Решения Европейского Суда по правам человека и Конституция Российской Федерации: соотношение и разногласия



В статье рассматриваются проблемы исполнения решений Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) Конституционным Судом РФ, представлены взгляды и аргументы исследователей коллизий между нормами Конституции РФ и решениями Европейского Суда по правам человека, кратко проанализирована Конституция РФ применительно к порядку исполнения постановлений Европейского Суда по правам человека, делается вывод о необходимости более четкого закрепления юрисдикции Европейского Суда по правам человека, о диалоге судей, как наилучшей возможность ухода от столкновений между национальными судами и Европейским Судом по правам человека.

Ключевые слова: Европейский Суд по правам человека, Конституционный Суд РФ, Конституция РФ, Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод, суверенитет, юридические коллизии.

Международное и внутригосударственное право постоянно взаимодействуют в процессе становления принципов и норм международного права в сфере прав человека и развитии прав и свобод личности во внутригосударственном праве.

Становление и развитие принципов и норм международного права в сфере прав человека с неизбежностью порождает вопрос об их соотношении с внутригосударственным законодательством. Он решается в зависимости от того, что представляет собой международное право в целом на определенном этапе своего развития и каково отношение к нему различных субъектов права. [1, с. 14].

Международное и внутригосударственное право постоянно развиваются, изменяются их принципы и нормы, объекты и методы правового регулирования, сфера действия и субъекты. Все это оказывает влияние на характер взаимодействия международного и внутригосударственного права как правовых систем, превращает вопрос об их соотношении в целом и в области прав человека в частности в острейшую теоретическую и практическую проблему. [2, с. 184]

В мировой практике международной судебной защиты прав и свобод наиболее развитый и эффективный механизм воздействия на национальное право присущ Европейскому Суду по правам человека. Этот механизм установлен Европейской конвенцией о защите прав и основных свобод и усовершенствован вступившим в действие 1 ноября 1998 г. протоколом № 11 к данной Конвенции. Реорганизация судебного контрольного механизма выразилась в упразднении действовавшей ранее Комиссии по правам человека и сохранении Европейского Суда по правам человека. Согласно Протоколу единственным органом европейского правосудия становится Суд, который действует на постоянной основе. Новая система защиты прав человека с единым Европейским Судом по правам человека начала функционировать с 1 ноября 1998 г. Эта система призвана была рационализировать действующий правозащитный механизм, сократить процессуальные сроки и повысить качество защиты прав человека. [3] Европейский Суд по правам человека в своих принятых решениях устанавливает, привело ли применение внутреннего права к нарушению норм Европейской Конвенции о защите прав и основных свобод и ограничению прав заявителя, а также дает токование соответствующих норм с целью их единообразного понимания всеми правоприменителями.

Конституционный Суд Российской Федерации играет большую роль в системе судебной защиты Российской Федерации. Из содержания статьи 1 ФЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» следует, что Конституционный Суд Российской Федерации — это «судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства» [4]. Более того, в общих нормах Конституции Российской Федерации, в статье 125 закреплено, что официальное толкование Конституции является прерогативой Конституционного Суда.

Упомянув о Конституции Российской Федерации применительно к порядку исполнения постановлений Европейского Суда по правам человека, отметим, что в любом таком постановлении субъектом ответственности является государство, следовательно, государство не может не исполнить постановление Европейского Суда по правам человека.

Статья 53 Конституции Российской Федерации содержит лишь правило, которое может быть реализовано только при соблюдении и выполнении норм иных законодательных актов. Напрямую Конституция никоим образом не регулирует порядок исполнения решений Европейского Суда по правам человека [5].

Тезис о высшей юридической силе Конституции РФ в рамках российской правовой системы не может вызывать никаких возражений. Представляется, что усилия Конституционного Суда РФ по построению дуалистической модели соотношения и взаимодействия международного и внутригосударственного права, Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., Конституционный Суд РФ и Европейский Суд по правам человека следует всемерно поддерживать, в том числе и представителям науки международного права, ведь в конце концов именно в трудах ее ярчайших представителей — Дионисия Анцилотти и Ганса Трипеля — около века назад были сформулированы постулаты дуалистической теории, которая трактует международное и национальное право как два самостоятельных, несоподчиненных, но взаимодействующих правопорядка со своими собственными предметом, субъектами, источниками и иными особенностями [6]. Собственная конституция для каждого юриста должна быть священной, потому как с ее помощью и на ее основе обеспечивается эффективность и единство отечественного правопорядка. Но и это также является содержанием дуалистической модели, которая провозглашает равенство международного и национального права, без приоритета одного над другим.

