Несовершеннолетний субъект с учетом отсутствия элемента полной дееспособности не имеет полноценных возможностей обеспечить защиту своих прав в рамках уголовного судопроизводства, находясь в зависимом от родителей или иных законных представителей положении. Это качество является отличительной чертой, регламентируемой действующим уголовным законодательством, которое выделяет его среди взрослых, соответственно, имеющих преимущество в сфере защиты своих прав. Ведь даже в части владения и распоряжения частной собственностью, денежными средствами, и нюансами наследования имущества, о проблемах которых пишут юристы, несовершеннолетние ограничены в правах и любой, допустим, опекун, может воспользоваться этим положением. Конечно, в отдельных, уголовно доказуемых случаях можно привлекать таких лиц, нарушивших законное право несовершеннолетнего, к предусмотренной законом ответственности. Следовательно, возникает необходимость в усилении правовой защиты законных интересов несовершеннолетних по сравнению с другими субъектами права. Очевидно, что формирование демократического правового государства в России невозможно без реальных гарантий прав и свобод несовершеннолетнего.
Ключевые слова: несовершеннолетний, подозреваемый, обвиняемый, уголовный процесс, процессуальный статус.
В последние годы с учетом возрастающих рисков, которые несет прогресс общественного развития, в том числе, расширяющееся информационное пространство, Интернет, ученые, политики, общественные деятели начали уделять особое внимание проблемам, связанным с правовым положением несовершеннолетних.
В средствах массовой информации представители правоохранительных органов отмечают факты использования «вслепую» молодежи, в том числе, лиц, не достигших возраста совершеннолетия, в политике различными субъектами, преследующими отнюдь не позитивные цели [1, С.160].
В российском уголовно-процессуальном законодательстве несовершеннолетний правонарушитель представляет собой объект отдельного (специального) регулирования. При этом такой субъект, как несовершеннолетний нуждается в дополнительной защите со стороны государства, что является выражением общей позиции указанных государств.
Если обратить внимание на различия в законодательных подходах регулирования процессуального положения несовершеннолетнего, то российские нормы представляются нам более прогрессивными и продуманными с точки зрения прогноза последствий возможного нарушения прав такого участника уголовного процесса.
Несовершеннолетний как потерпевший имеет ряд отличительных особенностей, так сказать, привилегированное положение, как и некоторые другие категории лиц, «поскольку совершение преступления против несовершеннолетнего в юридическом смысле обычно означает совершение квалифицированного или особо квалифицированного преступления». Как показывает официальная статистика Генеральной прокуратуры РФ, опубликованная в газете «Известия», в отношении несовершеннолетних чаще всего совершаются такие преступления, которые связаны с вовлечением их в запрещенные виды деятельности, нарушающие наиболее существенные человеческие права, исследуемые в различных работах ученых, такие как право на жизнь и здоровье [2, С.163].
Основу правового обеспечения порядка привлечения к ответственности несовершеннолетнего за совершение преступления, прежде всего на общем уровне, составляют акты международного права, среди которых главным, несомненно, является Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 г.
В данном акте делается первое упоминание значимости государственного обеспечения интересов детей, прежде всего, если они участвуют в отношениях уголовно-процессуального характера. Логика данного посыла заключается в том, что дети изначально представляют собой особый субъект таких отношений, а, следовательно, в любой стране необходимо разработать обособленный с правовой точки зрения комплекс норм (правил) уголовного судопроизводства, которыми бы указанные отношения были урегулированы.
В положениях уголовно-процессуального законодательства России такая оценка имеет место быть. Так, исходя из смысла положений ч. 3 ст. 421 УПК РФ, лицо, ведущее судебное производство, обязано предпринимать меры, направленные на установление данных, свидетельствующих об отставании несовершеннолетнего обвиняемого в психическом развитии. При этом российский законодатель в данном вопросе понятия «психическое развитие» и «психическое расстройство» намеренно разграничивает, давая тем самым понять, что последнее может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ответственность любого лица вне зависимости от его возраста.
