Уголовный кодекс РФ в настоящее время не содержит понятия провокации преступления, несмотря на то, что включает в себя состав провокации одного из преступлений.
Отсутствие законодательного закрепления понятия провокации преступления в какой-то степени размывает границы между правомерным и провоцирующим поведением со стороны лиц, совершающих провокацию и лиц, которых спровоцировали на совершение преступления.
В переводе с латинского языка слово «провокация» означает «вызов». По нашему мнению, вызов — это решительные действия, имеющие целью получение ответной реакции на них со стороны человека, общества или государства. Чаще всего это реакция негативного характера, которая приводит к нежелательным последствиям.
В настоящее время в науке уголовного права не сложилось единого мнения относительно понятия провокации преступления и её юридической природы.
Учеными выработано несколько определений понятия провокации преступления.
По мнению В. В. Дударенко и З. А. Незнамовой, «провокация преступления заключается в подстрекательстве, побуждении отдельных лиц, групп к действиям, которые могут привести к тяжким последствиям» [2, с. 67–72].
По нашему мнению, в данном определении не хватает важного признака — цели провокации.
По мнению С. Н. Радачинского, «под провокацией преступления следует понимать умышленную одностороннюю деятельность виновного, направленную на моделирование такого поведения другого лица, которое имело бы все внешние признаки преступления с целью дискредитации, шантажа либо создания искусственных доказательств обвинения» [4, с. 396].
На наш взгляд, наиболее полно описывающим провокацию преступления является определение С. Н. Радачинского, поскольку включает в себя основные признаки провокации преступления.
В то же время А. В. Тищенко пишет: «целью провокации является возбуждение в другом человеке решимости совершить конкретное преступление, что обязательно проявляется в его подготовке и совершении, когда проверяемому лицу не предоставляется свобода выбора вариантов своего поведения и при этом на него оказывается психическое или физическое давление с указанной целью» [6, с. 165–168].
Принимая во внимание точки зрения вышеупомянутых авторов на провокацию преступления, можно выделить её следующие признаки:
1) преследуемая цель провокатора — наступление неблагоприятных последствий для провоцируемого и наступление благоприятных последствий для самого провокатора, которое может заключаться, например, в повышении результативности работы сотрудника правоохранительного органа;
2) провокация выражается в действиях, направленных на возбуждение у лица желания участвовать в совершении преступления — действия могут быть как активными, так и пассивными, выражаться в уговорах, шантаже, обмане и т. д.;
3) прямой умысел провокатора на совершение преступления провоцируемым — провокатор осознает и желает совершения провоцируемым лицом преступления, желает наступления неблагоприятных последствий для провокатора или других лиц, вследствие которых возникают благоприятные последствия для него самого;
4) отсутствие у провоцируемого умысла на совершение преступления до начала провокации — провоцируемое лицо не желало, порой, даже не допускало возможности совершения тех или иных действий, на которые его сподвигло провоцирующее лицо, но после провокации вынуждено их совершить в силу возникшего желания или отсутствия возможности не совершать эти действия.
Провокация находит себя ещё во временах царской эпохи. Создаваемые в то время различные органы тайного надзора в своей деятельности использовали и метод провокации. Успешно выдвинутое обвинение всегда поощрялось возмездностью со стороны государства, и даже в те времена фискалы прибегали к методу провокации в целях повышения результативности своей работы.
История закрепления провокации преступления в российском законодательстве берет начало со времён правления Николая I (1825–1855 гг.).
В качестве нормы о провокации преступления можно рассмотреть ст. 394 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Эта норма гласила следующее: «решение какого-либо дела с явным нарушением законов и в противоречие с их положительным смыслом, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности».
Документом, в котором провокация преступления находит своё привыкшее к понимаю на современном этапе значение, является ст. 412 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года.
Наиболее подходящей нормой к пониманию юридической природы провокации преступления является ст. 412 вышеуказанного Уложения. Эта норма описывает случаи «покушения на обольщение служителей правительства». За это деяние предусматривалась более строгая ответственность (тюремное заключение на срок от одного года до двух лет, лишение специальных прав и преимуществ с помещением в смирительный дом на срок от двух до трех лет), чем за взятку (строгий выговор и штраф в размере данной или обещанной суммы взятки или ценного подарка), что свидетельствует о повышенном внимании к охране отношений государственной и общественной службы от провокационных действий.
В дальнейших принятых после Уложения нормативных актах хотя и затрагивались вопросы ответственности за преступления против правосудия, однако наказуемость провокации преступления в них не предусматривалась.
