Видоизменение амуниции и вооружение нижних чинов пехотных частей в период русско-японской войны 1904–1905 гг.



Под «аммуничными вещами» согласно терминологии начала XX в. понимались предметы вещевого довольствия, то есть снаряжение, в круг которого входили поясные и ружейные ремни, портупеи, патронная сумка, вещевые и сухарные мешки, ранцы и др [1, с. 395]. Все перечисленные предметы выдавались в готовом виде и срок их службы был весьма разнообразен (сухарный мешок — до 8 лет, а патронная сумка — 14 лет [2, с. 153] и т. д.).

Вопрос снаряжения имел первостепенное значение в жизни армии. Дело в том, что прибытие обоза, с вещами необходимыми для военнослужащего, могло задерживаться в пути что было недопустимым в условиях военной жизни, поэтому предметы первой необходимости отдавались солдату [3, с. 28–29]. Для их ношения главную роль играла амуниция, которая равномерно распределяла нагрузку на военнослужащего. Общий вес обмундирования и переносимых вещей вместе с вооружением не должен был превышать 24,6 кг [3, с. 29], однако в условиях фронтового быта он достигал 32 кг.

Последние на тот момент изменения, в снаряжении касающиеся военнослужащего, были проведены в период правления Александра III. В 1881 г. ранец из верблюжьей кожи, предназначенный нижним чинам пехотных частей, был заменен на вещевой мешок, который одевался через правое плечо. В нем хранились две пары портянок, холщевые кальсоны, две нательные рубахи, башлык, варежки, пара рукавиц, а также принадлежности для туалета, обуви и оружия, предметы чистки и ремонта одежды [4, с. 282]. Вторая пара сапог носилась в чехле из натуральной, некрашеной и непромокаемой парусины [4, с. 282], который с помощью ремня пристегивался сзади к шинели [5, с. 98]. Шанцевый инструмент, в зависимости от размера, также входил в амуницию нижних чинов. Большие шанцевые орудия постоянно возились в обозе, но при возведении военно-полевых сооружений они пристегивались к поясной портупее посредством крючьев. Малая шанцевая лопата [6, с. 138] в чехле белого цвета из юфтевой кожи пристегивалась под вещевым мешком. Ими снабжались около 80 человек в роте. Еще 20 человек носили малые топоры, которые имели специальный получехол и одевались на специальный крючок за портупею [7, с. 73]. Так же на левой стороне, через правое плечо, носилась деревянная баклага для воды. Помимо этого нижние чины были обеспечены сухарным мешком, который носился на правой стороне через левое плечо [6, с. 138]. В нем помещались: 2,5 кг сухарей и 50 г соли в отдельном мешочке и луженая медная чарка [5, с. 95]. Поверх этого мешка, одевалась скрученная шинель, которую оборачивали в походную палатку, сделанную из парусины. В рукава шинели продевали полустойки, приколыши (т. е. колышки) и веревки для палатки. К краю самой шинели в низу крепился котелок для еды, а если она была одета, то емкость прикрепляли к поясному ремню.

Патронташ носился спереди, на поясном ремне и представлял собой две сумки (у унтер-офицеров одна [8, с. 33]), образца 1893 г. из парусинового полотна прямоугольной формы с белой оторочкой [5, с. 98] из юфтевой кожи. Патронная сумка закрывалась на две медные кнопки по бокам. Застегивались они тяжело, поэтому зачастую нижние чины оставляли одну сторону открытой для легкости извлечения патронов, при этом часто терялись патроны для винтовки [9, с. 1028]. При себе военнослужащий должен был носить 120 патронов, из которых 60 лежали в сумках, 30 в нагрудной патронташной сумке [8, с. 32] (пристегнутой к ремню вещевой сумки, сделанной из парусины) и остальные 30 шт. в вещевом мешке. Для увеличения количества носимых патронов Технический Комитет Главного Интендантского Управления (сокращ. ТКГИУ) сократил вес переносимых вещей военнослужащим: убрали вторую пару сапог и заменили их на полусапоги; укоротили низ шинели; установили пришивные обшлаги к рукавам [10, с. 249]. Эти меры позволили увеличить объем патронов переносимых военнослужащими в вещевой сумке, на 30 шт. [11, с. 48].

