Стремительное увеличение числа завладений чужим имуществом и имущественными правами с использованием информационных и цифровых технологий вынуждает законодателя внедрять в гл. 21 УК РФ «новые» составы хищения, предмет которых не имеет овеществленную форму, порождая «исключения из правил», а в перспективе поддерживая тенденцию казусного изложения уголовно-правовых норм. В данной статье автор постарался оценить оправданность расширения границ категории хищения в уголовном праве.
Ключевые слова: предмет хищения, хищение, информационные технологии, безналичные деньги.
Традиционно при формировании признаков состава преступления законодатель использует понятия, уже известные уголовному или иному отраслевому законодательству, с целью избегания проблем в толковании криминализируемых норм. Кроме того, уголовный закон не вмешивается в законодательную регламентацию правовых понятий, составляющих предмет правового регулирования иных отраслей права, а лишь использует их при описании отдельных составов преступлений. Все это объясняется ролью самого уголовного законодательства, одной из задач которого является охрана наиболее важных общественных отношений, урегулированных нормами иных отраслей российского права.
Используемый при формировании гл. 21 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) понятийно-категориальный аппарат «происходит» из гражданского права, предмет которого составляют правовые нормы, регулирующие имущественные отношения (а также связанные и несвязанные с ними личные неимущественные отношения). И, казалось бы, есть определенный баланс. Гражданский кодекс регламентирует, Уголовный кодекс — охраняет. Однако имущество в гражданском праве является собирательным понятием, которое охватывает не только вещи, но и принадлежащие субъекту имущественные права и обязанности [1, с. 340]. Более того, сам ГК РФ не раскрывает понятия имущества, и лишь из содержания ст. 128 УК РФ мы узнаем, что имущество включает в себя не только вещи, но и иное имущество, в том числе имущественные права. Между тем, предметом хищения, являющимся уголовно-правовой категорией, содержание которой раскрывается в примечании 1 к ст. 158 УК РФ, может быть имущество, иначе — вещь, отдельно же в составах преступления гл. 21 УК РФ выделяется другой предмет преступления — право на имущество, хищение которого невозможно. Для него (права на имущество) используется термин «приобретение». Иначе говоря, уголовный закон сужает понятие имущества до категории «вещи». Эта устоявшаяся традиционная концепция понимания предмета хищения непоколебима, даже несмотря на существующие «новации» в имущественных отношениях [2, с. 94], обусловленные стремительным развитием информационных технологий, появлением электронных денежных средств, криптовалюты и т. п.
Итак, предмет хищения — это всегда вещи, имеющие физическую природу, осязаемые. Между тем, гражданское право в юридическом смысле относит к вещам не только «твердые тела», но и энергетические ресурсы, произведенные и добытые человеческим трудом и «потому ставшие товаром» (электроэнергия, нефть, газ) [1, с. 342]. Некоторые цивилисты даже приводят аргументы в пользу «признания объектом имущественного оборота не саму по себе электрическую, тепловую или газовую энергию, а имущественные права на ее получение» [3, с. 63].
Трансформации в институте хищения начались с Федерального закона от 30.12.2006 № 283-ФЗ [4], который положил начало «тенденции казусного изложения уголовно-правовых норм» [5, с. 34]. Им в ч. 3 ст. 158 УК РФ был введен п. «б» — «кража из нефтепровода, нефтепродуктопровода и газопровода», тем самым, признав в качестве предмета хищения неосязаемую газовую энергию. Так, по мнению Н. А. Лопашенко, очень тихо и незаметно в уголовном праве произошла революция [6, с. 63]. Но в 2006 году она только началась.
Широкое распространение безналичных денежных средств побудило Пленум Верховного Суда в Постановлении от 27.12.2007 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» разъяснить, что денежные средства, находящиеся на счетах в банках, являются предметом мошенничества [7].
В 2012 г. Федеральным законом от 29.11.2012 № 207-ФЗ «размножилось» мошенничество, и появилась ст. 159.3 УК РФ, именуемая «мошенничество с использованием платежных карт» [8], где в диспозиции речь шла о « хищении чужого имущества с использованием поддельной или принадлежащей другому лицу кредитной, расчетной или иной платежной карты путем обмана…». Очень важно отметить, что объективная сторона раскрывалась через хищение, таким образом предметом его явились безналичные денежные средства, в том числе электронные денежные средства.
Дело в том, что безналичные деньги — это, своего рода, фикция. Находящиеся на счету в банке денежные средства порождают право на их истребование у банка. По мнению О. М. Ивановой, безналичные деньги, в том числе электронные денежные средства, — нереальные деньги, не обладающие материальной природой, и должны быть отнесены к категории иного имущества, лишенного «телесной» природы [2, с. 97].
Названным Федеральным законом от 29.11.2012 № 207-ФЗ был введен еще один вид мошенничества — в сфере компьютерной информации (ст. 159.6 УК РФ), в диспозиции которой идет речь о « хищении чужого имущества или приобретении права на чужое имущество путем ввода, удаления, блокирования, модификации компьютерной информации…». Опять, по нашему мнению, произошло необоснованное расширение категории хищения.
