Имя одного из популярнейших крымских курортов — Евпатория — восходит к глубокой древности и связано с почётным титулом выдающегося исторического деятеля античности, царя Понтийского Митридата IV Евпатора [1] , прославившегося в веках борьбой против республиканского Рима. Полководцем Митридата Евпатора, Дифантом, город Евпатория был основан на земле тавров; локализация, как показывают данные последних современных раскопок, — в районе городища Кара-Тобе, вблизи г. Саки. Но далеко не всем известно даже имя предшественницы Евпатории на этих землях — Керкинитиды. Его сегодня можно встретить, помимо экспозиции местного краеведческого музея, в декоративном оформлении стен городского почтамта, в оформлении популярных у курортников достопримечательностей города и, конечно во всех, в том числе в самых первых путеводителях по Евпатории. Самому же археологическому памятнику повезло меньше: он обделён вниманием, поскольку практически недоступен. Тем интереснее, проанализировав результаты исследований Керкинитиды последних лет, познать общеисторические проблемы города для понимания социальных процессов, протекающих во время его расцвета. И на примере обустройства «гостиной», особенно — пиршества в её стенах, представить быт этого черноморского полиса в эллинскую эпоху.
Ключевые слова: Керкинитида, эллины, андрон, раскопки.
В честь годовщины возвращения Крыма в состав России.
Судьба Керкинитиды — одного из малых городов Причерноморья — сложилась непросто. В отличие от большинства других древнегреческих колоний, об её существовании долго судили только по письменным источникам и редким найденным монетам. Керкинитида, скифский город, упоминается уже в первом в мире древнегреческом географическом атласе «Землеописание» Гекатея Милекетского (около 500 г. до н. э.). Дважды о городе упоминает сообщает и отец истории Геродот. Но сведения этих и более поздних источников недостаточно, т. к. они малоинформативны. Точное местоположение города никто не обозначает, так, «где-то на побережье, немного севернее Херсонеса…». Отрывочные упоминания Керкинитиды[2] на протяжении XVIII и XIX веков были единственными указаниями на существование в Северном Причерноморье этого античного полиса, что давало широкий простор для самых различных, в том числе и взаимоисключающих, догадок о его локализации. А местоположение города оставалось неизвестным. Только во 2 половине XIX века при раскопках Херсонеса были найдены монеты этого полиса, а позже — уникальный памятник эпи графики — «Херсонесская присяга» и декрет в честь Диофанта. Находки позволили по-новому взглянуть на историю Херсонесского государства и входящих в него территорий.
В настоящее время, несмотря на интенсивные археологические поиски на протяжении более чем столетия, единственным памятником существования городов на пространстве от Ольвии до Херсонеса, остаётся Евпатория (VI — V вв. до н. э.). Тогда как убеждённые сторонники существования на том же месте в 3 веке Керкинитиды настаивают на своей версии и продолжают поиски. И по этой причине открытие на землях Евпаторийского городища культурных напластований более ранней эпохи подтвердило бы этот довод и сняло все вопросы.
Помог, как это зачастую бывает, случай. В 1916 году было запланировано строительство грязелечебницы на Мойнакском озере. И накануне, с учётом информации различных источников, полученной ранее, перед началом строительства на его месте был приведён ряд археологических исследований. Работы велись с 1916 по 1918 гг., охватили район старого Евпаторийского Карантина, где в своё время были открыты древние погребения. В хоре работы на раскопках и были раскрыты остатки фундаментов, стен, башен, что относились именно ко времени и локализации Керкинитиды. Счастьем находки мир обязан советскому археологу Л. А. Моисееву[3].
При всём многообразии современных технических средств мы лишены возможности достоверно воссоздать обстановку большинства помещений города. Тем не менее ряд конструктивных особенностей отдельных зданий позволяет специалистам восстановить историю их сооружения и назначения, реконструировав интерьеры с большой долей вероятности.
