Вина в гражданском и уголовном праве: сходства и различия



В настоящей статье рассматривается природа вины, становления понятия «вина», дается сравнение данного понятия в гражданском и уголовном праве.

Ключевые слова: вина, категория вины, концепция вины, форма вины.

В каждой отрасли юридической науки интерпретация природы вины дается по-разному, что в первую очередь обусловлено спецификой правового регулирования в этих отраслях, а само учение о вине занимает в правоведении особое положение.

Можно с уверенностью утверждать, что институт вины преодолел непростой и неоднозначный период становления, причем путь его развития еще далеко не завершен.

Уже при родовом строе возникли некоторые понятия о вине, хотя право, как таковое, тогда отсутствовало. Были меры, способствующие примирению при возникновении конфликтов между родами. Для выживаемости рода от каждого индивида требовалось прежде всего соблюдать интересы общества. Отличные по направленности проступки не отграничивались, при установлении негативных последствий, не играло роли спровоцировали их умышленные или неосторожные действия, или это был несчастный случай. Во главу угла ставилось само действие, которое никак не было связано с сознанием и волей человека.

По мнению Г. Спенсера «пока среди обществ ведется деятельная борьба за существование, чисто животный элемент справедливости мало смягчается человеческим элементом» [22, с. 451].

С течением времени в первобытном обществе стали зарождаться зачатки права, которое пока было трудно отличить от обычаев. Архаичное право можно назвать первой стадией в процессе развития права.

Нормы данного права имели преимущественно устную форму, оно было некодифицированным, на первом этапе не подразделялось на уголовное и гражданское право. В архаичном правеотсутствовала конструкция вины, упор делался на то, что именно произошло и произошло ли вообще, то есть не надо было определять, виновно ли совершено деяние. Эти тонкости были не важны и не исследовались в процессе разрешения дел. И так, архаичное право было объективистским.

Ответственность носила коллективный характер. По мнению Т. В. Кошаниной «имущественная сфера каждого отдельного человека была неразделима с имущественной сферой рода (общины, семьи). Человек как таковой в экономическом плане не существовал. Он целиком включался в род (общину, семью) как хозяйственную единицу. Вот почему санкция накладывалась на род, в который входил преступник». [15].

Это во многом объясняет объективистский характер данного права: зачем нужно установление вины, когда причиненный вред возмещает община?

Объективное вменение долго доминировало в праве, где виновность не отграничивалась от мотивов преступления. При определении меры ответственности поведение оценивалось по внешним признакам, например, алкогольное опьянение смягчало ответственность [25, с. 41–50].

«Впервые термины “преступление” и “вина” появились в юридических текстах в конце XVI века. Однако критерием, которым определяется уголовно-правовой характер деяния, была не столько злая воля преступника, сколько степень нарушения общественного интереса.

Необходимость выяснять форму вины предписывалась уже в судебных актах XVI века. Более строгие наказания влекли либо особый статус преступника (“ведомо лихой человек”), либо особые обстоятельства деяния (насилие и хитрость при совершении преступления)» [13].

Достигнуто последующее развитие вменения вины. Соборным Уложением было закреплено понятие таких понятий как умысел, неосторожность, случайность, хотя нельзя говорить о их четком разграничении. Факторы, которые могут повлиять на степень виновности или на ее исключение: крайняя необходимость и необходимая оборона были включены в Уложение. Оговаривались смягчающие вину обстоятельства: малый возраст, воровство вследствие «нужды» или «простого ума» и отягчающее вину обстоятельство — повторность преступления.

Последующее развитие нормотворческая деятельность получила в годы правления Петра I. Впервые по законодательству Петра I уголовная ответственность, наступала в зависимости от виновности лица, совершившего общественно опасное и вредное для государства действие, во многих уголовно-правовых нормах говорилось о наказании только «виновных людей», по «вине» и т. д. [7].

Артикул воинский 1715 года явился значимым нормативным актом для дальнейшего совершенствования института вины. Он более четко разграничивал умышленные, неосторожные и случайные деяния [4, с. 327–365].

М. С. Строгович полагал, что Артикулы содержали основы современной презумпции невиновности: «лучше десять виновных освободить, нежели одного невиновного к смерти приговорить» [23, с 35].

