Эволюция производственных коллективов в России и ее особенности (на примере промышленных предприятий) (часть 2)

Производственные коллективы СССР (1917–1990гг.)

После Октябрьской революции 1917 г. в облике производственных коллективов произошли коренные изменения.

Основные революционные преобразования после провозглашения в октябре 1917 г. Вторым Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов о переходе власти к Советам — национализация промышленности, реализация Декрета о земле (согласно которому помещичья земля подлежала конфискации, национализировались земли, недра, леса и воды, крестьяне получали землю), национализация банков, введение монополии внешней торговли, организация рабочего контроля и др. Было объявлено о всеобщей трудовой повинности (совокупность мероприятий правительства в 1918–1920 гг. по обязательному привлечению к труду всех работоспособных граждан). Осуществлен переход к планово-административной системе управления экономикой. В 1921 году был окончательно оформлен институт организационной структуры планирования в общегосударственном масштабе во главе с центральным плановым органом страны --Государственной общеплановой комиссией (Госпланом). С 1925 г. Госплан начал разработку единых годовых народнохозяйственных планов, контрольные цифры которых использовались в качестве заданий для всех уровней управления народным хозяйством, а в 1927 г. — первого пятилетнего плана (см. Смирнова Е. В. Эволюция систем планирования предприятий, их модификация и взаимосвязь с развитием экономики // Вестник Оренбургского. 2011. № 8 (11)).

После периода проведения правительством новой экономической политики (принятой с целью введения частного предпринимательства и возрождения рыночных отношений, сменившей политику «военного коммунизма») в 1929 г. начался период реализации концепции ускоренной индустриализации (процесса форсированного наращивания промышленного потенциала СССР для сокращения отставания экономики от развитых капиталистических стран) на основе роста тяжелой промышленности. Индустриализация являлась составной частью задачи по коренному переустройству общества (индустриализация, коллективизация сельского хозяйства и культурная революция).

Средства и рабочую силу для индустриализации правительство получало в основном за счет сельского хозяйства. Использовалась также рабочая сила системы Государственного управления лагерями (ГУЛАГа).

Индустриальный рывок был осуществлен в годы довоенных пятилеток. В этот период увеличение валового промышленного производства являлось наибольшим. В годы первой пятилетки (1929–1932 гг.) этот показатель составил 19 % [21, с. 130], было введено в строй 1,5 тыс. новых промышленных предприятий [1, с. 336]. В 1929--1932 гг. уровень промышленного производства 1913 г. был превышен в 8,3 раз [21, с. 134]. В годы второй пятилетки среднегодовой рост промышленного производства составил 17,1 % [21, с. 130], построено 4,5 тыс. новых промышленных предприятий [1, с. 336]. По окончании второй пятилетки СССР по объему валовой продукции СССР вышел на первое место в Европе и второе в мире, а удельный вес в мировой промышленности увеличился до 13,7 % [23, с. 257].

В послевоенное время до 1960-х гг. высокие темпы экономического развития сохранялись. Среднегодовой темп прироста промышленной продукции в целом з 11 довоенных (1930–1940 гг.) и 11 послевоенных лет (1947–1957 гг.) составил 15,6 % [21, с. 132]. К середине 1950-х гг. по объему промышленного производства СССР занимал второе место в мире (после США) [1, с. 412]. Среднегодовая численность рабочих и служащих промышленности в 1928–1955 гг. увеличилась в 4,6 раз [24, с. 190]. В 1928--1955 гг. удельный вес населения, работавшего в промышленном секторе, ежегодно в среднем составлял около 35 % занятых в народном хозяйстве [24, с. 190].

В списке существенных факторов ускорения экономического развития были, в частности, энтузиазм и оптимизм населения, его вера в возможность построения справедливых отношений в обществе (уничтожение неравенства и эксплуатации), надежда на новую светлую жизнь на базе идеологии, сформированной на основе учений Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, ударный труд. До 1950-х гг. идеология советского марксизма воспринималась большинством советского общества как нерушимая, абсолютная истина. Труд провозглашался как первая жизненная необходимость, достаточное и необходимое условие развития личности, достижений высокого уровня его жизни и культуры. Декларировалось главенство интересов коллектива над интересами личности, признающей приоритет общественного блага над личным и добровольно подчиняющей свои интересы интересам общества.

На смену экономическим стимулам трудовой деятельности пришли стимулы «политические и моральные, основанные на патриотизме и созидательности трудящихся» [25, с. 74], на «воспитании у трудящихся чувства гордости за принадлежность к коллективу» [26, с. 79].

Реализация стратегии социального управления осуществлялась путем выполнения государством функции принуждения членов общества к осуществлению каких-либо действий в целях обеспечения законности и правопорядка, а также функции контроля за сознанием и поведением людей. Основным способом государственного принуждения членов общества к выполнению определенных действий являлся метод «кнута и пряника», т. е. социального поощрения (в частности, грамоты, медали, ордена) и наказания. Общественное сознание моделировалось и формировалось различными способами (в частности, через прессу, книгопечатные издания, радиовещание, кинематограф, организацию массовых празднований, торжеств и т. д.).

Одним из инструментов повышения трудовой активности работников стала организация социалистических соревнования (соцсоревнований) между трудовыми коллективами. В 1929 г. ЦК ВКП (б) принял постановление «О социалистического соревновании фабрик и заводов», обусловившее улучшение руководства соревнованием со стороны партийных организаций и профсоюзов. Среди мер ЦК ВКП (б) было указание партийным, профсоюзным и комсомольским организациям о развертывании массовой работы по доведению плановых заданий до цеха, мастерской и т. д. для того, чтобы ударная бригада на основании заданий промфинплана могла взять на себя обязательство по увеличению выпуска, улучшению качества, снижению себестоимости продукции, повышению производительности труда (URL: http://oval.ru/enc/94887.html).