В данном случае, как показывает практика, проводящим расследование должностным лицом по результатам проведения судебной экспертизы полученное заключение приобщается к материалам уголовного дела (ч. 4 ст. 421 УПК РФ) [3, С.124]. Что особо показательно, так это установленная российским законодательством обязательность проведения такой экспертизы в случае необходимости помещения несовершеннолетнего подозреваемого в следственный изолятор. Российский законодатель дают указание на необходимость определения степени осознания несовершеннолетним совершенного им проступка с учетом таких объективных составляющих вины, как желание и предвидение. Более того, как было уже указано выше, российскими правилами введена мера, направленная на установление наличия у несовершеннолетнего какого-либо заболевания в принципе. Так, если будет установлено, что у несовершеннолетнего имеются признаки нездоровья, а выявленное заболевание препятствует содержанию несовершеннолетнего в специальном учебно-воспитательном учреждении закрытого типа, то суд уполномочен разрешить вопрос его дальнейшего содержания в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 92 Уголовного кодекса Российской Федерации.
В силу того, что вовлеченный в уголовный процесс несовершеннолетний не обладает достаточными познаниями в области права, а также интеллектуально и физиологически (психологически) не достиг определенного уровня развития, законодателем был создан механизм, который функции по контролю за соблюдением его прав в ходе уголовного судопроизводства возлагает на третьих лиц. Нужно сказать, что механизм делегирования полномочий в указанном институте был реализован в западной практике еще в XIX в., а к нам он пришел несколько позднее. Однако российский законодатель внедрил его в виде смешанной модели, где основными участниками стали: защитник, законный представитель, психолог и педагог. Все эти лица, по замыслу законодателя, должны обеспечивать особый контроль за ходом производства по уголовному делу, оказывать необходимую помощь (поддержку) несовершеннолетнему и психологическое сопровождение всех процессуальных действий, участником которых он является. При этом указанное соучастие согласно российским законам (за отдельным исключением в части приглашения педагога и психолога) носит обязательный характер. Отступление от данного правила влечет за собой признание проведенных мероприятий незаконными, а полученные в ходе таких мероприятий сведения — недопустимыми к оценке со стороны суда [4, С.133].
Специалистами в сфере уголовного права уже отмечались стремления парламентария внести дополнения в отечественный уголовный закон в части необходимости отдельной криминализации деяний, связанных с нападением на лиц, не достигших возраста совершеннолетия, как раз с учетом их привилегированного положения в обществе. Но, пожалуй, этот вопрос все же требует детального изучения и обсуждения, так как в Уголовном кодексе России имеются в наличии необходимые инструменты, которые определяют возможности привлечения к справедливой ответственности лиц, посягнувших на права любого субъекта, в том числе, несовершеннолетнего.
Таким образом, подводя итоги, необходимо сделать вывод о том, что особый статус несовершеннолетнего лица обязательно должен учитываться законодателем и правоприменителем как статус привилегированного субъекта, к которому должны применяться, как меры дополнительной защиты его прав и свобод, так и особые виды наказаний, способствующие его исправлению и воспитанию полноценного члена, цивилизованного общества.
Литература:
- Новикова, Д. С. К вопросу об определении понятия и содержания правового статуса несовершеннолетнего участника уголовного процесса / Д. С. Новикова, Н. С. Бондарев // Наука и образование: сохраняя прошлое, создаём будущее: сборник статей XXXVI Международной научно-практической конференции, Пенза, 20 ноября 2021 года. — Пенза: Наука и Просвещение (ИП Гуляев Г. Ю.), 2021. — С. 160–163.
- Николюк, В. В. Трансформация производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в современном российском уголовном процессе: к двадцатилетию принятия УПК РФ / В. В. Николюк, Е. В. Марковичева // Правосудие. — 2021. — Т. 3. — № 3. — С. 151–166.
- Шуманская, Е. В. Изучение отдельных аспектов условного осуждения несовершеннолетних / Е. В. Шуманская, О. А. Казанкова // Управление социально-экономическими системами: теория, методология, практика: сборник статей IX Международной научно-практической конференции, Пенза, 27 декабря 2021 года. — Пенза: Наука и Просвещение (ИП Гуляев Г. Ю.), 2021. — С. 121–125.
- Тучина, О. А. Меры пресечения, не связанные с изоляцией от общества, избираемые несовершеннолетним: понятие, сущность, система / О. А. Тучина // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2021. — № 4(92). — С. 132–139.
