Правовой статус генерал-прокурора в Российской империи XIX века



Рассматриваемые вопросы: проведение реформ государственного механизма, в том числе системы правоохранительных органов, совершенствование правовой основы их организации и деятельности, создание качественно новой законодательной базы требуют при их осуществлении учитывать множество факторов и среди них — исторический опыт прошлого. С учетом этого закономерно изучение опыта строительства российской государственности и ее органов, осмысление и отчасти возрождение исторических традиций формирования государственного аппарата и государственной службы в России, выявление основных тенденций развития этих институтов.

Ключевые слова: генерал-прокурор, прокурорский надзор, правовой статус, уголовное преследование, судебная реформа.

The issues under consideration: Carrying out reforms of the state mechanism, including the system of law enforcement agencies, improving the legal basis for their organization and activities, creating a qualitatively new legislative framework require taking into account many factors in their implementation, and among them is the historical experience of the past. With this in mind, it is natural to study the experience of building Russian statehood and its organs, to comprehend and partly revive the historical traditions of the formation of the state apparatus and public service in Russia, to identify the main trends in the development of these institutions.

Keywords: prosecutor general, prosecutor's supervision, legal status, criminal prosecution, judicial reform.

Изучение истории развития какого-либо государственного органа помогает понять его место в системе иных государственных органов, историческую необходимость исполнения возложенных функций.

Обращаясь к исторической функции прокурора в Российской империи необходимо заметить, что в нашей стране прокуратура всегда занимала обособленное место. Ряд исследователей истории прокурорского надзора указывает на особую роль прокуратуры в государственном механизме, которая связана с возложением на неё функций и полномочий, говорящих об универсальности прокурорского надзора. С учётом этого необходимо изучение исторического опыта прошлого, опыта строительства российской государственности, осмысление строительства государственного аппарата, государственной службы, а также правового статуса генерал-прокурора для того чтобы дальнейшее проведение реформ государственного механизма, органов правоохранительной системы было основано на анализе исторического опыта прошлого и осмыслении основных тенденций развития юридической политики Российского государства.

Один из важнейших этапов развития прокуратуры связан с XIX веком, веком, в течение которого были проведены административная и судебная реформы.

В начале XIX века в России проведена реформа центрального управления. Началом реформы стал Манифест 1802 года, учреждавший 8 министерств, в том числе и министерство юстиции.

Стоит обратить внимание, что министерская реформа 1802 года явилась важнейшей составляющей юридической политики Российского государства, поскольку была сформирована управленческая иерархия в виде министерств, которые образовали самостоятельные подразделения государственного аппарата, и важное место в данной системе заняло Министерство юстиции. Министерство юстиции благодаря министерской реформе 1802 года становится обособленным от других субъектов власти, таким образом, следовательно, подчёркивается принадлежность Министерства юстиции к аппарату государства [31].

Необходимо упомянуть, что в ведении Министерства юстиции находились все дела по судебному ведомству и как замечает О. Н. Яковлева, с момента учреждения Министерства и вплоть до его ликвидации в 1917 году его структура оставалась одной из самых стабильных среди существующих ведомств [31].

Более чётко компетенция министров определялась в Манифесте от 25 июня 1811 года. Министры обладали правом законодательной инициативы, издания предписаний, регулярных (не реже раза в неделю) личных докладов императору и, кроме того, министры обладали властью над подчинёнными им чиновниками.

При образовании Министерства юстиции манифестом от 8 сентября 1802 года должность полномочия министра юстиции и генерал-прокурора были совмещены в одном лице. Необходимо обратить внимание на данный факт, поскольку таким образом подтверждается возможность совмещения функциональной стабильности прокурорского надзора и в тоже время различные варианты соотношения прокуратуры и органов юстиции, в том числе их объединение, то есть разнообразность организационных моделей прокурорского надзора [29].