Для сравнения, в японской армии снаряжение нижнего чина включало ранец, скатанную шинель, три патронные сумки на 120 патронов, запасную пару обуви, шанцевую малую лопату, котелок, скатанную походную палатку и предметы для ее установки, а также продовольствие на один день. Вся амуниция вместе с вооружением весила 25,5 кг [12, с. 29].

Помимо описанного снаряжения в период русско-японской войны были протестированы спальные мешки, с успехом применявшиеся европейскими странами в Китае при подавлении восстания ихэтуаней в 1894–1900 гг. В отечественной армии в период русско-японской войны данные мешки поставлялись за счет государства лишь для отдельных частей и в малом количестве. Более широко они применялись офицерами, так как они могли себе позволить купить мешок стоимостью в 4 руб. [13, с. 67]. Спальный мешок шился из толстой, теплой, иногда из непромокаемой ткани и стягивался наверху веревкой. Человек, завернувшись в него и затянувший веревку над головой или вокруг шеи, легко мог спать на открытом воздухе и даже на снегу, если спальный мешок был непромокаемым. Опыт русско-японской войны показал, что использование данных мешков было особенно целесообразно при остановке армий на биваках.

Согласно воспоминаниям очевидцев солдат в данном снаряжении приобретал «вид бедняка с неудобными котомками» [14, с. 933], поэтому военные газеты пестрили заметками по усовершенствованию удобства и облегчению снаряжения солдата. По замечанию некоторых военнослужащих более удобным вариантом для армии выступал ранец поручика Смердова, модернизированный к началу войны. Он представлял из себя продолговатую вещевую сумку на широком кожаном ремне, прокинутом через правое плечо. Ранец имел жесткий каркас в виде изогнутой деревянной вставки, а у нижнего края была пришита скоба, обтянутая кожей для вставки за пояс. Благодаря конструкции, вес ранца переносился на поясничный отдел и разгружал плечи. Во всю длину ранца был нашит клапан, который пристегивался на четыре ремня, на крышке был нашит дополнительный закрывающийся отдел для мешочков с мелкими принадлежностями, полотенца и портянок. Таким образом, эти предметы можно было быстро достать, не снимая ранца. Сухарный мешок Смердова носился через левое плечо и имел скобу для вставки в пояс, чтобы перевезти нагрузку со спины на бедро. На наружной части мешка пришивался карман для баклаги, а по бокам от нее несколько отделений с клапанами для патронов по 15 шт. Предлагаемые Смердовым элементы амуниции были более практичными и удобными, чем принятые, так как ранец имел плоскую продолговатую форму и не болтался на спине вместе с баклагой, а два кармана для патронов заменяли нагрудный патронташ, который в бою сбивался под руку и был не удобен [14, с. 932]. Еще одно предложение по улучшению снаряжения было высказано полковником Бутковым [15, с. 906]. По его мнению шинель, носимая солдатами в скатанном виде, была неудобна, так как намокала в дождь и тем самым ее вес увеличивался в двое. Поэтому предлагалось заменить ее на несколько крайне необходимых вещей: непромокаемую, легкую дождевую накидку с капюшоном, обработанную «вулканином» (т. е. прорезиненную) [15, с. 907]; спальный мешок; верблюжью рубаху. Помимо этого, Бутковым предлагалась своя система размещения снаряжения на военнослужащем. Так, необходимо было вернуть ранец и поместить его в нижней части спины, сверху него приторочить скрученный кругом спальный мешок, а в его загибе крепить котелок, внутри которого расположить полотнище палатки. С левой стороны предлагалось расположить баклагу и полустойки, с правой стороны — шанцевую лопату, поверх всего одевать дождевую накидку. В ранец запаса входили бы 60 шт. патронов, 2 кг сухарей, 1 верблюжья рубаха, 2 пары портянок, опанки, смазочные материалы для сапог и ружья. Хотя в 1903 г. ТКГИУ положительно отнеслось к предложению Буткова, но в период русско-японской войны данный метод централизованно не использовался.