В дальнейшем в ст. 115 Уголовного кодекса РСФСР 1922 года впервые устанавливается ответственность за провокацию преступления, а именно за провокацию взятки. Также был установлен обязательный признак субъективной стороны — цель последующего изобличения лица, дающего взятку.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 года в ст. 119 расширил объективную сторону состава преступления провокации, предусмотрев ответственность уже за провокацию не только дачи взятки, но и ее получения. Так, ст. 119 имела следующее содержание: «провокация взятки, то есть заведомое создание должностным лицом обстановки и условий, вызывающих предложение или получение взятки, в целях последующего изобличения давшего или принявшего взятку».
В Уголовном кодексе 1960 года провокация взятки была декриминализирована, и нормы, предусматривающей ответственность за провокацию дачи или получения взятки, не содержалось.
В настоящее время провокация преступления в уголовном законодательстве ассоциируется со взяточничеством и коммерческим подкупом — с целенаправленным воздействием сотрудников правоохранительных органов на определенных лиц в интересах склонения их к совершению противоправных деяний, с целью так называемой «имитации» преступления, в результате которой для провокаторов наступают благоприятные последствия.
В науке уголовного права неоднократно поднимался вопрос о том, что спровоцировать можно на совершение куда большего количества деяний, кроме провокации взятки, которая в настоящее время криминализирована. Это объясняется отсутствием выработки единой позиции об уголовно-правовом регулировании самого института провокации преступления.
Статья 304 Уголовного кодекса РФ не в полной мере раскрывает понятие провокации преступления. В вышеуказанной статье ответственность устанавливается только за провокацию взятки, коммерческого подкупа либо подкупа в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд.
По мнению некоторых авторов, это преступление по существу является специальным видом фальсификации доказательств, искусственно создающим повод к возбуждению уголовного дела и его производству, а, следовательно, это преступление посягает на правильную деятельность органов правосудия.
На наш взгляд, можно согласиться с тем, что провокация взятки и фальсификация доказательств в какой-то степени схожи, однако считать провокацию взятки видом фальсификации доказательств не совсем корректно, поскольку провокация взятки имеет результатом активные действия провоцируемого лица, в то время как при фальсификации доказательств как таковых действий провоцируемого лица не происходит.
Потерпевший от преступления, предусмотренного ст. 304 Уголовного кодекса РФ — это лицо, которое заведомо для виновного не только не давало согласия, но и не совершало никаких действий, свидетельствующих о таком согласии, либо прямо отказалось от получения незаконного вознаграждения ранее.
Практически каждый автор, исследовавший проблемы уголовной ответственности за провокацию взятки или коммерческого подкупа, отмечал, что эта уголовно-правовая норма не является идеальной и предлагал свои предложения по её совершенствованию. Под сомнение ставились практически все элементы состава преступления, содержащегося в данной уголовно-правовой норме, в том числе ее название, виды наказаний, содержащиеся в санкции, и т. д.
С позиции провокации возможно рассмотреть практически любой состав преступления, в связи с чем необходимо введение соответствующей нормы об ответственности за указанное преступление путем закрепления ее в ст. 304.1 УК РФ гл. 31 «Преступления против правосудия» и изложения в следующей редакции: «Провокация преступления — целенаправленные умышленные односторонние действия лица, направленные на склонение другого лица к совершению преступления в собственных интересах для последующего изобличения этого лица в совершении преступления».
Необходимо также отметить, что провокатор в своих действиях преследует цель изобличить провоцируемого в содеянном, привлекая к осуществлению этой цели органы правосудия и предварительного расследования.
Таким образом, можно сделать вывод, что провокатор своими действиями препятствует осуществлению правосудия, а также нормальной работе правоохранительных органов, так как провокационные действия будут противоречить принципу законности, указанному в Федеральном законе «О полиции». Именно поэтому место нормы об уголовной ответственности за провокацию преступления должно находиться в «Преступлениях против правосудия».
Литература:
- Дмитриенко А. П., Кадников Н. Г. Правовая позиция Европейского суда по правам человека о провокации преступления // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2018. — № 4. — С. 144–148.
- Дударенко В. В., Незнамова З. А. Исторический анализ нормативного регулирования провокации преступления: от прошлого к будущему // Российский юридический журнал. — 2018. — № 4. — С. 67–72.
- Радачинский С. Н. Провокация преступления как комплексный институт уголовного права: проблемы теории и практики: монография // Нижний Новгород: Нижегородская акад. МВД России. — 2011. — 396 с.
- Тищенко А. В. Провокация и необходимость ее закрепления в уголовном законодательстве России как обстоятельства, смягчающего наказание // Теория и практика общественного развития. — 2014. — № 8. — С. 165–168.