Принятые Конституционным Судом решения являются окончательными, не подлежат обжалованию и вступают в силу немедленно после провозглашения, действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами. В случае признания акта неконституционным юридическая сила такого решения не может быть преодолена повторным принятием этого же акта. Акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; признанные не соответствующими Конституции РФ не вступившие в силу международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению. Решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях (ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации») [7].

Многие общественные и политические источники, включая средства массовой информации, сообщают, что в последнее время Европейский суд по правам человека издал ряд постановлений, которые выходят за рамки компетенции, указанной Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Судебные акты вступают в конфликт не только с решениями Конституционного суда Российской Федерации, но также непосредственно с нормами Конституции Российской Федерации.

Так, 7 октября 2010 г. первая секция Европейского Суда, а затем 22 марта 2012 г. его Большая палата вынесла окончательное решение по делу «Константин Маркин против России», которое обострило научную дискуссию о юрисдикции этого суда, о соотношении международного и внутригосударственного права. Названное дело породило правовой конфликт между Европейским Судом по правам человека и Конституционным Судом РФ, поскольку обстоятельства возникшего спора уже были предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, но Европейский Суд по правам человека принял прямо противоположное решение. По сути, Европейский Суд по правам человека признал решение Конституционного Суда РФ от 15 января 2009 г. нарушением Конвенции о защите прав человека и основных свобод. [6]

Говоря о соотношении юрисдикций этих двух судебных органов (Европейский Суд по правам человека и Конституционный Суд РФ), необходимо обратить внимание на цели, ради которых эти органы создавались. По сути, в обоих случаях главное предназначение инстанций — это обеспечение соблюдения прав человека и основных свобод. Но несмотря на единство цели, Европейский Суд по правам человека и Конституционный Суд РФ руководствуются разными нормативными правовыми актами — Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Конституцией РФ [8]. Разумеется, это определено наднациональным и национальным механизмами регулирования.

Отдельные постановления Европейского Суда по правам человека, например, по делу «Константин Маркин против России», как считают многие исследователи, имеют правовой характер не в полном объеме и могут оказывать на Российскую Федерацию экономическое и политическое давление.

Валерий Дмитриевич Зорькин — Председатель Конституционного Суда РФ опубликовал в «Российской газете» статью «Предел уступчивости», где вполне убедительно и логично выразил свою точку зрения. Он считает, что «Россия должна бороться и за сохранение своего суверенитета, и за бережное отношение к Европейской конвенции, защиту ее от неадекватных, сомнительных решений». «Принципы государственного суверенитета и верховенства Конституции в правовой системе России относятся к основам ее конституционного строя. Конвенция как международный договор России является составной частью ее правовой системы, но она не выше Конституции. Конституция в статье 15 устанавливает приоритет международного договора над положениями закона, но не над положениями Конституции» [9].

Наш Конституционный суд подчеркнул — участие России в международном договоре не означает отказа от государственного суверенитета. Европейская Конвенция о защите прав человека и основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека не могут отменять приоритет Конституции [10].

Многими юристами и политиками судебный активизм Европейского Суда был расценен как покушение на государственный суверенитет России.

В целом, юридическое сообщество разделилось на два лагеря: это суверенисты, которые видят в исполнении решений Европейского Суда по правам человека посягательство на суверенитет государства и те, кто оценивает подобные ситуации как рабочий момент, когда были даны два независимые друг от друга толкования понятий. В связи с этим, большой интерес вызывают аргументы, приводимые обеими сторонами.

Первый аргумент, который называют суверенисты — это то, что «по нашей Конституции международные договоры обладают приоритетом применения по отношению к национальным законам. Конституция стоит выше, и гипотетический конфликт с международным договором должен разрешаться в её пользу».

