Современная уголовная политика большинства государств в равной степени направлена как на охрану прав и законных интересов граждан от преступных посягательств, так и на защиту граждан от необоснованного привлечения к уголовной ответственности. Указанная особенность делает чрезвычайно актуальным институт необходимой обороны, традиционно считающийся обстоятельством, исключающим преступность деяния.
Российская модель института необходимой обороны, в соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ, основывается на том, что «...не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия» [1]. Законодатель допускает подобное причинение вреда и в случаях, когда имеет место посягательство, не сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, что следует из ч. 2 ст. 37 УК РФ. Что касается субъектного состава рассматриваемого института, то из ч. 3 ст. 37 УК РФ следует, что положения о необходимой обороне «...в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти» [1].
Учитывая возможные последствия реализации рассматриваемого института, законодатель в ч. 1 и ч. 2 ст. 37 УК РФ акцентирует внимание на пределах необходимой обороны, отмечая, что необходимая оборона является правомерной, если при этом «...не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства» [1]. Иными словами, законодатель устанавливает определенные условия правомерности необходимой обороны. Условия правомерности необходимой обороны широко обсуждаются в отечественной правовой науке. В частности, Д. А. Гарбатович указывает на отправную точку реализации института необходимой обороны, отмечая, что «...квалификация деяния при обстоятельствах необходимой обороны означает установление соответствия между признаками совершенного действия и признаками состава деяния (правомерного причинения вреда), совершенного при необходимой обороне» [2], поскольку «...только наличие всех признаков состава правомерного причинения вреда исключает преступность совершенного уголовно-правового деяния» [2].
В свою очередь, К. В. Дядюн акцентирует внимание на признаках состава правомерного причинения вреда, относя к ним следующее:
- условия правомерности, относящиеся к посягательству: а) общественная опасность, т. е. способность причинения существенного вреда защищаемым общественным отношениям; б) наличность, т. е. соответствие посягательства и состояния необходимой обороны во времени; в) действительность, т. е. объективное существование посягательства, его реальность;
- условия правомерности, относящиеся к защите: а) направленность вреда исключительно на посягающего; б) своевременность применения защитных мер; в) соответствие средств защиты характеру и степени общественной опасности посягательства [3].
Подобным образом подходят к определению признаков состава правомерного причинения вреда и В. Ю. Николаев и Т. Н. Казанкова, отмечающие, что «...поскольку законодательное определение превышения пределов необходимой обороны включает в себя оценочные моменты, очень важно сформулировать критерии, на основе которых можно сделать вывод, была ли оборона правомерной или налицо превышение ее пределов» [7], а также акцентирующие внимание на том, что действующему уголовному законодательству необходимы «...четкие указания признаков самой ситуации необходимой обороны, а также признаки, характеризующие правомерность защиты, основным из которых является соразмерность средств и способов защиты и нападения» [7]. Как отмечает в связи с этим Н. В. Исаева, «...законодательной конструкции нормы о необходимой обороне свойственно наличие оценочных признаков, которые создают трудности в правоприменительной деятельности, так как трактовка этих признаков зависит от усмотрения правоприменителей» [4]. Подобной точки зрения придерживается и А. В. Карягина, убежденная в том, что «...на сегодняшний день у защищающегося лица есть все основания опасаться привлечения к уголовной ответственности наряду с нападавшим, поскольку ситуация оценивается по усмотрению суда» [5].
Парадоксально, но указанные проблемы имеют место и в американском уголовном законодательстве. В частности, если обратиться к уголовному кодексу штата Нью-Йорк, то можно сделать следующие основные выводы относительно института необходимой обороны:
- применение физической силы возможно в случае: а) защиты себя самого и третьих лиц; б) защиты помещений и недвижимости; в) предотвращения или пресечения кражи; г) производства ареста или предотвращения бегства из-под стражи;
- условия правомерности необходимой обороны включают в себя следующее: а) наличие или угроза применения противоправной физической силы со стороны другого лица; б) поведение нападающего не должно быть спровоцировано обороняющимся; в) обороняющийся не должен нападать первым [8].
