В данной статье обозначаются проблемы реализации коммуникативных задач с учетом специфики юридического дискурса.
Ключевые слова: дискурс, коммуникация, речевое воздействие, коммуникативный акт, контекст
Существование человеческого общества неразрывно связано с непрерывными коммуникативными контактами. Каждая область человеческой деятельности сопряжена с характерным для нее дискурсом, который существует в формах бытового общения, научного изложения, художественных или публицистических произведениях и прочих формах. Юридический дискурс — одна из форм его существования.
Под юридическим дискурсом следует понимать тип дискурса как сложного, коммуникативного, междисциплинарного явления, включающего в себя социальный контекст, дающий представление, как об участниках коммуникации, так и о процессах производства и восприятия сообщения, семиотическое пространство которого возможно характеризовать совокупностью вербальных и невербальных знаков, формирующих форму общения в данном коммуникативном пространстве. Ограничение юридической коммуникации обозначено специализированной, профессиональной терминологией [5, с. 12–19].
Юридический дискурс, реализуется в формах законодательных актов (законов, постановлений, распоряжений и т. д.), правовых документах, судебных, процессуальных актах, решениях, постановлениях, характеризующихся юридической проблематикой и специфической лексикой. Кроме того, юридическому языку рекомендуется отсутствие экспрессии и эмотивности. Однако юридический дискурс, как и любая речевая коммуникация, предполагает, что участники коммуникации воздействуют друг на друга. Речевое воздействие является неотъемлемой частью юридического диалогического дискурса. Если рассматривать судебную систему Российской Федерации, она является состязательной, что, соответственно, предопределяет диалогический юридический дискурс. Воздействие, на адресата совершаемое в речи и является функцией юридического диалогического дискурса [1, с. 291].
Реализация коммуникативных задач в юридическом дискурсе осложняется рядом проблем, имеющих психологическую, социальную и лингвистическую природу. Личности сложно, и подчас, некомфортно в среде незнакомой, непривычной. Не каждый день среднестатистический гражданин сталкивается с необходимостью обращения за юридической помощью, кроме работников и служащих данной сферы. Ввиду статусно-ролевого распределения отношений речевые акты оппонента, априори, воспринимаются, в большинстве случаев, настороженно, враждебно.
Юридическая неосведомленность, воспринимается человеком как собственная неграмотность. Репрезентация фактов, изложение продуктов мыслительной деятельности в стрессовой ситуации усложняется необходимостью построения своего изложения на специфическом языке юриспруденции.
Сакрализация «юридического» языка, одна из проблем осложняющая реализацию коммуникативных задач. Имеет она вполне объяснимое оправдание — востребованность профессионалов данной сферы на рынке труда необходимо обосновывать.
Однако, юридический язык связан неразрывно с естественным. Т. Н. Ушакова, характеризуют речь как способ для передачи, хранения и использования информации, а именно для передач мысли, побуждения, сообщения, инструктирования, предупреждения. Изъяснение на юридическом языке есть ретрансляция обычной речи с помощью юридической техники. Юридическая техника представляет собой систему средств, приемов и правил, которые используются при создании, оформлении и упорядочении юридических актов, как речевых, так и письменных для обеспечения эффективности их регулятивного воздействия. [10, c. 58].
К юридическому языку сформулирован ряд требований с целью облегчения правового регулирования общественных отношений — это точность, понятность, социальноориентированность, однозначность. Следовательно, речь идет об институциональной или статусно-ориентированной форме дискурса, чем является речевое взаимодействие. Речевое воздействие подразумевает влияние на эмоциональное состояние, поведение, когнитивные знания реципиента, являясь средством достижения цели адресанта. В рамках сложившихся общественных институтов, представители социальных групп реализуют свои потребности, используя статусно-ролевые возможности.
Основными параметрами статусно-ориентированного дискурса являются, во-первых, набор типичных для конкретной сферы ситуаций форм общения. В юриспруденции можно обозначить, как минимум, две формы общения: процессуальная и непроцессуальная. Процессуальные формы общения регламентированы буквой закона, непроцессуальные проявляются путем соблюдение общепринятых норм речевого поведения, проявление уважения к различным социальным, религиозным ценностям, следования этикетным заповедям обращения.