В истории развития соцсоревнования можно выделить несколько этапов.

Первый этап относится к периоду первой пятилетки (1929–1932 гг.). Первый Всесоюзный съезд ударных бригад, состоявшийся в 1929 г. в Москве, призвал рабочий класс страны добиться выполнения пятилетнего плана в четыре года. Были организованы массовые соревнования между трудовыми коллективами с целью выполнения и перевыполнения производственных планов. Был объявлен призыв так называемых ударников (ЦК ВКП (б) признал необходимым обеспечить участие всех коммунистов и комсомольцев в ударных бригадах). Одной из наиболее действенных форм борьбы рабочего класса за выполнение и перевыполнение планов, за использование резервов производства и экономию стало движение встречного планирования.

Второй этап в истории развитии соцсоревнования относится к периоду второй пятилетки. Техническое перевооружение народного хозяйства той эпохи происходило на фоне систематизированного обучения членов производственных коллективов, повышения их грамотности, получения ими технических знаний, организации соревнований в форме сдачи общественно-технического экзамена на «отлично». Эти факторы обусловили новое направление в соцсоревновании — движение новаторов, стахановцев (по имени донецкого забойщика шахты «Центральная — Ирмино» А. Г. Стаханова), массового рационализаторства и изобретательства. Так, средняя экономия в результате каждого внедренного рационализаторского предложения и изобретения на предприятиях Ленинграда в 1932 г. составляла 1,75 тыс. руб., в 1934 г. — 2,55 руб. [28, с. 234]. Удельный вес участников соцсоревнования в общей численности рабочих промышленного сектора в 1930--1934 гг. увеличился на 44,4 % и достиг 73,4 % [27, с. 49].

Третий этап в истории развития соцсоревнования приходится на 1938 г. На этом этапе возникли новые формы соревнования: многостаночное обслуживание, совмещение профессий и т. д. [28, с. 242]). Внедрение новых форм соцсоревнования было направлено на повышение производительности труда, качества продукции, снижение трудоемкости производственных процессов, ускорение научно-технического прогресса и освоение проектных мощностей. На предприятиях возникли рационализаторские ядра, показательные группы, цеха, комплексные бригады, производственные коммуны. К 1944 г. доля рабочих, участвовавших в соцсоревнованиях, превысила 80 % в общей численности рабочих промышленного сектора [27, с. 66].

Можно сделать вывод, что соцсоревнование обусловило появление нового типа производственного коллектива, характеризующегося высокой степенью консолидации его членов, их дисциплинированностью. Лидером коллектива становился его член с наилучшими организаторскими способностями и уровнем профквалификации, наиболее инициативный и ответственный. Огромное желание коллективов в достижении поставленных страной целей способствовало активизации творческих способностей их членов, повышению их квалификации, развитию внутриколлективной коммуникации, сплочению коллективов и др.

Пятилетние планы экономического развития страны были направлены, в частности, на коллективизацию аграрного сектора. Коллективизация крестьянских хозяйств, проводившаяся в 1929--1937 гг., предусматривала процесс преобразования мелких, самостоятельных крестьянских хозяйств в крупные общественные хозяйства (колхозы) путем их кооперирования. В результате была создана система перераспределения финансовых, материальных и трудовых ресурсов из аграрного сектора в индустриальный как один из факторов ускоренной индустриализации (о чем было сказано выше). В ходе коллективизации сельского происходило подавление антисоветских выступлений крестьян и «ликвидация кулачества как класса» («раскулачивание») — насильственное лишение зажиточных крестьян, использующих наёмный труд, всех средств производства, земли и выселение их в пределах области (края, республики) или за их пределы, в зависимости от категории. Кулаки высылались в дальние районы Сибири, Севера и Казахстана [1, с. 340]. В местах поселения кулаки (переименованные впоследствии в спецпереселенцев) проживали по режиму принудительного трудового использования, принуждались к лесоразработкам, строительным и мелиоративным работам [23, с. 257]. В 1930--1931 г. в дальние районы было выслано 381, 026 тыс. семей общей численностью около 1,8 млн. человек [29, с. 3], в 1940 г. -- около 2,3 млн человек [29, с. 10]. За период 1948 г. — март 1953 г. в Карелию, Сибирь, на Дальний Восток на спецпоселение были направлены свыше 33 тыс. человек, вместе с ними последовали члены их семей в количестве 13 тыс. [22, с. 683][1].

К 1931 году было объединено 52,7 % сельских хозяйств, численность которых составляла 13 млн чел (что выше аналогичного показателя в 1929 г. в 3,7 раз), к 1940 г. — 96,9 % [30, с. 426–427].

Как было отмечено выше, для проведения форсированной индустриализации государство использовало рабочую силу системы ГУЛАГа. В результате принятия Политбюро ЦК ВКП (б) в 1929 г. постановления «Об использовании труда уголовных арестантов» состав промышленных рабочих стал пополняться арестантами. В период с 1930-х гг. до середины 1950-х гг. система ГУЛАГа Народного комиссариата внутренних дел (НКВД)являлась крупнейшим экономическим наркоматом [1, с. 345], а труд заключенных был значимым фактором развития советской экономики [31, с. 228]. Государство поставило ГУЛАГу такие крупные задачи, как строительство крупных индустриальных объектов, добыча сырья для развития промышленности и др. В 1940 г. ГУЛАГ объединял 53 лагеря, 425 колоний, в том числе 170 — промышленных, 83 сельскохозяйственных и иных [31, с. 213], в 1944 г. -- 56 лагерей [31, с.259], в течение 1947--1948 гг. было дополнительно организовано 42 лагеря [31, с. 284]. В 1929--1931 гг. сформировалась целая сеть «отраслевых лагерей», которая органично вписывалась в систему экстенсивного советского хозяйства, основанного на директивности, внеэкономических методах принуждения иуравнительности [31, с. 234]. К началу Великой Отечественной Войны лагерная экономика охватывала 20 производственных отраслей [31, с. 246]. Наибольшая доля выпускаемой продукции приходилась на такие отрасли, как цветная металлургия (32,1 % всей продукции ГУЛАГа НКВД), лесная (16,3 %) и топливная отрасли промышленности (4,5 %).

