Обзор отечественных исследований ранних дезадаптивных схем



В статье рассматриваются эмпирические исследования ранних дезадаптивных схем, проведенные в России с 2010 года. Понятие ранние дезадаптивные схемы является новым для отечественной психологии и психотерапии. Изучение ранних дезадаптивных схем актуально ввиду того, что схема-ориентированный подход представляет собой перспективный вариант направления психотерапевтической и психокоррекционной работы.

Ключевые слова: ранние дезадаптивные схемы, схема-терапия, дисфункциональные убеждения, психологическое благополучие личности

Ранние дезадаптивные схемы представляют собой понятие нового направления в психотерапии — схема ориентированного подхода, разработанного Дж. Янгом [13].

Ранние дезадаптивные схемы (РДС) — «паттерны, состоящие из когнитивных процессов, эмоций, телесных ощущений и воспоминаний относительно себя и взаимоотношений с другими людьми. Сформировавшись в детстве или ранней юности, они продолжают свое существование на протяжении всей жизни и являются дисфункциональными в значительной степени». [13, с. 7].

Российские исследователи только начинают проявлять интерес к схема-терапии и понятию ранние дезадаптивные схемы, изучая в первую очередь группы здоровых людей, отличающихся разной степенью психологического благополучия.

П. М. Касьяник, М. В. Галимзянова и Е. В. Романова [3] изучили выраженность ранних дезадаптивных схем, дисфункциональных копинг-стратегий и режимов функционирования схем у взрослых людей, обращавшихся за психологической помощью. В результате была установлена выраженность таких РДС как: «Эмоциональная депривированность», «Покинутость», «Недоверие/Ожидание жестокого обращения», «Уязвимость», «Запутанность/Неразвитое-я», «Покорность», «Негативизм/Пессимизм» «Самопожертвование», «Жесткие стандарты», «Поиск одобрения», и «Пунитивность». Отличия между экспериментальной и контрольной выборкой имели более однозначный характер в показателях выраженности дезадаптивных схем, чем частоты проявления режимов. Так авторы доказали, что у лиц, обращавшихся за психологической помощью в связи с различными жизненными затруднениями, наблюдается больший уровень выраженности ранних дезадаптивных схем. В связи, с чем актуальными являются исследование взаимосвязи ранних дезадаптивных схем и уровнем психологического благополучия.

Тихомирова Н. А. [9] в кросс культурном исследовании с участниками из России и Франции, установила различную степень взаимосвязи отдельных дезадаптивных схем с показателями психологического благополучия, жизнестойкости и уровнем экзистенциальной исполненности. РДС оказались более выраженными у молодежи, чем у взрослых людей, культуральные различия не были установлены.

Романова К. С. [7] изучила особенности поведения взрослых в конфликтных ситуациях в семье в связи с субъективными переживаниями детства. В результате было выявлено, что чем более благополучными взрослые воспринимают отношения с родителями, тем менее выражены у них РДС и установлено, что индивидуально-специфические защитные модели поведения в конфликте связаны с рядом РДС, сформированных в результате субъективных переживаний относительно взаимоотношений с родителями. А. В. Петрановский и М. В. Галимзянова [6] так же исследовали межличностные отношения взрослых в связи с субъективными переживаниями детства, учитывая сиблинговую позицию и самовосприятие испытуемых. В результате удалось выявить достоверные различия в степени выраженности дезадаптивных схем у взрослых с различной сиблинговой позицией. А. В. Михальский [5] определил взаимосвязь между особенностями личного опыта субъекта и его выбором поведенческой стратегии и установил, что антиципационная категоризация определяется как особенности когнитивных схем, влияющие на прогнозирование поведения и принятия решения.

