В данной статье мы представляем диахронический обзор классической сказки, то есть ее творческую и рецептивную эволюцию, которая является основой, на которой мы определяем воспитательную ценность этого литературного типа.
Ключевые слова: литературная сказка, фольклорная сказка, жанр, принципы композиции, стилистические приёмы .
Термин «литературная сказка» заставляет нас вспомнить о латинском «littera» — буква, письмо. Как известно, само слово «сказка» происходит от русского слова «сказывать», «говорить», что напоминает о фольклорных истоках жанра, о его «устности». Эта двойственность (письменная фиксация устного сказания) представляет определенную сложность исследования жанра и обусловливает актуальность данной проблемы [1].
В разные эпохи сказка была источником споров, так и сегодня — одни восхваляют ее, указывая на то, что она вселяет надежду, другие связывают ее с консервативными установками и ценностями. Чаще всего сказку в образовании трактуют как сказку, просто отличающую добро от зла, но структуру многих сказок нельзя свести к черно-белой морали. Это особенно верно, если мы интерпретируем сказку на более глубоких уровнях значимости. Вместо того, чтобы использовать сказку в образовании в качестве морального урока, было бы более целесообразно интерпретировать ее как историю, требующую критического прочтения, изучения ее многочисленных адаптаций и эволюции. Все чаще присутствует сказка, поэтому эволюция этого жанра оборачивается революцией. Для того чтобы дети лучше понимали смысл сказки и ее сложную художественную природу, необходимо ее чтение на уроке с проблемно-исследовательским критическим подходом. Такой подход к сказке предлагается в данном тексте в рамках теории рецепции.
После многовекового существования и накопления бесчисленных коннотаций сказка была придумана в детской литературе XIX века и, по мнению некоторых исследователей, сделана некритично. До формального присоединения к детской литературе сказка рассказывалась и писалась взрослыми для взрослых, и это должно быть частью перспективы ее современной интерпретации. За этим фактом следует уровень возможного понимания сказки. Большинство сказок имеют более широкий и глубокий смысл, который не могут понять дети дошкольного и младшего школьного возраста, т. е. периода, когда сказки получают наиболее интенсивное восприятие. «Двойное» прочтение — с точки зрения ребенка и с точки зрения взрослого — необходимо для каждой сказки сегодня и в поддержку межпоколенческой актуальности этого типа. Сказка является репрезентативным видом устной литературы, поэтому она испытала письменное воплощение. Эти качества являются предпосылкой для понимания диахронического значения и смысла такого рода. Они также указывают на литературно-историческую необходимость адаптации сказки: 1. для детской аудитории и 2. стандартных письменных языков. Это первоначальные и очень важные, но не единственные адаптации, которые претерпела сказка, и они показывают, что ее дискурсу присуща поразительная адаптивность. Сказка сильно отражена в метанарративе культуры, из которой она произошла. Поскольку он насыщен метанарративом, он адаптируется, меняется вместе с ним и передает его сообщения [2].
В наше время сказка чрезвычайно вдохновительна в различных видах искусства, она транспонируется из медиа в медиа, фиксируется как подтекст в композиционной структуре, а иногда в единое повествование вмешиваются несколько классических сказок. Вместе с этими процедурами возрастает значимость и смысл сказки. В чем главная причина того, что сказка может быть такой творческой и восприимчивой? Новое тысячелетие характеризуется техническим и технологическим прогрессом, глобальной связью и чрезвычайно быстрым потоком информации. В то же время вместе с этими благами усложняется повседневная жизнь, общество предъявляет к личности с самого раннего возраста все возрастающие требования. Джек Зайпс убедительно противопоставляет фэнтези как художественный жанр повседневной жизни и указывает, что наслаждение произведениями фэнтези — это способ сгладить невероятно сложную реальность. Ципес описывает положение человека в современном обществе: «Всех нас обследуют, маркируют и проверяют с помощью сложных технологий в руках бесчувственных, невежественных и марионеточных бюрократов и полиции без нашего ведома и без нашей защиты». В такой реальности «мы обращаемся к Библии, сказкам и всевозможным фантастическим произведениям для развлечения, того, что французы называют дивертисментом, чтобы отвлечься от реальности, насладиться моментом спокойного отчуждения или щекотки, оценить необычайное в обыденность, чтобы переоценить наши ценности и альтернативы определения социальных сил».
В современном обществе существует социальная аномия, выявленная еще Дюркгеймом в середине прошлого века, а затем и другими социологами. Феномен аномии описывает ситуацию социальной нестабильности, т. е. отсутствия целостной системы ценностей, что является причиной частого распада личности. Индивид в таких условиях чувствует незащищенность, тревогу, бессмысленность. Аномия проявляется и в том, что у индивида часто отсутствует четкое социальное суждение о некоторых своих поступках, он не уверен в том, следует ли за одно и то же поведение высоко вознаграждать или строго наказывать. В конечном итоге это означает, что современные общества не отделяют добро от зла. Такая ситуация, конечно, особенно затрагивает детей и молодежь, и если «границы между добром и злом не ясны даже взрослым, то дети находятся в серьезном кризисе, и мифологизированный мир становится для них ближе и понятнее, чем мир». настоящий, потому что в этом мире у них есть возможность видеть четкие границы». Поскольку реальность не дает надежного и твердого разграничения добра и зла, детям, молодежи, а часто и взрослым, сказка предлагает мир, в котором с самого начала и до конца рассказа мы знаем, что хорошо, а что нет. плохо. В сказках не так много пересмотра наград и наказаний, они присуждаются за заслуги, поэтому награды приходят без долгих слов и наказываются без угрызений совести. Поступки многих сказочных персонажей можно критически интерпретировать и подвергать сомнению в свете более утонченных этических принципов (что и делают многие критики), но это не оказывает большого влияния на читающую аудиторию. Ребенку нужна разница между добром и злом, ему важно знать, что есть награды и наказания, поэтому он любит читать сказки и все жанры, которые с этим связаны. В этом смысле в референтных рамках современного общества рецептивная и творческая являются высокоцитируемыми формами и видами фантастики, поэтому интерпретация сказки в обучении должна быть согласована с современной методикой обучения, делающей упор на критическое мышление и всесторонне понимающим жанр. сказки и многочисленные метаморфозы, через которые прошел этот литературный тип.
Литература:
- Липовецкий М. Н. Поэтика литературной сказки. Свердловск, 1992. 183 с.
- Сутеев В. Сказки и картинки. М., 2002. 230 с.
