Статья посвящена изучению и исследованию вопроса определения контролирующих должника лиц при банкротстве организации. Актуальность вопроса определяется не только наличием многочисленных споров среди ученых-юристов по данной тематике, но и важными изменениями, внесенными в действующее законодательство, в первую очередь, в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127-ФЗ. Целью настоящей статьи является анализ нововведений, внесенных в законодательство, касающихся контролирующих должника лиц при банкротстве организации. Автор приходит к выводу, что принятые законодателем изменения не только расширили круг лиц, подлежащих привлечению к ответственности при банкротстве организации, но и установили достаточно конкретные признаки контролирующего должника лица, которые суд обязан установить, при привлечении такого лица к ответственности.
Ключевые слова: банкротство, контролирующее должника лицо, субсидиарная ответственность, организация.
Как верно указывает И. С. Шиткина: «Институт ответственности контролирующих лиц при банкротстве — динамично развивающийся, что связано со стремлением законодателя надлежаще защитить добросовестных кредиторов от недобросовестных действий лиц, контролирующих должника» [6].
Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (также — Закон о банкротстве от 08.01.1998) [1] впервые закрепил нормы, касающиеся субсидиарной ответственности, а именно — статьи: 9, 10, 101, 134, 176, 188.
В последующем, Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» утратил силу, со дня вступления Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127-ФЗ [2] (также — Закон о банкротстве от 26.10.2002), в который неоднократно вносились изменения. Несомненно, в Законе о банкротстве от 26.10.2002 законодатель уделил большее внимание вопросу субсидиарной ответственность контролирующих должника лиц, чем в Законе о банкротстве от 08.01.1998. Между тем, на наш взгляд, наиболее масштабные и важные изменения в институт субсидиарной ответственности были внесены Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» [3], которым в Закон о банкротстве от 26.10.2002 была введена новая глава (III.2), напрямую регулирующая правоотношения, касающиеся вопроса субсидиарной ответственность контролирующих должника лиц при банкротстве. Стоит особо обратить внимание, что после указанных нововведений Пленум Верховного Суда РФ 21 декабря 2017 г. принимает Постановление № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» [4], которым фактически устраняет неясности, пробелы, неоднозначности правового регулирования субсидиарной ответственности при банкротстве.
Представляется целесообразным установить, какой круг лиц в действующем законодательстве, текущей юридической практике и науке определяется как контролирующее должника лицо.
Маковская А. А. указывает, что прежде всего закон возлагает ответственность на руководителя юридического лица при банкротстве последнего, в том случае, когда само юридическое лицо уже не может в полном объеме возместить убытки, причиненные третьим лицам действиями руководителя [5].
В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве от 26.10.2017 (с изменениями и дополнениями, вступившими в силу с 01.01.2019) под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее (либо имевшее) не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства (после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом) право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий [5].
В действующем законодательстве закрепляется важная презумпция, согласно которой предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если оно:
1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;
2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;
3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации [5].
При этом приведенный выше перечень оснований отнесения лица к контролирующему должника не является исчерпывающим, в силу чего указанное положение носит расширительное толкование.
Пунктом 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве от 26.10.2017 (с изменениями и дополнениями, вступившими в силу с 01.01.2019) более подробно выделяются основные признаки, позволяющие понять, кто же из субъектов правовых отношений относится к контролирующим должника лицам при банкротстве организации, что делается через определения действий должника, а именно:
a) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;
b) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;
c) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);
d) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом [5].
Достаточно хорошо известно, что Верховный Суд РФ в Постановление Пленума от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» также указывает на расширительное толкование признаков контролирующего должника лица, приведенных в Закона о банкротстве от 26.10.2017, в соответствии с которым суд, привлекая лицо к субсидиарной ответственности, должен установить степень вовлеченности такого лица в процесс управления должником и проверить насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника [5]. Кроме того, Верховный Суд Российской Федерации специально обращает внимание на немаловажное обстоятельство — лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника [5]. На наш взгляд, Верховный Суд Российской Федерации данным образом предъявил определенный круг, вполне конкретных требований, наличие (отсутствие) которых позволяет ответить на вопрос — является ли лицо контролирующим должника или нет.
Стоит обратить особое внимание на главу III.2 Законе о банкротстве от 26.10.2002, в которой фактически закрепляется положение, в силу которого, в случае наступления банкротства организации и учредитель, и контролирующее должника лицо, отвечают всем своим личным имуществом по обязательства организации.
Между тем в Законе о банкротстве от 26.10.2002 также указывается: «К контролирующим должника лицам не могут быть отнесены лица, если такое отнесение связано исключительно с прямым владением менее чем десятью процентами уставного капитала юридического лица и получением обычного дохода, связанного с этим владением» [5].
Таким образом, можно сделать вывод, что принятые нововведения не только расширили круг лиц, которые подлежат привлечению к ответственности при банкротстве организации, но и определили вполне конкретные признаки контролирующего должника лица, которые суд обязан установить, при привлечении такого лица к ответственности.
Литература:
- Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Российская газета. 1998. № 10.
- Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Российская газета. 2002. № 209–210.
- Федеральный закон от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» // Российская газета. 2017. № 172.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» // БВС РФ. 2018. № 3.
- Маковская А. А. Основание и размер ответственности руководителей акционерного общества за причиненные обществу убытки // Убытки и практика их возмещения: Сб. ст. / Отв. ред. М. А. Рожкова. М., 2006. С. 329–371.
- Шиткина И. С. Ответственность контролирующих должника лиц при несостоятельности (банкротстве) (лекция в рамках учебного курса «Предпринимательское право») // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2017. № 4. С. 21–40.