На работах в системе ГУЛАГа (помимо заключенных и спецпереселенцев) были заняты также вольнонаемные рабочие, численность которых была меньше численности арестантов более чем в 4--5 раз [31, с.244]. В системе использовался также труд военнопленных. Например, на 1 января 1946 г. на предприятиях горно-металлургического лагерно-производственного управления работали 118,787 тыс. заключенных, 11,256 тыс. трудмобилизованных, 33,709 тыс. спецпоселенцев, 22,918 тыс. бывших заключенных, задержанных до конца войны, 1,882 тыс. военнопленных [31, с.336]. В состав рабочих крупнейшего мясозаготовительного предприятия страны лагеря-совхоза «Карагандинский» входили: 1,225 тыс. вольнонаемных сотрудников и 34, 247 заключенных [31, с. 246].

Всего в 1930–1953 гг. в бараках лагерей и колоний побывало около 18 млн человек [22, с. 657].

На основании приведенных данных можно сделать следующий вывод. В системе ГУЛАГа в первой половине XX в. был создан тип коллектива, члены которого являлись изгоями. Система формировала послушную, конформистскую рабочую силу, морально ломала людей. В таких коллективах человеческая жизнь не имела какой-либо ценности. Цель должна быть достигнута любыми средствами. Труд в этих коллективах являлся принудительным [31, с. 377] (при этом использовались внеэкономические способы принуждения), был ручным, отличался высокими физическими нагрузками. После работы в таком производственном коллективе человек приходил в состояние фрустрации, приобретал комплекс неполноценности (психопатологический синдром), его личностные и гражданские права являлись урезанными.

После смерти И. Сталина произошли такие значимые для общества события, как осуждение культа личности Сталина, репрессий 1930-х гг., ослабление тоталитарной власти, ликвидация ГУЛАГа, и др. Концентрация научных сил и материальных средств на отдельных направлениях науки и техники в этот период обусловила такие достижения страны, как запуск в 1957 г. первого спутника Земли, запуск в 1961 г. первого космического корабля с летчиком-космонавтом и др.

Однако свойственные 1930–1950 гг. высокие темпы экономического развития сменились периодом его замедления по мере сокращения разрыва уровня жизни населения с аналогичными показателями развитых стран. Замедление было обусловлено исчерпанием потенциала для роста. Ускорению развития мешали также гипертрофированный военно-промышленный комплекс, малоэффективный АПК. Последовали попытки экономических реформ (в годы восьмой, так называемой «золотой» пятилетки (1966–1970 гг.) была проведена масштабная реформа, направленная на децентрализацию управления экономикой). Эти реформы на фоне Пражской весны были свернуты. С конца 1960-х г. наметились признаки так называемого застоя. Экономическое положение характеризовалось увеличивающимися очередями за дефицитными товарами. Период застоя длился до январского пленума ЦК КПСС 1987 г., после которого были начаты радикальные реформы. Новой государственной идеологией стала так называемая «перестройка» — комплекс экономических и политических преобразований. Результатом преобразований стали дестабилизация общественно-политической и экономической жизни страны, разрушение советского строя, переход к капитализму, распад СССР.

Если в 1922–1953 гг. среднегодовой темп роста промышленной продукции составил 22,3 %, в 1953--1964 гг. — 9,5 % [21, с. 138], то в 1964–1985 гг. показатель снизился до 5,85 %, в 1985–1991 гг. — до 0,75 % [21, с. 138]. Темп роста производительности труда в этом сегменте также замедлился: в 1966--1970 гг. показатель составил 5,8 %, в 1971–1975 гг. — 6 %, в 1976–1980 гг. — 3,2 %, в 1981–1985 гг. — 3 %, в 1986–1990 гг. — 4,1 %.

Изменения в стране не могли не отразиться на качественных и количественных характеристиках производственных коллективов, а также на отношении их членов к труду.

Если в 1920–1955 гг. производственным коллективам была свойственна высокая трудовая активность, то в 1970--1980-х гг. в условиях застоя ярко выраженной становится такая характеристика коллективов, как равнодушие их членов к результатам своего труда.

Проведем анализ отношения членов коллективов ктруду впериод 1920–1990гг.

В конце 1920-х гг. — начале 1930-х гг. отдельные коллективы игнорировали законы и постановления государства о трудовой дисциплине. Это проявлялось в коллективных акциях протеста (вызванных, в частности, задержкой заработной платы [33, с. 67], изменениями продолжительности рабочего дня), сопровождавшихся массовым невыходом персонала на работу [33, с. 67]. Доля работников, уволенных по причине несоблюдения правил внутреннего распорядка (включая прогулы), в общей численности персонала промышленных предприятий в течение года (в рамках 1927–1929 гг.) составила 10,6 % [34, с. 55]

В 1940 г. по причине начала Второй мировой войны вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю» (шесть рабочих и один выходной). Рабочая неделя составляла 48 часов (в 1928–1933 гг. был осуществлен переход к 7-часовому рабочему дню и 42-часовой рабочей неделе). Указом был запрещен самовольный уход в течение дня рабочих и служащих с предприятий и из учреждений. Несоблюдение указа гражданами каралось привлечением их к уголовной ответственности и тюремному заключению. По данным Ивановой Г. М., удельный вес рабочих, осужденных и лишенных свободы за самовольный уход с предприятий в 1940 г. составили 34,6 % от общего числа осужденных (или 321,648 тыс. человек) [31, с. 213]. К 1950 г. показатель снизился до 25,3 % (204,533 тыс. человек), 1951 г. -- 17,3 % (113,665 тыс. человек), 1952 г. — 11,4 % (74,258 тыс. человек) [31, с. 276]. По окончании послевоенного восстановительного периода в 1956 г. указом правительства судебная ответственность за прогулы была отменена.

