«Наиболее общими и необходимыми в грамматике каждого языка категориями являются части речи. С выяснения вопроса о частях речи начинается грамматическое описание любого языка» [4, с. 320.]. Поэтому вопрос о классификации частей речи всегда находился и продолжает находиться в центре внимания лингвистов. Все слова того или иного языка обычно классифицируются на основе определенных норм, условий и критериев.
В узбекском языке проблема классификации слов по частям речи гораздо сложнее, чем в русском. Есть такие слова так называемые слова — ононимы, в исходной форме которых отсутствует внешние морфологические показатели, поэтому трудно установить, к какой части речи они относятся. Например: ёз — существительное (ёзкелди «настало лето»), ёз глагол (хат ёз «пиши письмо») и др.
В обоих языках существительное — это слова, которые обозначают лицо, предметы, явления, события и так далее.
Сложные существительные — это слова, в состав которых входят два и более компонента. Во многих современных языках такие слова встречаются довольно часто, и их число постоянно растет. Это связано с динамичным развитием нашего мира и постоянным возникновением новых терминов, профессий, услуг и т. д. [1].
Имена существительные в узбекском языке могут быть сложными и заключать не одну, а две основы или несколько основ, например, отқулоқ — лопух (букв. «лошадь-ухо», «лошадиное ухо»), тошбосмахона «литография» (букв. «камень-пресс (печать)-помещение») и т. д.
Сложение основ возможно на почве сочинительной или подчинительной связи. Вместе с тем повторение основы имеет в узбекском языке определенное лексико-грамматическое значение, например, пода-подамоллар «стада (множество) скота», парча-парча булутлар «клочья облаков», и т. п. Типы сложения основ представляют большое разнообразие:
- Парные словосочетания синонимических существительныҳ объединенных сочинительной связью, в известной мере усиливающие общее значение, например, куч-қувват «сила», «мощь», хавф-хатар «опасность», «опасения», орзу-ҳавас «желание», «стремление» и т. п. Ряд таких словосочетаний представляет собой соединение исконно узбекского слова с заимствованнқм, например, куч-қувват «сила», «мощь» (узб. куч «сила», араб. қувват «сила»), яроғ-аслаҳа «вооружение», «оружие» (узб. яроғ «оружие», араб. аслаҳа «оружие») и т. п.
- Другой разновидностью синонимических парных словосочетаний являются словосочетания соотносительных по значению или различных по объему значений слов, которые вместе образуют одно обобщенное значение, например, товоқ-қошиқ «посуда» (товоқ «глиняная чашка», қошиқ «ложка»), ем-хашак «фураж», «корм для скота» (ем «зерновой корм», хашак «сено»), қурт-қумурсқа «насекомые» (қурт «червяк», қумурсқа «муравей»), уй-жой «жильё», «жилище» (уй «дом», жой «место»), гап-сўз «пересуды», «толки» (гап «разговор», сўз «слово», «речь») и т. п.
- Значение обобщенности в еще большей мере выражается парными словосочетаниями слов с контрастными антонимическими значениями, например, аччиқ-чучук букв. «горести и радости», иссиқ-совуқ «приворотные и отворотные средства (иссиқ «горячее / совуқ «холодное»), оёк-қўл «конечности» (оёқ «нога», «ноги», қўл «рука», «руки»), оқ-қора «суть вещей», «зеница ока» (оқ «белое», қора «чёрное») и т. п.
Необходимо отметить, что парные словосочетания такого рода имеются также в иранских языках, в частности, в таджикском и персидском, где такие словосочетания связаны обычно соединительным союзом у («и», «также»), например, обу ҳаво «климат» (букв. «вода и воздух»), кайфу сафо «развлечения», «веселье» (букв. «наслаждение и веселье») и т. п. Такие словосочетания с соединительным союзом перешли и в узбекский язык, причем соединительный союз у зачастую в согласии с живым произношением изменяется в и, например, кайфи сафо, дарди алам «горести», «страдания» и т. п., а под влиянием разговорной речи союз у просто опускается, например, об-ҳаво «климат», кайф-сафо веселье» и т. п.
- Особую группу составляют парные словосочетания форм повелительных глаголов 2 л. ед. ч., глаголов 3 л. ед. ч. прошедшего времени, глаголов 3 л. ед. ч. будущего времени, например, сур-сур «толкотня», «потасовка» (букв. «толкай-толкай»), ур-йиқит «свалка» (букв. «бей-вали»), борди-келди «взаимоотношения», «знакомство» (букв. «пошёл-пришёл»), олди-берди «добрые отношения», «взаимные одолжения» (букв. «взял-дал»), олди-ютди «ловкач» (букв. «взял-проглотил»), олди-қочди «трюк» (букв. «взял-убежал») и т. п.
