В статье рассматриваются отдельные процессуальные аспекты осуществления первоначального этапа расследования насильственных преступлений, совершаемых в местах лишения свободы.
Ключевые слова: первоначальный этап криминалистического расследования, криминалистика, расследование пенитенциарных преступлений, особенности расследования.
The article is dedicated to consideration of separate procedural aspects of realization of the initial stage of investigation of violent crimes being committed in jail.
Keywords: the initial stage of investigation, criminalistics, investigation of penitentiary crimes, features of investigations.
Особенности расследования данной категории преступлений во многом формируются именно теми условиями, в которых совершаются такого рода посягательства. Согласно некоторыми исследованиям «…у 75 % осужденных, содержащихся в колонии общего режима, и у 60 % осужденных на строгом режиме в первые месяцы пребывания были конфликты, обусловленные неудовлетворенностью собственным статусом в отряде или бригаде.
Таким образом, преступления в ИУ имеют место быть, однако не всегда они выявляются, так как поводы к возбуждению уголовного дела не приемлемы для ИУ» [3].
Наиболее характерной и специфической особенностью расследования преступлений против личности, совершённых в местах лишения свободы, является именно тот факт, что поводом для возбуждения уголовных дел в абсолютном большинстве случаев выступает именно рапорт об обнаружении признаков преступления.
Такое положение вещей обусловлено обстоятельствами выявления соответствующих признаков — последние, как правило, обнаруживаются либо в ходе режимных проверочных мероприятий, осуществляемых по инициативе администрации ИУ, либо в ходе ОРМ. В частности, факт наличия у заключённого оружия, которое могло быть предметом тяжкого насильственного преступления, выявляется во время обысков и личных досмотров. Другим режимным мероприятием, во время которого в ряде случае обнаруживается факт совершения тяжкого преступления против личности (убийства или причинения тяжкого вреда здоровью), является, так называемый, просчёт. Он представляет собой поимённую проверку заключённых в определённые распорядком часы (перекличку), во время которой может вскрыться факт отсутствия заключённого на поверке (не имеющего освобождения, не занятого на работах и не являющегося инвалидом) ввиду его физической невозможности на ней появиться (если он был покалечен или убит). Факты причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью выявляются, главным образом, в ходе такого мероприятия как медосмотр.
Другие поводы для возбуждения уголовного дела (заявление о преступлении, явка с повинной) в качестве поводов для возбуждения уголовного дела в местах лишения свободы практически не используются и являются в этом смысле малорелевантными. Данная особенность обусловлена спецификой процессуальной деятельности ИУ — потерпевшие заключённые в большинстве случаев не подают заявление на тех лиц, кто совершил преступное посягательство, если последние также являются заключёнными. Явка с повинной рассматривается тюремной субкультурой как ещё более неподобающее поведение, поэтому в реальности также практически не применяется.
Подобное, как отмечают некоторые исследователи, обуславливается существенной деформацией психологического состояния, вызванного, в свою очередь, совокупностью ряда неблагоприятных факторов, так или иначе воздействующих на личность заключённого, отбывающего наказание [4]. Однако вместе с тем явка с повинной как повод возбуждения уголовного дела в исправительных учреждениях нередко имеет место в смысле основания возобновления предварительного расследования или же как основание возбуждения уголовного дела по факту ранее совершённого преступления (предшествующего попадающего лица в места отбывания наказания в виде лишения свободы).
На практике рапорт об обнаружении признаков преступления составляется теми должностными лицами, которые проводили непосредственные проверочные мероприятия по проверке сообщения на первом этапе (как правило, прокуроры, следователи и т. д.). С другой стороны, ведомственная инструкция предполагает, что любой сотрудник исправительного учреждения вне зависимости от его должностных полномочий вправе составить рапорт в случае обнаружения соответствующих признаков (готовящегося, совершаемого или совершённого преступления) [2].
Таким образом, Инструкция, в некотором роде, размывает разницу между рапортом об обнаружении признаков преступления, предусмотренным УПК РФ, и рапортом как ведомственным актом процессуального реагирования. Правоприменительный опыт показывает, что в подавляющем большинстве случаев сотрудники исправительных учреждений, обнаружившие признаки преступления, составляют рапорт на имя начальника, который передаёт его оперативному уполномоченному и только последний, после проведения соответствующих проверочных мероприятий, решает вопрос о необходимости составления рапорта об обнаружении признаков преступления или отсутствия таковой. Полагаем, что в процессуальном отношении (во всяком случае, с точки зрения соответствия нормам УПК РФ) данная форма реагирования является наиболее приемлемой, т. к. оперативный уполномоченный, в отличие от сотрудников ИУ, является непосредственным представителем органов дознания (ч. 1 ст. 40 УПК РФ) [11].
К процессуальным особенностям, сопутствующим первоначальной стадии обнаружения признаков насильственного преступления, совершённого в исправительном учреждении, также относятся незамедлительность составления рапорта и начало истечения срока (ст. 144 УПК РФ) с момента его непосредственного составления. При этом О. П. Грибанов и Е. С. Качурова обращают внимание на следующий нюанс: «Применительно к местам лишения свободы Инструкция в п. 17 уточняет, что если регистрация информации о преступлении была задержана по каким-либо причинам (например, неисправность средств связи), то при регистрации наряду со временем поступления информации в дежурную часть, указываются дата, часы и минуты ее первичного поступления к сотруднику УИС. В этих случаях сроки разрешения информации исчисляются со времени первичного поступления информации. Исходя из этого можно констатировать, что сроки для принятия решения исчисляются с момента выявления признаков преступления» [3].
