Большая часть крестоносцев вышла из среды французского рыцарства, поэтому новые государства, сложившиеся на Ближнем Востоке в первом десятилетии XII в., на первый взгляд представляли из себя уменьшенную копию Французского королевства. Из четырёх крупнейших крестоносных государств — Иерусалимского королевства, графств Эдессы, Триполи только княжество Антиохийское было основано норманнами, но уже спустя два поколения и тут стала править династия французских феодалов.
Новые государи обосновывали свою власть либо правом меча (как в Эдесском графстве), либо путём избрания на трон из феодальной среды (как произошло в Иерусалиме).
Иерусалимское королевство представляет из себя превосходный пример крестоносного государства. Его устройство является наиболее изученным благодаря сборнику права, т.н. «Иерусалимским ассизам». Термин «ассиза» означает не только «законодательное решение, установленное королем и его людьми», но и судебное решение, прецедент. Сами ассизы являются в основном именно кодифицированными судебными решениями, а не продуманным актом законотворчества: «Обратив большое внимание и сильно стремясь к тому, чтобы поставить свое королевство на степень благосостояния и чтобы его вассалы, и его народ, и всякого рода люди, прибывающие и остающиеся в упомянутом королевстве, были охраняемы, управляемы, содержимы, руководимы и судимы по праву и по разуму, он избрал, по совету патриарха святого города и церкви Иерусалимской, и по совету князей, баронов и старейшин, мужей сведущих, каких он мог тогда иметь для распроса и разузнания у жителей различных земель, каковы были обычаи в их земле» [1].
Первый правитель королевства, герцог Нижней Лотарингии Готфрид Бульонский, был избран собранием великих сеньоров, осаждавших Иерусалим. Его зависимость от иерусалимских баронов была небольшой, ведь крупные феодалы по окончанию похода предпочли вернуться на родину, в то время как мелкие получили свои фьефы из рук Готфрида и его наследников. Бароны не являлись королевскими выборщиками; наоборот, получая земли из рук короля, они приносили ему клятву верности [2, с.84].
Система феодальных должностей также копировала французскую. Сенешаль, ведущее лицо в этой иерархии, занимался вопросами правосудия и казны, заменял короля во время его отсутствия, являлся церемониймейстером, назначал судий и чиновников (бальи и писцы), инспектировал оборонительные сооружения.
Во Франции сенешали лишь укрепляли своё положение, но в силу пограничного характера Иерусалимского королевства и постоянную угрозу со стороны мусульман ведущую роль стал играть коннетабль. Именно ему, а не сенешалю, подчинялись кастеляны, коменданты крепостей. Т. к. именно коннетабль заменял короля по военным вопросам, он являлся фактическим вице-королем. В его руках находилось феодальное ополчение, назначение командующих, обеспечение порядка в вооруженных силах, установление границ доменов. Помощник коннетабля, маршал, занимался вопросами военного снабжения.
Канцлер, ведающий внешними сношениями королевства, традиционно избирался из числа высшего духовенства. Королевским доменом и личными финансами короля управляли камергеры.
Все эти должности представляли из себя т. н. «великие чины».
Существовали и более мелкие, но также значимые должности — виконты, мафезепы (полицейские), логофеты (секретари), бальи цепи (портовые чиновники), существовавшие на Западе, так и уникальные, вроде туркопольера — начальника туркополов, туземной вспомогательной кавалерии, или драгомана — переводчика.
«Иерусалимским королям помогал править «Парламент», (одновременно высший суд и орган вотирования налогов), служивший им советом. Все эти институты вместе обеспечивали королевству довольно разветвленную администрацию, чья «эффективность» была на порядок выше, чем у администрации большинства западноевропейских государств в ту же эпоху» [3, с.99].
Парламент состоял из двух палат, Верхней, где председательствовал лично король, и палаты Граждан, где короля замещал назначаемый им из среды баронов виконт. Граждане судились сугубо в своей палате.
