Мантика как неотъемлемая часть религиозно-философской культуры Китая

Статья выявляет основные причины широкого обращения в Китае к пред­сказаниям. В ней делается вывод о том, что Китай представляет такое общество, в котором издревле присутствовали различные системы гадания, оказавшие огромное влияние на развитие религиозных и философских пред­ставлений. Все древнекитайские произведения представляют собой резуль­тат гадательной практики.

Ключевые слова: культура, гадание, гексаграмма, мантические прак­тики, универсально-резонансный символизм.

Summary: Article reveals the underlying causes of a wide circulation in China to the pre­dictions. The paper concludes that China is a society in which different systems of old, attended the divination that have had a huge impact on religious and philosophical representations. All the earliest works are the result of problematic practices. 

Key words: culture, divination, hexagram mantic practices universally reso­nant symbolism.

Следует отметить, что идеи древних философских и религиозно-фило-со­фских учений по-прежнему оказывают влияние на современное обще­ство. Дальнейшая же история человеческой культуры на них почти не влияет. Они так же, как и в древние времена, способствуют архаичным спосо­бам видения мира, которые диссонируют с современной наукой. Та­ким образом, мы видим, что духовный мир человечества противоречив. Глав­ное условие разрешения этого противоречия – принять всё рациональ­ное в религиозных учениях и соединить с научным мировоззрением.

Человек во все времена пытается приподнять завесу будущего, исполь­зуя разнообразные средства, пытаясь дополнить свои возможности разнообразными средствами, о которых он имеет определённые представле­ния и которые естественно входят в его повседневную жизнь. Гадание как предсказание будущего старо как сам человек в этом мире. Все общества, существовавшие и существующие в этом мире, признают наличие данного феномена. Везде гадание процветало и нигде, даже сего­дня, оно полностью не исчезло. Оно является неотъемлемой частью куль­туры любого сообщества людей. Как отмечал Цицерон причиной гаданий являются собственные наблюдения и навыки человека («О предвидении»). Звезды, животные, другие знаки гадания – элементы механизма созданного са­мим человеком для общения с богами или мёртвыми. Разнообразие мето­дик гадания очень велико, что опять-таки связано с изобретательностью человека. Любой предмет, объект несёт информацию, которая может быть истолкована как угодно, и вполне может быть истиной. Это некромантика, скапулимантика, гидромантика, аэромантика, геомантика, астрология и т.д., данный список можно продолжать и продолжать. Гадание – это своего рода нащупывание пути в познании мира.

Китай представляет такое общество, в котором издревле присутство­вали различные системы гадания, оказавшие, на наш взгляд, огромное влия­ние на развитие религиозных и философских представлений. Все древней­шие произведения представляют собой результат гадательной прак­тики. Влияние это носит диалектический характер. Важнейшей катего­рией китайской книги «И цзин» или «Чжоу и» является категория изменчивости, перемен (и). Согласно этой книге, все в мире подвержено изменчивости, находится в движении и бесконечных взаимопревращениях. "Исполнение перемен-и - причина превращений-бянь; превращения-бянь - причина цикличности-тун; цикличность-тун - причина дления-цзю"[1, C.45].

Символические линии представляют собой в «И цзин» основные эле­менты интеллектуальной системы, с помощью которой человек пытается открыть для себя тайны мира и понять, как функционирует, работает наша Вселенная. Помимо мистики числа «И цзин» это живой поток глубокой человеческой мудрости постоянно протекающей в повседнев­ную жизнь, придавая великой цивилизации Китая значение в разви­тии этой мудрости.

Прежде всего, Книга Перемен («И цзин») представляет набор линей­ных знаков, которые используются в качестве предсказаний. В китайской древности, оракулы были всюду, и гадательная технология была распростра­нена повсеместно, тем более император именовался «царём ман­тики». На раннем этапе предсказания ограничивались ответами, да и нет. Этот тип пророческих высказываний является основой Книги Пере­мен. "Да" указывается, с помощью простой непрерывной линии ( ___ ), и "нет" с помощь ломаной ( _ _ ).

Первоначально, таких сочетаний было восемь. Эти восемь изображе­ний в сочетании друг с другом представляют многообразие смыслов. Они представляют определенные процессы в природе, в с соответствии с прису­щим им характером. Кроме того, они представляют семью, состоя­щую из отца, матери, трех сыновей и трех дочерей.

Сыновья определяют принцип движения на различных его этапах - на­чало движения, опасности в движении, отдыхе и завершении движения. До­чери представляют преданность в различных ее этапах - мягкость проникно­вения, ясность, адаптивность, и радостное спокойствие.

Для достижения еще большей кратности, эти восемь образов были объеди­нены друг с другом в шестьдесят четыре знака. Каждый из этих шести­десяти четырёх знаков состоит из шести линий, положительных или отрицательных. Каждая строка изменяется, и всякий раз, когда линия изменя­ется, происходит изменение ситуации, представленной конкретной гексаграммой. С.М.Эйзенштейн назвал бы это явление монтажом – «совокуп­ностью элементарных смыслов, из которых монтируется значение слова» [2, C.240]. Сартр бы сказал, что «человек – это, прежде всего, про­ект, который переживается субъективно… Ничто не существует до этого проекта, нет ничего на умопостигаемом небе, и человек станет таким, ка­ков проект его бытия» [3, С.323].