Одновременно с Манифестом, Указом от 8 сентября министром юстиции был назначен Г. Р. Державин.

Во взглядах на правовой статус министра юстиции в первой половине XIX века исследователи расходятся, в ряде статей говорится о сокращении полномочий министра юстиции, поскольку изначально прокуратура надзирала за правительством, но с причислением её к исполнительной власти, прокуратура этого делать не могла, но ряд исследователей говорит наоборот об усилении роли прокуратуры и возложении на неё ряда несвойственных ей управленческих функций, в целом надзор был распространен на все отрасли управления. Например, министр юстиции обладал правом протеста по постановлениям общих собраний Сената, просмотра многих решений. Кроме того в зависимости от министра юстиции находилась канцелярия Сената. Как и прочие министры, министр юстиции имел право на еженедельный доклад императору, на котором мог доводить до сведения императора информацию о случаях недобросовестного отправления сенаторами должности.

Стоит отметить, что изучая изменение роли генерал-прокурора в истории российской прокуратуры, можно сделать вывод о том, что исторически генерал-прокурор был должностным лицом находящимся над Сенатом, вместе с тем, в указе от 8 сентября 1802 года «О правах и обязанностях Правительствующего Сената» Александр 1 отводит Сенату верховную роль в государстве [45],что породило определённое противоречие, поскольку генерал-прокурор был призван осуществлять надзор за деятельностью Сената (именно на это указывал Пётр 1 в инструкции генерал-прокурора, которой Александр 1 в манифесте «Об учреждении министерств» призывает руководствоваться генерал-прокурора), но как министр юстиции он подчинён Сенату.

С принятием Манифеста 1802 года Сенат окончательно лишался прежних своих административных функций, получив взамен контрольные функции за деятельностью исполнительной власти, что и было закреплено нормативно [46]. Сенат был уполномочен рассматривать деятельность министров в установленных сферах, проверять отчёты, запрашивать объяснения.

До принятия Манифеста генерал-прокурор находился над Сенатом, но теперь должность министра юстиции, как органа исполнительной власти, подразумевала подчинение Сенату и это подчеркивалось в Указе от 8 сентября 1802 года и ограничивался Сенат только властью императора.

Как уже отмечалось, в Манифесте Александр I заложил существенное противоречие, поскольку предписывал министру юстиции руководствоваться положениями о генерал-прокуроре разработанными ещё при Петре I, в которых говорилось, что генерал-прокурор был наделен полномочиями, позволяющими ему следить за тем, чтобы Сенат «истинно, ревностно и порядочно, без потеряния времени, по регламентам и указам» организовывал свою работу [44], то есть прокурор был по сути высшим органом государственной власти. С принятием же Манифеста возникла противоречивая ситуация, когда министр юстиции, он же генерал-прокурор, был подчинен Сенату, но одновременно и был призван осуществлять надзор над ним Сенатом. Но С. Н. Казанцев утверждает, что противоречие было только в законе, то есть только юридически, так как реального контроля над деятельностью министров Сенат не получил [19]. Важно заметить, что все законопроекты, получившие одобрение императора, препровождались государственным секретарём министру юстиции, представлявшем их правительствующему Сенату. А все указы Сената для утверждения предоставлялись к подписи министра юстиции. То есть, министр юстиции по-прежнему имел очень широкие полномочия, осуществляя их через канцелярию Сената, в том числе право на личный доклад императору.

Из специальных обязанностей министра юстиции необходимо упомянуть встречи с обер-прокурорами Правительствующего Сената, старшим председателем и прокурором Петербуржской судебной палаты, кроме того, к обязанностям министра юстиции с 1852 года относилось и заведование Московским архивом Министерства юстиции [47], а именно, установление правил управления данным архивом и ведения архивной работы, представление к назначению директора архива, архивариусов и правителя канцелярии, министр же давал разрешение посторонним лицам для работы в архиве.