Общая динамика потерь рабочего времени (исключая период действия закона 1940г.) вследствие прогулов в 1920–1987 гг. представлена в Табл. 6.

Таблица 6

Динамика потерь рабочего времени на промышленных предприятиях в 1920–1987гг., дни

Источник: Статистический ежегодник 1924 г. / Труды ЦСУ Т. VIII. Выпуск 7. — М., 1924 г. С. 194; Промышленность СССР в 1988 г: Стат. сборник / Госкомстат СССР. — М.: Финансы и статистика, 1988. С. 125; Расчеты автора.

На базе анализа данных за 1920--1987 гг. можно сделать следующий вывод. Снижение количества прогулов в период до средины 1950-х гг. было обусловлено жесткими методами борьбы за повышение трудовой дисциплины на правительственном уровне. С окончанием послевоенного восстановительного периода уровень дисциплины снизился. Рост количества прогулов (и, следовательно, снижение производительности коллективов, недобросовестное отношение их членов к своим обязанностям) ярко выражен в 1970–1980 гг. (удельный вес прогулов в общем количестве фактически отработанных дней на промышленных предприятиях увеличился с 0,19 % в 1965 г. до 0,26 % в 1970 г.). Введенные в 1983 г. Андроповым Ю. В. жесткие меры, в частности, дисциплинарные взыскания за нарушение работниками трудовой дисциплины привели к ее улучшению. Однако, несмотря на снижение количества прогулов в середине 1980-х гг. нельзя утверждать об изменении отношения членов коллективов к своим должностным обязанностям в лучшую сторону и их добросовестном труде. Настроение членов коллективов в условиях застоя и тотального дефицита товаров народного потребления в этот период не было оптимистичным.

Необходимо отметить существенные изменения после Октябрьской революции в структура коллективов по половому и возрастному признакам.

В 1930-х гг. (после ликвидации безработицы в стране) ряды рабочего класса пополняли граждане молодого возраста. Это привело к «омоложению» трудовых коллективов [28, с. 216].

Существенным резервом рабочей силы являлось неработающее женское население. Высокие темпы индустриализации страны, ликвидация безработицы и огромная потребность в рабочей силе обусловили широкое вовлечение женщин в общественный труд. О необходимости повышения темпов вовлечения женщин в промышленность отмечалось в решении сессии Центрального Исполнительного Комитета СССР от 10 января 1931 г. и обращении Центрального Комитета ВКП(б) от 8 марта 1931 г. [28 с.216]. Удельный вес женщин в общей численности рабочих и служащих промышленной сферы в 1932 г. составлял 35 % [35, с. 106].

Характерные для периода социализма социокультурные стереотипы и ценности: коллективизм, патернализм, социальная справедливость обусловили патерналистскую модель социальной политики и как следствие гарантию занятости населения на любом этапе развития страны при этом строе.

На более поздних этапах развития страны при советском строе трудовые коллективы также пополнялись молодыми людьми. В период 1970-х гг. в коллективы в основном приходили граждане молодого возраста, закончившие учебные заведения, либо отслужившие в армии. Как отмечает Бляхман Л. С., «основным источником пополнения трудовых коллективов (в 1961--1965 гг. -- 29 %, в 1966--1970 гг. — 57 %, в 1971--1975 гг. — 92 %) стала молодежь, закончившая учебные заведения либо отслужившая свой срок в армии» [36, с. 88]. В 1983 г. доля молодых работников промышленных предприятий в возрасте до 30 лет в общей численности работников промышленных предприятий достигла 33,4 % [35, с. 83]. В 1987 г. удельный вес работников в возрасте до 29 лет в общей численности персонала предприятий промышленного сектора составил 30,9 %, в возрасте 30--49 лет -- 50 %, старше 50 лет — 19,1 % (из них удельный вес людей, достигших пенсионного возраста -- 8,2 %) [35, с. 109--110]. В 1987 г. средний возраст промышленно-производственного персонала был около 38 лет [35, с. 106].

Важным фактором, влиявшим на производительность трудовых коллективов, являлся уровень образования его членов. В период индустриализации создание квалифицированных кадров рабочих и специалистов являлось одной из наиболее значимых задач. Ускоренный рост промышленного сектора и перевод его на новую техническую базу обусловил необходимость решения такой задачи (помимо пополнения коллективов предприятий рабочей силой) как подготовка квалифицированных кадров.

В целях повышения общего уровня образования населения и решения задач формирования слоев рабочих и новой интеллигенции постановлением ЦИК и СНК от 14 августа 1930 г. в стране было введено всеобщее обязательное начальное обучение, а в городах — неполное среднее образование. 10 сентября 1931 г. СНК РСФСР принял решение о реорганизации профессионально-технического образования, основанного на принципе обучение без отрыва от производства в кратчайший срок (основная форма подготовки — вводные курсы сроком 10–12 дней, обязательных для всех вновь пришедших на производство, далее — производственно-политические курсы сроком от шести месяцев до одного года, следующая ступень — рабочие технические школы для подготовки рабочих и младшего технического персонала сроком 2–2,5 года, сменный техникум, продолжительность обучения в котором — 2–3 года).

