Социально-медицинские поведенческие факторы риска развития артериальной гипертонии среди мужского населения г.Андижана



В данной статье акцентируется внимание на предгипертензию или повышенное нормальное артериальное давление. Поражение органов мишеней может быть не только при установленной артериальной гипертензии, но и уже при нормальном повышенном артериальном давлении. Изучение факторов риска предгипертензии поможет спланировать профилактику их, а значит предотвратить как поражение органов мишеней, так и развитие артериальной гипертензии.

In this article attention our attention to the prehypertension or enhanceable normal arterial pussure. The targets organs can be affected not only in fixed nigh blood pressure also they can be affected in normal hidhtened arterial pressure. The study of prehypertension risk factors and with thet we can present as affection of target organs so arterial hypertension development.

Артериальная гипертензия (АГ) по своей распространенности и последствиям для сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) и кардиоваскулярного континуума может быть в полной мере отнесена к числу социально-значимых заболеваний [4,5,7].

Широкое распространение факторов риска (ФР) развития АГ в жизни современного общества, подверженность ему наиболее трудоспособной и творческой части населения, возрождают интерес к современным аспектам распространенности и выявляемости ФР АГ среди различных слоев населения, в том числе в условиях Узбекистана.

Поэтому, одной из целей нашего исследования являлось изучение именно этих вопросов среди неорганизованного мужского населения г.Андижана Ферганской долины на современном этапе развития общества.

Материал иметоды. Материалом для настоящего исследования послужили результаты одномоментного эпидемиологического исследования случайных репрезентативных выборок из неорганизованного мужского и женского населения в возрасте > 15–70 лет, проживающего в г.Андижане Проводилось комплексное обследование популяции с использованием биохимических, эпидемиологических, инструментальных, клинических и опросных методов исследования.

Результаты иобсуждение. Анализ данных показал, что у мужчин, распространенность социально-медицинских факторов риска (СМПФР) развития АГ отмечена в следующих уровнях соответственно: низкий образовательный статус (НОС) — 11,4 и 7,9 % (P>0,05), неблагополучный социальный статус (НСС) — 1,2 и 0,7 % (P<0,05), преимущественно умственный труд (ПРУТ) — 28,2 и 17,5 % (P<0,05), преимущественно тяжелый физический труд (ПРФТ) — 22,3 и 17,9 % (P<0,05), эпизоды употребления препаратов гипертензивного действия (ЭУПГД) — 5,9 и 3,6 % (P<0,05), плохие жилищно-бытовые условия (ПЖБУ) — 8,4 и 1,9 % (P<0,001), низкое потребление овощей и фруктов (НПОИФ) — 12,7 и 7,5 % (P<0,05), злоупотребление насвая (ЗУНС) — 0,0 и 87,5 % (P<0,001), преимущественное употребление мясных и мучных блюд (ПУММБ) — 49,2 и 61,1 % (P<0,05), преимущественное употребление в суточном рационе жирной пищи (ПУЖП) — 19,8 и 24,6 % (P>0,05), преимущественное употребление острых и соленых пищей (ПУООС) — 12,4 и 10,4 % (P>0,05) и злоупотребление крепкого чая и кофе — 18,5 и 10,4 % (P<0,05).

В целом, среди общей популяции со значительной распространенностью наблюдались: ПУММБ — 54,7 %, ЗУНС — 40,6 %, ПУЖП — 22,1 %, УКЧК — 21,6 %, ПТФТ — 20,2 % и НБСС — 10,9 %. Сравнительно низкой частотой отмечены — НОС (9,8 %), ПНУТ (23,2 %), ЭУПГД (4,8 %), ПЖБУ (5,3 %) и НПОИФ (10,3 %). Интересно, что в исследуемой популяции высока доля таких малоизвестных факторов, как злоупотребление насвая и патогенные пищевые привычки (ПУММБ, ПУЖП, УКЧК) и, наоборот, от 5 до 12 раз меньшей частотой отмечались НОС, ЭУПГД, ПЖБУ и НПОИФ (P<0,001).

На рисунке 1 показана распространенность изученных социально-медицинских поведенческих факторов риска развития АГ среди неорганизованного мужского населения в зависимости от возраста.

Рис. 1. Частота выявляемости различных социально-медицинских поведенческих ФР у мужчин

Как следует из представленных иллюстраций на рисунке 2, у мужчин среди СМПФР относительно меньшей частотой наблюдались НОС и НБСС: в группе мужчин 15–19 лет — у 22,2 % и 0,0 % — соответственно (P<0,001), в 20–29 лет — у 2,7 % и 0,0 % (P<0,001), в 30–39 лет — у 7,2 и 0,0 % (P<0,001), в 40–49 лет — у 3,7 % и 0,0 % (P<0,001), в 50–59 лет — у 11,4 % и 0,0 % (P<0,001), в 60–69 лет — у 14,3 % и 4,7 % (P<0,001), в возрасте 70 лет и старше — у 22,2 и 11,1 % (P<0,01).

Среди обследованных мужчин ПРУТ в зависимости от возраста отмечено в следующих уровнях: в возрасте 15–19 лет — 0,0 %, у 20–29 летних — 1,4 % (P<0,01), у 30–39 летних — 8,7 % (P<0,001), у 40–49 летних — 22,2 % (P>0,05), у 50–59 летних — 37,1 % (P<0,05), у 60–69 летних — 52,4 % (P<0,01), среди мужчин 70 лет и старше — 6,7 % (P<0,001). Как видно из приведенного анализа, по сравнению с 1-ой возрастной группой в старших возрастных группах выявляемость ПРУТ с существенной разницей увеличивается (P<0,001).