Не менее одного-двух раз в год министр юстиции посещал места заключения, выезжал в судебные учреждения, знакомился с делопроизводством, обязан был присутствовать в Государственном совете и комитете министров, «участвовать по особым Высочайшим повелениям в различных совещаниях, комитетах и комиссиях; еженедельно вел личный прием сотрудников своего и других ведомств, а также частных лиц (просителей)» [47]. Кроме того, он председательствовал в Совете эмеральной кассы и особых законодательных комиссиях.

Министр юстиции занимался международной деятельностью — например, в порядке очередности председательствовал в Международном трибунале, был членом постоянной Международной палаты Третейского суда в Гааге [47].

Одним из основных направлений деятельности министерства юстиции являлся надзор за судебными органами. До министерской реформы генерал-прокурор имел огромную судебную и административную власть, после реформы за генерал-прокурором сохранялись обязанности по отношению к системе государственного управления, но в отношении судебной отрасли он становился министром юстиции. Основные задачи министерства юстиции составляли: управление судебной системой и осуществление надзора за деятельностью судебных учреждений.

По сути министр юстиции принял на себя надзор за судами, включая Сенат — верховное место в империи, которому подчинялись все присутственные места и должен был заботиться о повсеместном наблюдении за правосудием, кроме того Сенат прежде всего был высшей ревизионной и апелляционной инстанцией.

В Рескрипте от 5 августа 1816 года Александр I указывал, что задача министра юстиции прежде всего состоит в том, чтобы «усугубить надзор, дабы дела как в Правительствующем Сенате, так и во всех подчиненных ему местах имели успешнейшее течение, чтобы законы и указы по всюду исполнялись неизменно... чтобы право судей не было помрачаемо ни пристрастиями к лицам, ни мерзким... лихоимством и чтобы обличаемые в сем гнусном пороке нетерпимы были в службе и преследуемы со всею строгостью законов» [11].

Надзор же осуществлялся путём пересмотра определений Сената и донесений обер-прокуроров, рассмотрения отчётов о движении дел, жалоб, производства ревизий.

Раскрытию механизма взаимодействия министра юстиции с Правительствующим Сенатом способствует и анализ деятельности департаментов Министерства юстиции, позволяющий свести ее к следующим группам: 1) дела судебного управления; 2) дела судебные, поступавшие в министерство из Сената и других судебных учреждений; 3) дела, не относящиеся ни к судебному управлению, ни к судопроизводству. Судебное управление находилось в исключительном ведомстве министра юстиции.

Новый этап развития прокурорской системы связанный с реформами уголовного и гражданского судопроизводства, наступил во второй половине XIX века. В ходе судебной реформы были введены новые правовые институты (выборные мировые суды, суды присяжных, системы окружных судов, адвокатур). Прокуратура получила широкие полномочия по линии управления судебной системой, освободившись от функций общего надзора.

С введением Судебных уставов (1864 год) совмещение в одном лице должности министра юстиции и генерал-прокурора сохранилось. Согласно статье 251 «Учреждения судебных становлений» «общий надзор за судебными установлениями и должностными лицами судебного ведомства сосредотачивается в лице министра юстиции как Генерал-прокурора» [3].

В непосредственном подчинении генерал-прокурора состояли обер-прокуроры Сената и прокуроры судебных палат, которым подчинялись прокуроры окружных судов, входящих в округ данной палаты.

Важно отметить, что министр юстиций определял товарищей прокуроров окружных судов, а прокуроры окружных судов, товарищи прокурора судебной палаты и обер-прокурора назначались высочайшей властью по представлениям министра юстиции; прокуроры судебных палат, обер-прокуроры кассационных департаментов Сената и общего их собрания — именными высочайшими указами, также по представлениям министра юстиции. Все профессиональные, постоянные члены окружного суда и судебной палаты, так называемые коронные судьи, назначались императором по представлению министра юстиции [50]. Министр юстиции обладал всей полнотой дисциплинарной власти в отношении товарищей прокуроров окружных судов, он мог подвергать их предостережениям и выговорам, а обер-прокуроров — только предостережениям.