Однако такое устройство управления исключало из него туземное население, как мусульманское, так и христианское. В результате Готфрид учредил и Сирийскую палату, которая вела суд согласно местным обычаям, за исключением дел крови (убийств и членовредительств), а также дел, находящихся в юрисдикции палаты Граждан.
На уровне деревень местное население также сохранило самоуправление. В каждой общине избирался староста — раис.
Палаты отражают сословное деление королевства и судебное самоуправление сословий. Вопреки французским традициям, в Верхней палате короля замещал коннетабль, а не сенешаль. Стоит отметить, что административный аппарат за XII в. почти не претерпел изменений, в отличии от государств Европы.
Существование палаты Граждан отдельно от Сирийской палаты очень важно. Этот факт демонстрирует, что в XII в. на Святую землю шёл поток как сельских переселенцев, так и горожан. Итальянские и французские колонисты не только заселяли уже существовавшие города или отдельные кварталы, но и основывали новые городские поселения. Важное торговое значение Леванта, обилие дорогих туземных товаров позволило им быстро обогатиться. Подписи городских парламентариев соседствуют на законодательных актах с подписями духовенства и баронов. Таким образом, только сельское население не было воспроизведено в точности по французской модели, а города и феодалы взаимно уравновешивали друг друга в королевстве, оставляя широкий простор для манёвра центральной власти.
При этом горожане также несли военную службу, и, в отличии от Европы, могли владеть и деревнями. Сержанты, как правило, набирались именно из городской, а не сельской среды, как это было во Франции.
Немногочисленные переселенцы, избравшие своей стезёй сельское хозяйство, получали участки на условиях несения военной службы. При этом переселенцы становились лично свободными.
Фронтирное положение крестоносных государств привело на первых порах к повышению социальной мобильности — при должной сноровке и удаче бывший крестьянин мог стать рыцарем.
Более высокая централизация государства отразилась и на взаимодействии короля с вассалами. Все крупные феодалы были его прямыми вассалами, и он существенно ограничивал их право распоряжения землей.
Так, феод не представлялось возможным продать без королевского разрешения. Право наследования женщинами также ограничено. Если фьеф переходил под управление вдовы, то по прошествии 1 года и 1 дня король предлагал ей для брака трёх кандидатов. Вдова не могла выйти замуж вновь без разрешения сюзерена, если же она отказывалась выбирать из его кандидатов, то все доходы с феода передавались кому-либо по решению короля до того момента, как старший из детей не становился совершеннолетним и не начинал нести полноценную военную службу. Отсюда широкое распространение в королевстве рыцарей-стипендиариев, не обладающих землей, но получающих стабильное денежное жалование либо владевшие т. н. рентными фьефами — доходами от лавок, ремесленных мастерских и т. д. [4, с.252] Возросшая зависимость вассалов от короля подтверждалась принесением особого оммажа — лигии.
Готфрид и его наследники, зная уязвимость королевской позиции во Франции, в первую очередь стремились обеспечить свою власть созданием обширного домена, позволявшего диктовать свою власть любому влиятельному сеньору. Отдельные мелкие владетели или их группы, стихийно организовавшие собственные маленькие независимые фьефы, вынуждены признавать власть владык Иерусалима. При этом феодалы предпочитали жить не в крепостях, господствующих на туземной сельской округой, но в городах, что представлялось нетипично для большей части европейских государств данной эпохи. Жизнь туземных крестьян почти не поменялась. Вместо барщины, в силу небольших размеров домена, предпочитали взымать оброк, подушную подать, а также обязывали их отбывать повинности.
В Антиохии и Эдессе, кроме сирийцев, большую роль играло греческое и армянское население. В других областях Леванта, подконтрольных крестоносцам, местные христиане были полностью подчинены католической иерархии; здесь же они пользовались относительным равноправием [5, с.205] (обеспечиваемым в том числе и силой Византии).
