В статье проведен краткий анализ подходов к исследованию влияния изоляции мест лишения свободы на возможность развития деструктивных форм поведения осужденных в условиях исправительных колоний.
Ключевые слова: осужденные, изоляция, места лишения свободы, деструктивное поведение, исправительное учреждение, криминогенное общение.
Лишение свободы заключается в принудительной изоляции осужденного от общества в течение установленного срока в приговоре судом, которое осуществляется путем помещения осужденного в предназначенные для этого исправительные учреждения.
Изоляция сама по себе, в свою очередь является одним из факторов стрессогенности, влияющих на изменения личности, и, как следствие, на характер взаимоотношений в группе в условиях исправительного учреждения, как отмечают отечественные и зарубежные исследователи (М. Н. Гернет, В. Ф. Пирожков, Сухов А. Н., А. С. Новоселова, М. Е. Сандоминский, В. Хэйторн и И. Альтман, и др). Отечественный пенитенциарный психолог В. Ф. Пирожков отмечал жёсткость социальной депривации учреждений уголовно-исполнительной системы [2].
Н. М. Ядринцев (1872) отмечал, что две наиболее характерные черты для тюремной жизни — это общение и деятельность. При этом, как отмечает автор, и общение и деятельность приобретают в условиях тюрьмы «уродливую» форму, но именно они, являются стержнем жизни заключенных 9].
В. Хэйторн и И. Альтман отмечают, что изоляция, это тот фактор, который нужно отличать от одиночества, и заключается в исключении группы из привычного социального окружения [1]. Групповая изоляция выступает противоположным по содержанию фактором по отношению к одиночеству, но не менее психологически трудным явлением.
Сухов А. Н. отмечает, что утрата свободы проявляется в изоляционной деформации общения осужденных [8]. Так же автором отмечено, что изоляционная деформация в общении в сфере осужденных во много связана с искажением их ролевого поведения.
В подходе М. Ю. Кондратьева социальная (принудительная) изоляция сопровождается рядом особенностей пенитенциарной системы:
‒ формированием своеобразных норм поведения и групповых ценностей;
‒ спецификой принятия новичка в неформальную группу;
‒ спецификой складывающегося типа взаимоотношений и их интенсивностью;
‒ особенностью личностного развития;
‒ легкостью возникновения конфликтов и ослабление их разрешения;
‒ особая иерархия членов общества и системы взаимоотношения;
‒ различные виды и степень социальной жесткости социальной депривации (сенсорной, культурной, органической, сексуальной и т. д.) и возникновение на этой почве различных деприваций поведения [6].
В результате подобного изолированного взаимодействия складываются особые отношения, выстроенные на оформившейся субкультуре, которая с учетом специфики субъектов взаимодействия, получила название криминальная. По мнению Сухова А. Н. в условиях исправительных колоний формирование субкультуры является неизбежным [8].
Криминальная субкультура представляет собой устойчивое образование, совокупность норм поведения и традиций и даже образ жизнедеятельности лиц, объединившихся в криминальные группы [5].
Ведущим фактором, определяющим динамику содержательных и формальных характеристик межличностного восприятия в изолированной группе является уровень развития группы, выражающийся в определенной степени опосредствования межличностных отношений совместной деятельностью, и сфера предметных отношений, в частности, эффективность лидерской функции [1].
Помимо этого, групповая изоляция, также является экстремальным условием, способствует возникновению конфликтов, невротизации членов группы, причиной которых служит само пребывание в изолированных условиях, и как следствие, развитие деструктивных форм поведения осужденных в исправительных колониях.
В пенитенциарной психологии достаточно широко применяется термин «деструктивное (разрушительное, саморазрушительное) поведение», и зачастую под этим термином принято подразумевать агрессивное и аутоагрессивное поведение. Применительно к осужденным чаще всего речь идет о демонстративно-шантажном членовредительстве, склонности к побегам, наличие зависимого поведения, а также склонность к конфликтному взаимодействию, участию в азартных играх и организации массовых неповиновений требованиям администрации исправительного учреждения.
Под деструктивными изменениями личности в психологии принято понимать патологический процесс разрушения структуры личности или отдельных ее элементов. Основными формами деструктивных изменений личности являются: патологическая деформация личностных потребностей и мотивов, деструктивные изменения характера и темперамента, нарушение волевой регуляции поведения, формирование неадекватной самооценки и нарушение межличностных отношений.
Ц. П. Короленко и Т. А. Донских (1990) делят все расстройства поведения на две большие группы: нестандартное и деструктивное [4] Нестандартное поведение, по мнению авторов концепции, может иметь форму нового мышления, новых идей, а также действий, выходящих за рамки социальных стереотипов поведения. Авторы специально подчеркивают, что данные виды поведения не соответствуют критериям «девиантности» и не могут быть признаны отклоняющимся поведением в подлинном смысле этого понятия. Деструктивное поведение классифицируется в зависимости от его целей. В одном случае это внешнедеструктивные цели, которые направлены на нарушение социальных норм, и, соответственно, внешнедеструктивное поведение, например аддиктивное и антисоциальное. Во втором же, это внутридеструктивные цели, направленные на дезинтеграцию непосредственно личностной организации, ее регресс, и, соответственно, внутридеструктивное поведение — суицидальное, конформистское, нарциссическое, фанатическое и аутистическое поведение. Отклоняющееся поведение выступает как деструктивное по своей сути, причиняющее вред человеку и обществу и разрушающее их [4].
