Настоящая статья посвящена идеологии белого движения времен Гражданской войны. Авторы анализируют истоки зарождения белой идеи, ее основные положения и их развитие. Авторы приходят к выводу о том, что белая идея, оформившись в среде офицеров русской армии, во многом развивала принципы имперской политики, направленные на сохранения великой, единой и неделимой России.
Ключевые слова: Гражданская война в России, белое движение, корниловский мятеж, единая и неделимая Россия, Учредительное собрание.
По итогам февральской революции 1917 г. в России сложилась система многовластия, основную роль в которой играли взявшее на себя политическое руководство страной Временное Правительство и выборный Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Соперничая друг с другом и выдвигая нередко противоположные программные требования, оба эти органа активно проводили линию на демократизацию армии. Приказ № 1 Петросовета, изданный 1(14) марта 1917 г., Декларация прав солдата, принятая военным и морским министром А. Ф. Керенским, и другие мероприятия руководства страны стали причиной нарастания анархии в армейский кругах и увеличения числа дезертиров — армия превратилась в неуправляемую митингующую толпу. Ситуация усугублялась тяжелым положением на фронтах первой мировой войны.
Часть общества, прежде всего офицеры, чиновники, интеллигенция, не соглашалась с такими реформами армии, постепенно консолидируясь в оппозиционные организации профессионального толка. В офицерской среде они нашли свое выражение в созыве Съезда офицеров армии и флота в Могилеве в период с 7 по 22 мая 1917 года [1, с. 11]. На съезде критике подверглись как позиция Временного правительства, так и призывы Советов к «миру без аннексий и контрибуций». По словам А. И. Деникина, российского военачальника и одного из основных руководителей Белого движения, съезд отражал общее настроение офицерского корпуса, бывшего до поры совершенно лояльным по отношению к Временному Правительству, но ставшего впоследствии враждебным ему, когда рухнули все надежды на возможность возрождения армии, наступления и победы [3, с. 149]. В целом же, депутаты съезда постановили максимально дистанцироваться от политики, сосредоточившись на профессиональных вопросах.
В последующие месяцы оппозиционные настроения в отношении курса Временного Правительства на развал страны и армии только возрастали. В офицерской среде начала вызревать идея военной диктатуры, на роль будущего диктора выдвинулся Лавр Корнилов, назначенный 19 июля (1 августа) Верховным главнокомандующим вооруженными силами России. Корнилов предложил ряд мер по стабилизации положения в армии и восстановлению обороноспособности страны, но не был услышан Временным правительством.
25–31 августа Корнилов организовал вооруженное антиправительственное выступление с целью установления военной диктатуры в России. С помощью верных Временному правительству частей Петроградского гарнизона и Красной Гвардии мятеж удалось быстро подавить. Корнилов был снят с должности, арестован, позднее отпущен на свободу, где присоединился к белому движению Юга России.
Так называемая «корниловская программа» включила в себя все основные идеи будущей белой борьбы. В частности, она предусматривала:
– установление правительственной власти, совершенно независимой от всяких безответственных организаций, до созыва Учредительного Собрания;
– продолжение войны в единении с союзниками до заключения скорейшего мира;
– восстановление боеспособной армии — вне политики, без вмешательства комитетов и комиссаров, и с твердой дисциплиной;
– обеспечение нормальной работы транспорта и упорядочение продовольственного дела привлечением к нему кооперативов, торгового аппарата и частных лиц [1, с. 18].
С началом гражданской войны в России сформулированные в ходе подготовки корниловского мятежа идеи так или иначе использовались различными белыми силами. Главной целью в борьбе с противниками провозглашалось восстановление дееспособной армии, построенной на дореволюционных принципах. Именно мощная армия представлялась белым основой для восстановления порядка и сильного государства. Первоочередная задача, по словам генерала, руководителя Белого движения на севере России, Е. К. Миллера, сводилась к «воссозданию русской армии и продвижению ее вперед, во что бы то ни стало» [1, с. 22]. Деятельность большевиков при этом признавалась преступной и антигосударственной, сеющей рознь и смуту среди народов России. Белые строили свою идеологию на противопоставлении большевистской анархии, ведущей к развалу государственности, и армейской дисциплины, стабилизирующей общество и власть.
Отметим, что белое движение не выдвигало какой-либо стройной идеи относительно будущего спасенного от большевиков государства. Расхожий взгляд на белое движение как монархическое и даже реакционное не находит своего подтверждение ни в практике белых правлений, ни в трудах лидеров белой идеи. Все они, как правило, не смотрели дальше победы над большевиками, установления законности и порядка, созыва Учредительного собрания, должного утвердить образ правления и основные законы государства. Мысли о решающей роли Учредительного собрания прослеживаются в высказываниях практически всех представителей белой идеи: Корнилова («вновь созванное Учредительное Собрание установит основные законы русской конституции и окончательно сконструирует государственный строй»), Колчака («…приступить к выборам в Учредительное Собрание, которое и установит образ правления в государстве»), Юденича («воссоздаваемая всероссийская власть должна быть укреплена на основе народовластия») При этом, белое движение не призывало к восстановлению дореволюционных порядков, напротив, по словам Деникина, видело свою цель «в создании новой светлой жизни всем, и правым, и левым, и казаку, и крестьянину, и рабочему» [1, с. 20]. Декларировалось создание в России государства, основанного на уважении к правам и свободам человека. Предполагалось использовать мировой опыт наиболее передовых стран с учетом национальных интересов страны.