Министр юстиции был обязан выполнять прокурорские обязанности в Верховном уголовном суде.

С принятием Судебных уставов в 1864 году связывают и развитие мировой юстиции в России. Министерство юстиции совместно с Сенатом и его кассационными департаментами осуществляло надзор за деятельностью мировой юстиции. По судебной реформе общими судебными органами являлись окружные суды и судебные палаты, в 1870 г. Министр юстиции получил право назначать в каждый окружной суд следователя по важнейшим делам [8].

13 декабря 1895 года в состав министерства юстиции были переданы Главное тюремное управление и Совет по делам тюремного управления. Министру юстиции присваивалось звание президента Общества попечительного о тюрьмах. Одно из направлений прокурорского надзора — это наблюдение за правильностью содержания заключенных в тюремных помещениях и участие в губернских комитетах попечительного в тюрьмах общества и уездных отделениях этих комитетов.

Анализируя правовой статус министра юстиции в XIX веке можно отметить, что характер его полномочий значительно изменился не только по сравнению с XVIII веком, но и на протяжении существования Министерства юстиции он неоднократно менялся. Обязанности министра юстиции преимущественно сосредотачивались на судебном надзоре.

Функция генерал-прокурора состояла в рассмотрении отчётов о движении дел в судебных установлениях, пропуске определений Правительствующего Сената и пересмотре протестов губернских прокуроров на решение губернских судебных мест.

Рамки деятельности министерства юстиции расширились после судебной реформы 1864 года. Приоритет получили задачи управления судебной системой и министр юстиции приобрёл более широкую компетенцию в решении вопросов общего надзора за всеми судебными учреждениями империи. Но в тоже время можно говорить и о сокращении полномочий прокуратуры в пореформенный период в гражданском процессе, основной задачей прокуратуры стало уголовное преследование и надзор за предварительным следствием, судебным ведомством.

Литература:

1. Амирбеков К. И. Конституционно-правовой статус прокуратуры России (исторический, теоретический и конституционно-правовой аспекты) монография. Издательство «Манускрипт», 232 с. С, 2003
2. Амиров Захар Исаевич Становление и развитие органов прокуратуры России во второй половине 19–20 веках (историко-правовой аспект). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Ставрополь 2001.
3. Анаева Е. А. Прокурор как субъект юридического процесса: монография.- М.: Юрлитинформ, 2014–176 с.
4. Бабаев Сергей Николаевич Влияние судебной реформы 1864 года на вопросы организации и деятельности прокуратуры России // Судебная власть и уголовный процесс. 2014. № 3.
5. Беляев В. П., Борисов Г. А., Горячковская Ю. М., Теплов В. И. прокурорский надзор в России: историко-теоретический очерк. — Белгород: Издательство Белгородского университета потребительской кооперации «Кооперативное образование», 2001.-188с.
6. Бессарабов В. Г. Государственный контроль и прокурорский надзор в России: монография. — М.: Юрлитинформ, 2019. — 248 с.
7. Веретенников В. И. Очерки истории генерал-прокуратуры в России до екатерининского времени. Харьков. Типография фирмы «Адольф Дарре», Московская улица, д. 10, 1915. 405 с.
8. Гильманов И. М. 20 ноября 1864 года день создания мирового суда в царской России // Бизнес в законе. 2006. № 3–4.
9. Горячковская Ю. М. Российская прокуратура и прокурорский надзор (дореволюционный период): Монография. — Белгород: Изд-во БУКЭП, 2016. — 202с.
10. Дореволюционные юристы о прокуратуре (сборник статей)/ Научный редактор, составитель С. М. Казанцев. — СПб.:, Издательство «Юридический центр Пресс», 2001.- 287с.
11. Ефремова Надежда Николаевна Развитие органов юстиции в период административных реформ первой четверти XIX в // Журнал российского права. 2008. № 8 (140).
12. Звягинцев А. Г. Законоблюстители. Краткое изложение истории прокуратуры в лицах, событиях и документах. М.:ОЛМА Медиа Групп, 2012.-416 с., илл
13. Звягинцев А. Г. История Российской прокуратуры. 1722–2012. Краткое изложение истории прокуратуры в лицах, событиях, документах. М.:ОЛМА Медиа Групп, 2012. — 416 с., илл
14. Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Жизнь и деяния генерал-прокуроров России в сценах и зарисовках. — М.:ОЛМА-ПРЕСС, 2001.-351 с., ил.
15. Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Под сенью русского орла. Российские прокуроры. Вторая половина 19-начало 20 в. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. — 427 с.: илл
16. Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Призванные Отечеством. Российские прокуроры. 1722–1917. — М.: «Российская политическая энциклопедия (РОСС-ПЭН), 2002, 816 с
17. Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Тайные советники империи. Российские прокуроры. 19век. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОСС-ПЭН), 1995. — 382 с., илл.
18. Казаков В. В. Государственная служба в прокуратуре Российской империи (1722 1864 гг) // Бизнес в законе. 2008. № 4.
19. Казанцев С. М. История царской прокуратуры. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета.1993–216с.
20. Казачанская Е. А. Возникновение и историческое развитие прокуратуры (сравнительный опыт России и Франции): монография/ Е. А. Казачанская, Р. Ю. Фролов; Южный Федеральный университет. — Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного Федерального университета, 2017.- 167 с.
21. Кожевников О. А. История прокурорского надзора за законностью расследования преступлений (1722–1917 гг.): Учебное пособие. — Екатеринбург: Издательство УрГЮА,2004. — 44с.
22. Корнакова С. В., Чубыкин А. В. Процессуальный статус прокурора в стадии возбуждения уголовного дела в российском уголовном процессе: монография. — М.: Юрлитинформ, 2015.- 200с.
23. Кучинская Елена Владимировна История возникновения, становления и развития российской прокуратуры // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. 2014. № 2 (16).
24. Мавлетбердин Ильдар Маратович 10. 6. Соотношение прокуратуры и суда в пореформенный период // Пробелы в российском законодательстве. 2010. № 2.
25. Манаев Г. Г. Реформа Правительствующего Сената 1805 г. // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Политология. 2009. № 7 (62).
26. Михеева Ирина Вячеславовна Нормотворческая деятельность министерств Российской империи: история одной презумпции // Юридическая техника. 2010. № 4.
27. Наумов А. М. Краткий очерк истории российской прокуратуры — Владимир: Издательство Владимирского филиала РАНХиГС, 2014. — 140 с.
28. Новиков Алексей Александрович Создание прокуратуры в России // Вестник ТГУ. 2013. № 1.