Клейберг Ю. А. описывает три группы деструктивного поведения:
- Внешнедеструктивное (антисоциальное) поведение, противоречащее нравственным и правовым нормам, нарушая и разрушая их, поведение, угрожающее социальному порядку и благополучию окружающих людей (алкоголизм, проституция, наркомания, аддикции, а также любые действия или бездействия, запрещенные законодательством);
- Косвенно-деструктивное (асоциальное) поведение, нарушающее и разрушающее морально-нравственные нормы и межличностные связи и отношения (агрессия, насилие, открытое хамство, конфликт, бродяжничество и пр.);
- Аутодеструктивное (диссоциальное) поведение, нарушающее и разрушающее медицинские и психологические нормы, угрожающее целостности и развитию самой личности и, как итог, — приводящее к ее распаду (суицид, злоупотребление психоактивными веществами, пищевые аддикции, конформизм, нарцисстизм, фанатизм, аутизм) [3].
В продолжение автор указывает, что в структурированном виде деструктивность проявляется в виде деструктивного поведения и деструктивных действий. Деструктивные действия выступают в качестве:
1) Средства достижения какой-либо значимой цели.
2) Способа психологической разрядки.
3) Способа удовлетворения потребностей в самореализации и самоутверждении (если не принимают аутодеструктивные формы) [3].
Соболев Н. Г. изначально относит криминогенное взаимодействие, которое, по мнению автора, характеризуется повышенной стрессогенностью и конфликтностью, выполняет функции, связанные с обменом преступным опытом, подготовкой или маскировкой преступлений, снятием эмоционального напряжения и т. п., к формам деструктивного общения [7]. Среди признаков криминогенного общения Соболев Н. Г. называет следующие: антигражданская направленность; психологическая стрессогенность и конфликтность; жестко заданный ролевой характер, условность и конспиративность, специфика средств связи и сфер действия; особенности причин возникновения контактов и своеобразие механизмов психического воздействия, которые характеризуются необычностью применения угроз, средств симуляции, слухов [7].
Дмитриев Ю. А., Казак Б. Б. отмечают, что проявление деструкций у осужденных зависит как от особенностей личности, так и от наличия криминально-субкультурного опыта. При этом основную направленность личности, склонной к совершению асоциальных действий, определяют подсистемы: адаптивность поведения, социальная активность личности и направленности личности [2].
Недостаточно интегрированный образ «Я» — рассогласование образов «Я» реального и «Я» идеального в структуре самовосприятия может служить источником воспринимаемого несходства индивида и его изоляции внутри группы. Лица, имеющие хорошо интегрированное самовосприятие, выражающееся в близости всех аспектов образа «Я», имеют тенденцию к объединению и склонны осуществлять групповое давление на «непохожего» члена группы. Наличие у индивида позитивного и достаточно интегрированного образа «Я» может считаться более благоприятным признаком в плане оценки перспектив его функционирования в составе изолированной малой группы [1].
Таким образом, следует понимать, что многие из тех негативных событий, которые происходят в местах лишения свободы связаны не только с индивидуально-типологическими особенностями личности, но и являются результатом проявления закономерностей, объективно присущих жизнедеятельности группы в условиях изоляции.
В заключение необходимо отметить, что проявление в среде осужденных различного рода деструктивного поведения дестабилизируют и дезорганизуют деятельность исправительного учреждения, а также оказывают негативное влияние на образ пенитенциарной системы в средствах массовой информации
Литература:
1. Виноходова А. Г. Межличностное восприятие в изолированной малой группе: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. психол. наук (19.00.05) / Виноходова Алла Геннадьевна; МГУ им. М. В. Ломоносова. — Москва, 1997. — 245 стр.
2. Дмитриев Ю. А., Казак Б. Б. Пенитенциарная психология: Учебник /Ю. А. Дмитриев, Б. Б. Казак. Ростов-на-Дону: Феникс,2007. -682 с.
- Клейберг Ю. А. Типология деструктивного поведения // Вестник Краснодарского университета МВД России. — 2008. — № 1. стр. 130–135
4. Короленко Ц. П., Донских Т. А. Семь путей к катастрофе. Новосибирск, 1990. — 224 стр.
- Олейник А. Н. Тюремная субкультура. М., 2001. 218 стр.
- Психология эмоций: Тексты / Под ред. В. К. Вилюнас и Ю. Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во МГУ, 1984. — 288 с.
- Соболев, Н. Г. Использование проективной методики Зонди в предупреждении деструктивного поведения осужденных к пожизненному лишению свободы: практическое руководство / Н. Г. Соболев; Федер. служба исполн. наказаний, Вологод. ин-т права и экономики. — Вологда: ВИПЭ ФСИН России, 2017. — 99 стр.
8. Сухов А. Н. Криминогенное общение в среде осужденных / Учебное пособие для высших учебных заведений МВД России. — Рязань: РВШ МВД РФ. — 1993. — 134 стр.
9. Ядринцев Н. М. Русская община в тюрьме и ссылке. — Спб. — 1872–719 стр.