По сути, по вопросу о политическом будущем России белые выражали свою солидарность с позицией Временного правительства и повторяли его фатальную ошибку, отказываясь от решения главных вопросов революции хотя бы в своих программных документах.
Более того, белые полагали, что всевозможные партийные разногласия должны были быть на время гражданской войны отложены в сторону во имя освобождения России. Многие участники белого движения возлагали главную ответственность за развал государства на представителей социалистических партий, но, тем не менее, в определенные периоды борьбы с красными были готовы пойти на компромисс и сотрудничество. Показательным является тот факт, что социалисты, как и члены других политических партий, имели легальную возможность излагать свои взгляды через печать, издавать свои газеты и журналы на белых территориях [4].
Пожалуй, отчетливо в образе будущего свободного государства белых прослеживается лишь идея неделимости России. Главный идеолог движения, видный военачальник первой мировой войны М. В. Алексеев 13 августа 1918 г. в своём письме другому лидеру белого движения генералу Д. Г. Щербачеву выражает идеологию белого дела следующим образом: «Главная идея, — писал генерал, — это возрождение единой неделимой России, восстановление ее территории, ее самостоятельности, насаждение порядка и безопасности всех граждан, возможности приступить к труду, дабы воскресить преступно разрушенные государственность, народное хозяйство и сохранить еще уцелевшие национальные богатства от дальнейшего расхищения. Без осуществления этой центральной идеи теряется смысл существования…» [1, с. 19]. Белое движение не отступалось от этого принципа даже в условиях необратимой потери Россией определенных территорий (Финляндия, центральная Польша). Белые держались идеи неделимости даже тогда, когда принятие принципа федерализма или национальной автономии могло помочь им в стратегическом противостоянии с большевиками. Стремление к единой России, по мнению российских исследователей Е. И. Кашириной и В. В. Кулакова, «напоминало чувство самосохранения, ибо белые видели в распаде государства собственную гибель» [1, с. 29].
Кроме национального к формированию белой идеи было привлечено и религиозное чувство. «По глубокому своему смыслу, — писал русский философ, писатель и публицист, сторонник Белого движения, И. А. Ильин, — белая идея, выношенная и созревшая в духе русского православия, есть идея религиозная… Это есть идея борьбы за дело Божие на земле» [1, с. 28].
По поводу участия РПЦ в Белом движении высказываются разные мнения. О. А. Платонов, российский писатель и демограф, утверждает, что православная церковь и ее Первосвятитель Св. Патриарх Тихон Белое движение не благословили и вообще относились к нему негативно. Д. Саввин, современный русский писатель, напротив полагает, что, несмотря на все недостатки, имевшиеся в Белом движении, оно было в целом православным. Именно белые провозгласили своей целью борьбу за поруганную Христову веру. В их ряды вставали те, кто считал своим долгом защищать веру и Отечество. Часть РПЦ активно участвовала в Белом движении и пыталась придать ему церковный православный характер. Лидеры Белого движения основной задачей считали «защиту веры», «борьбу с большевизмом до конца», полагая, что «бедствие России объясняется, прежде всего, ослаблением ее духовных сил и религиозного сознания ее населения» [2, с. 27]. Таким образом, можно утверждать, что идеология борьбы белых строилась исходя из двух начал: веры и государственности.
В целом, белая идея, зародившись в кругах имперских чиновников, военной элиты и части интеллигенции, естественным образом повторяла основные положения имперской внешней политики — «единая, великая и неделимая Россия». Па первых порах эти понятные и традиционные принципы обеспечили его поддержку со стороны части населения и даже мирового общественного мнения, оказывавшего военную и материальную помощь в борьбе против большевиков. Ссылаясь на привычные постулаты о защите сильной государственности и веры, белое движение надеялось объединить все общественные силы внутри страны, добиться сотрудничества и компромисса различных социальных групп и организаций.
Символичным в развитии идеи об объединении населения России в борьбе с большевиками выглядит признание лидерами движения их наименования «белыми». По утверждению видного историка Н. Н. Головина, Добровольческая армия, а затем и все белые силы, получила название «белые» от большевиков. Последние, надеясь использовать негативное отношение населения к монархической идее, пытались представить всех белых монархистами — именно так, «белыми», называли сторонников королевской власти Бурбонов в период Великой Французской революции [1, с. 24]. Со временем вожди белового движения примирились с этим названием, вложив в него совершенно другой смысл: белый цвет стал символом сотрудничества всего населения России по аналогии с таким же цветом спектра, соединяющего в себе все цвета. Однако белое движение, как мы видим, не смогло выдвинуть актуальную для большинства населения программу действий и не предложило алгоритма, способного решить основные вопросы, которые поставила Великая Русская революция 1917 г. — вопрос о государственном устройстве, земле, национальном определении.
Литература:
- Е. И. Каширина, В. В. Кулаков. Идеология и военно-политическая структура белого движения Юга России (1917–1920 гг.). Москва, 2010 — [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://refdb.ru/look/1003646-pall.html
- В. П. Изергина. Православный компонент в идеологии белого движения в России // Гуманитарий: актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. № 4 (16), 2011. С. 27–32
- Салов О. Белое движение: к вопросу о зарождении белой идеи // Власть. 2010, № 12. С. 149–151
- Слободин В. П. Белое движение в годы гражданской войны в России (1917–1922 гг.) — [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://history.wikireading.ru/256563.
- Наумова Н. И. Автономизм и федерализм в идеологии и политике белого движения // Вестник Томского государственного университета. № 281, 2004. С. 58–61.