Федеральным законом от 23.04.2018 № 111-ФЗ в ч. 3 ст. 158 УК РФ введен п. «г» — кража с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств [9]. Следует сказать, что ранее, до внесенных изменений, подобные тайные хищения с банковского счета квалифицировались также по ст. 158 УК РФ, но, при отсутствии иных квалифицирующих признаков, виновному вменялась часть первая. Однако законодатель посчитал, что кража с банковского счета более общественно опасна и «заслуживает места» среди особо квалифицированных признаков тайного хищения. Заметим, что п. «г» имеет оговорку: в хищении с банковского счета не должно быть признаков преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ. Невозможно не обратить внимание на то, что мошенничество с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 УК РФ) по основному составу наказывается менее строго, чем тайное хищение с банковского счета по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. И это, по нашему мнению, абсурдно. Совершение хищения с использованием чужой или поддельной кредитной, платежной или расчетной карты путем сообщения работнику, например, кредитной организации заведомо ложных сведений о принадлежности указанному лицу такой карты более общественно опасно, чем совершение тайного хищения с использованием указанных поддельных или принадлежащих иному лицу карт через, например, банкомат. Однако ч. 1 ст. 159.3 УК РФ предусматривает максимальное наказание до трех лет лишения свободы, тогда как ч. 3 ст. 158 УК РФ — до шести. И хоть мы и не ставили своей задачей рассмотрение вопросов пенализации, невозможно оставить без внимания такие законодательные решения.
Возвращаясь к вопросу о предмете хищения, следует снова оговориться о невозможности признания безналичных денежных средств, в том числе электронных средств платежа, имуществом, обладающим вещной, физической природой. Потому мы снова сталкиваемся с необоснованным расширением самого предмета хищения, и вместе с ним и самой категории хищения.
На сегодняшний день в науке уголовного права сформировалось два мнения относительно понятия хищения. Одни исследователи высказываются против расширения категории хищения и, соответственно, предмета хищения (А. Г. Безверхов [10], А. И. Бойцов [11], В. В. Хилюта [12]). Другие же, например, А. В. Шульга [13], настаивают на необходимости расширения объема понятия хищения, а вместе с ним и предмета хищения. Между тем, законодатель занял промежуточную позицию, с одной стороны, — внедряя в УК РФ составы «нового» хищения, не вписывающегося в традиционную концепцию, плодя, тем самым, «исключения из правил», с другой — отрицая возможность более смелого расширения категории хищения, а вместе с ней и предмета хищения (например, отрицание возможности признания предметом хищения информации).
О. М. Иванова обнаруживает и другие пути решения проблемы: разработка самостоятельных составов завладения в отношении предметов, не обладающих вещным признаком, оставив неизменными традиционные составы хищения. И второй, более кардинальный вариант, — отказ от категории хищения, которая должна стать лишь доктринальным понятием, законодательно отразить лишь отдельные составы преступления, связанные с хищением или завладением чужого имущества [2, с. 110].
Отсутствие определенности в отношении законодателя к категории хищения приводит к тому, что пропасть между гражданско-правовым и уголовно-правовым пониманием собственности, имущества, имущественных прав только растет. Попытки актуализировать уголовный закон путем внедрения новых составов хищения лишь поддерживают тенденцию казусного изложения уголовно-правовых норм. На наш взгляд, институт хищения нуждается в установлении более строгих границ, не допускающих расширения своего содержания.
Литература:
- Суханов Е. А. Гражданское право в 4 томах. Том I.Общая часть. М.: Статут, 2019. 576 с.
- Иванова О. М. Хищение чужого имущества как уголовно-правовая категория: дис. … канд. юрид. наук. Самара, 2020. 319 с.
- Свирков С. А. Гражданско-правовое регулирование отношений в сфере энергоснабжения. М.: Инфотропик-Медиа. 2019. Гл.1. 412 с.
- Федеральный закон от 30.12.2006 № 283-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Российская газета. 2007. 10 янв.
- Лопашенко Н. А. Преступления против собственности. Формы хищения. Книга III. М.: изд-во «Юрлитнформ», 2019. 192 с.
- Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность. М.: Норма: ИНФРА-М, 2012. 528 с.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» (недейств.) // Российская газета. 2008. 12. 01.
- Федеральный закон от 29.11.2012 № 207-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. 2012. 03 дек.
- Федеральный закон от 23.04.2018 № 111-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Российская газета. 2018. 25 апр.
- Безверхов А. Г. Имущественные преступления. Самара: Самарский ун-т. 2002. 359 с.
- Бойцов А. И. Преступления против собственности. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. 755 с.
- Хилюта В. В. Формы хищения в доктрине уголовного права. М.: Юрлитинформ, 2014. 527 с.
- Шульга А. В. Объект и предмет преступлений, посягающих на собственность, в условиях рыночных отношений и информационного общества: автореф. дис. … докт. Юрид. наук. Краснодар, 2009. 63 с.
