В современных условиях информационного общества возникает спорный вопрос о статусе языка, его обеспечивающего. Одни исследователи называют его метаязыком, другие — глобальным языком или сверхъязыком, третьи — гиперязыком. Одно остается неизменным — в новых условиях коммуникации вырабатывается (используется, применяется) качественно иной язык. Этот новый и «высоко продвинутый» язык с «добавлением с различных обратных связей и других технологий изучения, позволяет осуществлять намного больший сознательный контроль» над явлениями жизни. Связи эти можно назвать ассоциативными, поскольку они обеспечивают читателю-пользователю переход от одной позиции в гипертексте к другой, т. е. гиперязык содержит в своей структуре возможности презентации связей между элементами гипертекста, именно благодаря взаимосвязи культур читатель-пользователь может свободно ориентироваться в гипертексте и создавать «свой» вариант.
Языки могут содержать так называемые наследственные знания, касающиеся мира и его истории. Одним аспектом такого знания, по мнению Кабакчи, может быть «виртуальная библиотека ссылок тех или иных знаний», которые содержатся в гипертексте и при определенных усилиях читателя-пользователя могут быть свободно «выбраны» из текста [1]. Наследственные знания о мире заключены в гиперязыке в ассоциативных связях, они актуализируются в нужный момент для читателя-пользователя, язык же дает возможность реализовать в гипертексте эти переходы от одного знания к другому, от одной культуры к другой.
Язык в результате глобализации (смешивания разных культур) и информационного процесса в информационном обществе становится гиперязыком. Происходит расширение понимания существующего языка, раздвижение его гипотетического объема и его потенциала. Он способен содержать позиционные переходы как способ презентации новых возможностей в новых условиях — информационных средах. Информационная среда изменяет понимание языка в гиперреальности. Гиперязык становится системой, в структуре которой возможны позиционные переходы от одного элемента к другому в рамках информационных сред. По мнению Эпштейна, «Таково предназначение гиперязыка — на протяжении многих лет и десятилетий входить в область употребления или по крайней мере употребимости, подобно тому как научная гипотеза предназначена для проверки, соразмерной физическим или историческим масштабам самих предположений <…>. В будущем, очевидно, вообще не будет словарей как устойчивых, замкнутых компендиумов, рожденных эпохой бумажной печати. Виртуальный словарь будет автоматически составляться из суммы употребления всех слов в электронных сетях. Каждое новое слово будет автоматически добавляться в алфавитный словарь и занимать свое место в общем частотном списке» [2, 1031].
Гиперязык — усовершенствованная система коммуникации пользователя языка как представителя определенной этнической культуры, основывающаяся на консолидации общих смыслов через кристаллизацию правил пространственно-временной конфигурации. Гиперязык позволяет декодировать смысл, постоянно продуцируемый и репродуцируемый через символическое взаимодействие социальных субъектов, пронизывающий пласты социальной культуры: производства, потребления, опыт, власть [3, 15]. Гиперязык обеспечивает контекстуализацию предложения, т. е. делает продукт высказывания связанным и согласованным с его контекстом, с пространственно-временными конфигурациями смыслов, создающих культуры. Используя гиперязык, социальные субъекты могут конструировать свои собственные индивидуальные идентичности через взаимодействие с иными культурами и собственными комбинаторными символическими способностями, определяемыми их специфическим опытом. В систему специфического опыта социального субъекта водят технологии, т. е. использование научного знания для специфического способа «делания вещей» [3, 18].
Технология как символическая конструкция согласовывает любое принимаемое решение человека с его опытом и потребностями производства/воспроизводства, поэтому взаимодествие имеющегося знания с контекстом производства предполагает наделение знака и через знак социального субъекта характеристики связанности (когезии) и связности (когерентности) [4, 282]. Взаимодествие предполагает согласование константных элементов знания читателя и свободных переменных, содержащихся в контексте. Следующим свойством взаимодействия культур можно выделить подстановку вместо переменных постоянных компонентов, обусловленных консолидацией общих смыслов в пространстве потоков, чья референция является фиксированной в рамках данного мира дискурса [4, 204]. Взаимосвязь культур обеспечивает переход элементов на разные уровни, вплоть до смены парадигм — одна культура сменяется на другую.
В 1980-х гг. мир признал, что языком межнационального общения стал английский. Впервые в истории язык международного общения представляет не одну страну, где он является родным, а несколько стран на различных континентах — в Европе, Америке, Австралии, Африке, в том числе Соединенное Королевство и США. Составной частью преподавания во многих странах становится изучение культуры, без которого и в самом деле овладение языком невозможно. Экспансия языка неизбежно сопровождается культурной экспансией. Гиперязык в этом смысле наиболее быстрый способ трансляции этих возможностей языка, так как его структура позволяет большому количеству элементов структурироваться в пространстве. Одна культура может «распространить» свои составляющие с большей скоростью, нежели это бы происходило в иной среде. Переходы между ними и дают возможность гиперязыку продемонстрировать свои возможности. Англоязычные страны — прежде всего Соединенное Королевство и США — получили колоссальное политико-идеологическое и материальное преимущество. «Неанглоязычные народы вынуждены тратить время и деньги на овладение языком, обучение которому занимает все более важное место в учебном плане всех учебных заведений, вытесняя другие предметы, в том числе и родной язык. Английский быстро становится языком престижного образования, предпочтительно в США и/или Соединенном Королевстве» [1].