На уровне повседневного быта армии в боях нижними чинами был разработан свой метод размещения необходимых вещей, исходя из принятой амуниции. Так, вещевой мешок располагали выше поясницы подобно ранцу. Шанцевую лопату крепили к шинели под чехлом рядом с сапогами. Шинель и палаточное сукно в походе обычно размещали порознь. Шинель обматывали через левое плечо, и к ней приторачивались необходимые вещи в виде: полустоек, веревки, приколышей для палатки и котелка [16, с. 919]. Палаточное сукно сворачивали и размещали через правое плечо, что давало возможность быстро достать ее и использовать как дождевую накидку. Предварительно солдатами из нее мастерились вещи подобно плащ-палатке, стоит однако сказать, что способ шитья подобного сукна был объявлен в приказе № 53 за 1904 г, где подробно описывался вид плащ-палатки системы лейтенанта А. С. Боткина и указывалось ее предназначение для защиты от дождя и снега: в палаточном сукне делали прорезь, к ней пришивался капюшон с нашитыми пуговицами, завязками и тесьмой по краю для стягивания его в области лица и защиты от ветра [16, с. 919; 17, с. 122]. Размещение шинели и палаточного сукна на разных плечах военнослужащего давало меньшую толщину скатанным вещам, что придавало большую легкость при передвижении. Что касается сухарного мешка, то от него в большинстве случаев отказывались, а необходимое количество сухарей размещали в вещевом мешке [18, с. 554].

Начавшиеся военные действия с Японией в январе 1904 г. положили начало проектированию усовершенствованных кирас. В начале XX в. их пытались модернизировать путем бронирования для защиты от пуль, применяемых в огнестрельном оружии. В технический комитет Интендантского Управления поступало множество предложений по воплощению данной идеи. Например, в начале 1904 г. иностранец Скарнео предоставил образец пенькового защитного щита для пехотинцев. Сделанный из стального листа он не прошел испытания, так как был пробит насквозь револьвером образца 1895 г [19, с. 153]. В том же году мещанином Ветохиным был предложен подобный щит, который весил почти 16 кг. Бронированный лист из хромистой стали толщиной 4 мм легко пробивался винтовкой образца 1891 г. системы С. И. Мосина. Помимо этого им предлагалась тележка-блиндаж [20, с. 159], бронированная со всех сторон, однако она была не пригодна для пресеченной местности, в результате все предложения мещанина были отклонены. В комитет поступали и иные предложения подобного характера, но они не выдерживали никакой критики, поэтому в снаряжение пехотинцев, участвующих в боях во время русско-японской войны, не поступало никаких образцов подобной защиты.

Еще одним важным элементом укомплектования пехотинца выступало его вооружение. Оружие, используемое в период русско-японской войны нижними чинами пехотных частей, подразделялось на холодное и огнестрельное, а последнее на личное, индивидуальное и групповое. Холодное оружие имелось в казачьих частях и было представлено шашкой образца 1904 г. Общая длинна ее равнялась 95 см, а клинок достигал 75 см, рукоятка была деревянной. Подобная шашка отпускалась интендантством по цене в 7 руб. за штуку [21, с. 159]. Помимо этого она входила в вооружение фельдфебелей и ее носили на плечевой портупее [7, с. 69].

К огнестрельному личному оружию относился револьвер образца 1895 г. системы Л. Нагана. Данное оружие успешно применялось русскими войсками экспедиционного корпуса во время подавления восстания ихэтуаней в 1898–1901 гг. в Китае. Нижним чинам поставлялся тип с более простой системой ударно-спускового механизма, при котором необходимо было каждый раз взводить курок, тогда как у офицерского типа этот процесс происходил автоматически. Сам револьвер характеризовался малым весом, большой точностью и высокой убойной силой применяемых патронов. Однако следует принять во внимание тот факт, что этот вид оружия оставался обычно для крайних случаев при максимальном сближении с противником во время налетов в тыл или при неожиданном столкновении, данный револьвер при выпуске семи патронов тяжело перезаряжался, так как все гильзы застревали в барабане, и каждую из них необходимо было вытаскивать шомполом или пальцами [22, с. 129].

