Одним из актуальных направлений антропонимики было и остается исследование доли исконной и заимствованной лексики в наименованиях лиц. Это составляет часть общей проблематики исследования роли заимствований как одного из важнейших последствий языковых контактов.
В результате языковых контактов, как правило, заимствуются следующие тематические группы:
‒ слова, обозначающие предметы домашнего быта, национальные блюда, продукты, напитки; названия одежды; названия животных обозначающие средства передвижения, музыкальные инструменты и т. д.;
‒ слова, обозначающие религиозные понятия;
‒ слова со значением лица, в том числе обозначающие родственные отношения.
Заимствование личных имен такой же объективный процесс, как и заимствование имен нарицательных. Антропонимиконы многих этносов состоят преимущественно из заимствованных лексем.
По наблюдениям Э. Бегматова, основное ядро узбекской антропонимики составляет имена тюркоязычного происхождения [Бегматов 1965, с. 18]. Значительный пласт именника составляют этноантропонимы: «Личные имена у узбеков <…> переходили из поколения в поколение. В то же время создавались новые имена, учитывая социально-культурный и политический уровень общества. Узбекские этноантропонимы в диахроническом и синхронном плане резко отличается по составу, семантике и грамматико-фонологической структуре. В современных антропонимических словарях и исторических книгах обнаружены свыше 500 личных имен, в состав которых входят названия тюркских народов, племен, родов и их подразделений, а также патронимов. Их частотность неодинакова, безусловно, они создавались веками; большинство из них стало традиционными; за последние 20–30 лет имена такого типа не даются новорожденным, а функционируют они в языке как фамилии» [Нафасов, Маркаев 1989, с. 136].
В настоящее время в узбекском и каракалпакском языках весьма значительна доля имен тюркского происхождения: в узбекском языке — Тўлқин(ой), Озод(а), Уйғурбек, Жалил, Истакбой(ой), Йўлдошбой, Лочин(ой), Оғабек(а), Ўзбекхон, Болта, Бўстон, Абдал, Сайрам(ой), Улуғбуви, Улуғ, Эран, Корахон, Мерган, Мерганой, Ўткир, Қиржигит, Ўрозбек, Ўрозгул, Қорасулув, Қорақош, Ботир, Жаҳонгир);
в каракалпакском языке — Оразбай, Оразгуль, Оразбике, Қаналбай и др.
Однако доля тюркской лексики в формировании современной антропонимической модели должна определяться не только по личным именам, но и по современным узбекским и каракалпакским фамилиям и отчествам, так как отчества русского типа у узбеков и каракалпаков появляются в 30-х гг. ХХ в. и первоначально отчество и фамилия совпадали. Через процессы трансонимизации — повторения личного имени в отчестве и фамилии — доля тюркских имен в антропонимической модели узбеков и каракалпаков резко возрастает. Однако арабская, а также персидско-таджикская лексика сыграли большую роль в становлении таких компонентов антропонимической формулы узбеков, как отчество и фамилия, через процессы трансонимизации.
В результате длительного исторического развития и межэтнического взаимодействия у узбеков и каракалпаков сложилось следующая официальная АФ: личное имя + отчество + фамилия, однакоформы фамилий более однотипны, чем у русских: используются только суффиксы -ов, -ев (Ибрагимов, Акбаров, Расулеваит.п).
Как известно, «внедрение фамилий и отчеств в Узбекистане — очень позднее явление, массовое распространение оно получило только в нашем столетии, но сейчас темпы их усвоения ускоряются. Безусловно, это будет способствовать сокращению «разброса» имен» [Никонов 1974, с. 5].
Фамилии узбеков обязательными стали только с 30-х гг. ХХ в. «Они образованы обычно из личного имени отца с присоединением русского форманта -ов(после гласных или мягких согласных -ев): Рашидов, Абдуллаев.Урожденных в 30-х или 40-х годах фамилия часто тождественны с отчеством. В сфере официально-делового общения фамилия теперь получила бесспорное преобладание над индивидуальным именем, но в семейно-бытовом общении этот процесс еще далек от завершения даже в городах» [Никонов 1989, с. 315]. Так же шел процесс становления фамилий у каракалпаков.
Итак, в результате длительного исторического развития и межэтнического взаимодействия у узбеков и каракалпаков сложилось следующая официальная АФ: личное имя + отчество + фамилия, однакоформы фамилий более однотипны, чем у русских: используются только суффиксы -ов, -ев (Ибрагимов, Акбаров, Расулевипод.).
В последние годы (90-е годы ХХ в, начало XXI в.) подвижки в именниках характеризуют как систему мужских, так и женских имен. В число лидирующих узбеков имен мужчин вошли Темур, Бобур, Жамшид, Шерзод, Шаҳбоз, Шаҳзод, Шоҳжаҳон, Шоҳруҳ, Жавоҳир; среди женских имен в Ташкенте, пожалуй, самыми популярными стали имена Камилла (позднее заимствование), Сабина,Ситора, Шаҳноза, Дурдона, Шаҳзода, Нигора, Бону, Самина, Сабрина.
В упомянутых уже работах В. А. Никонов писал о тенденции к сокращению имен, связанных с религией, особенно составных, с элементами абду-, абу- и -дин. В связи с возрождением духовности узбекского и каракалпакского народов можно прогнозировать возвращение потока таких имен, например, «вернулось» редко употребляющееся во второй половине имя Мухмуд.
