О природе логических структур

О природе логических структур

Борисова Анастасия Юрьевна, магистрант;

Писцов Вадим Юрьевич, магистрант

Башкирский государственный аграрный университет (г. Уфа)

Логические структуры являются продуктом отражения материального мира. Всякий другой взгляд на их природу с неизбежностью ведёт к априоризму. Но логическое, как оно существует в сознании и в науке, не существует в самой объективной реальности. Это обстоятельство неоднократно справедливо подчеркивалось в нашей литературе в связи с критикой радикально онтологизаторских интерпретаций логических структур [1; 2; 3]. Несовпадение логического с реальностью не является показателем независимости формально-логических структур от материального мира. В практической деятельности человека, которая представляет собой особую форму объективной реальности, заключены основания, которые делают отражение, как необходимую сторону этого взаимодействия, активным, творческим процессом. Отражая действительность через практическую деятельность, логические структуры, наряду с репродуктивной включают в себя и продуктивную компоненту. Результатом такого отражения является не зеркальная копия объекта, а сложный конструкт, причудливо сочетающий в себе как черты объекта, так и черты материальной практики человека.

По аналогии с тем, как в логике и методологии науки разделяются объект и предмет научного исследования, с известной долей условности саму объективную реальность, втянутую в познавательную деятельность человека, можно квалифицировать как объект отражения в целом, а определенный аспект этой действительности, как предмет отражения. Если действительность характеризовать в категориях «вещь», «свойство», «отношение», то логические структуры отражают из этой совокупной характеристики отношения между объектами, отвлекаясь в определенной степени от других указанных аспектов. Отражение связей и отношений материального мира в логических структурах есть абстрактное, идеализированное отражение. Сначала в практической деятельности, а затем в познавательном процессе человек выделяет у объектов лишь определенные свойства и отождествляет познаваемые объекты по их общим свойствам, опуская те, по которым объекты отличаются друг от друга. Происходит эта абстракция отождествления на основе существенно важного для познающего субъекта в данном познавательном процессе свойства, хотя в отношении самого предмета это свойство может быть и не важным. Избирательность и субъективно задаваемая субординация свойств объекта происходит в практике, которая определяет связи предмета с тем, что важно для человека. Абстрактный образ включает в себя не все, а только некоторые свойства объектов. В сознании они отделяются от своих носителей и закрепляются в знаках языка. Одновременно выбирая у объектов интересующие свойства, субъект тем самым выбирает и связи объектов, их отношения, которые характеризуют объекты по уже фиксированным свойствам. Это становится возможным в силу неразрывного проявления свойств через отношения объектов друг к другу. Логические структуры, которые существуют в сознании как связи между абстракциями, отражают из реальных связей и отношений не конкретную целостность их, а лишь определенный «срез». В самой материальной действительности не существует фрагмента, в котором бы действовали только эти абстрактные связи. Невозможно редуцировать их полностью и к их реальному прообразу, потому что «вырвать» какую-то одну связь из конкретной целостности связей становится возможным только посредством практического преобразования объектов, где связь не просто «очищается», делается для субъекта более зримой, но приобретает новые, не системные характеристики по мере того, как субъект устраняет влияние других связей и сил. Следовательно, логические структуры имеют своим непосредственным прообразом не природные связи и отношения объектов, а их модификацию, которая задается объективно в практике. Логическое соотносимо с материальным миром не иначе, как в пунктах его практической целесообразности. В философии эта идея была достаточно полно выражена в работах Э. В. Ильенкова [4]. В науке она была отражена И. С. Алексеевым [5]. Суть этой концепции проста: объективная реальность структурирована. Эти структуры «снимаются» человеком в процессе практической деятельности, протекающей в этой реальности. Многократное повторение практического действия приводит к тому, что практические схемы трансформируются в психические и оседают в сознании в виде логических структур. Эти логические структуры и есть мысль [6; 7; 8].

Обнаруженное у объекта в другой познавательной ситуации и с другой целью новое свойство и отражение его либо в этом же понятии (тогда происходит конкретизация понятия), либо в новом понятии создаёт в сознании и новую абстрактную связь между ними. Отраженным становится новый «срез» объективных связей и отношений, а оперирование понятиями становится гораздо богаче и гибче. Наполнение содержания понятий ведет к увеличению их логических связей с другими понятиями. Этот и подобный ему уровень, «срез» отражения материальных связей и отношений, сосуществуя в сознании с предыдущим, дополняет картину природных связей и отношений, а вся совокупность логических связей, которая существует в мышлении, представляет собой идеализированную копию отношений и связей освоенного человеком при помощи практики материального мира.