Во-вторых, это типичные модели речевого поведения при исполнении социальных ролей. Как и в любой другой форме дискурса, участники обладают заданным ситуацией статусом, реализовать который возможно в рамках ситуативно-ориентированной форме общения, но с учетом определенных целей, задающих вектор общения. В-третьих, тематика общения, определенная речевыми стратегиями, вытекающими из набора интенций [5, с. 46]. Намерения участников дискурса определяет языковую репрезентацию стратегий участников. В данном случае продуктом дискурса будет являться содержательно-тематическая общность речевых актов, так как текстовые, в рамках юридического дискурса, представлены документальной составляющей, лишенной каких-либо намерений и эмотивной составляющей, интегрирующих в себе намеренно интеллектуализированные средства языка [9, с. 641–643].
Из разнообразных классификаций речевых актов наибольшее признание получила классификация Дж. Серля: репрезентативы, представляют реальное положение дел; директивы — побуждают адресата к определенной деятельности; комиссивы, где говорящий берет на себя некие обязательства; экспрессивны, выражающие психологическое состояние говорящего, и декларативы, которые вносят определенные изменения в положение дел. [2, c 256] Дж. Сёрль рассматривает язык не просто как словесное произведение, а как результат творческого речевого акта. Определяет речевой акт как определенный фрагмент информации, как результат познавательной деятельности человека, служащей каждый раз предметом общения (обмена мыслями) [3, с. 67].
Реализация речевого воздействия осуществляется в рамках лимитированной юридическим дискурсом, коммуникативной стратегии, с учетом когнитивных знаний реципиента. Под коммуникативным воздействием понимается спланированное воздействие на знания (когнитивный уровень), отношения (аффектный уровень) и намерения (конативный уровень) адресата в нужном для адресанта направлении. Речепсихические действия говорящего, приводящие к построению диалогического высказывания, производятся с учетом когнитивной базы адресата.
Имплицитная теория общения содержит совокупность ментальных представлений субъекта об окружающей действительности, позволяющих воспринимать и домысливать невыраженный прямо смыл сообщения на семантическом уровне, что способствует общему пониманию или прогнозированию коммуникантами того, как должно происходить речевой взаимодействие.
М. М. Бахтин отмечает, что говорящий должен учитывать апперцептивный фон восприятия речи адресатом: насколько он осведомлен в ситуации, обладает ли он специальными знаниями в данной области общения, его взгляды и убеждения, его предубеждения, его симпатии и антипатии, — так как все это определяет ответное понимание им высказывания [1, с. 145]. Данные параметры обусловливают выбор высказывания, композиционных приемов и языковых средств, применяемых в юридическом дискурсе.
Речевое воздействие в психологическом плане состоит в том, что говорящий кодирует желаемые изменения в смысловом поле реципиента в виде речевого сообщения, а реципиент при восприятии этого сообщения декодирует информацию, провоцирующую потенциальные изменения его информативного поля, знаний, деятельности [4, с. 86].
Семантика высказываний диалогического дискурса обусловлена представлениями об элементах имплицитной теории говорящего и адресата как потенциального реципиента, происходит на определенном социальном фоне и в силу правил социального поведения.
Механизм речевого воздействия определяется прагматикой номинации. Феномен речевого воздействия связан с целевой установкой говорящего — субъекта речевого воздействия. Следовательно, анализ речевого воздействия в большинстве случаев проводится с позиции одного из коммуникантов в отношении партнера по коммуникации [8, с. 3–20].
Немалую роль при порождении высказывания играет владение языком, логика, композиция и выразительность Важным моментом коммуникативной интеракции выступает фактор адресата, как один из центральных компонентов в структуре коммуникативного акта. Согласно психолингвистической модели порождения высказывания, важнейшим объектом действительности говорящего является индивид (аудитория), к которому он обращает свое высказывание. Субъект, порождающий высказывание, и адресат, воспринимающий это сообщение, выступают в речевом общении, прежде всего как личности, поэтому речевая деятельность всегда имеет личностную ориентированность.
Адресат, как участник дискурса, характеризуется по параметрам: имплицитной теорией, способности речевосприятия, психического состояния, возраста, социального статуса, половой принадлежности, знания языка, когнитивной базы, особенностей восприятия, жизненного опыта, целей общения и др. Все индивидуальные, личностные характеристики влияют на речевое поведение отправителя и реципиента текста, и, в последствие, успешности коммуникативного акта. Перед коммуникативным взаимодействием участники дискурса должны идентифицировать предстоящую коммуникативную ситуацию, определить свою роль, социальную позицию, цели, задачи коммуникации, личностные характеристики и когнитивную базу предполагаемого партнера.
