Посмертная фотография (англ. Post-mortem photography, от лат. post mortem — после смерти) — обычай фотографирования недавно умерших людей, появившийся в XIX веке с изобретением дагеротипа. Такие снимки были широко распространены в конце XIX столетия и в настоящее время являются объектом изучения и коллекционирования. [1, с. 175–186.].
Жанр post mortem — фактически ровесник самого фотоискусства. Из-за несовершенства первых фотоаппаратов труп в буквальном смысле выглядел более желанной натурой для фотографа, нежели живой человек: архаичная долгая выдержка требовала долгой неподвижности, и все равно не позволяла четко запечатлеть живое и трепетное тело. Дыхание, движение век и прядей волос — все давало — смазанные, расплывчатые контуры. Мертвецы же были идеальными натурщиками. А первыми заказчиками первых фотоателье были, соответственно, скорбящие родственники. [2, с. 82–93.].
Постмодернистская социальная теория в 60–70 х гг. внесла значительный вклад в интерпретацию философских, политических, идеологических теорий и конструкций. Представляется, что идеи М. Фуко, Ж. Делеза, Ж. Бодрийяра, Ж. Лакана, Ж.-Ф. Лиотара — способствовали переосмыслению большинства концептов. Такие понятия и их коннотативное наполнение, как — национальное государство, абсолютная свобода, прогресс, познаваемость мира перестали быть самоочевидными и релевантными в исследуемых сообществах. [3, с. 23–45] Однако представители либерального направления науки, неомарксистские исследователи продолжают использовать многие концепции классической политологии. Например, теория Дж. Роулза о справедливости. Представляется, что использование таких концепций в современных исследованиях похоже на post mortem в искусстве. Не такой ли «Post mortem» мы наблюдаем в политическом поле при рассмотрении исследований или оперировании понятиями высших политических деятелей, бизнеса, науки, капитала? Не получается ли, что исследователи «вклеивают» старые, умершие теоретические концепции («народ», «общественный договор») в современные «фото политической ситуации»? В XIX веке умершие родственники делали это из побуждения психологического характера, не желая свыкаться с мыслью об утрате. Современный ученый делает это из тех же соображений. Нельзя расстаться с тем, что тебя кормит. Поэтому в контексте научных исследований — ученые всю жизнь тратят на занятие своей ниши, и, как правило, занимают ту нишу, которая имеет политический заказ через грантовую деятельность.
Что касается политиков, то использование терминов и концептов «Post mortem» способствует поддержки их легитимности. Так как мы живем в современном мире заставшего писаного закона. Когда-то зафиксированная в тексте ситуация в политике, экономике, социальной сфере, является направляющим патерном действий. Однако мир меняется. Изменения в экологии, истощение запасов полезных ископаемых и других ресурсов, проблемы перенаселения, дифференцированный разрыв по уровню распределения экономических богатств — узаконен существующей системой эпохи Просвещения с помощью капиталистических практик. Концепция прав человека в нынешнем виде, зафиксированным в документах ООН для большинства стран мира и, соответственно, их населения является «Post mortem» как в смысле их ненужности (противоречат культурному контексту), так и в смысле их нереализованности (экономическая импотенция для стран третьего мира).
В странах Запада концепция «Post mortem» может быть применима в контексте рассуждений о политике. Например, в Стратегии национальной безопасности США от 2015 года есть пункты о главенствующей роли в мире. [4] Однако при всей идеологической поддержке подобного утверждения такое положение дел не является истинным. Например, крупный ученый Иммануил Валлерстайн для объяснения геополитической ситуации в XX веке с точки зрения своей концепции мир-системного анализа, использует понятие гегемонии. Он утверждает, что уже более 15 лет нет никакой гегемонии США [5, С. 205–223]. Тем самым политическим понятием Post mortem объясняет данные феномены как в странах неразвитых и зачастую развивающихся, так и в западном мире — во внешнем геополитическом контексте. Поэтому представляется, что концепция имеет место быть.
Чем же отличается «Post mortem» от простого не релевантного знания или не работающего концепта? Тем, что «Post mortem» используется в политических целях специально — как способ частичного использования понятий и разоблачения. Ведь использования какой-то теории для легитимирования своих действий учеными или политиками, вынуждает несогласных с ситуацией спорить и со всей теорией. А в данном случае, речь идет лишь о концепте вставки в какое-либо поле.
Таким образом, представляется, что концепт «Post mortem» имеет перспективу для разработки и применения как инструмента.
Литература:
- Васильева Е. Характер и Маска в фотографии XIX века. // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Серия 15., 2012, вып. 4.
- Васильева Е. Фотография и смерть. // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Серия 15., 2013, вып. 1.
- Дугин А. Г. Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли, М. «Евразийское движение», 2009.
- Стратегия национальной безопасности США — 2015 // URL: https://bsblog.info/strategiya-nacionalnoj-bezopasnosti-ssha-2015/ (Дата обращения 18.02.2018).
- 22 идеи о том, как устроить мир: Беседы с выдающимися учеными / Под. Ред. Петра Дуткевича и Ричарда Саквы. — М.: Издательство Московского университета, 2014.
