и классах мы окружены, как оболочкой... приятными и полезными средствами для нашего развлечения, для наших занятий и нашего образования» [1, с. 130]. К примеру, Сухопутный Шляхетный корпус прославился своей «говорящей стеной» — библиотекой, которая располагалась в саду учебного заведения. Несмотря на бытующие в современных представлениях стереотипах в данных заведениях не было телесных наказаний [1, с. 133]. Целью учебного заведения было формирование самостоятельного и независимого мышления, основу которого составляют размышления о долге перед Родиной, об обязанностях дворянина и т. д. Однако, вскоре данная система была отвергнута правительством, так как становилась основой для антисемитских настроений и свободомыслия воспитанников [5, с. 45].
Педагогическая система после смерти Ф. Е. Ангальта металась от одной крайности к другой: от полного отказа от «оранжерейного воспитания» до уничтожения образованности воспитанников. Павел I видел основную причину нежелательного поведения воспитанников военных учебных заведений в их чрезмерной образованности. Таким образом, внеся данный тезис как основополагающий, Павел I нанёс тяжелейший удар по системе образования военных, которые в результате такого воспитания становились лишь марионетками в руках старших офицеров [2, с. 43].
Репрессивная политика монархов достигла своего пика во время правления Николая I, когда главой кадетского корпуса был назначен Н. И. Демидов, тут же минимизировавший расходы на образование и преподавание в военных образовательных учреждениях.
Помимо урезания финансирования, уменьшения количества преподаваемых наук, под удар репрессивной системы попал и преподавательский корпус. Вместо творчества и свободы мысли пришли дисциплина и слепое подчинение приказам вышестоящих лиц. Жалование педагогов было сокращено чуть ли не вдвое, поэтому начало XIX века ознаменовано массовым увольнением талантливых педагогов и их заменой «случайными людьми» [4, с. 75], которые довольно часто не соответствовали минимальным требованиям. Статус учителя практически никак не регламентировался в нормативных источниках. Отбор в учительский состав производился исходя из результатов оценки пробной лекции, проведенной в присутствии одного или двух работающих в данном заведении преподавателей.
На фоне ухудшающейся ситуации в образовательной системе в учебный процесс включаются и телесные наказания. Единственным инструментом влияния на воспитанников в таких условиях оказываются — розги [3, с. 173].
Особенно сильно пострадали общественные и гуманитарные науки. В частности, изучение иностранных языков, которые имели важнейшее значение в формировании научного и философского представления будущего военного.
Таким образом, правительственная политика конца XVIII — начала XIX века, проводимая по отношению к воинским образовательным учреждениям, носила крайне негативный и репрессивный характер. Вместо гармонично развитой, свободномыслящей личности, образовательные учреждения были вынуждены формировать «удобного» солдата, который не способен к анализу или критике решений вышестоящих лиц. Основу образовательной системы составляли малокомпетентные учителя и телесные наказания, которые были единственным методом влияния на воспитанников. Военное образование конца XVIII — начала XIX века погрузилось в тяжелый кризис.
Литература:
- Гребенкин, А. Н. Негативные традиции воспитанников военных учебных заведений Российской империи в 1–й половине XIX века / А. Н. Гребенкин // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История, политология, экономика, информатика. — 2009. –№ 7 (62). — С. 130–135.
- Гребенкин, А. Н. Социокультурный портрет преподавателей военных учебных заведений Российской империи в первой половине XIX века / А. Н. Гребенкин // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. — 2009. — № 117. — С. 42–48.
- Кочаков, Б. М. Педагогические кадры военно-учебных заведений в царской России // Труды Высшего военно-педагогического института им. М. И. Калинина. — Т.2. — Л., 1947. — С. 170–171.
- Михайлов, А. Жизнь под барабан / А. Михайлов // Родина. — 2003. — № 1. — С. 72–77.
- Чулков, Г. И. Мятежники 1825 года. — М., Современные проблемы, 1925. — 268 с.