Особняком стояли представители итальянских республик, получившие во многих городах отдельные кварталы (как это представлено и Восточной империи) и находящиеся под юрисдикцией назначаемых из метрополий чиновников.
Привилегии создаваемых итальянских коммун дарованы королями. Они не могли отменить их или взять под контроль итальянские кварталы, но старались ограничить влияние купцов. Жителям коммун запрещалось владеть феодами, сдавать территорию коммун в аренду, но они добивались этого путём брака, наследования и коммерческих сделок, в результате которых коммуны приобретали землю или дома, принадлежавшие к вышеозначенной собственности, вне границ своего квартала. «Венецианцы, генуэзцы и пизанцы имели двойную выгоду. Они приобретали местную собственность и в то же время пользовались коммунальными льготами» [6, с.111].
С середины XII в. возникают и кварталы каталонских и провансальских городов во главе с Барселоной и Марселем соответственно.
Торговые сношения королевства регулировались судом Гавани и судом Цепи (порт перекрывался массивной цепью).
Переселенческий поток, особенно активный в Иерусалимском королевстве, позволил завоевателям обособить себя от местных жителей на протяжении всего XII в. [7, с.76] Местное население, будь это шииты или сунниты, монофизиты или православные, иудеи или караимы, представлялись базисом франкской власти, поэтому оно могло жить по своим правилам, но барьеры между завоевателями и завоеванными были сложно преодолимы. В основном латиняне брали в жены представителей местных христианских фамилий, но уже к концу столетия высшая аристократия королевства замыкается в себе. Возникает несколько влиятельных семейств, заключающих перекрестные браки и не допускающих распыления своих владений. В качестве исключения они составляли брачные союзы с правящим в Византии кланом Комнинов и правителями армянского царства в Киликии.
Усиление отдельных феодалов совпало с усилением натиска со стороны мусульман. Оказавшись зажатой между внешними и внутренними соперниками, королевская власть предстала существенно ослабленной: с одной стороны, сокращение земельного фонда и возрастание военной угрозы заставляло королей активно раздавать земли своего домена, но без крупных ресурсов они не могли диктовать свою волю крупнейшим сеньорам. Король Амори I (1163–1174 гг.) пытался укрепить позиции монарха, сделав арьер-вассалам (вассалов вассалов) своими прямыми вассалами, позволяя им подавать жалобы на своих сеньоров в суд равных. Однако крупные феодалы сами воспользовались данным разрешением против короля как своего сеньора, связывая ему руки судебными разбирательствами.
Иерусалимское королевство постепенно стало феодальной утопией, где король оказался лишь необходимым на вершине вассально-ленной системы, символом, но не реальной фигурой. Весь XIII в. отмечается феодальной анархией, превращением коммун в независимые кварталы-государства вне общей юрисдикции, упадок и последующим исчезновением государств крестоносцев в Леванте, начатое битвой при Хаттине в 1187 г. и законченное падением Акры, последнего оплота крестоносцев на континенте, в 1291 г.
Литература:
- Жан Ибелин. Иерусалимские ассизы. [Электронный ресурс]. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Jean_Ibelin/text1.phtml?id=12422 (дата обращения: 01.12.2021).
- Ришар Ж. Латино-Иерусалимское королевство. / Пер. с франц. А. Ю. Карачинского. СПб.: Евразия, 2002. С. 84.
- Ришар Ж. Указ. Соч. С. 99.
- Лучицкая С. И. Крестовые походы. Идея и реальность. СПб.: Наука, 2019. С. 252.
- Фролов Д. Л. Светская власть и ортодоксы в государствах крестоносцев: между волей Рима и верой подданных // Проблемы истории, филологии, культуры. 2018. № 1. С. 205.
- Правер Д. Королевство крестоносцев. Два века правления европейских рыцарей на древних библейских землях. От взятия Иерусалима до падения Акры. М.: Центрополиграф, 2019. С. 111.
- Правер Д. Указ. Соч. С. 76.