При раскопках одного из жилых комплексов в центре квартала середины IV века до н. э. в одной из 4-х комнат был обнаружен необычный пол. Его покрытием явилась галька, установленная на ребро в песочно-известковом растворе. Сверху галька была залита тонким слоем раствора, никак не окрашенного. В центре выделялась прямоугольная ровная площадка. Сама комната была квадратной, около 23 кв.м., имела второй выход прямо во двор дома. И занимала в доме явно особое место. По аналогии с открытыми на раскопках известных древнегреческих городов, Олинфа и т. п., было установлено функциональное назначение помещения. Это андрон — зал для приёма гостей, праздничных трапез и пиров. Обустройство андрона отличалось от прочих жилых помещений дома характерными только для него специальными панелями вдоль стен для установки пиршественных лож. Общеизвестно, что древние эллины принимали пищу полулёжа на клине — тахте, специально для этого предназначенной. Возлежание во время еды, по словам Плутарха, освобождало тела от излишних движений и напряжённости, что позволяло сосредоточиться на интеллектуальном общении. Помимо званных обедов в домах был распространён обычай совместных трапез — сисситий, с коллективными тратами на проведение, такие прообразы корпоративов или общегородских массовых банкетов. Проводились они или в домах наиболее знатных граждан, или в специально предназначенных для этого большой площади помещениях. Участие в сисситиях считалось обязательным для всех граждан при разделении собравшихся на различные группы по возрасту.
Т. е. андрон — это неотъемлемая часть дома каждой семьи, начиная от среднего достатка и выше, парадная комната, занятая по периметру ложами вокруг пространства пола с галечной мозаикой или (что реже) окрашенной в красный цвет. Это напоминало нарядный ковёр, с геометрическим орнаментом или фигурами диковинных птиц, животных. В композиции мозаик Керкинитиды всегда присутствовала некая аллегория: например, богиня Афродита сразу в двух ипостасях. Она — и Небесная Урания, и Земная Пандемос.
Панели, стены и потолок отделывались особо тщательно, «напоказ», оштукатуривались и расписывались. Преобладали, красный, жёлтый, чёрный и все светлые оттенки, растительные орнаменты и самые разнообразные архитектурные элементы. В самых состоятельных домах устраивали по два андрона, на разное число гостей. И они размещались на ложах, коих могло быть до восьми, по принципу уровня почёта или дружественности с хозяином дома. Самые почётные места — около хозяина. Угодить каждому, разумеется, было сложно. Изящный выход из столь щепетильного положения был предложен ещё Плутархом в его «Застольных беседах»: «Тому можно угодить первым местом, тому — средним, тому — ближайшим к хозяину, тому — рядом с близким другом или учителем; другие оценят гостеприимство и дружественное времяпрепровождение больше, чем какое-либо почётное место».[4]
Трапеза в андроне быта не только и не столько обедом, сколько общественно необходимым натуре эллина актом общения с друзьями и прочими согражданами. В процессе застолья философствовали, обсуждали литературные произведения современных авторов и, конечно, вели чисто мужские разговоры «не для нежных ушей».[5]
Перед каждым гостем ставился небольшой заранее сервированный и персональный столик-трапеза. После начальных блюд из рыбы и птицы с многочисленными острыми приправами, насытившись, совершали возлияние Дионису неразбавленным (чистым) вином. Затем начиналась вторая часть обеда — симпосиум. Она включала вино и десерты, а темы для бесед менялись на более фривольные, с воспоминаниями, спорами, анекдотами. Выбирался из присутствующих председатель симпосиума, в чьи обязанности входило вести трапезу, наподобие тамады, определять объём и крепость выпитого вина. Первый же кубок на симпосиуме неизменно посвящался Зевсу, ибо только он вправе орошать виноградную лозу дождевой влагой.
Археологические находки дают представление о посуде для андрона. Это чернолаковые[6] чаши для смешивания вина, кубки для разлива напитков, различные сосуды для пить: килики, скифисы, канфары, ритоны. Всё украшено орнаментами на мифологические сюжеты.
Помимо бесед популярны на андроне игры. Например, коттаб: последними недопитыми каплями вина нужно было попасть в какую-либо мишень. Среди других развлечений — загадки, грифы, числовые толкования имён собственных, иные логические игры.
Качество штукатурно-малярных работ и галечного покрытия центра андрона, техники кладки зданий свидетельствуют об очень высоком профессиональном уровне навыков строителей, возводящих городские дома. Таким образом, даже на такой относительно отдалённой периферии греческой ойкумены как провинции северопричерноморского региона, эллины оставались верны своим традиционным привычкам и обычаям, даже несмотря на постоянные вооружённые конфликты с варварским миром.