- Есть еще тип парных словосочетаний, в которых второе слово, второй, компонент в современном языке осознается как незнаменательный и отдельно не употребляется, например, кийим-кечак «одежда всякого рода», ёлғон-яшиқ «враньё», эски-туски «старьё», «хлам», майда-чуйда «мелкие вещи», «всякого рода мелочь», қари-қартанг «старики», «пожилые люди», хотин-халаж «женщины», «бабы и девчата», бола-чақа «семейство», «ребятишки» и т. п.
- От всех перечисленных типов парных словосочетаний отличаются парные словосочетания, в которых повторение связано с редупликацией (фономорфологическое явление, состоящее в удвоении начального слога, основы или слова полностью или частично), с рифмой и аллитерацией. Значение таких словосочетаний в большей степени характеризуется обобщенностью, неопределенной множественностью. Такого рода рифмические парные словосочетания подразделяются на ряд групп:
а) Парные словосочетания, в которых гласный а (о) первого слога знаменательной основы изменяется в у в рифмическом повторе той же основы, например, қари-қури «старики», «пожилые люди» (қари «старец», «старый человек»), парча-пурча «куски», «клочья» (парча «кусок», «обрывок»), ҳазил-ҳузил «шутки», пересмешки» (ҳазил «шутка»), калта-култа «куцый», «короткий» (калта «короткий») и т. п.
б) Знаменательная основа повторяется, причем, если основа начинается на гласный. Здесь при повторе появляется начальный согласный п или, реже, с, если основа с начальным согласным, этот согласный заменяется в повторе на п или м, реже, на с и ч, например, ош-пош «плов и т. п»., ўрик-пўрик «абрикосы и т. п»., эс-пес «рассудок и т. п»., иситма-писитма «всякие там лихорадки и т. п»., ирим-сирим «приметы всякого рода», чой-пой «чай и прочее к чаю», қоп-моп «мешки и прочая тара», йиғи-сиғи «рыдания», мева-чева «фрукты всякого рода» и т. п.
Парные словосочетания такого рода приобретают всегда оттенок иронии и обычны для живой разговорной речи.
в) Парные словосочетания, в которых оба компонента в отдельности незнаменательны и отдельно не употребительны, например, ашқол-дашқол «вещи, принадлежности и т. п»., алғов-далғов «суматоха», икир-чикир «мелочь», «подробность», лаш-луш «старье», «рухлядь», тақир-туқур (қақир-қуқур) «мелочь», «шара-бара» и т. п.
К данной группе парных словосочетаний близко примыкают так же построенные звукоподражания, например, шов-шув «шумиха», қий-чув «шум», «гвалт», қарс-қурс «треск», қасир-қусур «треск», тақир-туқур «стук», «топот» и т. п.
Таким образом, сложные существительные в узбекском языке образуются из двух и в редких случаях из нескольких основ и имеют при этом какое-нибудь одно определенное значение. Сложные существительные образуются часто на почве определительной связи, например, белбоғ «кушак», «пояс» (бел «поясница», боғ «повязка»), ошқозон «желудок» (ош «еда», «пища», қозон «котёл»), билагузук «браслет» (билак «запястье», узук «кольцо»), қизилоёқ «коростель (қизил «красный», оёқ «нога», «ноги»), мингоёқ «сороконожка» (минг «тысяча», оёқ «нога», «ноги») и т. п.
В ряде случаев сложные по составу существительные объединены подчинительной связью, обычно, когда существительное связано с причастием, сохраняющим глагольное управление, например, отбоқар «конюх» (букв. «лошадь-пасущий»), ўринбосар «заместитель» (букв. «место-заступающий»), бешиктебратар «богомол» (насекомое; букв. «люльку-качающий»), йўлтўсар «разбойник» (букв. «дорогу-преграждающий»), кунгабоқар «подсолнух» (букв. «на солнце-глядящий) и т. п.
Литература:
- www.engblog.ru/compound-nouns
- Азизов О. Сопоставительная грамматика русского и узбекского языков. Морфология. — Ташкент, 1960.
- Азизов О., Ризаева З. Узбекско-русский словарь. — Ташкент, 1989.
- Реформатский А. А. Введение в языковедение. — М.: Просвещение, 1967.
