В статье рассматривается роль народнохозяйственного планирования в институциональной среде командно-административной и рыночной экономики на примере СССР и дирижистской Франции. Посредством анализа плановых директив в народном хозяйстве Советского Союза как неполных контрактов и механизма согласования рыночными игроками выполнения плановых индикаторов во Франции было изучено, как долгосрочные программы развития оказывают влияние на улучшение качеств этих двух экономических систем и то, как данный институт наоборот может нивелировать их преимущества.
Ключевые слова: народнохозяйственное планирование, экономика СССР, экономика послевоенной Франции, неполные контракты, транзакционные издержки, оппортунистическое поведение, индикативное планирование, бескризисное расширение воспроизводства
Институт народнохозяйственного планирования как элемент государственного управления экономикой зародился в конце 20х годов прошлого века в СССР. Теоретические обоснования обращения к подобного рода организации хозяйственной жизни страны напрямую вытекали из выводов марксисткой политэкономии о невозможности бескризисного расширения воспроизводства рыночными субъектами, что подстегивало создание такой системы экономических отношений, в которой весь объем изготавливаемой продукции регулировался бы всеобщим планом, основанном на анализе имеющихся и перспективных потребностей общества. Экономистами тех лет роль рассматриваемого института формулировалась следующим образом: «Задача перспективного плана народного хозяйства СССР в настоящий момент может быть сформирована как задача такого перераспределения наличных производительных сил общества, включая сюда и рабочую силу, и материальные ресурсы страны, которое в оптимальной степени обеспечивало бы бескризисное расширение воспроизводства этих производительных сил возможно быстрым темпом, в целях максимального удовлетворения текущих потребностей трудящихся масс и скорейшего приближения их к полному переустройству общества на началах социализма и коммунизма». [4, с. 169–170]
Разработка и приведение в жизнь такого плана подразумевает наличие органа или совокупность оных, занятых указанной деятельностью. В советской системе данная роль отводилась Совету министров (Совету народных комиссаров до 1946 года) и Государственной плановой комиссии, где Совмин занимался целеполаганием и определением главных направлений развития экономики СССР, а Госплан на основе этих указаний и анализе существующих динамик в народном хозяйстве составлял детальные директивы, обязательные для выполнения всеми субъектами экономики, и следил за реализацией разработанных указаний предприятиями [2, с. 98, 254].
Вопреки расхожей точке зрения, в спускаемых до различных организаций заданиях не содержалось полного перечня необходимой к выпуску продукции с точно прописанными объемами, планирование осуществлялось в укрупненных обобщенных показателях, постепенная конкретизация которых происходила на уровнях республиканских Госпланов и Госпланов министерств, далее в плановых органах крупных хозяйственных объединений, и, наконец, определение точной товарной номенклатуры производилось уже в плановых бюро конкретных предприятий [1, с. 79–80]. Данное обстоятельство позволяет рассматривать подобные директивы как специфическую форму неполных контрактов, где принципалом выступали высшие слои советской бюрократии и непосредственно Госплан, задачей которых было формулирование заданий для экономических субъектов, являвшихся агентами, так как обладали некоторой самостоятельностью в выполнении указанных установок [3, с. 387]. Такое распределение полномочий было продиктовано ассиметричным распределением информации: предприятия не могли сами по себе рассчитать необходимый обществу объем продукции, изготавливаемой ими, а государственные органы не были способны полностью учесть все факторы, оказывающие влияние на производство у каждого актора данной системы.
Описанная институциональная среда, помимо уже отмеченного поддержания бескризисного роста народного хозяйства, обладала рядом других существенных преимуществ на таковой, основанной на рыночной контрактации, главным из которых можно назвать экономию на транзакционных издержках координации. Имея четко определенных поставщиков и потребителей и не нуждаясь в проведении исследований имеющегося спроса, агенты не несли убытков от неопределенности, что нельзя было сказать о предприятиях, расположенных по другую сторону железного занавеса [3, с. 372–373]. Данные функции перекладывались на принципала, который, значительно экономя за счет эффекта масштаба, при помощи соответствующего научного аппарата (балансов народного хозяйства, межотраслевых балансов, экономико-математических моделей и т. д.) организовывал взаимодействие предприятий, исходя из целей удовлетворения потребностей всего общества.
