В последнее время, в связи с бурным развитием автоматизированных систем сбора, хранения и обработки данных, позволяющих за незначительный отрезок времени передавать большое количество данных не только внутри страны, но и за её пределы, стал актуальным вопрос о защите конституционного права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну при использовании персональных данных.
Действительно, благодаря такому стремительному развитию обмен информацией в мире стал более быстрым и легким. Однако наряду с имеющимися преимуществами есть и недостатки. В частности, одним из таких недостатков является: формирование принципиально новых факторов, носящих угрозы для права граждан на невмешательства в частную жизнь. Так, к числу таких факторов можно отнести, например, появление баз и банков данных.
Для того чтобы понять, где та самая грань невмешательства необходимо правильно понимать содержание понятия «персональные данные», уметь определять какие сведения о человеке подпадают под данную категорию, а какие нет.
Понятие персональных данных в Российской Федерации
История вопроса об использовании и защите персональных данных в нашей стране началась лишь в начале 2000-ых годов, а именно, 7 ноября 2001 года, когда Россия подписала Конвенцию Совета Европы о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных от 28 января 1981 г. ETS № 108. Тем самым, наше государство возложило на себя обязательства по приведению в соответствии с нормами европейского законодательства деятельности в области защиты прав субъектов персональных данных. Можно сказать, что именно с этого времени в России началось бурное и стремительное формирование качественной нормативно-законодательной базы в данной сфере деятельности. Однако это вовсе не означает, что до 2000-ых годов в нашей стране не предпринимались никакие попытки урегулирования данной сферы. Так, в частности, если говорить об определении персональных данных, то его можно было встретить во многих актах и до подписания и ратификации Конвенции.
Например, Федеральным законом от 20 февраля 1995 года № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации» (далее Закон № 24) впервые на законодательном уровне было закреплено понятие «персональные данные». Согласно статье 2 упомянутого закона к персональным данным относились «сведения о фактах, событиях и обстоятельствах жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность» [1]. Однако исследуя данное определение, можно с уверенностью сказать, что оно часто подвергалось критике в научной литературе, поскольку к персональным данным могли относиться только те сведения, которые собирались в целях идентификации ранее неизвестного лица, в то время как информация может собираться и об уже известном лице [2, с. 77–86].
Кроме Закона № 24 вышеупомянутое спорное понятие также было использовано при определении персональных данных гражданского служащего в Указе Президента Российской Федерации от 30 мая 2005 г. № 609 «Об утверждении положения о персональных данных государственного гражданского служащего Российской Федерации и ведении его личного дела», где под персональными данными гражданского служащего понимаются «сведения о фактах, событиях и обстоятельствах жизни гражданского служащего, позволяющие идентифицировать его личность и содержащиеся в личном деле либо подлежащие включению в личное дело» [3].
Также следует отметить, что исследуемое понятие встречалось и до сих пор встречается в действующем на сегодняшний день «Перечне сведений конфиденциального характера», утвержденном Указом Президента РФ от 6 марта 1997 № 188 (ред. от 13.07.2015), в котором установлено, что к сведениям конфиденциального характера, в частности, относятся «сведения о фактах, событиях и обстоятельствах частной жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность (персональные данные), за исключением сведений, подлежащих распространению в средствах массовой информации в установленных федеральными законами случаях». Необходимо обратить внимание, что согласно данному Перечню персональные данные отнесены к информации, имеющей конфиденциальный характер. Однако и это определение, точно так же, как и определение, содержащееся в Законе № 24, не является бесспорным.
Таким образом, приведя вышеуказанные примеры, преследовала своей целью разрушить сложившийся у многих в обществе стереотип по поводу того, что Россия до 2000-ых годов никак не регулировала деятельность в области защиты прав субъектов персональных данных.
Более верный и разумный подход избрали авторы принятого 27 июля 2006 года Федерального закона № 152-ФЗ «О персональных данных» (далее Закон № 152), где в статье 3 постарались дополнить и конкретизировать понятие персональных данных по сравнению с ранее существующими.
Если говорить обобщенно об этом законе, а не только об исследуемой дефиниции, можно сказать, что его принятие относится к первой попытке установления комплексного правового регулирования защиты персональных данных. Причиной его принятия, в частности, послужили имевшиеся на тот момент многочисленные факты краж баз персональных данных в государственных и коммерческих структурах, их повсеместная продажа [4]. Можно сделать вывод, что Закон № 152 был принят для обеспечения защиты прав и свобод человека и гражданина при обработке его персональных данных, в том числе защиты прав на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Его основой стали: базовые принципы и условия обработки персональных данных; указание на права субъекта персональных данных, а также на обязанности оператора; механизмы контроля и надзора за обработкой персональных данных; определение ответственности за нарушение требований данного закона.
