Регулирующие нормы права :
Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее — «Закон о банкротстве»)
- Анализ нормативно-правовой базы по исследуемому вопросу
В силу п. 1 ст. 213.1 Закона о банкротстве, отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные главой Х Закона о банкротстве («Банкротство гражданина»), регулируются главами I — III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI Закона о банкротстве.
В п. 9.3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)" (далее — постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63) приведены разъяснения об определении соотношения норм п. 2 ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве.
Если сделка с предпочтением была совершена в течение шести месяцев до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в ст. 61.3 Закона о банкротстве, а потому доказывание иных обстоятельств, определенных п. 2 ст. 61.2 (в частности, цели причинить вред), не требуется.
Если же сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за три года, но не позднее чем за шесть месяцев до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве при доказанности всех предусмотренных им обстоятельств.
Системный анализ действующих положений об оспаривании сделок по специальным основаниям (например, сравнение п. п. 1 и 2 ст. 61.2 или п. п. 2 и 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве) позволяет прийти к выводу, что по мере отдаления даты совершения сделки относительно момента отсчета периода подозрительности (предпочтительности), законодателем повышается стандарт доказывания недобросовестности контрагента как условия для признания сделки недействительной.
Таким образом, для признания недействительной сделки, условия и обстоятельства заключения которой содержат признаки оказания предпочтения одному из кредиторов должника по отношению к другим, необходимо доказать наличие соответствующих критериев подозрительности (противоправная цель, причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны об указанной цели должника к моменту совершения сделки), составляющих диспозицию п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
2. Судебная практика
Кейс № 1. Погашение должником задолженности во исполнение обязательств третьего лица по договору поручительства путем продажи залогового имущества.
Общество «Овощнов», являясь конкурсным кредитором должника, 28.02.2018 обратилось в Арбитражный суд Пермского края с заявлением о признании на основании п. 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)" (далее — Закон о банкротстве), ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительной сделкой перечисление должником 29.11.2016 в пользу публичного акционерного общества «Банк ВТБ» (далее — Банк ВТБ) денежных средств в размере 978 000 руб., применении последствий недействительности сделки
Определением от 12.03.2019 (судья Шистерова О. Л.) в удовлетворении заявленных требований отказано.
Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.05.2019 (судьи Мухаметдинова Г. Н., Плахова Т. Ю., Чепурченко О. Н.) определение суда оставлено без изменения.
В кассационной жалобе общество «Овощнов» просит судебные акты отменить, заявленные требования удовлетворить, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, неправильное применение норм материального права. По мнению заявителя, имелись все основания для признания сделки недействительной в порядке п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, поскольку целью совершения платежа в сумме 978 000 руб. в счет погашения долга перед банком по кредитному договору, заключенному между банком и Брезгиной В. В., являлось уменьшение в преддверии банкротства должника конкурсной массы для того, чтобы другие кредиторы не получили своего удовлетворения; данная сделка для должника являлась безвозмездной, поскольку совершена должником как залогодателем в обеспечение обязательств Брезгиной В. В., являющейся также неплатежеспособной, о чем было известно банку. Общество «Овощнов» считает недобросовестными действия должника, фактически подарившего денежные средства заинтересованному лицу — Брезгиной В. В., с которым должник решил совместно обанкротиться, при этом Мухачев С. С. и Брезгина В. В. имеют встречные долги.
Рассмотрев доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, проверив законность обжалуемых судебных актов с учетом положений ст. 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Уральского округа (Постановление по делу № А50–16438/2017 от 3 октября 2019 г.) оснований для их отмены не усмотрел.
Так, судом кассационной инстанции отмечено следующее.
Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, оспариваемая сделка совершена в период подозрительности, установленный п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве и при наличии у должника признаков неплатежеспособности, что подтверждает реестр требований кредиторов должника. На момент совершения сделки у Мухачева С. С. имелись неисполненные денежные обязательства перед Брезгиной В. В., требование Брезгиной В. В. в размере 6 576 401 руб. 55 коп. включено в реестр требований кредиторов должника, по состоянию на ноябрь 2016 года у должника перед Брезгиной В. В. имелась просроченная более одного месяца задолженность по договору поставки в сумме 6 576 401 руб. 55 коп. Мухачевым С. С. 29.11.2016 была исполнена обязанность как залогодателя по погашению задолженности в сумме 978 000 руб. перед банком по кредитному договору во исполнение обязательств Брезгиной В. В.
Вместе с тем наличие данных обстоятельств не является достаточным основанием считать, что сделка заключена в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника и причинила вред кредиторам.