Анализируя нормы Свода закона Российской Империи (том X — Свод законов гражданских), можно прийти к заключению, что в данном документе не содержится отдельной нормы, предназначенной для определения вины. Глава VI этого тома «О праве вознаграждения за понесенные вред и убытки» содержит только общие правила гражданско-правовой ответственности: «Как по общему закону никто не может быть без суда лишен прав, ему принадлежащих, то всякий ущерб в имуществе и причиненные кому-либо вред или убытки с одной стороны налагают обязанность доставлять, а с другой производить право требовать вознаграждения». «Каждый имеет право, в случае неисполнения по договорам и обязательствам, а также в случае обид, ущербов и убытков, искать удовлетворения и вознаграждения посредством суда» [5]

Законодатель вменяет гражданско-правовую ответственность за три категории правонарушений: недобросовестное завладение чужим имуществом; причинение вреда и ущерба преступлением или проступком; причинение ущерба неисполнением договора и обязательства, не признанного преступлением или проступком. Хотя понятие «вина» не содержится в общих положениях о гражданско-правовой ответственности, однако нормы, охватывающие частные виды обязательств, говорят о том, что вина, для законодателя служит главным требованием для наступления ответственности.

А. Г. Берестенников, проводя анализ XV тома Свода законов Российской Империи (уложение о наказаниях) и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, пришел к следующему выводу: «Благодаря Своду и Уложению руководящим для российского уголовного права сделался принцип вины. Он утвердился в законодательстве окончательно и обрел сложные формы, которыми охватывался институт вменяемости, а также ряд смягчающих наказание обстоятельств, апеллирующих к воле преступника» [10, с. 7–11].

Концепция вины в праве успешно разрабатывалась российскими правоведами в конце 19 начале 20 века, что и привело к выходу в 1903 году Уголовного уложения, ставшего тем нормативным актом, который в результате весомых теоретических обоснований вложил неоспоримый вклад в развитие института вины.

Данное Уложение делится на Общую и Особенную части, наряду с этим в Общей части заключаются нормы, устанавливающие следующие формы вины: умысел и неосторожность [6].

С. В. Векленко подчеркивает, что в Уголовном уложении 1903 года «впервые было закреплено понятие вины через внутреннее отношение к содеянному; были разработаны критерии вменяемости (медицинский и юридический), в том числе возраст нарушителя для привлечения к ответственности. Данный проект закрепил отход от принципа объективного вменения в сторону субъективного» [12, с. 45].

В гражданском праве, в отличие от уголовного, тяжесть вины должника в надлежащей мере не учитывалась вследствие неконкретности и неразвернутости законодательных положений. Однако понятие вины и ее воздействие на гражданско-правовую ответственность, при разработке проекта Гражданского Уложения 1905 года, выдвинулось для правоведов на передний план.

В итоге, была разработана норма, согласно которой должник отвечает за убытки, причиненные верителю неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Должник освобождался от ответственности только в том случае, ели он сумел доказать, что случайное событие, наступление которого он не мог ни предвидеть, ни предотвратить при той осмотрительности, какая от него требовалась для исполнения обязательств, помешало должнику исполнить свои обязательства. Для имущественной ответственности вопрос о неисполнении обязательств с умыслом или без умысла не имел никакого значения. Общим правилом для признания должника соответственно виновным или невиновным в неисполнении обязательства проект российского Гражданского Уложения признавал отвлеченное понятие о степени осмотрительности рачительного, заботливого хозяина [11].

Отсюда следует, что период развития института вины в российском законодательстве, вплоть до октябрьской революции, был обусловлен развитием концепции индивидуальной и виновной ответственности, в уголовном праве на законодательном уровне установились понятия: умышленное и неосторожное деяние с описанием их основных признаков; в гражданском праве вина определялась через непринятие соответствующих ситуации мер.

Революционные преобразования не могли не коснуться института права, в котором прослеживается точка зрения отказа от категории вины. В Руководящих началах по уголовному праву 1919 года категория «вина» заменена категорией «опасное состояние» [8, с. 63–68]. Также, произошло отрицание субъективного вменения: «...виновным признается тот, кто посягает на основы советского строя, на установленный социалистический правопорядок, угодный и выгодный для трудящихся» [18, с. 157].

Только почти через сорок лет законодатель решил нормативно закрепить вину. Понятие «вина» зафиксировано в ст. 3 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года: «Уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние» [3, с. 6].

В Действующем Уголовном кодексе 1996 года ст. 5 закрепила принцип вины: «Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина» [2], вина является субъективным основанием уголовной ответственности. Однако определение понятия вины в кодексе отсутствует, а ее уголовно-правовое содержание проявляется в главе 5 через формы: умышленную и неосторожную.

В современной уголовно-правовой теории принято различать следующие концепции вины: нормативная, теория опасного состояния, оценочная, психологическая, которая в последнее время является общепризнанной.

Нормативная теория вины: «Сторонники нормативного направления определяют вину как выраженную в законе конструкцию видов умысла и неосторожности. При этом не разрешаются возникающие внутренние юридико-практические противоречия. Проблема определения уголовно-правовой категории вины не ставится». [26, с. 21–25].

В. В. Лазарев считает, что «сам по себе нормативный подход к праву был бы не плох. Уязвимым его делает, как это ни парадоксально, государство. В силу разных причин, в определенных обстоятельствах оно удовлетворяется устаревшими нормами или, хуже того, издает акты, идущие в разрез с жизнью, принимает нормы, работающие на консервативные силы» [9, с. 57].