Уголовный кодекс штата Нью-Йорк также определяет обстоятельства, наличие которых допускает причинение смерти посягающему лицу. Такими обстоятельствами являются применение нападающим физической силы опасной для жизни либо разумное предположение обороняющегося о намерении и неизбежности применения такой силы. Однако, если путем отступления обороняющийся может себя обезопасить и избежать причинения вреда, то он не может предпринимать действия, направленные на причинение смерти нападающему. Данное правило не распространяется на следующие ситуации: а) нападение происходит в жилище обороняющегося и первоначальным агрессором является нападающий; б) обороняющийся в силу своих должностных обязанностей является лицом, охраняющим общественный порядок.
Примечательно, что превышение пределов необходимой обороны американское уголовное законодательство допускает, однако на уровне правоприменительной практики. Показательной с этой точки зрения является ситуация, когда гражданин, припарковавшись на заправочной станции рядом с автомобилем, в котором находились подростки, потребовал у них уменьшить громкость доносящейся из автомобиля музыки. Когда подростки проигнорировали замечание гражданина, он вытащил из своего автомобиля ружье и выстрелил в одного из подростков. Позже, во время судебного заседания, гражданин пояснил, что, увидев в автомобиле подростков ружье, превентивно нейтрализовал угрозу жизни, и это объяснение удовлетворило присяжных, которые вынесли оправдательный вердикт [9].
Подобным образом регламентируется институт необходимой обороны и во французском уголовном законодательстве, в рамках которого к условиям правомерности необходимой обороны также относится наличие и необоснованность посягательства, соответствие используемых средств защиты тяжести посягательства, а также своевременность защиты. Такие же условия правомерности необходимой обороны называются в немецком уголовном законодательстве. Однако в первом случае, например, необходимая оборона может иметь место не только в случае посягательств на физическую неприкосновенность, но и в случае посягательств на нравственность, а во втором гражданин не подлежит наказанию, если он превысил пределы необходимой обороны из-за смущения, страха или испуга [6].
Таким образом, сравнительный анализ института необходимой обороны в российском, американском, французском и немецком уголовном праве позволяет сделать вывод о том, что рассматриваемый институт, в целом, строится по той же модели, однако имеются нюансы, проявляющие себя на уровне правоприменительной практики. Также представляется положительным и возможным к применению в уголовном законодательстве Российской Федерации опыт более детального описания обстоятельств, исключающих уголовную ответственность за причинение смерти посягающему лицу, в уголовном кодексе Соединенных Штатов Америки.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
- Гарбатович Д. А. Необходимая оборона: алгоритм квалификации // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. 2016. № 4. С. 22–28.
- Дядюн К. В. Право на необходимую оборону: проблемы реализации // Universum: экономика и юриспруденция. 2014. № 5 (6). С. 7.
- Исаева Н. В. Актуальные проблемы реализации права на необходимую оборону // Современные тенденции развития науки и технологий. 2017. № 3–8. С. 73–77.
- Карягина А. В. Вопросы оптимизации правового регулирования института необходимой обороны // Вестник Таганрогского института управления и экономики. 2015. № 2 (22). С. 67–69.
- Манна А. А. К., Ризаева Д. Э. Общая характеристика обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, во Франции и Германии // Вестник Владимирского юридического института. 2016. № 4 (41). С. 188–194.
- Николаев В. Ю., Казанкова Т. Н. Правомерность необходимой обороны // Аллея науки. 2017. № 9. С. 606–609.
- Павлов А. В. Пределы необходимой обороны: некоторые проблемы уголовно-правовой охраны // Ученые записки Казанского юридического института МВД России. 2016. № 2 (2). С. 142–145.
- Шаяхметов Т. Р. Некоторые аспекты развития и применения института необходимой обороны в Соединенных Штатах Америки // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2016. № 1 (56). С. 46–52.
