Обобщая опыт действующих сотрудников следственного органа, к компетенции которого относится расследование всех преступлений, предусмотренных гл. 18 УК РФ, в том числе и половых преступлений, совершаемых в отношении несовершеннолетних, общую картину судебно-следственной практики по стране, автор приходит к тому, что квалификация насильственных половых преступлений в отношении малолетних потерпевших — лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста, —нередко вызывает затруднения у работников правоприменительных органов.
Сказанное касается насильственных преступлений, посягающих на половую неприкосновенность личности, которые предусмотрены п. «а» ч. 3 и п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ — изнасилование, иных насильственных действий сексуального характера — п. «а» ч. 3 и п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, и, конечно, понуждения к действиям сексуального характера — ч. 2 ст. 133 УК РФ. Особенное внимание обращает на себя то, что квалифицирующие признаки (или отягчающие обстоятельства) в данных преступлениях в первую очередь связаны с несовершеннолетним возрастом потерпевших лиц.
Следует отметить, что судебная практика идет таким путем, при котором вышеуказанные квалифицирующие признаки, инкриминируются лицу при лишь условии, если субъект преступления знал, либо допускал, что совершает сексуальное насилие с несовершеннолетним либо малолетним лицом. Очень важно отметить, что для верной квалификации рассматриваемых преступных деяний в отношении несовершеннолетних и малолетних существенное значение имеет само понятие «насилие», с которым, как правило, связывается причинение вреда потерпевшему. В связи с чем, обратим внимание на п. 2 постановления Пленума Верховного суда РФ от 04.12.2014 г. «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» (далее по тексту постановление Пленума), в котором сказано, что под насилием в ст. 131 и 132 УК РФ судам следует понимать, как опасное, так и неопасное для жизни или для здоровья насилие, а также побои и совершение других насильственных действий, которые причиняют потерпевшему физическую боль либо ограничивают его свободу.
Значительные трудности в квалификации изнасилования возникают при совершении указанного преступления с использованием беспомощного состояния потерпевшей. Толкование и вменение признака беспомощного состояния потерпевшей применительно к изнасилованиям и насильственным действиям сексуального характера вызывают трудности на практике, в частности, когда речь идет о несовершеннолетних и малолетних потерпевших. В связи со сказанным надо отметить, пунктом 5 постановления Пленума изнасилование и насильственные действия сексуального характера указано признавать квалифицирующим признаком «с использованием беспомощного состояния потерпевшего лица», когда это лицо в силу своего физического или психического состояния, например, слабоумия или другого психического расстройства, физических недостатков, болезненного или бессознательного состояния, возраста — малолетнего либо престарелого, или иных обстоятельств не могло понимать характер и значение совершаемых с ним действий, а также оказать сопротивление виновному [3]. Таким образом, приведенное разъяснение Верховного суда гласит о том, что беспомощное состояние потерпевшего выражается в физической и психической беспомощности. При этом физическая беспомощность представляет собой невозможность воспрепятствования и оказания значительного сопротивления жертвой преступнику при изнасиловании, а психическая беспомощность лишает жертву возможности осознавать, то есть правильно оценивать характер и значение совершаемых с нею преступных посягательств виновным лицом.
В теории уголовного права, равно как и в судебно-следственной практике нередко встает вопрос при квалификации изнасилования в совокупности с иными насильственными половыми преступлениями, совершенными в отношении несовершеннолетних и малолетних лиц, а именно, с насильственными действиями сексуального характера (ст. 132 УК РФ) и при понуждении к действиям сексуального характера (ч. 2 ст. 133 УК РФ). Разграничение преступлений, предусмотренных ст. 131 и ст. 132 УК РФ надлежит проводить по элементам объективной стороны, которая, несмотря на аналогичный в обоих составах признак насилия (угроза применения насилия), различается конкретными действиями сексуального характера и способами их совершения и удовлетворения половых потребностей преступником. Разрешая вопрос о квалификации вышеуказанных преступлений, Верховный суд в постановлении Пленума от 04.12.2014 указывает, что при совершении виновным в любой последовательности изнасилования и насильственных действий сексуального характера в отношении одной и той же потерпевшей содеянное необходимо квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных соответствующими пунктами и частями ст. 131 и ст. 132 УК РФ, вне зависимости от времени совершения указанных преступлений [3].