Частота встречаемости ПРФТ в разных возрастных группах также различалась у мужчин: в 15–19 лет — 38,8 %, в 20–29 лет — 13,5 % (P<0,01), в 30–39 лет — 20,3 % (P<0,05), в 40–49 лет — 14,8 % (P<0,05), в 50–59 лет — у 11,4 % и 0,0 % (P<0,001), в 60–69 лет — у 14,3 % и 4,7 % (P<0,001), в возрасте 70 лет и старше — у 22,2 и 11,1 % (P<0,01).

Среди обследованных мужчин ПРУТ в зависимости от возраста отмечено в следующих уровнях: в возрасте 15–19 лет — 0,0 %, у 20–29 летних — 1,4 % (P<0,01), у 30–39 летних — 8,7 % (P<0,001), у 40–49 летних — 22,2 % (P>0,05), у 50–59 летних — 37,1 % (P<0,05), у 60–69 летних — 52,4 % (P<0,01), среди мужчин 70 лет и старше — 6,7 % (P<0,001). Как видно из приведенного анализа, по сравнению с 1-ой возрастной группой в старших возрастных группах выявляемость ПРУТ с существенной разницей увеличивается (P<0,001).

В популяции мужчин фактор ЭУПГД отмечался в возрастной группе 15–19 лет и 20–29 лет по 0,0 % и 1,4 % — соответственно (P<0,01), в 30–39 и 40–49 лет — по 1,5 % и 3,7 % (P<0,01), в 50–59 лет и 60–69 лет — по 5,7 % и 14,3 % (P<0,001), в 70 лет и старше — 11,1 % (P<0,001).

Низкое потребление овощей и фруктов среди мужчин самой высокой частотой отмечалось в группе 70 лет и старше (33,3 %), 60–69 лет (19,0 %) и 50–59 лет (14,3 %). Статистически значимо меньшие показатели НПОИФ наблюдались у мужчин в возрастных группах 15–19 лет (5,5 %, P<0,001), 20–29 лет (2,7 %, P<0,001), 30–39 лет (2,8 %, P<0,001) и 40–49 лет (7,4 %, P<0,001).

«Патогенные пищевые привычки» в виде преимущественного употребления мясных и молочных блюд выявлялись с большей частотой в группе мужчин 30–39 лет (78,2 %), 20–29 лет (71,6 %), 40–49 лет (64,8 %), 50–59 лет (60,0 %) и 15–19 лет (33,3 %). Такой характер питания встречался с меньшей частотой среди мужчин 60–69 лет (4,8 %, P<0,001) и > 70 лет (11,1 %, P<0,001).

Характер питания в виде преимущественного употребления острой и соленой пищи сравнительно чаще отмечался у мужчин 50–59 лет (48,5 %, P<0,001), 60–69 лет (33,3 %, P<0,05) и более 70 лет (55,6 %, P<0,001). В уровнях 16,6 %, 12,1 %, 18,8 % и 27,7 % — ПУОСП наблюдалось среди мужчин до 20 летнего возраста, 20–29 лет, 30–39 лет и 40–49 лет (P₁<0,001; P₂<0,001; P₃<0,001; P₄<0,001).

Привычка злоупотребления крепкого чая и кофе с самой высокой частотой выявлялась у мужчин в возрасте > 70 лет (66,7 %) и 50–59 лет (54,2 %). Сравнительно меньше УКЧК отмечено в группе мужчин 15–19 лет (16,6 %, P<0,001), 20–29 лет (9,4 %, P<0,001), 30–39 лет (18,8 %, P<0,001), 40–49 лет (31,4 %, P<0,05) и 60–69 лет (23,8 %, P<0,01).

Таким образом, среди мужчин также было отмечена сравнительно высокая частота встречаемости «атерогенного питания», являющейся «главным» фактором риска «зловещей триады» — атеросклероза, ИБС и, или обусловленной АГ.

В целом, полученные данные по оценке СМПФР свидетельствуют о том, что подавляющее большинство обследованного населения имеют эти факторы риска и нуждаются в проведении программ первичной профилактики.

Литература:

1. Александров А. А., Розанов В. Б. Эпидемиология и профилактика повышенного артериального давления у детей и подростков // Росс. педиатр.журнал. — 1998; 2: 18–19;
2. Биверс Г., Лип Г., О’Брайен Э. Артериальная гипертония (перевод с англ. А. Н. Анваера). Издательство «БИНОМ». — 2005. — С.158–160;
3. Бритов А. Н., Елисеева Н. А., Деев А. Д. Рост факторов риска ССЗ по результатам проспективного (15-летнего) популяционного исследования организованной московской популяции / Сборник тезисов Российского национального конгресса кардиологов. — Санкт-Петербург. — 2002. — С.60;
4. 2003 European Society of Hypertension-European of Cardiology guidelines for management of arterial hypertension. Guidelines Committee. J. Hypertens 2003; 21(6): 1014–48;
5. The Tack Force for the management of arterial hypertension of the European Society of Hypertension and of the European Society of Cardiology. 2007 Guidelines for the management of artetial hypertension // J Hyper