Индивидуальным огнестрельным оружием нижних чинов выступала трех линейная винтовка образца 1891 г. системы С. И. Мосина. Образец для пехоты характеризовался длинным стволом с обязательно примкнутым штыком, который был «пристрелян» с ним. Вооружены ею были все пехотные части, а с 25 марта 1904 г. вместо револьверов и шашек, военно-телеграфные роты и полевые инженерные войска получили винтовку драгунского образца [23, с. 418]. Для винтовки использовался калибр 7,62 мм, в магазин помещалось пять патронов. Вес винтовки без патронов составлял не более 4,3 кг с четырехгранным в основании и уплощенным под конец штыком (без него 3,99 кг), общая длинна ружья достигала 1,74 м. Максимальная дальность стрельбы составляла 1,92 км при начальной скорости пули 620 м/с [24, с. 192]. Эти показатели, в сравнении с мировыми образцами оружия того времени, ставили используемую нами винтовку на уровень ниже среднего. Так, самой малой дальностью выстрела того времени обладала Австро-Венгерская винтовка системы Маннлихера образца 1895 г.: 1,85 км при начальной скорости пули 620 м/с. Самой большой дальностью отличалась английская винтовка системы Ли-Энфильда образца 1895 г.: дальность стрельбы порядка 2,6 км (имелся боковой прицел для большой дистанции) при начальной скорости пули 620 м/с. В период войны на практике были обнаружены многие недостатки самой винтовки системы С. И. Мосина. Главным минусом было неудобство использования штыка, который при стрельбе должен был быть одет для лучшей кучности стрельбы, в условиях боевых действиях он был крайне неудобен из-за увеличения общей длинны винтовки. Прицельная рамка и передняя мушка были слабо прикреплены и быстро отламывались при неосторожном обращении. При сильном морозе смазанные костным жиром (редко вазелиновым полусалом [8, с. 47–48]) затворы сильно примерзали, единственной возможностью их починки выступал керосин, которым растирали затвор и затем все насухо вытирали. В исследуемой военной кампании нижние чины вообще не смазывали затворы ружей, чтобы они не примерзали. Из-за мелкой маньчжурской пыли, согласно воспоминаниям участников каналы винтовки иногда настолько засорялись, что затвор приходилось открывать с помощью удара камня о рукоятку. В связи с этим некоторые обматывали свое оружие тряпками или портянками, что бы защитить от попадания пыли [25, с. 685]. Так же канал дула винтовки при его каждодневной чистке, особенно веревочными протирками [8, с. 120] деформировался, даже ржавел, что влияло на качество стрельбы в целом [26, с. 26]. Штык, крепившийся на стволе, а не на ложе, со временем расшатывался и тем самым снижал боевые качества винтовки. Патрон, используемый для нашей винтовки, имел сильный пороховой заряд, это давало большую отдачу при выстреле, что отрицательно сказывалось на меткости стрелка. Также на фронте использовались винтовки системы Х. Бердана. Они были устаревшими и снятыми с производства в Российской Империи, однако употреблялись во время обороны Сахалина.

Групповым оружием выступал пулемет системы Х. С. Максима выпускавшийся на Тульском оружейном заводе с 1904 г [27, с. 198]. В среднем в каждой дивизии была пулеметная рота, оснащенная всем необходимым вооружением [28, с. 958]. Обязательным дополнением к пулемету шел лафет с большими колесами и железным щитом для стрелка, некоторые модели поставлялись с большими треногами [29, с. 724], которые легко устанавливались в окопах, но тяжело в горах. Вес пулемета был значителен, что снижало возможность его быстрой установки при смене огневой позиции. В связи с этим он использовался в крепостях или на специально оборудованных полевых позициях [30, с. 1341]. Для передвижения и обслуги пулемета при одиночной упряжке требовались: один наводчик в унтер-офицерском звании, три человека, подносящих вьюки патронов, один коновод для одной вьючной лошади, на которую взваливалась вся тяжесть самого пулемета и патронов к нему. Данный способ на практике оказался сильно неудобным, так как из-за колоссального веса всего снаряжения страдало время смены дислокации пулемета. По этой причине вскоре было проведено испытание с парной упряжкой, показавшей более лучшие результаты. По подсчетам современников при парной упряжке вес всех перевозимых предметов (двуколка, патронные ящики, запасные детали оружия, лафет, пулемет, фураж, шанцевые инструменты и люди) перераспределялся на каждую из лошадей, и тем самым на одну приходилось около 33 пудов (540,54 кг), что все равно было довольно много для быстрого передвижения по пересеченной местности. Для большей маневренности в 1904 г. предлагалось при быстрых передвижениях в бою использовать троечную упряжку (т. е. впрягать в линию три лошади), что увеличило скорость передвижения пулеметных рот [31, с. 554–555]. В целом же, пулемет системы Максима показал важность наличия такого оружия в армии в условиях ведения войны. Однако количества пулеметов не хватало в русских частях и, по мнению современников, следовало также использовать пулемет совместно с артиллерией, для ее защиты [32, с. 1276].