Распространенный элемент организации рабочего процесса на промышленных предприятиях в1930- гг. — выделение ответственного за работу с новичками, способствовавшего вовлечению работника в производственное дело, проводившего воспитательные работы.

После отмены действовавшей в 1940--1956 гг. системы платного образования правительство занималось организацией системы социальных мероприятий, направленных на повышение квалификации трудящихся на предприятиях (всеобщее бесплатное обучение, широкая сеть вечернего и заочного обучения и др.).

Результаты исследований Здравомыслова А. Г., Ядова В. А. показывают, что уровень образования молодых рабочих на промышленных предприятиях в 1962 г. составлял в среднем около 8 классов [37]. 24,7 % опрошенных рабочих обучались в вечерней школе, техникуме, на подготовительных курсах в институте, 4 % -- обучались на заочных и вечерних отделениях институтов, 3,8 % -- посещали различные общеобразовательные курсы и кружки в сети политического просвещения. Нигде не учились 67,5 % молодых рабочих [37]. Удельный вес работников, имеющих высшее или среднее образование, в 1955 году составлял 5 % в общей численности промышленно-производственного персонала. Показатель в 1960--1989 гг. увеличился на 17 % и составил 26 % (из них доля работников с высшим образованием увеличилась за указанный период на 6 % до 9 %) [38, с. 91; 39, с. 85; 40, с. 61, 329].

Можно утверждать, что рост уровня образования производственных коллективов повышает общую культуру, стимулирует стремление к более квалифицированной работе, побуждает к профессиональному совершенствованию. Однако общий уровень специалистов, особенно молодых, тормозился низким интеллектуальным уровнем труда промышленных предприятий и усугублялся плохо продуманной, нерациональной организацией распределения обязанностей в производственных коллективах. Например, к 1970-м гг. доля работ, не соответствующему разряду и квалификации рабочих, в некоторых случаях достигала 45--60 % [36, с. 123]. При этом около 14 % молодых рабочих, имеющих образование 8 классов средней школы, выполняли работы, требующие высокой квалификации, в то же время удельный вес работников со средним образованием в числе занятых малоквалифицированной работой превышал 31 % [36, с. 101]. Низкий интеллектуальный уровень труда в промышленном секторе в начале 1960-х гг. подтверждают результаты исследований промышленных предприятий, проведенных Здравомысловым А. Г., Ядовым В. А. в 1962 г. По их оценке, только 30,8 % рабочих (из обшей численности работников промышленности) заняты трудом, связанным с творчеством, и 69,1 % -- трудом, в незначительной степени связанным с творчеством. Примерно такую же оценку дает Бляхман Л. С. и отмечет, что реализовать творческую активность имеют возможность 1/5 членов рабочего коллектива промышленного предприятия (это -- рабочие, работающие на машинах универсального типа, их труд является физическим и умственным, профиль выполняемых операций является широким; в эту категорию входят станочники-универсалы, машинисты, мотористы, электро- и газосварщики, сталевары и т. д.) [33, с. 94–96].

Можно констатировать, что возможности реализации творческой активности членов коллективов, в частности, молодых людей (в возрасте до 30 лет) были ограничены низким интеллектуальным уровнем труда, не соответствующим уровню их образования. Этот фактор отрицательно сказывался на проявлении инициативы со стороны членов коллективов и повышении их производительности. В этих условиях снижалась ответственности к должностным обязанностям. Нерациональное распределение обязанностей в коллективах также обусловило снижение производственных показателей.

Использовать в полной мере все возможности специалистов, в частности, уровень их знаний и подготовки, не позволяло также устаревшее производственное оборудование на предприятиях промышленного сектора. Существенную долю малоэффективного и устаревшего оборудования в конце 1980-х гг. — начале 1990-х гг. демонстрируют следующие показатели. Так, доля оборудования, срок эксплуатации которого составлял более 11 лет (в среднем, срок эксплуатации -- 13 лет) в общем количестве промышленного производственного оборудования увеличилась с 35,1 % в 1980 г. до 41,1 % в 1990 г. Из них доля оборудования с 20-летним сроком эксплуатации выросла с 10,3 % до 14,2 %. [41, с. 367].

Производственные отношения с 1970–1980 х гг. были построены на принципах универсализма (получение социальных благ, независимо от трудового вклада). Это накладывало отпечаток на поведение рабочих: тип трудовой мотивации — принцип «халявы» (гарантированный доход ценой минимума труда) [44, с.82] сводил на нет заинтересованность в результатах труда. Псевдоэкономический институт перераспределительно-уравнительного вознаграждения за труд в СССР, выражавшийся в политике ограничения доходов, существовании «потолка зарплаты», запрете на любые виды предпринимательской деятельности, запрещении частной собственности, ограничивал экономическую активность людей и превращался, по выражению П. Сорокина, в «раздачу премий посредственности» [25, с.75; 45, с. 252], ориентации на уравнительность и согласие на низкий заработок [44, с. 83]. В годы застоя вошла в практику выплата незаработанных премий, рост различных привилегий в зависимости от места в партийно-государственной иерархии, с одной стороны, и рост нетрудовых доходов — с другой (получение дачных участков, путевок в санатории и т. д.). Эти процессы также способствовали углублению разрыва между трудовым вкладом и его оплатой [43, с. 130].