Керкинитида — уникальный памятник античной культуры — прекратила своё существование в конце II века до н. э. и больше не восстанавливалась. Но по сохранности архитектурно-археологических своих останков не знает себе равных в масштабе не только Причерноморья, но и всей греческой ойкумены. Причины — первозданность. И классические, и эллинистические напластования города не были подвержены перекопам и перемещениям древних отложений в периоды римской и средневековой застроек территории как это было, например, с Херсонесом, боспорскими и большинством других городов. И турецко-татарский Гезлёв, переименованный Евпаторией, возник и расширялся не на руинах Керкинитиды, а северо-восточнее, на берегу Каламитского залива.
Но не только это предопределило особую сохранность городища. Памятник сам, как бы это не было странно, сохранил себя от разрушений. Дело в том, что основным строительным материалом Керкинитиды был сырцовый кирпич, стены из которого возводились на каменных цоколях. При каждой реконструкции, которых насчитывают три, развалы сырцовых стен будто консервировали под собою каменные части строений предохраняя от возможных разрушений руками житейской деятельности горожан. Первооткрыватель Керкинитиды Моисеев с удовлетворением замечал, что, благодаря счастливому стечению обстоятельств, Керкинитида открылась человечеству менее разорённой, чем прочие древние города.
Первые же раскопки привели к организации в Евпатории краеведческого музея, экспонатами которого стали коллекции археологических находок с территории древнего памятника, которая вскоре была объявлена официально заповедной. Ещё не обнаруженные, но наверняка будут вскоре такими, храмы агоры, пританей[7] и прочие административные здания, наверняка подарят своим искателям ещё много новых открытий. Музей сегодня — это одно из самых посещаемых, особенно в курортный сезон, краевых просветительских учреждений. Но пока в экскурсионных целях эксплуатируются лишь современные экспозиционные помещения. Остальное — за пределами публичной демонстрации. Теперь, после возвращения Крыма в состав России, интенсивнее решается вопрос об организации в Евпатории на базе музея архитектурно-археологического заповедника с выделением их хозяйственной деятельности всех исторических памятников, а равно — ряда участков средневекового Гезлёва, с передачей строений творческим союзам, занятым народными промыслами.
Уникальная сохранность Керкинитиды всё больше привлекает учёных и туристов разных стран. И, по мере обнаружения новых её объектов древний город может и должен стать местом паломничества всех неравнодушных к античной культуре. Музеефикация и широкое экспонирование останков Керкинитиды должны стать логичным завершением длительных поисков и раскопок загадочного города.
Литература:
- Виноградов Ю. Г. Политическая история Ольвийского полиса VII-I вв. до н. э. М., 1989. 281 с.
- Геродот. История. М., Академический проект. 2016. 599 с.
- Кутайсов В. А. Керкинитида. — Симферополь: Таврия. Археологические памятники Крыма. Симферополь, «Таврия», 1992. 192 с.
- Моисеев Л. А. Херсонес Таврический и раскопки в Евпатории в 1917 г. // ИТУАК. 1918, № 54.
- Плутарх. Застольные беседы. Л., 1990. 592 с.
- Шульц П. Н. Евпаторийская экспедиция. 1933–1934 гг. // Архив ЛОИА. Ф. 2, д. 202. 20 л.
- Щеглов А. Н. Северо-Западный Крым в античную эпоху. Л., 1978. 158 с.
[1] Евпатор (древнегреч.) – знатный, благородный, рождённый славным отцом.
[2] Транскрипция слова тоже неточна. Есть в нарративах варианты «Каркинитида, Каркина, Керкинитида».
[3] Моисеев Лаврентий Алексеевич (1882–1946) – историк, археолог, искусствовед, член Императорской Археологической Комиссии, Императорского Русского Археологического общества и Таврической Ученой Архивной Комиссии, профессор Народных университетов Евпатории и Севастополя, председатель Крымской Археологической Комиссии. Открыватель Керкинитиды.
[4] Плутарх. Застольные беседы. Л., Наука, 1990. 592 с. С. 11.
[5] Женщины и дети на андрон не допускались. А прислугой были рабы и гетеры.
[6] Tип древнегреческой керамики с черным лаковым покрытием. Чернолаковая керамика в Древней Греции была распространена в классический и эллинистический периоды.
[7] Место заседания городского совета.