Некоторые исследователи отмечают, что суть коммуникации заключается в построении в когнитивной системе реципиента концептуальных конструкций, которые соотносятся с моделью мироустройства говорящего. Тексты, создаваемые участниками общения, оказывают влияние на формирование у них моделей ситуации [11, c. 82–193].
Для говорящего, в юридическом дискурсе, важно повлиять на мнение оппонентной стороны, повлиять на позицию слушающего с помощью высказывания акт речевой коммуникации представляет собой самоуправляемую систему, осуществляющую целенаправленное функционирование и самодвижение [10, с. 56–78].
Участники диалога влияют на формирование структуры и построение дискурса. В структурном отношении диалогическое единство содержит два компонента: первый — преформа как высказывание в начальной позиции, второй — высказывание в позиции реплики. В процессе диалога реплика может обратиться в преформу для последующей реплики, что создает диалогическую цепочку. Процесс формирования диалогической цепочки относительно юридического дискурса исходит, как правило, из состязательности сторон процесса и строится методом оппозиций в рамках соблюдения процессуальной этики. [7, с. 69–113]
Исходя из сформулированных целей, задач и методов речевого воздействия коммуникантов, следует, что постановка речи в юридическом дискурсе, может быть качественно выполнена грамотным специалистом не только в области юриспруденции, но психологии, социологии, лингвистики.
Обращение к специалистам юридической науки связано не только, и, не столько с потребностью в юридической помощи, сколько затруднениями с интерпретацией бытовых событий и проблем в специфический язык юридического дискурса, который в свою очередь, растиражирован, если не сказать навязан средствами массовой информации. Кроме того, прослеживается некоторая сакрализация юридического языка, иногда банальным путем вуалирования смысла во множестве приемов русского языка, совмещаемых с профессиональным сленгом.
На основе критического анализа имеющихся источников мы выявили следующие проблемы реализации коммуникативных задач в юридическом дискурсе:
‒ лабильность прагматической составляющей коммуникативных задач;
‒ сублимированность статусно-ролевых задач;
‒ отсутствие правовой ориентации большинства граждан;
‒ «сленгализация» юридического языка;
‒ сложность, как вывода скрытых и косвенных смыслов из прямого значения высказывания, так и формулирования собственного высказывания с построением скрытых замыслов;
‒ необходимость грамотной оценки эмоционального состояния адресата, его информированности;
‒ соблюдение социально-этикетной стороны речевой деятельности, без потери статусной роли.
Таким образом, реализация коммуникативных задач в юридическом дискурсе представляет особую сложность в правовом государстве, причем проблематика выходит далеко за пределы правоприменительной деятельности.
Литература:
- Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества/ М. М. Бахтин. — М.: Искусство, 1986. — 291 с.
- Серль, Дж.Р. Классификация иллокутивных актов/ Дж.Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике, М., 1986, № 17. — С. 256
- В. 3. Демьянкова и И. М. Кобозева Теория речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике. — № XVII. — М.: «Прогресс», 1986. —— С. 67–89
- Зимняя, И. А.. Лингвопсихология речевой деятельности. — Воронеж: НПО «МОДЭК», 2001. — с. 367
- Иссерс, О.С.. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи — Москва: Едиториал УРСС, 2002. — с. 288
- Карасик, В. И. О категориях дискурса/ В. И. Карасик Языковая личность: социолинсгвистические и эмотивные аспекты — Волгоград — Саратов, 1998. — с. 79
- Косоногова, О. В. Интегральный подход в исследовании юридического дискурса/ «Мост-Bridge: язык и культура»: научный жернал НФ НГЛУ им. Добролюбова. — Наб.Челны. — № 25. — 2010. — с. 12–19.
- Лурия, А. Р. Лекции по общей психологии. — СПб.: Питер, 2006 — с. 320
- Попова, Е. С. Текст и дискурс: дифференциация понятий // Молодой ученый. — 2014. — № 6. — С. 641–643.
- Сергеев, В. М. Когнитивные методы в социальных исследованиях // Язык и моделирование социального взаимодействия / БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ. — Благовещенск, 1998. С. 3–20.
- Сидоров, Е. В. Онтология дискурса. Изд. 2-е. — М.: Либроком, 2009.
- Ушакова, Т. Н. Речь как когнитивный процесс и как средство общения //Когнитивная психология: материалы финско-советского симпозиума / отв. ред.: Б. Ф. Ломов, Т. Н. Ушакова. — М.: Наука, 1986.
