В статье 1 Конституции Российской Федерации указано, что Россия является правовым государством, одним из принципов которого выступает разделение властей, в соответствии с которым государственная власть должна осуществляться тремя самостоятельными ветвями власти: законодательной, исполнительной и судебной [1].
Положение о судебной власти как самостоятельной и независимой от других ветвей власти развивается в главе 7 Конституции, устанавливающей, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, посредством конституционного, гражданского, арбитражного, административного и уголовного судопроизводства (ч.2 ст. 118 Конституции).
В дореволюционной России принципам разделения властей посвящал свои работы известный государственный деятель М. М. Сперанский (1772–1839), составивший план государственного преобразования, в котором анализировал триаду, состоящую из законодательной, исполнительной и судебной власти. По мысли М. М. Сперанского, «нельзя основать правление на законе, если одна державная власть будет и составлять закон и исполнять его» [10].
В истории российского права впервые законодательные нормы о разделении властей появились в Основных положениях судоустройства, принятых в 1862 г. [6].
Но на практике эти нормы в эпоху самодержавия регулировали лишь техническое разделение властных функций, не затрагивая существа правоотношений в системе государственной власти.
В советский период истории суды не могли быть самостоятельными и независимыми, т. к. при господстве партийно-номенклатурной идеологии судебный аппарат был полностью подчинен правилам «телефонного права», распоряжениям партийного руководства, а не закону [11].
Только в постперестроечное время с принятием в 1992 г. Закона РСФСР «О статусе судей в Российской Федерации» [9] постепенно стала формироваться новая идеология о самостоятельности и независимости судебной власти от законодательной и исполнительной, окончательно закрепившаяся на конституционном уровне в Конституции РФ, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.
Но, как показал опыт функционирования властей после принятия Конституции РФ, три ветви власти, формально призванные уравновешивать друг друга, не всегда на деле добивались этого. По мнению исследователей, в отношениях между различными ветвями власти неизменно доминировала исполнительная власть [8].
Как указывает Н. Г. Стеничкин, с принятием в 2020 г. изменений в Конституцию РФ, «значительно расширились полномочия Президента и законодательной ветви власти в их влиянии на судебную ветвь» [12].
Особенно это проявилось в п. «л» ч. 2 ст. 102 Конституции, в котором впервые на конституционном уровне решается вопрос досрочного прекращения полномочий судей, в том числе по порочащим основаниям. Выделены категории судей, в отношении которых Президент может возбудить данную процедуру. Устанавливается порядок, в соответствии с которым полномочия судьи могут быть прекращены по представлению Президента Советом Федерации. Это означает усиление не только исполнительной, но и законодательной ветви власти по сравнению с судебной.
До изменения Конституции полномочия судей могли быть прекращены в соответствии со ст. 14 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации». Дисциплинарный проступок рассматривался квалификационной коллегией судей, решение которой можно было обжаловать в судебном порядке либо в Высшую квалификационную коллегию судей.
Судьи Конституционного Суда РФ могли быть привлечены к дисциплинарной ответственности на основании федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» [2].
В ранее действовавшем законодательстве специальный правовой статус судьи и особый порядок привлечения его к ответственности с участием органов судейского самоуправления в определённой степени гарантировали неприкосновенность судьи, не допускали вмешательства исполнительной и законодательной власти в процедуру приостановления или лишения статуса. Новый порядок сужает границы неприкосновенности, что, по мнению Н. Г. Стеничкина, может повлечь риски нарушения конституционного равновесия ветвей власти.
Нововведения в Основной закон, не согласующиеся с действующим законодательством, потребуют не только внесения соответствующих изменений в Закон «О статусе судей», но и переосмысливания всей концепции разделения властей, самостоятельности и независимости судебной ветви власти, включая гарантии несменяемости судьи во время пребывания его в должности.
Аналогичной позиции придерживается Р. С. Бевзенко, отмечая расплывчатость новых формулировок об основаниях лишения статуса судьи, в которых теперь содержится не исчерпывающий перечень таких оснований, а допущены формулировки, допускающие расширительное и произвольное толкование: лишение статуса судей возможно «в случае совершения ими поступка, порочащего честь и достоинство судьи, а также в иных предусмотренных федеральным конституционным законом случаях, свидетельствующих о невозможности осуществления судьёй своих полномочий» (п. «е.3» ст. 83 Конституции РФ) [4].
Профессор В. И. Головченко считает, что расплывчатая формулировка «в иных случаях» не способствует соблюдению принципа независимости судейского корпуса и позволит исполнительной власти использовать неопределенность закона для оказания давления на судей [5].
В п.6 ст. 14.1 Закона РФ «О статусе судей» (в ред. от 30.12.2020) сохранена формулировка «В иных случаях, предусмотренных федеральными конституционными законами» [3].
Данная формулировка сохранена и в Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ст.18) [3].
Это значит, что сохраняются все предпосылки для снижения независимости судебной ветви власти.
Значительно упрощен механизм досрочного прекращения полномочий судей Конституционного Суда РФ по сравнению с ранее действовавшим законодательством. В настоящее время по представлению Президента РФ, а не самого Конституционного Суда (и вне его участия в какой-либо форме) Совет Федерации прекращает полномочия конституционных судей, включая Председателя Конституционного Суда и его заместителя. При сохранении расплывчатых формулировок оснований прекращения полномочий и с учетом российской реальности это может привести к принятию исполнительной властью произвольных решений. Фактически судьи оказываются беззащитными и подверженными политическому влиянию. Как отмечает профессор В. А. Кряжков, следствием реформы стало снижение способности Конституционного Суда РФ уравновешивать законодательную и исполнительную власть и эффективно защищать основные права и свободы граждан [7].
Литература:
- Конституция Российской Федерации: с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 года // СПС «КонсультантПлюс»
- «О Конституционном Суде Российской Федерации»: федеральный конституционный закон от 21.07. 1994 № 1 ФКЗ (ред. от 09.11.2020) // СПС «КонсультантПлюс»
- «О статусе судей в Российской Федерации»: Закон РФ от 26.06.1992 № 3132 (ред. от 08.12.2020, с изм. От 30.12.2020) // СПС «КонсультантПлюс»
- Бевзенко Р. С. Поправки в Конституцию // Судебная власть. [Электронный ресурс]: URL: https://zakOn.ru/bIOg/2020/01/21/pOpravki_v_konstituciyu sudebnaya vlast
- Головченко В. И. Некоторые аспекты институциональных мер защиты, связанных с независимостью судебной системы Российской Федерации в контексте поправок в Конституцию РФ 2020 // Базис. 2020. № 1 (7). С. 30- 33.
- Ершов В. В. Судебная власть в правовом государстве: Дис. …д-ра юрид. наук. М., 1992. С.15.
- Кряжков В. А. Как конституционная реформа 2020 г. изменила Конституционный Суд Российской Федерации // Государство и право. 2020. № 9. С. 18–32.
- Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. С. 316.
- Палеев М. С., Пашин С. А., Савицкий В. М. Закон о статусе судей в Российской Федерации: Комментарий. М., 1994.
- План государственного преобразования графа М. М. Сперанского. М., 1905. С. 21–26. Цит. по: Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. Учебник. — М.: Проспект, 2001. С. 298.
- Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. академика РАН, д.ю.н., проф. В. С. Нерсесянца. — М.: Норма, 2006. С. 691.
- Стеничкин Н. Г. Обеспечение независимости и самостоятельности судебной власти в контексте конституционной реформы 2020 года // LexRussica. 2020. № 5 (162). С. 41–52.
