В последнее время большое внимание в преподавании иностранных языков и в особенности английского, который является основным иностранным языком, изучаемым во всех школах, колледжах, академик лицеях и вузах, уделяется лингвострановедческим и социокультурным аспектам преподавания. Усваивая чужой, новый язык, человек одновременно усваивает и чужой, новый мир. С новыми иностранными словами, учащийся как бы переносит в своё сознание и мир понятия из другого мира. Именно эта необходимость перестройки мышления, «перекраивания» собственной, привычной родной картины мира по чужому, непривычному образцу и представляет одну из главных трудностей овладения иностранным языком [1. с. 383].
Одно и то же понятие, один и тот же кусочек реальности имеет разные формы языкового выражения в разных языках. Следовательно, слова, обозначающие одно и то же понятие, могут различаться семантической ёмкостью, могут показывать разные кусочки реальности и содержать то больше, то меньше понятийного материала, получившегося в результате отражения в мозгу человека окружающего его мира в зависимости от данной специфики экономических, культурных, социальных и даже природных особенностей жизни данного речевого коллектива.
Лингвострановедческие и социокультурные аспекты отражаются в различных языковых единицах: словах, словосочетаниях, фразеологических единицах, топонимах, антропонимах, наименованиях праздников, аллюзиях и цитатах.
Проблема восприятия текста была и остается актуальной в лингвистическом анализе и в филологической науке в целом. Рассматривая последовательно все элементы структуры вертикального контекста мы приходим к заключению, что процесс восприятия не может ограничиваться только узнаванием их в тексте художественного произведения. Необходимо такое отношение к тексту, которое направлено на выявление не только целесообразности, но и необходимости наличия в нем той или иной ссылки, аллюзии и т. д. Подобная задача может быть осуществлена на основании сведений об укладе жизни изображаемого общества и свойственной этому обществу системе взглядов, понятий, представлений и оценок или иными словами «глобальным вертикальным контекстом».
Под глобальным вертикальным контекстом данного литературного направления мы понимаем весь социальный уклад, все понятия, представления, воззрения, являющиеся предметом изображения социального слоя, знание которых необходимо для того, чтобы произведения данного автора или относящиеся к данному направлению, могли бы быть восприняты читателями разных стран и эпох. [2. с. 31–61.].
В структуру вертикального контекста входят слова, обозначающие реалии, а также топонимы, антропонимы, литературные аллюзии и цитаты. В понимании реалий большое значение имеет знание обычаев, традиций и современных стереотипов (норм) поведения в англоязычных странах.
Реалии вхудожественном тексте. Понимание реалий часто представляет значительные трудности при чтении художественных произведений. Трудность восприятия заключается здесь в том, что, с одной стороны, этот мир представляется наиболее очевидным, наглядным, открытым для наблюдения и оценки. В известной степени так оно и есть. Даже когда речь идет о восприятии художественного произведения на иностранном языке, читатель всегда чувствует себя достаточно уверенно, знакомясь с описаниями быта, обычаев, предметов обстановки и т. д. При всех различиях в идеологии, общественном строе, особенностях исторического развития, культуре, здесь ощутима та общность, которая дает основание для ассоциаций, аналогии и сопоставлений, способствующих пониманию или, во всяком случае, угадыванию подлинного смысла или назначения, упомянутого явления или объекта. Следует отметить, что реалии наиболее легко поддаются объяснению, комментированию. Однако читатель, имеющий дело с некомментированным текстом, может быть введён в заблуждение такой кажущейся легкостью и не заметить немаловажных деталей. Невнимание к деталям, какими бы они ни казались незначительными, неизбежно приводит к частичной или даже полной утрате смысла. Не вдаваясь в специфику английских реалий и не пытаясь осуществить даже попытку какой- либо их классификации, необходимо остановиться на той сложности, которую они представляют для восприятия и которая состоит в том, что каким бы незначительным ни представлялось упоминание того или иного объекта, за ним всегда скрывается гораздо большее содержание, чем можно предположить с первого взгляда.
Рассмотрим два примера:
- «Mrs. X. recited a blackmailing letter on the first of this mouth. It has written on Woolworth paper» (Ngaio Marsh)
- «Two of the boys are wearing your Melton overcoat; I hope you don’t mind (Saki)».
В первом случае значение не сводится просто к тому, что бумага была куплена в магазине Вулворта. Чтобы полностью оценить действие написания письма на бумаге именно определенного сорта, необходимо знать, что такую бумагу можно было легко и свободно приобрести где угодно (сеть магазинов этой фирмы чрезвычайно велика), что это дешевая бумага и далеко не лучшего качества.