29. О. М. Олейник Теоретические проблемы общего надзора прокуратуры.//Консультант Плюс.
30. О. Н. Яковлева Принципы деятельности Министерства юстиции Российской империи по манифесту об учреждении министерств 1802 г // Труды Академии управления МВД России. 2011. № 4 (20
31. О. Н. Яковлева Роль министерства юстиции Российской империи в реализации правительственной политики в юридической сфере.//Консультант Плюс.
32. Островская Т. Н. Прокуратуре России — 280 лет. — Пенза: информационно-издательский центр Пенз.гос.ун-та, 2020.-52с.
33. Петеримов А. Н. Совет министров в Российской империи. К 150-летию создания // Вестник ЮУрГУ. Серия: Социально-гуманитарные науки. 2007. № 8 (80).
34. Прокуратура и судебная система России: история и современность. К 150-летию Судебной реформы 1864 года: материалы научно-практической конференции/(под общей редакцией Г. В. Штадлера), Санкт-Петербург, 27 ноября 2014 года. — Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры российской Федерации, 2015. — 216 с.
35. Прокуратура России (1722–2017). Документы/автор-составитель В. С. Павлов.- СПб.: «Реноме»,2018.-672с.
36. Прокуратура Российской империи в документах, 1722–1917: хрестоматия/В. В. Лавров, А. В. Ерёмин, Н. М. Иванова;под ред. Г. В. Штадлера.- Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации, 2018.- 172с
37. Редких Сергей Владимирович Понятие правового статуса: формально-правовой контекст // Пробелы в российском законодательстве. 2009. № 3.
38. Российская прокуратура: история и современность (посвящается 290-летию прокуратуры России): сб. материалов семинара (31 января 2012 года, Москва)/под общей редакцией Академии генеральной прокуратуры Российской Федерации, доктора юридических наук, профессора А. В. Бриллиантова. — М.: Акад. Ген. Прокуратуры Рос. Федерации, 2012,.- 120с. Статья Бессарабова В. Г. Становление и развитие российской прокуратуры
39. Селиверстов Т. А. Прокурорский надзор в России: история, теория, практика. — М.: Современная экономикааа и право, 2006. 336с.
40. Сычев Дмитрий Анатольевич Генезис и развитие функций уголовного преследования и надзора в процессуальной деятельности прокурора в ходе досудебного производства по законодательству Российской империи // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 2.
41. Тетюхин И. Н. Происхождение и введение института фискалов в России: учебное пособие Тамбов, 2019. 118с.
42. Чингузов О. М. Судебная реформа 1864 г.: её плюсы и минусы // Царскосельские чтения. 2012. № XVI.
43. Шишкина Н. Б. Из истории формирования основных направлений деятельности министерства юстиции (1802–1839 гг.) // Инновационная наука. 2017. № 4–4.
44. Шобухин Владимир Юрьевич Тенденции развития прокуратуры России в период 1722–1864 гг // Журнал российского права. 2010. № 6 (162).
45. Шобухин Владимир Юрьевич Традиции и закономерности развития российской прокуратуры в 19 веке.
46. Яковлева О. Н. Механизм взаимодействия министерства юстиции с Правительствующим сенатом Российской империи // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2016. № 1 (33).
47. Яковлева О. Н. Статус министра юстиции в Российской империи (1802–1917 гг.) // Труды Академии управления МВД России. 2012. № 2 (22).
48. Казаков В. В. Государственная служба в прокуратуре Российской империи (1722 1864 гг) // Проблемы экономики и юридической практики. 2008. № 4.
49. Гильманов И. М. 20 ноября 1864 года день создания мирового суда в царской России // Бизнес в законе. 2006. № 3–4.
50. Чингузов О. М. Судебная реформа 1864 г.: её плюсы и минусы // Царскосельские чтения. 2012. № XVI.
51. Поляков М. М. История противодействия коррупции органами прокуратуры в государственном управлении дореволюционной России XVIII — начала XX в // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 6 (91).
52. Гершевский Ю. Р. Причины возникновения института прокуратуры в России // Законность. 2008. № 12.
53. Писарькова Любовь Федоровна Власть монарха в административной системе России первой четверти XIX в.: «режим ручного управления» // Петербургский исторический журнал. 2018. № 2 (18).
54. Корнакова С. В. ФОРМИРОВАНИЕ ПРАВОВОГО СТАТУСА ПРОКУРОРА ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКИХ СУДЕБНЫХ РЕФОРМ // ГлаголЪ правосудия. 2014. № 2 (8). Любушкин Василий Анатольевич, Зотов Максим Алексеевич ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ПРОКУРАТУРЫ // Контентус. 2017. № 11 (64).
55. Логачева Наталья Викторовна Деятельность прокурорского надзора в России во второй половине XIX в // Вестник ТГУ. 2010. № 5.