Галимзянова М. В. и Смышляева Е. Д. [2] изучали взаимосвязь между ранними дезадаптивными схемами и страхами у взрослых людей. Авторами было установлено, что взрослые с преобладающими дезадаптивными схемами «Уязвимость» и «Негативизм/Пессимизм» интенсивнее переживают большее число страхов, чем люди с другими дезадаптивными схемами. С уровнем тревожности были связаны все дезадаптивные схемы кроме «Эмоциональной депривации», «Подавление эмоций» и «Самопожертвования». Было установлено, что РДС не только взаимосвязаны с уровнем тревожности взрослых людей, но и отражают специфичные для своего содержания страхи. Так же исследование страхов в контексте ранних дезадаптивных схем провели А. А. Корнева и О. А. Сагалакова [4] им удалось выявить взаимосвязь социальной тревоги и гелотофобии (боязни насмешек) у лиц юношеского возраста с РДС.

Изучение ранних дезадаптивных схем у подростков еще одно интересующее российских исследователей направление. Так А. В. Бубнова [1] исследовала психологические корреляты застенчивости, в качестве которых рассматривала ранние дезадаптивные схемы, особенности самоотношения и личностные свойства. В результате было установлено, что застенчивость, как качество личности, наиболее характерна для людей, у которых преобладают схемы: «Уязвимость», «Жёсткие стандарты» и «Пунитивность». Исходя из результатов, автор исследования предположила, что одной из причин формирования предпосылок к застенчивости может быть тип воспитания, применяемый по отношению к человеку в детстве. А. Н. Слепцова [8] проводила исследование по изучению взаимосвязи ранних дезадаптивных схем и самоотношения у подростков. Было установлено что, чем более выражены ранние дезадаптивные схемы, тем выше вероятность негативного отношения подростков к себе, тем выше внутреннее напряжение, противоречивость, фиксация на собственных недостатках.

Несколько российских исследований посвящены изучению взаимосвязи РДС и депрессии. Д. В. Труевцев [10] провел исследование, по выявлению и анализу РДС при разном уровне выраженности депрессии. Удалось установить, что независимо от уровня выраженности, при депрессии актуализируются такие РДС схемы как «Подавление эмоций» и «Жесткие стандарты», что может, проявляется в стремлении контролировать свои чувства и эмоции. В похожем исследовании с акцентом на перфекционизм Юсупов П. Р. [12] обнаружил связь между параметрами перфекционизма, ранними дезадаптивными схемами и психической ригидностью у лиц с тревожно-депрессивной симптоматикой. Перфекционизм в данном случае почти во всех своих проявлениях оказался связан в основном со схемами из группы «Нарушение автономии».

Д. В. Труевцев и О. А. Сагалкова [11] многосторонне изучали понятие руминации в том числе в контексте дезадаптивных схем. Эмпирически авторы определили, что руминаций способны провоцировать и поддерживать тревожно-депрессивную патологию и обнаружили, что существуют дезадаптивные схемы присущие всем типам руминации. Эти дезадаптивные схемы авторы описали как «когнитивные паттерны беспомощности, включающие неуверенность, негативную оценку себя, предъявление к себе жестких требований, ощущение постоянной угрозы, предощущение опасности и напряжение» [11 С. 70] и рекомендовали в работе сосредотачивать на них внимание.

Таким образом, РДС в России начали изучать с 2010 года, на данный момент в отечественной психологии имеется небольшое, но увеличивающееся с каждым годом количество посвященных им исследовательских работ. Что отражает заинтересованность исследователей в изучении схема-ориентированного подхода, определяет актуальность дальнейших исследований для более полного понимания этого нового в отечественной психологии понятия и возможностей схема-ориентированного подхода в целом, как перспективного варианта терапии.

Отечественными исследователями установлено, что чем меньше уровень выраженности ранних дезадаптивных схем, тем выше уровень психологического благополучия. Также у лиц, обращавшихся за психологической помощью, наблюдается повышение уровня выраженности большего числа ранних дезадаптивных схем. Уровень выраженности ранних дезадаптивных схем связан с возрастом человека, и с тем на сколько благополучными он оценивает свои взаимоотношения с родителями. Ранние дезадаптивные схемы связаны со страхами взрослых людей, таким образом, что страхи являются специфичными для конкретных РДС и отражают их характеристики. У подростков ранние дезадаптивные схемы связаны самоотношением. Клинические исследования в отечественных работах посвящены изучению ранних дезадаптивных схем у лиц с аффективными расстройствами.

