Статья посвящена характеристике субъекта убийства матерью новорожденного ребенка, затрагиваются спорные вопросы суррогатного материнства, возраста уголовной ответственности, соисполнительства в преступлении со специальным субъектом.
Ключевые слова: убийство матерью новорожденного ребенка, детоубийство, суррогатное материнство, специальный субъект.
Для квалификации деяния в качестве преступления, необходим такой обязательный элемент состава преступления как субъект. Убийство же матерью новорожденного ребенка может быть совершено лишь специальным субъектом, который помимо общих признаков, присущих любому субъекту преступления, обладает дополнительными признаками. Однако признаки, необходимые для привлечения в уголовной ответственности по ст. 106 УК РФ, носят дискуссионный характер.
Так, первый возникающий вопрос, кто является матерью новорожденного ребенка. Достижения современной медицины помогают использовать различные вспомогательные репродуктивные технологии, так развивается такое направление как «суррогатное материнство». Под ним согласно Федеральному закону «Об основах здоровья граждан» понимается вынашивание и рождение ребенка (в том числе преждевременные роды) по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которых вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям.
Анализ действующего законодательства не приводит нас к определению понятия матери, которое может быть использовано при квалификации убийства матерью новорожденного ребенка. Согласно позиции А. Н. Красикова субъект рассматриваемого преступления должен быть матерью de facto и de jurе [2. C.129]. Однако исходя из смысла суррогатного материнства сложно сделать вывод о том, кто является матерью: суррогатная мать, которая вынашивала плод или генетическая, чья яйцеклетка была предоставлена для оплодотворения и которая после рождения берет на себя обязанности матери для ребенка. Несмотря на дискуссии относительно положения женщин как матерей такого ребенка, мировая практика склоняется к тому, что ответственность за причинение смерти будет нести женщина, выносившая и родившая ребенка, как мать убившая новорожденного ребенка. Нам кажется, предпочтительнее именно такая позиция, поскольку состав преступления, предусмотренный ст. 106 УК РФ является привилегированным составом убийства. В основу такой привилегизации законодатель вложил особое психофизическое состояние женщины, вызванное беременностью и родами и причиняющее определенного рода страдания.
Хотя сложно представит ситуацию, при которой суррогатная мать пойдет на совершение такого убийства, ведь на протяжении всего срока вынашивания в её психическом и физическом здоровье заинтересованы будущие родители, ряд авторов предлагает внести изменения в диспозицию ст. 106 УК РФ. Так, мнение А. Н. Красикова, что в законе следовало бы использовать не термин «мать», а термины «роженица» и «родильница» выглядит обоснованным [1. С.46]. Однако внесение терминов «роженица» (в процессе родов) и «родильница» (после рождения ребенка) в диспозицию статьи лишь усложняет её восприятие. Таким образом, для устранения ряда вопросов, связанных с определением понятия «мать», предлагаем заменить его на термин «женщина».
Следующим дискуссионным вопросом является возраст субъекта преступления. Совершить такое преступление может лицо, достигшее возраста 16 лет. Учитывая, что по общим правилам уголовной ответственности подлежат лица, достигшие ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста спорных вопросов возникать не должно. Однако случаи рождения детей у подростков младше 16 лет не редки. Таким образом, стоит вопрос о квалификации убийства новорожденного ребенка девушкой младше 16 лет.
На первый взгляд, казалось бы, что поскольку девушка не достигла возраста уголовной ответственности, она не является субъектом преступления и деяние не может быть признано преступлением в связи с отсутствием обязательного элемента состава преступления. Однако, действия такой матери подпадают по всем признакам под состав убийства, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ведь согласно законодательству для убийства и ряда других составов возраст с которого наступает уголовная ответственность снижен до 14 лет. Таким образом, возникает противоречивая ситуация, когда лицо, достигшие 14 лет, но не достигшее 16 лет будет привлечено к уголовной ответственности за квалифицированное убийство, в то время как преступление 16-летней матери будет считаться менее тяжким.
Для выхода из возникшей ситуации считаем возможным снизить возраст уголовной ответственности до 14 лет, тем самым устранить проблемы квалификации деяния, совершенного 14–15 летней девушкой. Не привлекать мать младше 16 лет за убийство своего новорожденного ребенка нет оснований, поскольку, будучи освобожденной от уголовной ответственности по ст. 106 УК РФ в связи с отсутствием состава преступления, действия лица носят все признаки состава преступления предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Снижение возраста уголовной ответственности в соответствие с ч. 2 ст. 20 УК РФ связано с тем, что ко времени достижения 14-летнего возраста, несовершеннолетние лица осознают запрещенность деяний, предусмотренных этой статьей. Лицо, достигшее 14-летнего возраста имеет достаточную социальную зрелость, чтобы осознавать, что за убийство, в том числе и своего новорожденного ребенка человек должен нести ответственность перед обществом и государством.
Совместно с матерью в лишении жизни новорожденного ребенка могут участвовать и другие лица, которыми могут быть, в том числе и родственники. Тут возникает проблема, присущая не только квалификации убийства новорожденного ребенка, но и других составов преступлений, где имеет место быть соучастие со специальным субъектом. Как быть в ситуации, имеется другое лицо, ведь квалифицировать его действия по ст. 106 УК РФ нельзя, поскольку субъектом преступления он не является в силу отсутствия статуса матери. Кроме того, отсутствуют основания для уменьшения его ответственности по привилегированному составу преступления, ведь как известно, убийство у такого лица не связано психофизическим состоянием, связанным с беременностью и родами.
Можно представить три основные ситуации, при которых возможно соучастие. Так, при первом варианте, объективная сторона выполняется двумя субъектами, и смерть причиняется от рук, как матери, так и её соучастника. При втором варианте, другое лицо склоняет мать к убийству своего ребенка. И при третьем варианте, наоборот, мать склоняет другое лицо к совершению преступления.
Так, при совместном исполнении убийства считаем, действия матери подлежат квалификации по ст. 106 УК РФ, в то время как содеянное другим лицом подпадает по признаки п. «в» ч. 2 ст. 105 со ссылкой на ст. 34 УК РФ ведь особенности характеризующие мать, как специального субъекта преступления не могут быть отнесены к другим лицам.
В случае, когда какое-либо лицо участвовало в качестве организатора, подстрекателя или пособника убийства матерью новорожденного ребенка, необходимо, как верно считает В. И. Кузнецов исходить из действий исполнителя, каковым является мать, и действия отца квалифицировать по ст. 106 со ссылкой на ст. 33 УК РФ [3. С.70].
При совершении убийства другим лицом, где мать выступала в качестве организатора, подстрекателя или пособника нельзя квалифицировать действия матери по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, иначе за собственноручное причинение смерти ребенку собственноручно она отвечает по привилегированному составу, а в случае причинения смерти другим лицом — по квалифицированному. Однако, считаем, в силу закона, поскольку содеянное виновным подлежит квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Вопросы, рассмотренные в настоящей статье, не являются исчерпывающими. В науке и практике остается множество других неразрешенных моментов, требующих разрешения на законодательном уровне.
Литература:
- Красиков А. Н., Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России: монография / А. Н. Красиков, Саратов: [б. и.], 1996. — 211 с.
- Красиков А. Н., Преступления против права человека на жизнь: в аспектах de lege lata и de lege ferenda. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1999. — 220 с.
- Кузнецов В. И., Сложные вопросы квалификации детоубийства // Сибирский юридический вестник. — 2013. — № 1(60). — С. 65–71.