В одной логической структуре фиксируются связи между всеми теми понятиями, которые отражают в предметах свойство, однотипное в том смысле, что по нему обнаруживается инвариантность их связей. Определенная логическая связь коррелируется с определенным типом свойств, которые могут входить как составная часть в содержание разных понятий. Развитие понятийного аппарата мышления привело, в конечном счёте, к проявлению и закреплению инвариантной связи между понятиями с самым разным по объекту отражения содержанием. Образность, наглядность, которая в понятиях существует ещё как фон, в логических структурах, на первый взгляд, совершенно «испаряется» вследствие полипредметности. Но на самом деле содержание понятия всегда связано с отраженным в нем предметом, который, как правило, существует в психики в виде его образа. Такой образ соединяет мысль с реальным миром и важен для его понимания [9; 10; 11; 12]. По этой причине наглядность является не дополнительным, а необходимом средством как в науке, так и образовании [13].

В связи с этим представляется, что логическая связь, как правило преобразования мыслительной информации, явление гораздо более позднее, чем само мышление, которое прошло определённые уровни своего развития: от непосредственной «вплетенности» в материальную деятельность до категориального обобщения предметов и процессов материальной действительности. Появление собственно логики мышления, как системы знаков, очевидно, можно связывать только с появлением в отражении связей и отношений второго уровня абстрактности, т. е. когда одна логическая связь становится формой движения многих различных по содержанию понятий. Поэтому если переход от психики животного к психике человека включает в себя переход к осознанию перерабатываемой информации, но не осознание правил оперирования с ней, то очевидно лишь в силу того, что логических правил как таковых ещё не было. Появление логики мышления сопровождается обнаружения факта её существования. Это обнаружение протекает в форме нарушений её правил, которые не «привязаны» к конкретной предметности, отчего становится возможным перенесение их действия на такую предметность, где они не дают должного результата.

Литература:

1. Рахматуллин Р. Ю. Генетические источники мусульманского права // Научный вестник Омской академии МВД России. 2011. № 4. С. 43–47.
2. Рахматуллин Р. Ю. О метафизических основаниях внеисторического в праве // Молодой ученый. 2013. № 11. С. 549–552.
3. Rakhmatullin R., Semenova E. Thomism of the unity of the religious and scientific knowledge // Nauka i studia. 2015. Т. 10. С. 288–291.
4. Ильенков Э. В. Проблема идеального // Вопросы философии. 1979. № 6. С. 128–140.
5. Алексеев И. С. Деятельностная концепция познания и реальности. Избранные труды по методологии и истории физики. М.: Руссо, 1995. 528 с.
6. Рахматуллин Р. Ю. Об онтологических основаниях логического мышления // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 9–2 (47). С. 148–150.
7. Рахматуллин Р. Ю. Деятельностная парадигма в философии // Актуальные вопросы в научной работе и образовательной деятельности: сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции: в 10 томах. 2015. С. 118–119.
8. Рахматуллин Р. Ю., Миняшева Г. И. О генезисе правовых норм (онтологический аспект) // Вестник ВЭГУ. 2005. № 1. С. 68–71.
9. Rakhmatullin R. Сonsciousness as a reflection // Nauka i studia. 2016. Т. 3. С. 947–950.
10. Жуковский В. И., Пивоваров Д. В., Рахматуллин Р. Ю. Визуальное мышление в структуре научного познания. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1988. 180 с.
11. Рахматуллин Р. Ю., Сафронова Л. В., Рахматуллин Т. Р. Образ как гносеологическая категория: трудности определения // Вестник ВЭГУ. 2008. № 3. С. 6–14.
12. Рахматуллин Р. Ю. Герменевтическая функция образа в процессе обучения // Вестник Карагандинского университета. 2012. № 4. С. 74–79.
13. Семенова Э. Р., Хамзина Д. З. Образные представления в научной коммуникации // Молодой ученый. 2013. № 7. С. 504–507.
14. Рахматуллин Р. Ю., Семенова Э. Р. Место образа в научном познании // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2016. № 7–1 (69). С. 132–134.
15. Семенова Э. Р. Нужна ли наглядность науке? // Молодой ученый. 2015. № 9 (89). С. 1477–1480.
16. Юдаев А. Р., Семенова Э. Р. Роль визуализации в научном познании // Вестник научных конференций. 2016. № 1–5 (5). С. 216–217.