Перспективными направлениями дальнейших эмпирических исследований могут являться: изучение типа привязанности и ранних дезадаптивных схем, изучение взаимосвязи особенностей темперамента с ранними дезадаптивными схемами, исследование ранних дезадаптивных схем в отечественной клинической практике.

Литература:

1. Бубнова А. В. Психологические особенности застенчивости на этапе подростничества // Неделя науки СПбГПУ материалы научно-практической конференции c международным участием. Институт гуманитарного образования СПбГПУ. — СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2014. — С. 258–260.
2. Галимзянова М. В., Смышляева Е. Д. Ранние дезадаптивные схемы в связи со страхами взрослых // Ананьевские чтения — 2015: Фундаментальные проблемы психологии: материалы научной конференции, 20–22 октября 2015 г. / отв. ред. В. М. Аллахвердов. — СПб.: СПбГУ. Скифия-принт, 2015. — С. 49–50.
3. Касьяник П. М. Выраженность ранних дезадаптивных схем и режимов их функционирования у взрослых, обращавшихся и не обращавшихся за психологической помощью// Прикладная юридическая психология. — 2016. — № 2. / П. М. Касьяник, М. В. Галимзянова, Е. В. Романова. — С. 75–83.
4. Корнева А. А., Сагалакова О. А. Взаимосвязь социальной тревоги и гелотофобии в контексте ранних неадаптивных схем ДЖ. Янга Материалы 53-й Международной научной студенческой конференции МНСК-2015: Психология / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2015. С. 93–94.
5. Михальский А. В. Антиципационная категоризация как механизм конструирования и репрезентации будущего // Успехи современной науки. — 2016. — № 4, том 1. — С. 109–112.
6. Петрановский А. В., Галимзянова М. В. Самовосприятие и межличностные отношения взрослых в связи с их сиблинговой позицией и субъективными переживаниями детства // Научные исследования выпускников факультета психологии СПбГУ. — 2016. Т. 3. — С. 169–174.
7. Романова К. С. Особенности поведения взрослых в конфликтных ситуациях в семье в связи с субъективными переживаниями детства // Вестник СПбГУ. Серия 12. Социология. — 2013. — № 1. — С. 25–27.
8. Слепцова А. Н. Взаимосвязь ранних дезадаптивных схем и самоотношения у подростков //Психология XXI века: российская психология в контексте мировой науки. Материалы международной научной конференции молодых ученых. — СПб.: Скифия-принт.,– 2016. — С. 106–107.
9. Тихомирова М. А. Благополучие человека в связи со способами преодоления жизненных трудностей// Ананьевские чтения — 2015: Фундаментальные проблемы психологии: материалы научной конференции, 20–22 октября 2015 г. / отв. ред. В. М. Аллахвердов. — СПб.: СПбГУ. Скифия-принт, 2015. — 61 с.
10. Труевцев Д. В. Ранние неадаптивные схемы при депрессии разной степени тяжести // 25 лет Московскому психологическому обществу: Юбилейный сборник РПО: В 4-х томах: Том 2 / Отв. ред. Богоявленская Д. Б., Зинченко Ю. П. — М.: МАКС Пресс, 2011. — C. 22–25.
11. Труевцев Д. В., Сагалакова О. А. Руминации в контексте метакогниций, неадаптивных схем и психической ригидности // Известия АлтГУ. –2011. — № 2(2). — С. 69–72.
12. Юсупов П. Р. Исследование перфекционизма у лиц с тревожно-депрессивной симптоматикой в контексте психической ригидности // СПЖ. — 2012. — № 43. — С. 10–17.
13. Young J. E., Kl. Osko, J., Weishaar, M. Schema Therapy: A Practitioner’s Guide. — New York: Guilford Press, 2003. 470 p.