Для сравнения вооружение японского солдата нижнего чина состояло из двух видов ружей. Основным употребляемым видом огнестрельного вооружения выступала винтовка системы Н. Арисаки образца 1897 г. имела следующие характеристики: калибр 6,5 мм, пять патронов в магазине, вес без патронов не более 4,3 кг с кинжаловидным штыком (без него 3,9 кг), общая длинна ружья достигала 1,66 м. Дальность стрельбы японской винтовки достигала 2 км [24, с. 193] (начальная скорость пули 704 м/с), при этом штык пристегивался только при необходимости. Данный вид винтовки представлял собой последние достижения конструкторов стрелкового оружия того времени на момент выпуска системы Н. Арисаки [12, с. 27]. Однако, как мы узнаем по воспоминаниям современников, считалось, что малый калибр имеет меньшую убойную силу, поэтому его называли «гуманной пулей». Но на самом деле данный патрон имел свои особенности: пуля помещалась в мельхиоровую оболочку, которая не давала при ударе о твердые предметы ей деформироваться и тем самым еще больше нанести вред здоровью человека [33, с. 1111]. Ранее пули делались без оболочки, поэтому при попадании они подвергались деформации и создавали рваные раны, которые медленно заживали [34, с. 32–33]. Запасные пехотные части Японии были вооружены винтовкой образца 1887 г. системы Мурата. Она характеризовалась магазином на 8 патронов калибра 8 мм, кинжаловидным штыком, общая длинна ее достигала 1,2 м, а вес не превышал 4 кг [35, с. 343]. Японской стороной также использовались пулеметы системы Гочкиса образца 1897 г. Их количество было не большим в начале войны, однако к концу кампании их число существенно увеличилось. Конструкция данного пулемета отличалась слабыми характеристиками и уступала пулемету Максима.

Таким образом, в период русско-японской войны были обнаружены различные проблемы в снаряжении нижних чинов. Так, вес амуниции на практике превышал норму веса более четверти и доходил до 32 кг. Плохо была продумана система расположения носимых вещей на военнослужащем: все обворачивалось и навешивалось на плечи, что снижало маневренность бойцов в походе и бою. Более удобными были ранцы, однако они использовались только в гвардейских частях. На практике военнослужащие располагали свое снаряжение по своему усмотрению. Патронные сумки и нагрудный патронташ были расположены неудобно, так как мешались палаточное сукно и шинель, скатанные и повешенные через плечо солдата, а это в комплексе снижало меткость и скорострельность нижних чинов в бою. Немало нареканий во время войны имело вооружение, используемое Российской Империей. Так, у винтовки системы С. И. Мосина образца 1891 г. в боях проявились многие недостатки. Прежде всего это была малая дальность стрельбы по сравнению с японской винтовкой системы Н. Арисаки. Также трехлинейная винтовка пристреливалась только с примкнутым штыком, который увеличивал ее длину до 1,74 м., что делало ее использование в окопах крайне неудобным. Механизм затвора оказался чувствителен к маньчжурской пыли. Отрицательно сказывалось на оружии низкая температура окружающей среды, из-за использования в качестве смазки вместо вазелинового масла костного жира замерзали затвор и иные механизмы. Перечисленные факторы негативно повлияли на боевые качества нижних чинов и только ухудшили бытовую сторону фронтовой жизни.

Литература:

1. Военная энциклопедия / под ред. К. И. Величко. — Петербург: т-во И. Д. Сытина, 1911. — Т.2. — 652 с.
2. Военная энциклопедия / под ред. К. И. Величко. — Петербург: т-во И. Д. Сытина, 1912. — Т.9. — 328 с.
3. Драгомиров М. И. Учебник тактики. — Санкт-Петербург: тип. В. С. Балашева, 1879. — 459 с.
4. Военная одежда русской армии / Хренов М. М., Зубов Р. Т., Коновалов И. Ф. [и др.]. — М.: Воениздат, 1994. — 382 с.
5. Ульянов И. Э. Регулярная пехота 1855–1917 гг. — М.: АСТ-ЛТД, 1998. — Т.3. — 94 с.
6. Чернушкин А. В. Русская армия XIX нач. XX века. — М.: АСТ: Астрель, 2004. — 138 с.
7. Устройство войск, служба и довольствие солдата. — С.-Петербург: Народная польза, 1891. — 81 с.
8. Приказ № 51 за 1893 г. Стрелковый сборник / сост. штабс-кап. Тавастшерна. — С-Петербург, 1896. — С. 32–33.
9. Нечогин Патронная сумка образца 1893 года // Разведчик. — 1904. — № 729. — С. 1027–1028.
10. Об облегчении веса пехотного снаряжения с целью увеличения числа носимых пехотинцами патронов // Разведчик. — 1904. — № 698. — С. 249.
11. Постановления технического комитета главного Интендантского Управления // прилож. журнала «Вестник офицерской стрелковой школы». — Ораниенбаум, 1904. — № 3. — С. 46–48.
12. Ермилов Н. Японская армия. Японский флот. — С-Петербург: типография Ц. Крайз, 1904. — 47 с.
13. Спальный мешок // Разведчик. — 1905. — № 744. — С. 67.
14. Ранец поручика Смердова // Разведчик. — 1904. — № 725. — С. 932–933.
15. Бутков Изменение и уменьшение веса солдатского снаряжения // Разведчик. — 1904. — № 724. — С. 906–910.
16. Н. А. Пригонка обмундирования // Разведчик. — 1905. — № 789. — С. 919.
17. Приказ № 53 // прилож. журнала «Вестник офицерской стрелковой школы». — Ораниенбаум, 1904. — № 8. — С. 122–123.
18. Огиевский М. Обмундирование и содержание солдата в Маньчжурии // Разведчик. — 1905. — № 768. — С. 554–555.
19. О предлагаемых иностр. Скарнео пеньковых щитах для защиты войск от неприятельского огня. № 120 // прилож. журнала «Вестник офицерской стрелковой школы». — Ораниенбаум, 1904. — № 10. — С. 153–154.
20. О щитах, предохраняющих от выстрелов неприятеля, предлагаемых Омским мещанином Ветохиным. № 143 // прилож. журнала «Вестник офицерской стрелковой школы». — Ораниенбаум, 1904. — № 10. — С. 159–160.
21. Заметки // Разведчик. — 1905. — № 748. — С. 159.
22. Благодатов А. Нужен ли в бою многозарядный револьвер // Разведчик. — 1904. № 694. — С. 129.
23. Приказы по военному ведомству: № 151 // Разведчик. — 1904. — № 705. — С. 418.
24. Федоров В. Г. Эволюция стрелкового оружия. — М.: Воениздат, 1938. — Ч.1. — 199 с.
25. Везенков Сбережение винтовки // Разведчик. — 1904. — № 776. — С. 685.
26. Постановления Оружейного Отдела Артиллерийского Комитета: об осмотре оружия в некоторых частях 3-й Маньчжурской армии № 247 // прилож. журнала «Вестник офицерской стрелковой школы». — Ораниенбаум, 1906. — № 1–2. — С. 26.
27. В. Е. МарыжихинВоенный костюм и вооружение Российской Императорской армии периода Русско-Японской войны // Власть и управление на Востоке России. — 2014. — № 3(68). — С. 195–199.
28. Проскура Новая упряжка пулеметов Максима // Разведчик. — 1904. — № 726. — С. 957–958.
29. Крамер Пулеметы на треногах // Разведчик. — 1905. — № 778. — С. 724.
30. Ви. Пе. 3-лин., автоматический пулемет системы Максима // Разведчик. — 1904. — № 740. — С. 1341–1343.
31. Войдылло Троечная запряжка полевых пулеметов Максима // Разведчик. — 1904. — № 710. — С. 554–555.
32. Пулеметы при артиллерийских батареях // Разведчик. — 1904. — № 738. — С. 1276–1277.
33. Крыленко И. Не «дум-дум», а рикошеты // Разведчик. — 1904. — № 732. — С. 1111.
34. Федоров В. Г. В поисках оружия. — М.: Воениздат, 1964. — 213 с.
35. Ви. Пе. Ружья японской армии // Разведчик. — 1904. — № 702. — С. 343–344.