Результаты проведённых режимных мероприятий такого рода фиксируются в ведомственном рапорте, оформление которого, как было подчёркнуто выше, не равносильно оформлению рапорта, предусмотренного УПК РФ. Далее полномочия по проведению необходимых проверочных мероприятий передаются начальником администрации оперативному уполномоченному, который, по их завершении, составляет соответствующий УПК РФ рапорт, являющийся официальным поводом для возбуждения уголовного дела. Отдельно следует упомянуть о преступлениях, совершаемых сотрудниками исправительных учреждений, которые обнаруживаются в процессе проведения ОРМ. Официальным поводом для возбуждения уголовного дела по факту совершения сотрудником ИУ насильственного преступления против личности также выступает рапорт (УПК), который оформляется оперативным уполномоченным в результате обнаружения соответствующего факта.
На практике итоговые решения о возбуждении уголовного дела по результатам проведённой предварительной проверки непосредственно в исправительном учреждении практически не принимаются. Как правило, всё ограничивается этапом выявления признаков преступления и официального повода для возбуждения уголовного дела — далее же, материалы предварительной проверки направляются по подследственности. Проблема здесь, как представляется, лежит в двух плоскостях: с одной стороны, в исправительных учреждениях, как правило, отсутствует унифицированный процессуальный механизм возбуждения уголовного дела, который в достаточной мере отвечал бы специфике обстоятельств (режим функционирования самого ИУ, личностные особенности заключённого и т. п.); с другой — юридическая некомпетентность и отсутствие соответствующих знаний в области уголовно-процессуального права у самих сотрудников ИУ также обуславливают нежелание заниматься необходимыми процессуальными проволочками непосредственно на месте.
А. А. Плашевская и Т. П. Родичева, затрагивая ту же проблему, предлагают решить её посредством учреждения соответствующей должности в кадровом составе ИУ (должностное лицо, уполномоченное на работу именно с этой категорией дел). Позиция авторов представляется небессмысленной, хотя содержание дополнительной кадровой единицы, обслуживающей весьма узкий и специфический круг организационных вопросов, едва ли может быть единственным решением данной проблемы. В этом смысле повышение общего уровня квалификации сотрудников, принимаемых на службу во ФСИН (особенно в части знаний процессуального права), было бы куда более целесообразным и экономически обоснованным.
На основании вышесказанного представляется необходимым сформулировать определённые выводы.
– определяющим детерминирующим фактором совершения тяжких преступлений против личности в местах лишения свободы выступает тюремная обстановка, особенности которой обуславливают специфику расследования данной категории дел, в частности, процессуальной реализации его первоначального этапа. Применительно к преступлениям рассматриваемой категории он является наиболее важным, поскольку корректность и своевременность его осуществления (в т. ч. производство неотложных следственных действий, позволяющих определить преступника по горячим следам, оперативное проведение режимных и оперативно-розыскных мероприятий и т. д.), во многом определяют успех всего дальнейшего расследования.
– при этом в производстве первоначального этапа расследования преступлений данной категории наличествует ряд характерных процессуальных особенностей, которые должны быть в обязательном порядке учтены. В частности, поводами к возбуждению преступлений, опять-таки, в силу специфики тюремной субкультуры, практически никогда не выступают заявление и явка с повинной. Наиболее частым поводом является сообщение о готовящемся или совершённом преступлении, надлежащее реагирование на которое сотрудниками исправительного учреждения также несколько затруднено в процессуальном отношении: Приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 11 июля 2006 г. № 250 г. Москва «Об утверждении Инструкции о приеме, регистрации и проверке в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы сообщений о преступлениях и происшествиях», в некотором роде, размывает разницу между рапортом об обнаружении признаков преступления, предусмотренным УПК РФ, и рапортом как ведомственным актом процессуального реагирования. Правоприменительный опыт показывает, что в подавляющем большинстве случаев сотрудники исправительных учреждений, обнаружившие признаки преступления, составляют рапорт на имя начальника, который передаёт его оперативному уполномоченному и только последний, после проведения соответствующих проверочных мероприятий, решает вопрос о необходимости составления рапорта об обнаружении признаков преступления или отсутствия таковой. Полагаем, что в процессуальном отношении (во всяком случае, с точки зрения соответствия нормам УПК РФ) данная форма реагирования является наиболее приемлемой, т. к. оперативный уполномоченный, в отличие от сотрудников ИУ, является непосредственным представителем органов дознания (ч. 1 ст. 40 УПК РФ).
– из-за отсутствия унифицированного процессуального механизма возбуждения уголовного дела, который в достаточной мере отвечал бы специфике пенитенциарных обстоятельств, в которых совершается преступление против личности, видим прямую необходимость повышения общего уровня квалификации сотрудников, принимаемых на службу во ФСИН (особенности в части знаний процессуального права).
Литература:
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 31.07.2020 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52. — Ст. 4921; 2020. — № 31. — Ст. 5002 (Часть I).
- Приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 11 июля 2006 г. № 250 г. Москва «Об утверждении Инструкции о приеме, регистрации и проверке в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы сообщений о преступлениях и происшествиях» // Российская газета. 2006. 8 авг.
- Грибунов О. П., Качурова Е. С. Предупреждение и расследование насильственных преступлений, совершаемых в местах лишения свободы. Иркутск: ФГКОУ ВПО «ВСИ МВД России», 2013. С. 11.
- Плашевская А. А., Родичева Т. П. Особенности повода к возбуждению уголовного дела о преступлениях, совершаемых в местах лишения свободы // Росс. следователь. 2017. № 18. С. 4–8.