Теория опасного состояния: С. В. Познышев понимал под виной такое настроение субъекта, при котором он осознает или имеет возможность осознать, что действует преступно и находится в таких обстоятельствах, что мог бы удержаться от преступного поведения, если бы у него не были недоразвиты противодействующие этому чувства и представления (в силу личных особенностей) [20, с. 266–267].

Основным недостатком данной теории можно считать то, что вина за преступление подменяется опасностью личности как таковой, а деяние воспринимается как внешнее проявление опасного состояния [16, с. 10].

Оценочная концепция вины: мнения законодателей о данной концепции можно разделить на две группы.

Б. С. Утевский, представляя мнения юристов, рассматривающих данную концепцию как оценку судом всех субъективных и объективных обстоятельств, которые связаны с преступлением, считает, что вина как основание уголовной ответственности должна содержать следующие элементы:

– наличие совокупности субъективных и объективных обстоятельств, характеризующих подсудимого, совершенное им преступление, последствия, условия и мотивы совершения им преступления;

– отрицательную общественную (морально-политическую) оценку от имени социалистического государства всех этих обстоятельств;

– убеждение советского суда, что действия подсудимого на основании этой оценки должны повлечь за собой уголовную, а не какую-либо иную (административную, дисциплинарную, гражданскую) его ответственность [24, с. 103].

Другие юристы под виной понимают морально-политическую оценку поведения правонарушителя с точки зрения классовых позиций.

Психологическая концепция вины в современном российском уголовном праве является господствующей. А. И. Рарог дает следующее определение вины — это «психическое отношение лица в форме умысла и неосторожности к совершаемому им общественно-опасному деянию, в котором проявляется антисоциальная, асоциальная либо недостаточно выраженная социальная установка этого лица относительно важнейших социальных ценностей» [21, с. 10].

По мнению Е. В. Юрчак «вина — это психическое отношение лица к совершаемому им противоправному общественно-вредному деянию и его последствиям, в котором проявляется отрицательное субъективное отношение лица к ценностям общества и которому государством дана соответствующая объективная оценка с учетом всех обстоятельств совершения деяния» [26, с. 21–25].

Наличие вины в уголовном праве может определить только суд (презумпция невиновности), то в гражданском праве, если доказаны следующие условия ответственности: противоправное деяние, вред и причинная связь между ними, то наличие вины будет предполагаться до тех пор, пока заинтересованное лицо не сможет доказать обратного (презумпция вины).

Как правило в российской цивилистике понятие вины соответствовало понятию вины в уголовном праве, поскольку вследствие исторических факторов, в науке уголовного права проводилось больше исследований категории вины, чем в гражданском праве. Поскольку в уголовном праве преобладала концепция вины как выражения психической основы личности и ее деяниях, которые не соответствуют законам, то данное представление о вине утвердилось и в гражданском праве.

Вина обозначалась как психическое отношение личности к своему действию, противозаконному поведению и его результату. Например, Г. К. Матвеев рассматривает вину как «психическое отношение нарушителя социалистического гражданского правопорядка в форме умысла или неосторожности к своим противоправным действиям и их вредным последствиям» [17, с. 178].

О. С. Иоффе отмечает: «Под виной понимают психическое отношение лица к совершаемому им противоправному действию или бездействию, а также к наступающим в связи с этим противоправным последствиям» [14, с. 128].

Несовершенство психологической концепции понятия вины состоит в трудности истинного выявления формы психического отношения правонарушителя к своим поступкам, а преимущественно и ненужностью данного выявления. В гражданском праве существует понятие вины юридических лиц, а поскольку организация не может обладать собственной психикой, то вопрос о психическом отношении юридического лица к совершенному деянию не может ставится в принципе.

На основании этого, психологическая концепция подвергается критике некоторыми современными правоведами, которые считают, что личные качества и психическое отношение субъекта к совершенному проступку не имеют никакого значения для оценки вины должника. Поэтому для установления вины используется общая модель ожидаемого поведения в той или иной ситуации разумного и добросовестного участника имущественных отношений [19, с. 63].

Действующий Гражданский кодекс дает следующее определение понятия вины: «Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства» (п. 1 ст. 401 ГК РФ) [1].

М. И. Брагинский, указывая на появление «легального определения вины как условия гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательств», сожалеет, что «доктрина гражданского права по инерции продолжает в основном оставаться на прежних позициях, смысл которых заключается в поиске все новых объяснений необходимости применения в цивилистике чуждых ей уголовно — правовых взглядов на вину как один из элементов состава правонарушения, представляющих собой некое гипотетическое психическое отношение правонарушителя к своим действиям и их последствиям» [11].