В то же время, находясь в условиях отсутствия конкуренции, акторы более не были экономически заинтересованы в повышении производительности труда, так как принципал в любом случае обеспечивал их функционирование. Это заставляло составлять такие плановые задания, выполнение которых было бы невозможно без сокращения расходов и рационализации технологического процесса на предприятиях, что, в свою очередь, влекло рост транзакционных издержек поиска информации для принципала, а также увеличения затрат, связанных с оппортунистическим поведением агентов, скрывавших производственные резервы для того, чтобы получить менее напряженные директивы. Кроме того, сами плановики, не имея исчерпывающих сведений о положении дел у того или иного хозяйствующего субъекта, могли дать заведомо нереализуемые императивы, тем самым угрожая карьере руководства данного актора. Подобного рода агентская проблема порождала различные неформальные институты, такие как: корректировки плана, приписки, ведомственность — что затрудняло управление экономикой страны посредством рассматриваемых неполных контрактов. Описанная выше тенденция вместе с совокупностью других факторов в конечном счете привела к кризису и развалу советской системы администрирования народного хозяйства, несмотря на то, что в период становления этой системы она смогла обеспечить крайне высокие темпы роста экономики и улучшения благосостояния населения.
В то время, как в СССР экономисты противопоставляли плановое управление народным хозяйством капиталистической экономике, подобные механизмы прижились и в последней, в частности, во Франции второй половины ХХ века [2, с. 22]. Также, как и в случае Советского Союза, данный институт поспособствовал стремительному увеличению ключевых экономических показателей страны на этапе своего внедрения, но в дальнейшем потерял свою эффективность, после чего пришлось вернуться к рыночному саморегулированию с весьма ограниченным участием государства.
Нахождение большинства предприятий в частной собственности подразумевало невозможность руководства ими из единого центра прямыми директивами, как это было в СССР, поэтому планирование во Франции строилось по другому принципу: Комиссариат по планированию составлял нормативных прогнозов развития народного хозяйства, в основе которых лежат некие заранее определенные темпы экономического роста, воплощающих в себе набор оптимальных условий [7, с. 98]. Для будущего достижений данных оптимальных условий (индикаторов) созывались исполнительные советы (или комиссии по модернизации), в которых участвовали представители: отраслевых министерств, органов администрации, предпринимательских объединений, крупных компаний и других экономических акторов [5, с. 8]. В ходе обсуждения предложений комиссариата участники этого согласования могли:
вносить коррективы в прогнозы, предоставляя более точную информацию с мест;
составлять с другими членами совета контракты, выполнение которых бы обеспечивало достижение описанных индикаторов;
вносить коррективы в свою деятельность, имея представление о направлениях политики государства на плановый период.
Стимулировать исполнение намеченных оптимальных условий комиссариат мог посредством косвенных мер, тесного взаимодействуя с другими органами власти. К числу таких механизмов можно отнести: выдачу дешевых кредитов, распределение дефицитных материалов, упрощение получения лицензий и разрешений на ту или иную деятельность и др. [6, с. 545]. Таким образом, народнохозяйственное планирование в своей французской версии решало две проблемы: поощряло рыночных игроков, осуществляющих развитие наиболее актуальных секторов экономики, и снижало транзакционные издержки координации, обеспечивая стабильную деловую активность на срок действия рассматриваемой государственной программы. Так, ирландский экономист Н. Тимони дала две оценки французскому планированию: «минималистскую», отражающую те функции, которые гарантированно выполняются при работе анализируемого института, и «максималистскую», раскрывающий потенциал системы планирования четвертой и пятой республик при наиболее рациональной организации данной системы и благоприятных внешних факторах. «Минималистская» точка зрения заключается в том, что экономическое планирование во Франции — это процесс, посредством которого политика государственного сектора координируется и благодаря которому социальные партнеры информируются о мнениях и действиях друг друга». [9, с. 140] «Более амбициозный взгляд на планирование заключается в том, что это социальный контракт: подготовка плана предусматривает активные переговоры социальных партнеров для достижения консенсуса по социальным и экономическим целям, которые реализуются посредством политического выбора. Таким образом, план является ориентиром для экономических интересов и социальных сил, он является ориентиром для общественного внимания. План является мобилизующим проектом, он позволяет обществу контролировать и строить вместе свое будущее». [9, с. 142]
В то же время, данная система обладала и недостатками, один из которых логично вытекал из характера обеспечения согласованности хозяйствующих субъектов Франции. Консультации в исполнительных советах могли быть использованы крупными компаниями для осуществления картельных сговоров по разделу рынка или установлению цены, что естественно негативно влияло на работу менее «могущественных» акторов — малого и среднего бизнеса, например, или профсоюзов [7, с. 101]. Постоянный контакт на совещаниях представителей больших фирм и делегатов от различных правительственных учреждений также предоставлял плодотворную почву для лоббизма, превращая орган для достижения консенсуса экономическими агентами в таковой, обеспечивающий интересы узкого круга привилегированных организаций. Другой немаловажный изъян был обусловлен открытостью французской экономики, что помимо угрозы разрушения прогнозов комиссариата волатильностью внешней среды, вносил также затруднения в оказывании влияния на деятельность компаний, чьи основные контрагенты находились за рубежом. Это обстоятельство привило к тому, что со временем все меньше и меньше фирм четвертой и пятой республик ориентировались на плановые индикаторы [8, с. 2].
Приведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что народнохозяйственное планирование служит и в рыночной, и в командно-административной экономике для поддержания бескризисного развития народного хозяйства в целом. Различаются в данном случае механизмы, обеспечивающие это в разных институциональных средах. В командно-административной экономике, которая характеризуется низкими транзакционными издержками координации и отсутствием мотивации к повышению производительности труда агентами, план может быть использован как вид неполного контракта, исполнение которого потребует повышение эффективности производства предприятиями, которым спущены эти директивы. В рыночном же способе ведения хозяйства, где затраты на координацию высоки, но конкуренция стимулирует акторов уменьшать трансформационные расходы, реализация долгосрочных государственных программ благоприятствуют упрощению и удешевлению анализа спроса и заключения сделок.
Но важно отметить, что данные положительные стороны изучаемого института несут в себе и негативные изменения для внутренне присущих качеств рассматриваемых систем. Так, включение в план условий, которые бы потребовали рационализировать имеющийся у субъектов командно-административной экономики технологический процесс, оборачивается ростом транзакционных издержек поиска информации у принципала (Госплана) при том, что увеличение таковых может перекрывать сокращение производственных затрат, особенно учитывая то, что в таком случае из-за оппортунистического повеления некоторых агентов, скрывающих резервы предприятия, не исключено затормаживание тенденции улучшения производительности труда. В капиталистическом хозяйстве же, также ввиду оппортунистического поведения, планирование, обеспечивающее снижение расходов на координацию у акторов, способно привести к ухудшению экономической эффективности функционирования компаний вследствие монополизации рынка, которая возникает в результате заключения картельных сделок и лоббизма.
Литература:
1. Бадирян, И. З. Методология планирования и составления промфинпланов / И. З. Бадирян. М.: ИЭИ ВСНХ СССР, 1931, 339 с.
2. Брагинский, Б. И. Организация планирования народного хозяйства СССР / Б. И. Брагинский, Н. С. Коваль. М.: Госполитиздат, 1954, 393 с.
3. Институциональный анализ и экономика России. Второе издание / В. Т. Рязанов [и др.]. М.: Экономика, 2013, 503 с.
4. Каким быть плану: дискуссии 20х годов / Э. Б. Корицкий [и др.]. Л.: Лениздат, 1989, 224 с.
5. Бродская И. А. Уроки французских индикативных планов (к разработке российской концепции макроэкономического планирования) // Экономические науки. 2014. № 7 (116). с. 7–14
6. Clough S. B. Economic Planning in a Capitalist Society: France from Monnet to Hirsh // Academy of Political Science. 1956. № 4 (71). P. 539–552.
7. Du Boff R. B. The Decline of Economic Planning in France // The Western Political Quarterly. 1968. № 1 (21). P. 98–109.
8. Estrin S., Holmes P. Recent Developments in French Economic Planning // Economics of Planning. 1982. № 16. P. 1–20.
9. Timoney N. Economic Planning in France // Journal of the Statistical and Social Inquiry Society of Ireland. 1984. № 25, part 1. P. 121–157.