Англоязычный мир опережает многие страны в политическом, экономическом и научном развитии. Благодаря английскому языку формируется рынок аксиологических ценностей. Гиперязык, в качестве которого в сетевом обществе выступает английский язык, становится средством подчинения одной культуры других локальных культур, а понимание знаковых систем культуры, когда элементы самой сети могут изменить язык, который в свою очередь может изменить общество. Человек в современном мире виртуально опосредован. Язык, как социальное его проявление, оказывается в определенных отношениях и связях в новой виртуальной реальности. При этом проблема бытия и языка в гипертекстовой среде не осмысливается в достаточной степени. Жизнь человека же в современном обществе проистекает в несколько других реалиях и взаимоотношениях с современным миром, а следовательно, значительные фрагменты образа мира жителя информационного общества оказываются «надстроены» над традиционными. Гиперязык может проиллюстрировать возможности переходов от одного знака-атома к другому, взаимосвязь культур и ассоциативное связывание организуют всю совокупность этих элементов. Иными словами, воспроизведение социального поведения или социальной деятельности осуществляется в этом случае по непосредственным образцам такого поведения или деятельности.
Язык в философском его осмыслении обладает антиномической природой. Он имеет и идеальное, и конкретное бытие. Именно это свойство предопределило два направления современной лингвистики — многочисленные направления структурализма, начиная от Пражского лингвистического кружка и Копенгагенских глоссематиков вплоть до современной прагматики, развившейся на основе теории речевых актов Дж. Остина и Дж. Серля, и наследники психологического направления в лингвистике — деструктуралисты, такие исследователи, как Р. Барт, М. Фуко, Ю. Кристева в своих работах осуществили положения об индивидуальном, личностном характере языка и речевой деятельности [5, 46]. Такова ситуация в «центре» лингвистического поля. Если же мы обратим внимание на его периферию, на области, пограничные с философией, литературоведением, математикой и другими науками, то мы заметим иную картину. Мыслители, работавшие в самых разных областях знаний, обращались к языку и создавали свои модели, исходя именно из антиномического, диалектического взгляда на язык и языковое общение [5, 47].
В основании всей философии языка у философов имени лежит принцип предикации. У Лосева он выражен открыто, у Булгакова и Флоренского более имплицитно, но у них именно этот принцип определяет как взаимоотношения всех уровней языка, так и взаимоотношения индивидуумов при коммуникации [5, 47–48]. Так, по Булгакову, суть языка заключается в процессе именования — то есть, соединения идеи с конкретным объектом реального мира. Продукт именования — суждение, совпадающее по форме с простейшим двусоставным предложением [6, 86–88]. Булгаков и Флоренский приводят многочисленные примеры соединения той или иной идеи с различными образами, а значит и с разными звуковыми оболочками, в разных языках. В полной мере принцип предикации применим и на границе язык — речевая деятельность. Сам язык остается вполне трансцендентным человеку, но его явления действуют в человеческом сознании, где рождается «слово-мысль», которое затем может выйти на коммуникативный, речевой уровень [5, 52]. По мнению М. Эпштейна, «Сверхъязык, или гиперязык — это совокупность параллельных миров данного языка, пространство его лексических и концептуальных возможностей, которые не противопоставляются наличному языку, а продолжают и углубляют его, как объемная панорама, уходящая в будущее. Посредством проективного словаря гиперязык встраивается в «первичный», «наличный» язык или, точнее, достраивает его до себя» [2, 1063].
Существование текста обеспечивает язык. Язык — описательная система необходимая тексту для воплощения его структур. В традиционном художественном тексте язык реализуется по иным законам, нежели в художественном гипертексте, поскольку существует в «реальном» пространстве. С одной стороны, в художественном гипертексте продолжают действовать литературные традиции использования языка художественного текста, а с другой — особенности гипертекстового пространства требуют иных норм употребления языка, свойственных гипертексту.
Общее пространство текста строится как взаимодействие текстов в «реальности» (художественных текстов) и в виртуальной реальности (гипертекстов), а художественные гипертексты существуют на границе этих пространств (см. рис. 1)
Рис. 1. Схема отношений художественного текста, гипертекста, художественного гипертекста в пространстве текстов
Рассматриваемый гиперязык, таким образом, выступает как некий метаязык к уже существующему в «реальности». «Новый язык» — гиперязык — обслуживает и обеспечивает стабильное существование в ином пространстве текстов — гипертекстах виртуальной реальности.
Литература:
- Кабакчи, В. Троянский конь последней революции [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://miresperanto.narod.ru/pri_angla/trojanskij_konj.htm (дата обращения 08.05.16).
- Эпштейн, М. Проективные подходы к языку: реализм — авангард — постмодерн. Сверхъязык / М. Эпштейн // Семиотика и авангард. Антология. Под общ. ред. Ю. С. Степанова. — М., 2006. — С. 1031–1076.
- Castells, M. Materials for an exploratory theory of network society / М. Castells. — Brit. J. of. Soc., 2000, N 51, — p.5–24.
- Лайонз, Дж. Лингвистическая семантика: Введение / Дж. Лайонз. — М.: Языки славянской культуры, 2003. — 400 с.
- Еремеев, Я. Н. К онтологичному и динамичному пониманию языка: «Философия имени» и диалогическая философия / Я. Н. Еремеев // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 1. Проблемы философии языка и сопоставительной лингвистики. — Воронеж: Изд-во ВГТУ, 1999 — С. 46–62.
- Булгаков, С. Н. Философия имени / С. Н. Булгаков. — СПб: Наука, 1999. — 448 с.