Гексаграммы и линии в их движении и изменении таинственно воспроиз­водятся в движении и изменении макромира. Изображения, на кото­рых основаны гексаграммы, служат моделями, относительно которых принимаются своевременные меры в указанных ситуациях. Гексаграммы выступают воплощением миропорядка. Они охватывают любые аспекты действительности, такие как временные и пространственные отрезки, природ­ные стихии, органы тела человека, социальные отношения и т.д., позволяют описывать различные ситуации и процессы, а так же находить соответствия между ними.

Основополагающее значение для Книги Перемен являют суждения. Суж­дения указывают на то, что данное действие принесет счастье или несча­стье, раскаяние или унижения. Суждения позволяют человеку при­нять решение, отказаться от определённых действий, свидетельствуют о долгосрочных перспективах. Таким образом, человек пытается сделать себя независимым от тирании событий. В интерпретациях к Книге Пере­мен предлагаемым читателю со времен Конфуция открывается сокровище китайской мудрости, в то же время это дает полное представление о многообра­зии человеческого опыта, что позволяет ему тем самым формиро­вать свою жизнь, свою суверенную волю в единое целое таким обра­зом, чтобы привести её в соответствие с конечным дао, лежащим в ос­нове всего существующего. Как отметил виднейший китайский философ Ху Ши главной логической доктриной в «Книге перемен» является док­трина сян – идеи и («справедливость», «добропорядочность», «честность», «правильность», «принцип», «значение», «смысл». [4, С.113]. Сян распреде­ляет по родам свойства всей тьмы вещей.

По крайней мере, в четвертом веке до нашей эры, китайские мысли­тели столкнулись с вопросами, связанными с потребностями «ума» (синь), предвидеть события, понять их и стать единым с путём (Дао) самой при­роды. Процесс разработки этих возможностей участвующих в культивирова­ние ци («жизненной энергии») и «жизненной сущности» (цзин) проявляется в «духовных способностях» ума (шэнь). «Духовная сущ­ность» представляет собой конкретное проявление духа, что позволяет духу взаимодействовать со всеми энергетическими системами организма человека.

Сверхъестественная, духовная сущность может рассматриваться как сово­купность средств и методов, правил взаимодействия между живым и неодушевленным, психическим и физическим. Сочетание этих аспектов и определяет мировоззрение человека. Примерно к 300 году до нашей эры большинство китайских мыслителей принимают общее представление о том, что цель человеческой деятельности заключается в согласовании с естест­венными моделями изменения во Вселенной. Таким универсальным представлением, отвечающим на глобальный вопрос о том, как эти модели могут быть обнаружены и поняты, и что можно сделать, чтобы достичь гармо­нии, является «И цзин», как самый полезный инструмент для понима­ния космоса и места в нем человека.

Более двух тысяч лет после этого, в двадцатом веке, гадания остаются ос­новой культурной деятельности в Китае. Практически все верят в гадатель­ную практику. Проблема не в том, чтобы верить, но кому верить. Согласно китайской популярной поговорке: «Не говорите, что гекса­граммы короля Вэнь Цзябао неэффективны, нужно бояться только того, что слова гадалки не соответствует действительности».

С точки зрения китайской философии, гадания были слишком важным во­просом, чтобы их оставили в ведении только гадалок. Это следует из са­мой «И цзинь», в которой мы наблюдаем постоянную критику корысти, продажности и обмана с целью получения прибыли. Всё это представляет опасность для благородного человека. Предсказатель играет чрезвычайно важную роль в традиционном китайском обществе, чтобы опускаться до простого жульничества ради достижения корыстных интересов.

Основными причинами широкого обращения в Китае к предсказаниям яв­ляются:

1. Гадание в истории Китая, по сути, оставалось неотъемлемой ча­стью, наиболее важным государственным и бытовым ритуалом.

2.Китайские мантические практики, по их богатству и разнообразию явля­ются основой китайской мысли. Качества мантики удобно помеща­лись в синкретическое общество, в политику господствующего класса, в систему уважаемых древних Конфуцианских ценностей, в мировоззренче­скую систему основанную на духовную связи между Небесами, Землей и Человеком, который обладая интеллектом делает возможным предсказа­ние, которое Запад назвал бы интуицией, воображением, экстазом, эстетиче­ское восприятием.

3. Гадание, мантическая практика проходила в знакомых средах, было ок­рашено универсально-резонансным символизмом и передавалось часто в виде поэтического сообщения.

4. Процесс гадания неизменно окружался знакомой культурной атрибути­кой, представляющей космические энергии.

5. Использование традиционной письменности давало веру в то, что напи­санные слова имеют магическую силу. Именно благодаря этой письменно­сти фиксируются сокровища китайской духовной культуры, уходя­щие глубоко в древность. Иероглифическая письменность на протяже­нии веков была доступна ограниченному кругу лиц и, по сути, наделя­лась таинственной магической силой.