Итак, возвращаясь к исследуемой дефиниции, возникает вопрос: что получилось у авторов принятого закона? У них получилось следующее определение: «персональные данные — любая информация, относящаяся к определенному или определяемому на основании такой данных физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, другая информация» [5]. Как видно, данное определение стало наиболее конкретизированным. Представляется, что с помощью него должны были решиться многие проблемы, встречающие в правоприменительной практике, однако, наоборот, оно в некотором роде только усугубило сложившуюся ситуацию: так, у судов наибольшую проблему стало вызывать содержание формулировки «другая информация», указываемая после перечисления конкретных данных о человеке.
Сразу хотела отметить, что несмотря на то, что на данный момент законодательное определение персональных данных претерпело некоторые изменения, а именно, в июле 2011 года были внесены поправки к Закону № 152, где, в частности, также был изменен понятийный аппарат (изменение коснулось исследуемой категории), суды при разрешении дел достаточно часто раскрывают понятие персональных данных именно через положения старой редакции закона.
Что касается новой редакции закона, то в ней понятие «персональные данные» было приведено в соответствие с понятийным аппаратом, закрепленным Конвенцией ETS № 108, и включает в себя «любую информацию, относящуюся к прямо или косвенно определенному или определяемому физическому лицу (субъекту персональных данных)». Таким образом, видно, что законодатель существенно сократил легальное определение по словесной нагрузке (в нем стало намного меньше слов), однако по смысловой нагрузке оно стало более общим. Таким образом, теперь практически любую информацию о человеке можно определить как персональные данные. Также «кануло в лету» не менее спорная часть понятия «позволяет идентифицировать», что, на мой взгляд, ставит перед правоприменителями проблему следующего характера: отнесение к персональным данным тех или иных сведений, которые, по сути, не всегда позволяют идентифицировать конкретного человека, например, совпадение ФИО у нескольких лиц. Представляется, что подобной поправкой Закона № 152 законодатель пытался устранить возможные ограничения в толковании понятия персональных данных. Однако, на мой взгляд, эта попытка была безуспешна.
Проблемы толкования определения персональных данных вРоссийской Федерации
Для выявления проблем, встречающихся при толковании понятия «персональные данные», было проанализировано 20 решений судов общей юрисдикции, включая решения судебных коллегий по гражданским делам, а также решения мировых судей по делам об административной ответственности. 12 решений были вынесены в городе Санкт-Петербург и Ленинградской области, 8 решений были вынесены преимущественно в городе Москва, а также в других регионах нашей страны. Решения подобраны с учетом возможной разнообразности в понимании судами понятия «персональные данные» за период 2012–2015 годов.
Итак, что же получилось? К сожалению, не было выявлено ни одного судебного решения, в котором бы у суда или сторон возникал вопрос о том, является ли некоторая информация персональными данными или нет. Суды достаточно уверенно относят всё, что прямо или косвенно относится к определенному или определяемому физическому лицу, к персональным данным. Например: содержание кадастрового паспорта (Апелляционное определение от 28 апреля 2014 г. по делу № 33–3718); адрес индивидуального предпринимателя (Апелляционное определение от 24 апреля 2014 г. по делу № 33–4427/2014); информацию об имуществе лица (Апелляционное определение от 27 декабря 2013 г. по делу № 33–5805/2013); информацию о пересечении государственной границы гражданином (Апелляционное определение от 10 апреля 2014 г. по делу № 33–11688); условия трудового договора работника (Апелляционное определение от 23 октября 2013 г. по делу № 33–4172/2013); идентификационный номер налогоплательщика (Решение от 13 августа 2014 г. № 2–3097/2014); реквизиты банковской карты лица (Решение от 11 марта 2014 г. по делу № 2–592/2014) и т. п. Нельзя сделать вывод, говорящий о том, что суды уверенно и обоснованно толкуют легальное определение персональных данных, так как каждый суд использует свои способы толкования. При этом нынешнее толкование судами понятия персональных данных в большинстве своём представляет не что иное как цитирование устаревшей редакции Закона № 152. Это можно проследить в следующих судебных решениях: Кассационное определение от 1 августа 2011 г. по делу № 33–7668; Определение от 9 декабря 2014 г. № 3–1241/2014. Исходя из этого, представляется логичным вывод о том, что осуществлённое законодателем изменение (внесение в текст закона поправок) практически не повлияло на практику судов в части толкования понятия персональных данных, так как фактически бывшая легальная часть определения теперь стала частью толкования.