Текучесть кадров — еще один показатель нарастания неудовлетворённостью содержанием труда. В 1930–1950 гг. государство проводило централизованную политику закрепления рабочей силы на предприятиях. В этих условиях возможности членов коллективов в смене рабочего места были достаточно низкими. Текучесть кадров (доля в среднесписочной численности рабочих) промышленно-производственного персонала в условиях ослабления тоталитарной власти в 1960--1970 гг. увеличилась. Показатель за этот период вырос с 18,9 % до 21,2 %. Основные причины текучести связаны с оплатой и условиями труда [46 с. 126]. Как отмечают Здравомыслов А. Г. и Ядов В. А., текучесть кадров среди молодежи (в возрасте до 30лет) традиционно считалось одной из наиболее болезненных проблем организации труда на советских предприятиях [37]. По результатам исследования промышленных предприятий, проведенных этими авторам, желание сменить место работы декларировали в 1962 г. 42,7 % опрошенных молодых людей, в 1976 г. — 38,5 %. В 1980-х гг. текучесть кадров снижается с 16,8 % -- в 1980 г. до 12 % -- в 1987 г. [46 с. 126]. Тенденция снижения текучести кадров связна с проведением пенсионной реформы и увеличением пенсионных выплат на основании непрерывного трудового стажа, то есть работы на одном предприятии.

Таким образом, производственные коллективы не отличались высокой устойчивостью в период с конца 1950-х гг. до начала 1990-х гг.

В 1924 г. набольшую долю в структуре населения СССР составляли крестьяне-единоличники и кустари (основной класс) — 75,4 %. Доля рабочих и служащих — составляла 14,8 %, торговцев и кулаков — 8,5 %, членов колхозных хозяйств и кооперативных кустарей — 1,3 %. В 1982 г. удельный вес в структуре населения страны рабочих и служащих был самым высоким -- 86,7 %, доля колхозного крестьянства и кооперативных кустарей составляла 13,3 %. Класс кустарей и крестьян-единоличников был полностью уничтожен [47 с.30].

Таким образом, класс рабочих и служащих был наиболее многочисленным в классовой структуре страны к концу 1980-х гг.

Удельный вес промышленно-производственного персонала в общей численности всех занятых в экономике в 1985 г. составил 32, 3 %. [41].

Категория рабочих занимала лидирующее место в структуре персонала промышленных предприятиях. Однако в условиях научно-технической революции (НТР) и курса государства на повышение интеллектуализации труда (в частности на рост доли инженерно-технических работников в структуре персонала) удельный вес категории рабочих за период 1928–1987 гг. снизился с 91 % до 82 %. Несмотря на эту динамику, его место в социально-классовой структуре общества было привилегированным. Доля категории служащих (включая руководителей, специалистов, служащих) выросла за этот же период (1928--1987гг.) с 9 % до 18 % [46, с. 112].

Структурные изменения не повлияли на концентрацию промышленно-производственного персонала. Так, к 1987 г. промышленный персонал в основном работал на крупных промышленных предприятиях. Основная масса работников (их доля составляла 36,2 % в общей численности работающих на промышленных предприятиях) была занята на предприятиях с численностью 1--5 тыс. человек; 21,6 % -- на предприятиях с численностью более 10 тыс. чел; 15,5 % -- 5--10 тыс. чел.; 26,7 % -- менее 1 тыс. [46, с. 14].

На основании анализа данных о производственных коллективах промышленных предприятий, функционировавших в 1917--1990 гг., можно сделать следующие выводы.

1. Октябрьская революция изменила облик производственных коллективов промышленных предприятий. На смену экономическим стимулам к труду в таких коллективах пришли политические, моральные.
2. Социалистическое соревнование обусловило высокую степень консолидации членов производственных коллективов, их дисциплинированность, желание повышать свою квалификацию, появление лидеров.
3. При проведении форсированной индустриализации государство использовало, в частности, рабочую силу системы Государственного управления лагерями. Таким образом, в 1930-е гг. возникли производственные коллективы, членами которых являлись заключенные и спецпереселенцы. Труд в таких коллективах был ручным, отличался высокими физическими нагрузками. Характер труда являлся принудительным.
4. С ослаблением тоталитарной власти в стране в условиях замедления экономического развития устойчивость и стабильность производственных коллективов снизилась.
5. Производственная дисциплина в коллективах снизилась на фоне ослабления тоталитарной власти в стране и снижения жесткости правительственных методов борьбы за повышение дисциплинированности работников предприятий.
6. В период индустриализации доля молодых членов в структуре трудовых коллективов повысилась. Увеличился удельный вес женщин в общей численности персонала промышленных предприятий.
7. Всеобщее неполное/среднее образование в стране и реорганизация профессионального образования обусловили повышения уровня квалификации трудовых коллективов.
8. Ограниченные низким интеллектуальным уровнем труда возможности реализации творческой активности членов коллективов отрицательно сказывались на проявлении их инициативы и повышении их производительности.
9. Принцип получения членами производственных коллективов социальных благ, независимо от их трудового вклада обусловил снижение заинтересованности с их стороны в результатах своего труда.
10. В 1990-х гг. XX в. доля рабочего класса была преобладающей в социальной структуре населения страны и персонала промышленных предприятий.

Литература:

1. Ковнир, В. Н. История экономики России: учеб. пособие / В. Н. Ковнир. — 2-е изд. — М.: Логос, 2011. — 472 с.
2. Симчера, В. М. Федоренко, Н. П. Валовое промышленное производство России за 100 лет // Россия в окружающем мире. 2002 г.: аналитический ежегодник. — Режим доступа: http://www.rus-stat.ru/ stat/1352002–2.pdf (дата обращения: 10.10.2016).
3. Грегори, Пол Экономический рост Российской империи (конец XIX -- начало XX в.): Новые подсчеты и оценки / Пол Грегори; Пер. с англ. И. Кузнецова, А. и Н. Тихоновых. — М.: РОССПЭН, 2003 (ГУП ИПК Ульян. Дом печати). — 255 с.
4. Финн-Енотаевский, А. Капитализм в России (1890--1917) / А. Финн-Енотаевский. — М.: Финансовое издательство НКФ СССР, 1925. — Т. 1. — 400 с.
5. Кафенгауз, Л. Б. Эволюция промышленного производства России / Л. Б. Кафенгауз. — М.: Эпифания, 1994. — 848 с.
6. Гладков, И. С. Пилоян, М. Г. История мировой экономики: Справочник. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.:ИЕ РАН; Проспект, 2016. — 384 с.
7. Рашин, А. Г. Формирование рабочего класса России: ист.-экон. очерки / А. Г. Рашин; под ред. С. Г. Струмилина; Акад. наук СССР, Ин-т истории СССР. — М.: Соцэкгиз, 1958. — 623 с.
8. Погожев, А. В. Учет численности и состава рабочих в России / А. В. Погожев. — Санкт-Петербург: тип. Акад. наук, 1906. — 224 с.
9. Иванова, Н. А. Структура рабочего класса России 1910–1914. / Н. А. Иванова. — М.: Наука, 1987. — 282 с.
10. ГАРФ. Ф.7952. Оп.3. Д.377. Л.59.
11. Гессен, В. Ю. Труд детей и подростков в России с XVII века до Октябрьской революции — М.: Ленинград, Т. 1, 1927. — 268 с.
12. Бородкин, Л. «Не рублем единым»: трудовые стимулы рабочих-текстильщиков дореволюционной России [Текст] / Л. Бородкин [и др.]. — М.: РОССПЭН, 2010. — 534 с.
13. Бородкин, Л. И. Штрафование рабочих на предприятиях дореволюционной России: наказание или возмещение ущерба? / Л. И. Бородкин, В. Т. Якубович, Ш. И. Вениаминовна // Историко-экономические исследования. — 2009. — № 2. — с. 5–24
14. Крузе, Э. Э. Условия труда и быта рабочего класса России в 1900–1914 гг. / Э. Э. Крузе; под ред. Т. М. Китаниной. — Л.: Наука, 1981. — 143 с.
15. Напалкова, И. Г. Рабочий вопрос в России в XIX — начале XX века: традиции социалистического патернализма: автореф. дис. канд. истр. наук: 07.00.02 / Напалкова Ирина Геннадьевна. — Саранск, 2005. — 21 с.
16. Миронов, Б. Н. Отношение к труду в дореволюционный России / Б. Н. Миронов // Социологические исследования. — 2001. — № 10.- с. 99–108
17. Новиков, А. В. К вопросу о причинах активизации движения в России в начале ХХ в. / А. В. Новиков // Новый исторический вестник. — 2005. — № 13. — с. 15–37
18. Миронов, Б. Н. Трудовая этика российских рабочих в пореформенное время [Электронный ресурс] / Б. Н. Миронов. — Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/Labour/Article/mironov.pdf (дата обращения: 10.10.2016)
19. Рабочие — предприниматели — власть в конце XIX — начале ХХ в.: социальные аспекты проблемы: Материалы V Междунар. науч. конф.: в 2 ч. / отв. ред., сост. А. М. Белов. — Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2010 — Ч. I. — 197 с.
20. Кирьянов, Ю. И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX — начало ХХ в.) [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/Labour/Kiryanov/ (дата обращения: 10.10.2016)
21. Симчера, В. М. Развитие экономки России за 100 лет / В. М. Симчера. — М.: Экономика, 2007. — с. 683
22. История России с древнейших времен до наших дней: учебник / А. Н. Сахаров, А. Н. Боханов, В. А. Шестаков; под ред. А. Н. Сахарова. — М.: Проспект, 2011. — 768 с.
23. Рогачев, А. Г. Исторические особенности сталинской модели государственной и правовой модернизации СССР в 1929–1953 годах / А. Г. Рогачев // Вестник Красноярского государственного аграрного университета. — 2014. — № 8. — с. 256--263.
24. Народное хозяйство в СССР: Стат. ежегодник / ЦСУ при Совете Министров СССР. — М.: Госстандарт, 1956. — 296 с.
25. Балабанова, Е. С. Особенности российской экономической ментальности/ Е. С. Балабанова // Мир России. — 2001. — № 3. — с. 67--77
26. Кузнецов, В. М. Производственный коллектив: содержание и формы экономической деятельности / В. М. Кузнецов. — М.: Политиздат, 1985. — 320 с.
27. Стримулин, С. Г. Очерки социалистической экономики СССР / С. Г. Стримулин. — М.: Госполитиздат, 1959. — 419 с.
28. История рабочих Ленинграда. 1703--1965. / ред. коллегия: А. Р. Дзенискевич и др. — Ленинград: Наука, 1972. — Т. 2. — 460 с.
29. Земсков, В. Н. Спецпоселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) [Электронный ресурс] / В. Н. Земсков — 1990г. — Режим доступа http://ecsocman.hse.ru/data/680/927/1216/1_Zemskov.pdf (дата обращения: 10.10.2016)
30. Большая Советская энциклопедия Т.12 с. 426--427
31. Иванова, Г. М. История ГУЛАГа 1918--1958: социально-экономический и политико-правовой аспекты / Г. М. Иванова; Ин-т рос. истории РАН. — М: Наука, 2006. — 438 с.
32. Неймер, Ю. Л. Из стабильности в кризис: исслед. и публицистика социолога в СССР, Украине и США / Ю. Л. Неймер. — М.: КноРус, 2004. — 543 с.
33. Богданов, С. В. Коллективные трудовые конфликты в СССР в 1930–50-х гг.: причины возникновения, формы протекания, способы разрешения / С. В. Богданов // Историко-экономические исследования.- 2008. — № 1.- с.58--80