Из буквального толкования положений п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве и понятия вреда имущественным правам кредиторов, данного в ст. 2 названного Закона, с учетом разъяснений, содержащихся в п. п. 5–7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)", следует, что в отличие от цели причинения вреда, сам факт причинения вреда не презюмируется, не предполагается, а подлежит доказыванию заявителем.
Между тем, исследовав материалы дела, суды установили, что доказательств того, что банк является заинтересованным лицом по отношению к должнику, либо того, что банку как лицу, получившему исполнение по оспариваемому платежу, было известно о наличии признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, не имеется.
Банк пояснил и представил доказательства того, что обязательства по кредитному договору исполнялись своевременно в соответствии с графиком аннуитетными платежами, как до, так и после совершения платежа, без просрочки, по счету должника имелись обороты в спорный период, какая-либо информация, позволяющая банку усомниться в платежеспособности должника, отсутствовала.
Суды установили, что в результате реализации 29.11.2016 заложенного транспортного средства произошло частичное погашение основного долга по кредитному договору, в результате указанного снизилась долговая нагрузка должника, являющегося поручителем и залогодателем по обязательствам третьего лица по уплате процентов за пользование кредитом, размер, подлежащего уплате аннуитетного платежа снизился с 113 634 руб. в месяц до 25 571 руб. согласно пересмотренному графику погашения кредита.
Следовательно, принимая платеж, совершенный за счет имущества должника, банк исходил из наличия его законного интереса как залогового кредитора, а должник, реализуя заложенное имущество и направляя вырученные денежные средства на погашение кредитной задолженности, стремился освободиться от кредитного бремени и сократить обязательства по осуществлению ежемесячных платежей по кредиту.
Согласие банка на реализацию предмета залога было обусловлено обязанностью должника, являющегося поручителем и залогодателем по кредитному договору, погасить задолженность третьего лица перед банком, следовательно, в отсутствие такого условия залог был бы сохранен и начисление процентов за пользование кредитом было бы продолжено. При этом должник, погашая задолженность, действовал именно как залогодатель, поскольку источником погашения долга перед банком являлись средства, вырученные от продажи заложенного имущества. Доказательств отчуждения транспортного средства по заведомо заниженной стоимости в материалах дела не представлено.
Определением Арбитражного суда Пермского края от 11.04.2018 требования банка, предъявленные к должнику, как к поручителю по обязательствам Брезгиной В. В., включены в реестр требований кредиторов в размере 167 515 руб. 88 коп., то есть в сумме, уменьшенной на размер спорного платежа.
Проанализировав установленные обстоятельства в их совокупности, суды пришли к выводу об отсутствии оснований полагать, что сделка причинила вред кредиторам должника, поскольку требования залогового кредитора были частично погашены, прекращен залог в отношении принадлежащего должнику транспортного средства. Цель причинения вреда при совершении сделки, а также факт причинения вреда кредиторам должника материалами дела не доказаны, что исключает признание сделки недействительной в порядке п. 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.
Суды также признали недоказанным совершение спорной сделки сторонами исключительно с намерением причинить вред иным лицам, совершение сделки с противоправной целью, что исключает ее признание недействительной на основании ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Довод заявителя кассационной жалобы о том, что Мухачев С. С., погашая требования банка по обязательствам Брезгиной В. В., фактически совершил безвозмездную сделку при наличии у него непогашенных денежных обязательств перед иными лицами, что, по мнению заявителя, можно квалифицировать как совершение сделки в целях причинения вреда кредиторам должника, также судом округа принят не был.
Как указал суд кассационной инстанции, фактически заявитель ссылался на преимущественное удовлетворение должником своих обязательств как залогодателя перед банком перед другими кредиторами должника, в то время как оснований для признания сделки недействительной в порядке ст. 61.3 Закона о банкротстве как повлекшей преимущественное удовлетворение требований одного кредитора перед иными кредиторами должника не имеется ввиду совершения сделки за пределами, установленными ст. 61.3 Закона о банкротстве.
Кейс № 2. Передача принадлежащего Должнику и нереализованного в принудительном порядке в рамках исполнительного производства имущества (сделка признана недействительной).
Финансовый управляющий имуществом должника Середа Т. С. обратилась в суд с заявлением о признании недействительной сделки по передаче судебным приставом-исполнителем ОСП Центрального района г. Барнаула взыскателю ПАО «Банк ВТБ» нереализованного имущества, и применении последствий недействительности сделки в виде обязания ПАО «Банк ВТБ» возвратить в конкурсную массу должника следующее имущество: «…».
Определением Арбитражного суда Алтайского края от 19.04.2019 заявление финансового управляющего удовлетворено.