Точно так же во втором примере самого названия ткани «Melton cloth», производимой в Лестершире, еще совсем недостаточно, чтобы дать понять читателю, почему владелец пальто должен особенно дорожить им. Дело в том, что пальто из ткани такого сорта, плотной, отличного качества очень ноской шерсти, обычно темно- серого цвета, очевидно лучшая вещь в его гардеробе, и мысль, что кто-то мог взять и воспользоваться эти пальто без разрешения, приводит его владельца в раздражение.
Безусловно, реалии далеко не всегда равноценны по степени своей значимости, и в целом ряде случаев, довольно многочисленных, читатель может действительно ограничиться только загадкой, так как отсутствие точной информации не препятствует должной степени полноты восприятия.
В других же случаях отсутствие такой информации служит серьезным препятствием для восприятия. Сравним, например, следующие отрывки:
- «No, well, perhaps he’s not as famous as the makes out. The fuss he kicks having to stand about while this is going on, you’d think he was Sir Mortimer Whatsit» (David Williams).
- «Oh no, Nurse», she would say in her Lord Wool ton voice. «You could make it into bubble- and –speak with those greens left over from lunch and it would be a little extra for the patient’s supper». (Monica Dickens).
В первом из приведенных примеров, даже не догадываясь о том, кто бы мог быть Sir Mortimer (чья фамилия не указывается, так как сам говорящий не может ее вспомнить), читатель все же ясно представляет, что имеет в виду автор, упоминая сэра Мортимера. Не зная даже, что в данном случае имеется в виду сэр Мортимер Уиллер — известный археолог, читатель может вообразить себе, как именно ведет себя персонаж, уподобляемый какому- то важному лицу. Разумеется, для перевода было бы явно недостаточно такой информации, по при индивидуальном чтении оригинала она оказывается вполне удовлетворительной. [3. с. 43–49]
Упоминание имени (и даже голоса) лорда Уолтона во втором примере не дает никакого ключа к пониманию содержания высказывания, если читателю неизвестно, что лорд Уолтон занимался во время войны вопросами продовольствия и в своих многочисленных выступлениях по радио призывал население к экономии продуктов. Относительной легкости восприятия реалий способствует еще и то обстоятельство, что большинство из них оказываются включенными в том или ином виде в различные словари, справочники и т. д. Несмотря на то, что они не всегда в достаточной мере разъясняются, все же какие- то основные сведения могут таким образом быть получены.
Зачастую поэтому возникают ситуации, в которых насыщенный реалиями текст бывает, в конечном счете, менее сложным для восприятия, тогда как другой, не представляющий на первый взгляд особой сложности, при более пристальном рассмотрении оказывается намного сложнее.
Реалии в художественных произведениях наиболее легко поддаются объяснению, когда имеются комментарии к тексту. За незначительными на первый взгляд упоминаниями того или иного объекта всегда скрывается большее содержание, чем можно предположить. Рассмотрим, например, следующие отрывки их произведений:
- «… the oily black hat was curly in the way that the leaves of the kale are curly, or Italian handwriting, or the waves surrounding an ascending Aphrodite in a pre- Raphaelite painting» (Margery Allingham).
- «With the utmost indifference Ronald mentioned that, before the war, he had captained the village cricket team. «The squire usually does «Daphne saw, in a vision, numerous long white flannelled legs, the shadowy elms: pretty sisters in pastel dresses, the mothers in old — fashioned floral and the fathers in boaters, all cool and mellow as the lemonade being served under the marquee by the lake on trays borne by pale- faced, black- frocked, white frilled maids» (Muriel Spark). [4. с. 11–16.]
При чтении первого отрывка читателю бросается в глаза сложность описания (в данном случае быть может, неоправданная: едва ли прическа персонажа требует такого количества усложненных сравнений), которую с помощью словарей он может облегчить, получив представление и о листьях капусты, и об изящных линиях итальянского почерка, и даже о пеннорождённой Афродите, в изображении прерафаэлитов. Во втором же отрывке при всех знакомых словах и полной ясности изображаемого самый смысл создаваемой автором картины ускользает от читателя.
Литература:
- Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. — М.: Наука, 1976. — 383 с.
- Национальная программа по подготовке кадров // Гармонично развития поколение-основа прогресса Узбекистан. — Ташкент: Шарк, 1997. – с. 31–61.
- Воротников Ю. Л. Местоимения как «языковые категоризаторы» // Филологические науки. — Москва, 2001. – № 5. — С. 43–49.
- Адмони В. Г. Структура предложения и строение литературного художественного произведения // Лингвистика текста: Материалы научной конференции, ч. 1. — М.: МГУ, 1974. — С. 11–16.