Неудачность нынешнего легального понятия состоит также в том, что оно настолько широко, что может включать в себя как данные, являющиеся информацией ограниченного доступа о субъекте, так и данные, по сути, не являющиеся персональными данными ввиду каких-либо особенностей. Такое широкое толкование, часто используемое судами, далеко не всегда свидетельствует о повышении уровня защиты прав субъекта персональных данных, поскольку формальное обращение к защите таких сведений способно привести к существенному нарушению прав, гарантированных другими законодательными актами, зачастую более важными, нежели право на защиту персональных данных.
Всё же, не смотря на достаточно смелое отнесение судами той или иной информации к персональным данным, у судов существуют некоторые критерии, по которым можно распознать персональные данные. Самым важным и часто встречающимся критерием является возможность идентификации по соответствующим данным конкретного лица. Не могу согласиться с тем, что данный критерий всегда работает и позволяет судам делать логичные выводы, потому что зачастую данные выводят на совокупность людей, а не конкретное лицо, в этом случае иногда суд не признает это персональными данными. В конкретных же случаях это оказывается достаточно нелогично, так как не учитываются некоторые субъективные критерии, по которым даже не полно опубликованные данные позволяют большому количеству людей идентифицировать конкретное лицо.
Намного проще ситуация обстоит с теми делами, в которых истцы запрашивают некие данные, касающиеся интересующего их лица. Примером может служить Апелляционное определение от 22 мая 2014 г. по делу № 33–14709. Гражданин подал заявление мировому судье в порядке частного обвинения, в связи, с чем запросил в отделе МВД РФ по району Соколиная гора по г. Москве паспортные данные граждан, в отношении которых подал исковое заявление. В данном случае необходимое лицо уже идентифицировано и требуется лишь заполучить нужную информацию. Практика по таким случаям достаточно однозначна — запрашивающим отказывают в предоставлении данных на основании того, что они являются персональными и защищены Федеральным законом № 152-ФЗ «О персональных данных». Указанное ранее Апелляционное определение не стало исключением. В нем также последовал отказ. В таких ситуациях информация может быть предоставлена только с согласия лица, чьи персональные данные подлежат разглашению. Исключением являются случаи, когда соответствующие данные уже находятся в свободном доступе или принадлежат должностному лицу и связаны с его деятельностью по осуществлению своих полномочий.
В итоге хочу подчеркнуть, что сама практика обращения судов к понятию персональных данных достаточно велика, а значит, мой анализ судебных решений на выявление проблем толкования понятия является достаточно узкой выборкой. Несомненно, для более уверенных выводов необходимо исследование сотен решений различных судов, тогда полученные результаты будут носить достаточно уверенный и непротиворечивый характер. И всё же, полагаю, что с большой уверенностью можно заявить об одном важном моменте, встречающемся в большинстве решений — это прямое заимствование судами в своих решениях определения персональных данных из старой редакции Федерального закона № 152 «О персональных данных» без указания каких-либо ссылок.
То есть, в этом случае мы видим достаточно неудачное введение изменений законодателем в столь важное понятие. Преследовалась цель — лишить суды возможности ограниченно толковать понятие персональных данных, а в результате получили настолько более широкое понятие, что судами во многом весьма целесообразно сужается данное понятие. Персональные данные очень важно разграничивать с другой информацией, поэтому определяющее их понятие должно быть чётким настолько, чтобы не вызывало проблем определить и назвать его границы с другими данным, как ограниченными в распространении, так и свободными и общедоступными данными.
Литература:
- Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 8. Ст.609.
- Калятин В. О. Персональные данные в Интернете // Журнал российского права. 2002. № 5. С. 77–86.
- Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. № 23. Ст. 2242.
- Богатыренко З. С. Новейшие тенденции защиты персональных данных работника в российском трудовом праве // Трудовое право. — М.: Интел-Синтез, 2006, № 10.
- Федеральный закон от 27 июля 2006 года № 152-ФЗ «О персональных данных» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 31 (ч.1). Ст. 3451.