С вынесенным определением не согласился Банка ВТБ (публичное акционерное общество) (далее — апеллянт), в связи с чем обратился с апелляционной жалобой, в которой просил определение суда первой инстанции отменить, принять по делу новый судебный акт, которым заявление конкурсного управляющего оставить без удовлетворения. В обоснование заявитель апелляционной жалобы ссылался на то, что заложенное имущество правомерно передано судебным приставом залоговому кредитору как нереализованное. Судом взыскано 336 906 руб. как 20 % от суммы передачи транспортного средства на баланс Банка. Однако, сумма требования кредиторов второй очереди 55 933,08 руб., а первой очереди нет, что следовало учесть при определении суммы предпочтительного удовлетворения.
Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы и отзывов на нее, проверив законность и обоснованность определения суда первой инстанции в порядке ст. 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд апелляционной инстанции (Постановление по делу № А03–17726/2017 от 24 июля 2019 г.) не усмотрел оснований для его отмены, указал следующее.
Из материалов дела следует, что согласно постановлению судебного пристава-исполнителя от 28.07.2016 «…» имущество передано взыскателю ПАО «Банк ВТБ», что также подтверждается актом о передаче нереализованного имущества должника взыскателю в счет погашения долга. Стоимость переданного имущества составила 1 684 530,00 руб.
Оспаривание сделок с предпочтением должно осуществляться по правилам ст. 61.3 Закона о банкротстве. При этом максимально допустимый период предпочтительности, предусмотренный пунктом 3 названной статьи, составляет шесть месяцев до даты принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом.
Оспариваемая сделка совершена 28.07.2016, то есть за пределами периода предпочтения и может быть оспорена на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
На момент совершения оспариваемой сделки у должника имелась задолженность перед рядом кредиторов «…».
Таким образом, должник фактически прекратил исполнение обязательств перед кредиторами по причине отсутствия денежных средств, так как иное не доказано. Таким образом, он был неплатежеспособен.
С учетом объема и стоимости имущества должника, вследствие оспариваемой сделки произошло отчуждение имущества стоимостью более 16 % от общей стоимости принадлежащих должнику активов, то есть оспариваемая сделка совершена с целью причинения вреда кредиторам.
При этом неисполнение Ююкиным К. А. кредитных обязательств перед ВТБ (ПАО) по трем кредитным соглашениям, два из которых обеспечены залогом ликвидного имущества должника, взыскание задолженности в судебном порядке явно свидетельствует об осведомленности ВТБ (ПАО) о неплатежеспособности должника на момент совершения оспариваемой сделки.
Действуя разумно и активно, банк мог получить исчерпывающую информацию о кредитной истории должника, наличию задолженностей, взысканных судебными актами суммах, исполнительных производствах в отношении должника.
При этом в процессе исполнительного производства стоимость транспортных средств неоднократно снижалась по сравнению с рыночной, о чем банк также был осведомлен. Он был осведомлен и о цене, по которой принял спорное имущество.
Кроме того, следует учитывать, что должник обращался к ВТБ (ПАО) с заявлением о реструктуризации долга, в свою очередь банком направлялось требования о досрочном возврате кредитных средств.
В результате оспариваемой сделки банк получил удовлетворение своих требований, обеспеченных залогом имущества.
В случае получения удовлетворения этих требований в рамках дела о банкротстве банк имел бы право на получение денежных средств от продажи заложенного имущества в размере и порядке, предусмотренном законом о банкротстве.
При этом следует учитывать особенности распределения денежных средств применительно к делу о банкротстве гражданина.
Апелляционный суд принял во внимание, что дело о банкротства не завершено, реестр требований кредиторов исчерпывающим образом не сформирован, объем текущих должника полностью не определен.
Кейс № 3. Передача принадлежащего Должнику и нереализованного в принудительном порядке в рамках исполнительного производства имущества (сделка НЕ признана недействительной).
Финансовый управляющий 16.07.2019 обратился в Арбитражный суд Пермского края с заявлением о признании недействительной сделкой по передаче принадлежащей Должнику и нереализованной в принудительном порядке в рамках исполнительного производства двухкомнатной квартиры площадью 91,10 кв. м, расположенной по адресу: г. Пермь ул. <...>, взыскателю — акционерному обществу Банк «Союз», применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с последнего в конкурсную массу Должника денежных средств в размере 1 238 539 руб. 65 коп.
Определением Арбитражного суда Пермского края от 22.10.2019 указанная сделка признана недействительной в части 20 % выручки от реализации предмета залога, применены последствия ее недействительности в виде взыскания с Банка в конкурсную массу Мормуль А. В. денежных средств в сумме 1 238 539 руб. 65 коп. и восстановления права требования Банка к Должнику в том же размере.
Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.12.2019 указанное определение отменено, в удовлетворении заявленных Управляющим требований отказано.
В кассационных жалобах финансовый управляющий Михеев С. В. и Мормуль Н. Ш. просят апелляционное постановление от 25.12.2019 отменить, оставив в силе определение суда первой инстанции от 22.10.2019.
Как установлено судами и следует из материалов дела, 04.03.2008 между Банком и Мормуль А. В. заключен кредитный договор N 0004/2008-ИК/11, согласно которому последнему на срок до 25.02.2028 включительно под 13 % годовых предоставлен кредит на сумму 7 425 000 руб., обеспечением возврата которого на основании заключенного между Банком и Мормуль А. В. договора ипотеки являлась принадлежащая Должнику квартира площадью 91,10 кв. м, расположенная по адресу: г. Пермь, ул. <...>.
В связи с неисполнением Должником своих обязательств по возврату кредитных средств Банк обратился за их взысканием в Мотовилихинский районный суд г. Перми, решением которого от 21.09.2015 по делу N 203915/2015 с Должника в пользу Банка взыскана задолженность по кредитному договору, а также обращено взыскание на упомянутую выше квартиру путем ее реализации с публичных торгов.
Поскольку залоговое имущество не было реализовано в ходе первых и повторных торгов, судебным приставом-исполнителем Банку предложено оставить нереализованное в принудительном порядке имущество за собой, на что Ответчиком выражено согласие.
Ссылаясь на то, что сделка по передаче взыскателю нереализованного в исполнительном производстве имущества Должника совершена в пределах трехгодичного периода подозрительности, при наличии у Должника признаков неплатежеспособности, о которых Ответчик должен был знать в силу своего статуса профессионального участника рынка финансовых услуг, имела целью причинение вреда кредиторам, что выразилось в игнорировании со стороны Банка требований иных кредиторов, и повлекла причинение такого вреда, поскольку Ответчик получил удовлетворение своих требований из всей стоимости предмета залога, тогда как ему причиталось только 80 % от указанной суммы, Управляющий обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением о признании ее недействительной по основаниям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Банк выдвинул возражения по заявленным требования, суть которых заключалась в недоказанности Управляющим всей совокупности элементов указанного им состава недействительности оспариваемой сделки, в частности, направленности действий Банка на причинение оспариваемой сделкой вреда имущественным интересам иных кредиторов Должника, к возможному наличию у оспариваемой сделки признаков преференциального удовлетворения требований Банка, но невозможности ее признания недействительной по основаниям ст. 61.3 Закона о банкротстве ввиду совершения спорной сделки за пределами закрепленных в ней периодов предпочтительности.
Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции в полной мере согласился с позицией Управляющего, посчитав оспариваемую сделку совершенной в целях причинения вреда имущественным интересам кредиторов Должника, а потому недействительной по основаниям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Арбитражный апелляционный суд по результатам повторного рассмотрения настоящего обособленного спора с позицией нижестоящего суда не согласился. Отменяя определение от 22.10.2019, и, отказывая в удовлетворении заявленных Управляющим требований, апелляционная коллегия исходила из следующего.
Во избежание нарушения имущественных прав и законных интересов конкурсных кредиторов Законом о банкротстве закреплен правовой механизм оспаривания сделок, совершенных в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (ст. 61.2), а также сделок с предпочтением (ст. 61.3). В данных правовых нормах приведены специальные (характерные для каждого из названных видов сделок) основания их оспаривания, презумпции, выравнивающие процессуальные возможности сторон обособленного спора, а также ретроспективные периоды глубины их проверки, исчисляемые от даты принятия заявления о признании должника банкротом.
Так, совершенная должником-банкротом в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов сделка может быть признана арбитражным судом недействительной по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве в случае ее совершения в пределах трехгодичного периода подозрительности и доказанности оспаривающим ее лицом соответствующих критериев подозрительности (противоправная цель, причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны об указанной цели должника к моменту совершения сделки).
В свою очередь, сделка, результатом которой явилось преимущественное удовлетворение требований одного кредитора перед другими (п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве), может быть признана недействительной по основаниям п. 2 ст. 61.3 данного Закона, если она совершена не позднее одного месяца до либо после возбуждения производства по делу о банкротстве, либо п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, если она совершена не ранее одного, но не позднее шести месяцев до возбуждения производства по делу о банкротстве, при этом оспаривающим сделку лицом доказано, что на момент ее совершения кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было или должно было быть известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о таком признаке (п. п. 11, 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)" (далее — Постановление N 63)).