6. Тесная связь между гаданием и традиционной китайской медициной в Цинский период, вероятно, способствовали укреплению позиций ман­тики. Большая часть гадания вращалось вокруг болезни и средства защиты от него.

7. В конце императорского Китая (до 20-го века), гадание не противопос­тавлялось так резко науке, как противопоставлялась наука и рели­гия в Европе после семнадцатого века. Надо отметить, что китайские ученые в конце имперской эпохи были хорошо осведомлены о многовариант­ности знаний о природном мире и что естественные про­цессы ткут слишком тонкий и сложный узор реальности.

8. Несмотря на развитие наук в конце эпохи императорского Китая и всплеска интереса к математике, астрономии и географии, стимулирован­ного частично за счет усилий образования, астрология по прежнему остава­лась неотъемлемой частью китайской научной традиции. Новые техноло­гии для изучения неба принесли ценные научные знания в Китай, но они не представляли препятствия для традиционных мантических мето­дов.

«Духовные» заботы гадателей не обязательно исключали эмпириче­ские исследования. Гадания на ветер, дождь и облака - как и другие виды китайских предсказаний, конечно, связаны с верой во влияние сверхъестест­венных сил, но не далеко уходят от метеорологии. Сторон­ники нумерологических систем, используют математику в космологиче­ских расчетах для определения благоприятного времени и места. В целом, в геомантике, прослеживаются данные «естественных наук» своего вре­мени.

9. Существенная причина для распространения и сохранения гадания в цинском Китае - многогранная социальная роль, которую играла мантика.

Во-первых, она способствовала сохранению общественного порядка пу­тем ритуализирования повседневной жизни. Ритуализирование повседнев­ной жизни осуществлялось с помощью мощного механизма структу­рирования общества, а также определением счастливых и несчастли­вых дней в китайском календаре.

Во-вторых, деятельность китайских предсказателей служила фундамен­том для влияния на психологию масс. Предсказатель как тера­певт и личный консультант по социальным вопросам, или на европейский манер психотерапевт, помогал справиться человеку со своими тревогами, бюрократическими проблемами, или более приземленными проблемами.

Процедура гадание уточняла источник и характер трудностей, облег­чала сомнения, и придавала желанный смысл жизни, уверенность человека в себе.

10. Предсказатели были больше, чем личные врачи. Они были посредни­ками в осуществлении компромисса в конфликтных ситуациях человека с космосом, обществом, в межконфессиональных отношениях, которые определяли разные версии «реальности» (буддизм, конфуциан­ство, даосизм). Для этого предсказатель должен был иметь сравнительно глубокие знания в истории Китайской мысли, чтобы развивать и поддержи­вать консенсус между различными религиями.

Особые таланты прорицателей в разрешении социальных противоре­чий делали их ценными не только для чиновничьего аппарата империи, но и позволяли им становиться лидерами своих общин.

Прорицатели являлись частью механизма социальной защиты и кон­троля, осуществляли помощь голодающим, управляли школами, или руково­дили общественными работами. Некоторые использовали свои осо­бые таланты, чтобы помочь соседям найти потерянное или похищенное имуще­ство, оказывали, бесплатные консультации и медицинскую помощь. Эта альтруистическая деятельность помогала гадателям преодолеть стерео­тип об их эгоизме, вводил их в основное русло жизни китайского общества.

11. Наконец, в попытке объяснить замечательную живучесть гадания в Ки­тае, мы должны иметь институциональне факторы.

Во-первых, китайские правящие религиозные круги никогда не пыта­лись подавить практику гадания по аналогии с христианской церковью на Западе. Скорее, буддийские и даосские храмы и монастыри поддерживают широкий диапазон предсказательной деятельности.

Кроме того, китайский монахи и священники не имели институциональ­ной власти, чтобы бросить вызов давним мантическим тради­циям, прочно укоренившимся в рамках имперского государства. Китай­ская империя во все времена следовала мантическим практикам на всех уровнях. Указы и другие официальные заявления постоянно ссыла­лись на благоприятные и неблагоприятные даты, времена, события и предзна­менования. Государство назначило определенные дни как «соответст­вующие» и «неуместные» для самых разных государственных дел, чиновники использовали гадания во всех видах гражданских и воен­ных ситуациях. Для императора отказаться от гадания было равносильно отказаться от своих претензий на царство, отречься от роли в качестве посред­ника между Небом и Землей.

И даже в сегодняшнем Китае, некоторые мантические тексты и прак­тики, особенно те, которые связаны с книгой «И цзин» по-прежнему ува­жаемы в определенных кругах.

Литература:

1. Си цы, Чжоу и иньдэ. Тайбэй, 1966.

2. Эйзенштейн С.М. Чёт-нечет. Раздвоение единого // Вос­ток-Запад. М., 1988.

3. Ж.П. Сартр. Экзистенциализм – это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989.

4. История современной буржуазной философии. Санкт-Пе­тербург. 1997.