Второй аргумент, который приводят суверенисты это то, что «Конституционный Суд РФ в своей деятельности исходит из безусловного приоритета конституционных норм над имплементированными в национальную правовую систему нормами международного права. Во всяком случае, из содержания Конституции не вытекает приоритет толкования международного договора, данного уполномоченным наднациональным органом, перед конституционно-правовым толкованием норм внутреннего законодательства, данным Конституционным Судом РФ». Действительно из содержания Конституции не вытекает приоритет толкования международного договора, но Россия, желая стать частью европейского сообщества и ратифицировав Европейскую Конвенцию, приняла на себя обязательство соблюдать положения настоящего документа, а также исполнять решения судебной инстанции, призванной обеспечивать исполнение обязательств, принятых на себя государствами, подписавшими и ратифицировавшими Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Т. е. Российская Федерация добровольно приняла на себя дополнительные обязательства с целью повысить гарантии своих граждан на обеспечение их прав и свобод. В Конституции РФ содержатся те же права и свободы, которые гарантируются Конвенцией. В международном праве они стандартизированы и универсальны. Вряд ли можно дать негативную оценку тому, что право толкуется в пользу гражданина [8].

Выполнение своих функций у Европейского Суда по правам человека происходит с учетом принципа субсидиарности. Субсидиарность, по мнению В. А. Туманова, означает, что существенно ограничена компетенция Европейского Суда в отношении национального правопорядка государств-участников. Суд не является высшей судебной инстанцией по отношению к судебным системам государств — членов Совета Европы. Он не вправе по жалобе заявителя отменять приговоры или решения, вынесенные национальными судами, не может отменять правовые нормы и акты внутреннего законодательства, требовать такой отмены или осуществления каких- либо иных властных мер по обстоятельствам рассматриваемого дела, решения суда не носят характера обязательного прецедента для национальных судебных систем. «Все эти положения, — дополняет автор, — следствие того, что основой, определяющей деятельность Суда, является Конвенция о правах человека — международно-правовой договор суверенных государств, которые не предусмотрели наделение Суда подобными полномочиями» [11].

Как отмечает В. Н. Корнев в современной теории и практике, «наибольшее предпочтение отдается концепции монизма с некоторой ее корректировкой в сторону большей сбалансированности между международным и внутригосударственным правом. Принимая теорию приоритета международного права по отношению к внутригосударственному, следует учитывать необходимость соблюдения мер во избежание нарушения суверенитета Российской Федерации» [12].

Получается так, что Европейским Судом по правам человека не соблюдается невмешательство во внутренние дела национальных государств, как один из основных принципов международного права. О распространении правотворческой функции свидетельствуют отдельные акты Европейского Суда. Он пытается вмешаться в предусмотренную Конституцией РФ компетенцию суверенного государства.

Вместе с тем представляется правильной позиция Российской Федерации, как, кстати, и некоторых других стран Совета Европы, о том, что если принятое постановление Европейского Суда по правам человека входит в противоречие с Конституцией РФ, то указанную коллизию до исполнения постановления Европейского Суда по правам человека должен разрешить Конституционный Суд РФ. В связи с этим 14 декабря 2015 г. принят Федеральный конституционный закон «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» № 7-ФКЗ, который предоставляет Конституционному Суду России право признавать невозможным исполнение в нашей стране решений международных судов, если они нарушают принцип верховенства Конституции РФ [13].

В заключении можно подчеркнуть тот факт, что Европейский Суд по правам человека имеет огромное значение для повышения эффективности судебных систем европейских стран и играет очень важную роль в защите и претворении в жизнь идеалов и принципов уважения прав человека и верховенства права. И, невзирая на политико-юридические конфликты, происходящие между Европейским Судом по правам человека и Российской Федерацией, актуальность его роли абсолютно осталась неизменной.