34. Вопросы труда в цифрах: Стат. справочник за 1927--1930 гг. / Народный Комиссариат труда СССР. — М.: Гострудиздат, 1930. — 95 с.
35. Труд в СССР: Стат. справочник / Госкомстат Т78 СССР. — М.: Финансы и статистика, 1988. — 302 с.
36. Бляхман, Л. С. Производственные Коллективы. В помощь руководству. / Л. С. Бляхман. — М.: Политиздат, 1978. — 192 с.
37. Здравомыслов А. Г., Ядов В. А. Человек и его работа в СССР и после: учеб. пособие для вузов по специальности «Социология» [Электронный ресурс] / А. Г. Здравомыслов, В. А. Ядов. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Аспект Пресс, 2003. — 485 с. — Режим доступа: http://www.isras.ru/publ.html?id=282 (дата обращения: 10.10.2016)
38. Промышленность СССР [Текст]: Стат. сборник / Центр. стат. упр. при Совете Министров СССР. — М.: Статистика, 1964. — 495 с.
39. Народное хозяйство СССР [Текст]: Статистический сборник / Центр. стат. упр. при Совете Министров СССР. — М.: Гос. стат. изд-во, 1964. — 889 с.
40. Народное хозяйство СССР в 1988: Статистический ежегодник / Госкомстат СССР. — М.: Финансы и статистика, 1989. — 625 с.
41. Народное Хозяйство СССР в 1990 г.: Статистический ежегодник / Госкомстат СССР. — М.: Финансы и статистика, 1991. — 752 с.
42. Труд в СССР: Статистический сборник / Госкомстат СССР. — М.: Финансы и статистика, 1988. — 302с.
43. Нуреев, Р. М. Командная экономика в индустриальную эпоху (на примере СССР) / Р. М. Нуреев // Terra Economicus. — 2012. — № 4. — с. 115--138
44. Темницкий, А. Л. Рабочие реформируемой России как объект социологических исследований / А. Л. Темницкий // Мир России. — 2006. — № 2. — с. 79--107.
45. Сорокин, П. А. Человек. Цивилизация. Общество / Общ. ред. А. Ю. Союмонов. — М.: Политиздат, 1992. — 543 с.
46. Промышленность СССР. Статистический сборник / Госкомстат СССР. — М.: Финансы и статистика, 1988. — 286 с.
47. Народное хозяйство СССР, 1922–1982: Юбил. стат. ежегодник / ЦСУ СССР. — М.: Финансы и статистика, 1982. — 623 с.
48. Клейнер, Г. Б. Эволюция и реформирование промышленных предприятий: 10 лет спустя / Г. Б. Клейнер // Вопросы экономки. — 2000. -№ 5. — с. 62--74
49. Промышленность России 2002: статистический сборник / Госкомстат России. — М., 2002. — 453 с.
50. Россия в цифрах. 2016: крат. стат. сб / Росстат — М., 2016. — 543 с.
51. Московская, А. А. Кадровые стратегии промышленных предприятий: по результатам выборочных обследований [Электронный ресурс] / А. А. Московская // Теория и практика управления. — 2003. — № 3. — Режим доступа: http://vasilievaa.narod.ru/18_3_03.htm (дата обращения: 10.10.2016)
52. Максимов, Б. И. Рабочие в реформируемой России, 1990-е — начало 2000-х годов. / Б. И. Максимов. — СПб.: Наука, 2004. — 277 с.
53. Труд и занятость в России. 2001: статистический сборник / Госкомстат России. — М.,2002–580 с.
54. Гурков, И. Б. Практика управления человеческими ресурсами в российских подразделениях международных компаний в 2014 г. / И. Б. Гурков, Е. Б. Моргунов // Организационная психология. — 2015. — № 3. — с. 68--84
55. Российский статистический ежегодник. 2015: Стат.сб./Росстат. — М., 2015. — 728 с.
56. Клейнер, Г. Б. Реиндустриализация, ресайентизация, реинституционализация — ключевые задачи экономического возрождения России / Г. Б. Клейнер // Экономическое возрождение России. — 2015 — № 4 (46).- с. 34–39.
57. Новый век — новая индустриализация (2011) [Электронный ресурс] / Астахова А. // национальный исследовательский университет «Высшая школа экономки». — 2011. — 20 мая. — Режим доступа: http://opec.ru/1358949.html (дата обращения: 10.10.2016).
58. Совещание по вопросам социального положение 2011г [Электронный ресурс]. — 2011. — апрель. — Режим доступа: https://www.1tv.ru/news/2011/04/27/128510-prezident_rf_raskritikoval_vlasti_podmoskovnogo_lytkarino_za_vozvedenie_potyomkinskih_dereven (дата обращения: 10.10.2016)
59. Труд и занятость в России. 2015: Стат.сб./Росстат  M., 2015.  274 c.
60. Темницкий, А. Л. Мотивация интенсивного труда рабочих промышленного предприятия / А. Л. Темницкий, О. Н. Максимова // Социологические исследования. — 2008. — № 11. — с. 13--23
61. Максимов, Б.И Рабочие в период реформ: положение, ориентации, коллективные действия / Б. И. Максимов // Мир России. — 2002.- № 3. — с. 96--121
62. Темницкий, А. Л. Рабочие в реформирующейся России как объект управления и субъект труда / А. Л. Темницкий, Г. П. Бессокирная // Мир России. — 2013.- № 3. — с.115--151.
63. Шиняева, О. В. Отношение рабочих промышленных предприятий к труду / О. В. Шиняева, Т. В. Артемьева // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. — 2013. — № 3 (27). с. 100--112.
64. Кови, С. Миссия организации [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://rumagic.com/ru_zar/sci_psychology/kovi/2/j69.html (дата обращения: 08.10.16).
65. Проблемы стратегического государственного планирования и управления в современной России: материалы постоянно действующего научного семинара. — М.: Научный эксперт, 2011. — Режим доступа: http://rusrand.ru/files/13/07/26/130726025630_Gos_upr_vyp_5(43).pdf) (дата обращения: 08.10.2016).