Согласно п. 9.1 Постановления N 63 соотношение диспозиций п. 2 ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве таково: если сделка с предпочтением совершена в течение шести месяцев до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в ст. 61.3 Закона о банкротстве, а потому доказывание иных обстоятельств, определенных п. 2 ст. 61.2 (в частности, цели причинить вред), не требуется; если же сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за три года, но не позднее чем за шесть месяцев до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве при доказанности всех предусмотренных им обстоятельств.
В рассматриваемом случае, как установлено апелляционным судом, оспариваемая сделка совершена более чем за два года до даты возбуждения производства по настоящему делу о банкротстве (определение от 09.04.2019), в связи с чем в силу приведенных выше разъяснений она могла быть признана недействительной лишь по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Таким образом, заявление финансового управляющего Михеева С. В. по данному спору могло быть удовлетворено при условии доказанности наличия в оспариваемой сделке пороков, выходящих за пределы дефектов сделки с предпочтением, при этом квалификация поведения Банка на предмет недобросовестности должна осуществляться исходя из повышенного стандарта доказывания по сравнению с аналогичными сделками, заключенными в шестимесячный период до указанного юридически значимого события.
Вместе с тем, исследовав приведенные участниками спора доводы и возражения, оценив представленные в материалы дела доказательства, апелляционный суд пришел к выводу о том, что приведенные Управляющим доводы и доказательства не свидетельствуют о том, что Банк, оставляя за собой нереализованное на публичных торгах в рамках исполнительного производства залоговое имущество, действовал исключительно с намерением причинить вред имущественным правам иных кредиторов Должника, равно как и о его безусловной осведомленности о наличии у Должника неисполненных обязательств перед иными кредиторами (с учетом, в частности, разъяснений, данных в п. п. 7, 12.2 Постановления N 63).
Суд кассационной инстанции указал на то, что, как верно отмечено апелляционной коллегией, позиция финансового управляющего относительно оспариваемой сделки по существу построена на преимущественном по отношению к другим кредиторам удовлетворении требований Банка из стоимости принадлежащего Должнику имущества и предполагаемой осведомленности Банка как субъекта специальной деятельности о наличии у Должника иных кредиторов, что в своей совокупности не выходит за пределы состава сделки с предпочтением, установленного п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, применение которой к рассматриваемым отношениям, в свою очередь, не представляется возможным ввиду совершения оспариваемой сделки за пределами требуемого по условиям диспозиции названной нормы периода предпочтительности.
Оснований квалифицировать действия взыскателя — в данном случае кредитной организации по оставлению за собой в исполнительном производстве нереализованного имущества должника на основании постановления судебного пристава-исполнителя в качестве вывода активов Должника, направленного на причинения вреда его кредиторам, не имеется.
В связи с изложенным, признав, что наличие у оспариваемой сделки признаков недействительности, установленных п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, не подтверждено, тогда как признание ее недействительной по основаниям п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве исключено ввиду отсутствия как минимум одного обязательного квалифицирующего признака (совершение в шестимесячный период до возбуждения дела о банкротстве), арбитражный апелляционный суд правомерно и обоснованно отказал в признании оспариваемой сделки недействительной.
Рассмотрев доводы кассационных жалоб, изучив материалы дела, заслушав пояснения участвующих в судебном заседании лиц суд округа (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 11.03.2020 N Ф09–865/20 по делу N А50–6361/2019) посчитал, что приведенные выше выводы суда апелляционной инстанции основываются на надлежащем и исчерпывающем исследовании и оценке приведенные сторонами спора доводов и возражений, а также представленных в материалы дела доказательств, верном и полноценном установлении имеющих существенное значение для правильного разрешения настоящего спора по существу фактических обстоятельств, а также на правильном применении положений действующего законодательства о банкротстве, регулирующих спорные правоотношения.
3. Выводы:
— Совершение должником сделки с признаками предпочтения вне периода, закрепленного диспозицией ст. 61.3 Закона о банкротстве, само по себе не препятствует ее оспариванию, но только по основаниям, предусмотренным ст. 61.2 Закона о банкротстве либо ст. ст. 10, 168 ГК РФ, ввиду чего к заявителю предъявляется гораздо более высокий стандарт доказывания, чем если бы применялись положения ст. 61.3 Закона о банкротстве.
— Оказание предпочтения одному кредитору по отношению к другим при совершении сделки вне периода предпочтения не может выступать критерием, свидетельствующим о причинении вреда кредиторам, как одном из элементов, входящих в предмет доказывания по ст. 61.2.