Акты Европейского Суда по правам человека не должны угрожать государственному суверенитету государств — участников Конвенции. Реформирование суда следует проводить консолидированными усилиями государств — членов Совета Европы и более быстрыми темпами [13]. В процессе предстоящих изменений необходимо более четко закрепить юрисдикцию Европейского Суда по правам человека, а также совершенствовать процедуры прохождения индивидуальных жалоб в Европейском Суде по правам человека, посредством оптимизации принципа субсидиарности, при этом предусмотреть правовые механизмы преодоления возникающих коллизий в толковании Европейской конвенции.

Невозможно обойти вниманием то, что Европейский суд по правам человека порой сам провоцирует критику в свой адрес, а государства-участники, используя принцип национального суверенитета в качестве щита, выражают открытое недовольство деятельностью Суда. Подытоживая все вышесказанное, можно сделать один ключевой вывод — остроту отношений между высшими национальными судебными органами и Страсбургским судом может снизить только прямой диалог судей. Подготовка консультативных заключений — это процедура, нацеленная на сотрудничество и на диалог европейских и национальных судей, которая поможет создать некий превентивный механизм рассмотрения жалоб. Хочется надеяться, что подобная инициатива не слишком осложнит работу Суда, особенно деятельность Большой палаты, ввиду большого увеличения нагрузки на судей, и без того загруженных текущими делами. Несмотря на перемены в современном укладе жизни, на теорию «Конвенция — живой инструмент» и на сам феномен судейского активизма, и национальные суды, и Европейский суд по правам человека не должны забывать о том, что основная и конечная цель их деятельности общая и состоит она в защите прав человека и восстановлении справедливости. Диалог судей — это наилучшая возможность ухода от лобовых столкновений между национальными судами и Европейским Судом по правам человека, которой просто необходимо воспользоваться [14].

Литература:

1. Карташкин В. А. Права человека: соотношение и взаимодействие международного и внутригосударственного права // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2016. № 4. С. 14–34.
2. Ижиков М. Ю. Культурный релятивизм как проблема взаимодействия международного и внутригосударственного права в в области защиты прав человека // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. № 1(15). С. 184–191.
3. Умнова (Конюхова) И. А. Конституционное право и международное публичное право. Теория и практика взаимодействия [Электронный ресурс]: монография / (Конюхова) И. А. Умнова. — Электрон. текстовые данные. — М.: Российский государственный университет правосудия, 2016. — 672 c.
4. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.
5. Амплеева Е. Е. Практика Европейского Суда по правам человека по рассмотрению дел в отношении Российской Федерации. Часть 1. Европейская система защиты прав человека [Электронный ресурс]: учебное пособие / Е. Е. Амплеева, В. В. Фирсов. — Электрон. текстовые данные. — СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры РФ, 2015. — 80 c.
6. Кожеуров Я. С. Споры о соотношении Конституции России и Европейской конвенции о защите прав человека: можно ли избежать цугцванга? // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 2(63). С. 49–54.
7. Международная и внутригосударственная защита прав человека [Электронный ресурс]: учебник / А. Х. Абашидзе [и др.]. — Электрон. текстовые данные. — М.: Статут, 2011. — 831 c.
8. Гордеева Д. М., Васильева С. В. Европейский Суд по правам человека и Конституционный Суд РФ: конфликт или взаимодействие? // Молодежный научный форум: гуманитарные науки: электр. сб. ст. по мат. VI междунар. студ. науч.-практ. Конф. № 6 (6). URL: http://nauchforum.ru/archive/mnf_humanities/6(6).pdf (дата обращения: 19.04.2018).
9. Зорькин В. Д. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. 29 окт.
10. Козлова Н. Свой закон главнее // Российская газета. 2015. 14 июл.
11. Туманов В. А. Европейский Суд по правам человека. Очерк организации и деятельности / В. А. Туманов. — М.: НОРМА, 2001. — с. 48–49.
12. Корнев В. Н. Основополагающие принципы международного и внутригосударственного права // Российское правосудие. — 2010. — № 12 (56).
13. Терехин В. А. Российская правовая система и Европейский Суд по правам человека: проблемы взаимодействия // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2016. № 2 (38). С. 67–75.
14. Шуюпова С. В. Феномен активизма судей Европейского Суда по правам человека: возможно ли лавирование между принципом субсидиарности и «эволюционным толкованием»? // СПС КонсультантПлюс.