Очевидно, это соответствует общей тенденции именования лиц у тюркских народов постсоветского пространства: «В именнике г. Казани начала XXI века мы выявили заметное увеличение употребления традиционных мужских личных имен религиозного характера, что составляет 9,3 %: Кәрим (2,04 %), Ислам (1,90 %), Исламнур (1,90 %), Габделгазиз (1,70 %), Габденур (1,60 %), Мөхәммәт (1,60 %), Мөхәммәтгали (1,60 %), Нурмөхәммәтгали (0,90 %), Сәйфулла (0,70 %), Габдулла (2,20 %) и т. д». [Хазиева 2007, с. 22].
У узбеков и каракалпаков стало более распространенным именование мальчиков в честь представителей восходящего поколения — дедушек и прадедушек. «Носители имен стали более строго относиться к форме имени: устраняются русифицированные формы: не Бахадир, а Баҳодир, не Юлдаш, а Йўлдоши т. д. Постепенно произошел отказ от изменений имен на русский лад, когда Саодат превращалась в Соню, Баҳодир в Борю, Тўлқин в Толика и т. д». [Жураева 2012, с. 46].
Фамилия, безусловно, стала обязательным компонентом официальной антропонимической модели узбеков, однако следует упомянуть о намечающейся тенденции последних десятилетий: отказе от фамилиеобразующего заимствованного форманта -ов/-ев (например, Севара Назархон, Матлюба Ўзбек, Дилшод Ражаб, Алишер Файз, Дилшод Шамс)
И. А. Жураева отмечает, что в настоящее время у узбеков появилась и антропонимическая модель совершенно нового типа, например: Абдуфайз Беҳзод ўғли Файзуллаев, в которой отчество представлено в тюркской разновидности, а фамилия нередко дается не по фамилии отца, а по имени деда[Жураева 2012, с. 48].
«Насколько распространится этот процесс, предсказать сложно, так как тенденции в установке чисто национальной, а не русифицированной антропонимической модели противоречат многие прагматические моменты: сложность в перемене фамилии, ситуации, в которых необходимо сохранить в точности прежнюю фамилию и отчество, однако все же можно констатировать, что современную антропонимическую модель у узбеков нельзя считать полностью устойчивой» [Жураева 2012, с.48].
Тюркская и арабская лексика сыграли большую роль в становлении таких компонентов антропонимической формулы узбеков, как отчество и фамилия через процессы трансонимизации.
«В конце XX века репертуар татарского мужского именника в городе Казани отличается разнообразием и пестротой генетических пластов. По нашему мнению, это связано с экономико-политическими, культурными связями и с расширением развития туризма в страны Ближнего Востока и Кавказа. К 2000–2006 годам эта тенденция к разнообразию значительно увеличивается. Растет частотность употребления таких мужских личных имен, как Азамат,Кямран, Анар, Эрхан и т. д. Анализируя репертуар мужских личных имен начала XXI века, обнаруживаем тенденции к «европеизации» и «азиации» в крупных городах, а также тенденции к обогащению татарского именника за счет новых имен и за счет фонетического изменения, появления различных фонетических вариантов традиционных мужских личных имен <...>
Исследование татарских мужских личных имен и тенденций их развития позволило прийти к выводу, что татарский мужской именник в городской и сельской местности в разные исторические периоды по-разному подвержен социально-политическим изменениям. Обновление татарской именной системы города происходит значительно быстрее <...> по мужским личным именам можно судить как о социальных изменениях в жизни народа, так и о социальном статусе, национальном самоопределении именуемого и именующего» [Хазина 2007, с. 21–22]. Проявление тенденций к «европеизации» отмечено нами в частоте употребления ономавариантов, в изменениях традиционных мужских личных имен путем использования необычных, нетрадиционных букв в начале слова (Илдар-Эльдар, Илнар-Эльнар, Илназ-Эльназ и т. д.)
«Антропонимическая система начала XXI века характеризуется появлением новоосмысленных мужских личных имен арабского происхождения. По материалам ЗАГСов нами были зафиксированы имена, употребляющиеся в единичных случаях, такие как Гайбәт«сплетня», Ихтыяр «воля», Гамәл«дело, действие; средство», Тарих «история» и т. д.
Таким образом, рассматривая тенденции развития по материалам ЗАГСов, отмечаем, что проникновение мужских личных имен арабского происхождения продолжается и в начале XXI века. Пополнение антропонимикона мужскими именами идет за счет онимизации апеллятивов арабского происхождения... В исследовании доказывается проникновение персидского пласта мужских личных имен в татарский язык не только через арабский язык, но и через восточную литературу. Выявлено множество персидских мужских личных имен, соотносимых с понятиями красоты, мужественности, величия силы, власти: Пәрвиз«победоносный», Рушан-Раушан-Равшан «светлый, блестящий», Фәрхад«понятливый», Фирүз «лучезарный», Җиһангир«завоеватель вселенной» [Хазиева 2007, с. 12].
Несмотря на общность процессов, характерных для тюркских языков СНГ в 20–30-е годы ХХ века, в становлении современной системы антропонимов узбекского и каракалпакского народов имеются специфические черты.
Литература:
- Бегматов Э. А. Антропонимика узбекского языка: Дисс… канд. филол. наук. — Ташкент, 1965. — 180 с.
- Жураева И. А. Антропонимические формулы в английском, узбекском и русском языках и специфика их функционирования. — Ташкент: НУУз, 2012. — 80 с.
- Нафасов Т., Маркаев М. Узбекские этноантропонимы. // Ономастика Узбекистана. Сб. тез. II респ. научно-практ. конф. — Карши, 1989. — С. 136–139.
- Никонов В. А. Узбеки // Системы личных имен у народов мира. –М.: Наука, 1989.– С.312–315.
- Хазиева Г. С. Историко-лингвистический анализ татарских мужских личных имен.: Автореф. дисс…. канд. филол. наук. — Казань, 2007. — C. 23.