Концепции вины, существующие в гражданском праве и уголовном праве, имея точки соприкосновения, тем не менее разнятся не только между собой, но и в отдельно взятом праве. Изыскания правоведов, направленные на дальнейшую разработку понятия вины как в публичном праве, так и частном праве постоянно продолжаются.

Литература:

1. Гражданский кодекс РФ части первая, вторая, третья и четвертая. Официальный текст. Текст Кодекса приводится по состоянию на 1 ноября 2019 года — М.: Омега-Л, 2019. — 622 с.
2. Уголовный кодекс РФ. Текст с изменениями и дополнениями на 25 мая 2019 года. М.: Эксмо-Пресс, 2019. — 316 с.
3. Закон СССР от 25.12.1958 об утверждении Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. (вместе с Основами законодательства) // Ведомости ВС СССР. 1959. № 1. ст. 6.
4. Российское законодательство X–XX веков: в 9 т. т. 4. — М.: Юридическая литература, 1986. — 512 с.
5. Свод законов Российской империи. Т. Х.: издание неофициальное / под ред. и с примеч. И. Д. Мордухай- Болтовского; сост. Н. П. Балканов, С. С. Войт, В. Э. Герценберг. [сайт]: Классика российского права. Проект компании «Консультант Плюс» при поддержке изд. «Статут» и юридической научной библиотеки изд. «Спарк»/ URL: http://civil.consultant.ru/reprint/books/211/387.html#img388(дата обращения 18.03.2020).)
6. Уголовное уложение отд. 5 С. 10 [Электронный ресурс]. — Режим доступа:http://pravo.by/upload/pdf/krim-pravo/ugolovnoe_ulogenie_1903_goda.pdf (дата обращения 19.03.2020).
7. История государства и права России [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://vur-05–1.narod.ru/istotgp/42.htm (дата обращения 18.03.2020).
8. Хрестоматия по истории отечественного государства и права 1917–1991 годов. — М.: Зерцало, 1997. — 592 с.
9. Теория права и государства / под ред. В. В. Лазарева. 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2001. — 520 с.
10. Берестенников А. Г. Развитие принципа вины в томе XV Свода законов Российской Империи 1832 г., Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845г. / А. Г. Берестенников // Заметки ученого. — 2015. — № 5. — С. 7–11.
11. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2011. / Доступ из справ.правовой системы «КонсультантПлюс».
12. Векленко С. В. Виновное вменение в уголовном праве: дис.... д- ра. юрид. наук: 12.00.08. Омск, 2003. С. 45.
13. Заблудина А. А. Система преступления и наказания по Соборному Уложению 1649 года [Электронный ресурс]. — Режим доступа:https://ist-konkurs.ru/raboty/2008/1002-sistema-prestupleniya-i-nakazaniya-po-sobornomu-ulozheniyu-1649-g (дата обращения 17.03.2020).
14. Иоффе О. С. Обязательственное право./ О. С. Иоффе. — М.: Юрид. лит., 1975. — 880 с.
15. Кошанина Т. В. Происхождение государства и права [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://law.wikireading.ru/51762 (дата обращения 17. 03.2020).
16. Лунеев В. В. Субъективное вменение / В. В. Лунеев. — М.: Спарк, 2000. — 70 с.
17. Матвеев Г. К. Вина в советском гражданском праве / Г. К. Матвеев. — Киев, изд Киевского уни-та, 1955. — 307 с.
18. Мишунин П. Г. Очерки по истории советского уголовного права 1917–1918 гг. / П. Г. Мишунин. — М.: Госюриздат, 1954. — 231 с.
19. Пашенцев Д. А. Вина в гражданском праве / Д. А. Пашенцев, В. В. Гарамита. — М.: Юркомпания, 2011. — 143 с.
20. Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права / С. В. Познышев. — М.: изд. А. А. Карева, 1912. — 668 с.
21. Рарог А. И. Субъективная сторона и квалификация преступлений / А. И. Рарог. — М.: Профобразование, 2001. — 134 с.
22. Спенсер Г. Синтетическая философия. пер с англ. / Г. Спенсер. — К.: Ника-центр, 1997. — 512 с.
23. Строгович М. С. Учение о материальной истине в уголовном процессе / М. С. Строгович. — М.: Акад. Наук СССР, 1947. — 276 с.
24. Утевский Б. С. Вина в советском уголовном праве / Б. С. Утевский. — М.: Госюриздат, 1950. — 319 с.
25. Федорова А. Н. Правонарушение и юридическая ответственность по Русской Правде. Монография / Под общ. ред.: Хачатурова Р. Л. Тольятти: Изд-во ВолГУ, 2004. — 155 с.
26. Юрчак Е. В. Концепция вины в юридической науке / Е. В. Юрчак // Актуальные вопросы российского права. — 2015. — № 7(56). — С. 21–25.