Переходя к вопросам, возникающим при квалификации деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 133 УК РФ, в первую очередь необходимо отметить, что в отличие от изнасилования (ст. 131 УК РФ) и насильственных действий сексуального характера (ст. 132 УК РФ) при понуждении к действиям сексуального характера способы воздействия на потерпевшее лицо исчерпывающим перечнем указаны законодателем в диспозиции ч. 1 ст. 133 УК РФ, кроме того, при решении вопроса о разграничении преступлений, предусмотренных ст.ст. 131, 132 УК РФ и ст. 133 УК РФ, важно учитывать момент окончания данных преступлений, несмотря на то, что понуждение к действиям сексуального характера, исходя из диспозиции статьи, относится к насильственным половым преступлениям, физического насилия, объективная сторона данного преступления не предусматривает, равно как не имеет значения для квалификации понуждения как оконченного состава факт вступления в половые отношения, наличие либо отсутствие на это согласия потерпевшего лица.
Более занимательным и проблематичным является вопрос разграничения ч. 2 ст. 133 и ст.ст. 134–135 УК РФ. Судебно-следственная практика по данному составу преступления (ч. 2 ст. 133 УК РФ) весьма скудная, следующий пример неоднозначности квалификации указанного деяния привел Председатель ВС РФ В. М. Лебедев в своем сборнике судебной практики к УК РФ: «Кассационная инстанция отменила приговор в части осуждения лица по ст. 133 УК РФ с прекращением в этой части дела за отсутствием состава преступления. Так, суд признал Щ. виновным в совершении развратных действий, органы предварительного следствия квалифицировали действия Щ. по ст. 135 УК РФ, однако суд переквалифицировал их на ст. 133 УК РФ, мотивируя свое решение тем, что к моменту совершения преступления потерпевшие достигли четырнадцатилетнего возраста. При этом суд не учел, что диспозиция ст. 133 УК РФ связывает наличие состава с конкретными действиями сексуального характера, к совершению которых виновное лицо понуждает потерпевших, и не просто под угрозой как было указано в приговоре суда, а путем шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевших. Такого способа воздействия на потерпевших в действиях осужденного не имелось, следовательно, состав данного преступления в них отсутствует» [4]. Опять же, рассматривая вопрос о совершении лицом преступлений, предусмотренных в ст.ст. 133, 135 УК РФ, учитывая, что конструкция состава преступления, предусмотренного ст. 135 УК РФ не предусматривает ни признака насилия, ни угроз или шантажа, представляется логичной квалификация данного преступления по совокупности со ст. 133 УК РФ, ведь несовершеннолетние в большинстве случаев находятся в той или иной зависимости от «взрослых» (жилище, содержание, обучение детей и проч.), и манипулирование данным обстоятельством зачастую становится средством к понуждению несовершеннолетнего к вступлению в половые отношения. Однако в связи с различиями в объективной стороне данного преступления, идеальной совокупности данные преступления образовать не могут, однако вполне возможна их реальная совокупность.
Представляется, что дополнения и изменения, в которых нуждается уголовное законодательство в рассматриваемой области, не могут быть реализованы посредством официального (судебного) и научного (доктринального) толкования. Для реализации предложенных новаций, потребовалась бы системная реконструкция не только норм об уголовной ответственности за насильственные и ненасильственные половые преступления, но и всего уголовного кодекса, включая некоторые положения, содержащиеся в его Общей части. Такая фундаментальная задача может быть осуществлена только в рамках новой кодификации российского уголовного законодательства.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3// Собр. законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954
- Андреева Л. А. Квалификация изнасилований: Учебное пособие. / Л. А. Андреева. — СПб.: Изд-во С.- Петербург, юрид. ин-та Генеральной прокуратуры РФ, 1999. 301 с.
- Постановление Пленума Верховного суда РФ от 4 декабря 2014 г. № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности»// http://www.cоnsultant.ru
- Определение СК ВС РФ № 45–097–97 по делу Щербакова// БВС РФ.1998. № 9
